Шатаясь на границе

Поздними ночами Джеллал бредит странными снами, и они кажутся такими реальными и… правильными, что при пробуждении теряется. Практически в каждом сновидении он видит обрывки прошлого. И он отчаянно хватается за них, но они постоянно выскальзывают из рук. Вновь и вновь он видит Землю: её простирающиеся на многие километры луга, заполненные распускающимися поутру цветами. И слышится журчание ручья, перезвон колокольчиков на северном ветру. В горной местности он ступает извилистыми тропами, хватается руками за веточки проросших кустов. Воздух там чистый и свежий — прикрывай глаза и вдыхай полной грудью. Но стоит распахнуть глаза, как перед ним простирается засушливая местность, бедные равнины и полнейшая разруха. Эдорас выздоравливает, но Землёй он стать никогда не сможет. Джеллал привыкает к тому, что Мистган остаётся навеки в прошлом, снимает земную маску и принимает титул, как клеймо. Для него сейчас непривычно быть именно собой, не прятаться и не скрываться, называться собственным именем и каждый день видеть склоняющихся перед ним поданных. Теперь он не один из сильнейших магов «Fairy Tail», а несущий ответственность за целое королевство человек. И он слаб. В скором времени он сталкивается со сложностями — и их, если честно, целое множество, по сравнению с которыми прошлые кажутся пустяками. Просто он не управленец, потому что его не воспитывали наследником престола, он не получал должного образования. Из всего, что необходимо монарху, Джеллал хорошо знаком лишь с верховой ездой (и немного — с фехтованием). Большая часть королевской казны, что естественно, уходит на «возрождение» разрушенных частей Эдораса, восстановление домов и рынков, медицинскую помощь пострадавшим и социальную поддержку бедным и нуждающимся, которые потеряли кров и которым нечего есть. Джеллал как нынешний король пока что лишь принимает преподнесённые на блюдечке решения, самостоятельно распоряжается лишь раз — снять запрет с гильдий и узаконить их: больше никаких гонений, охоты и казней. Конечно, им занимаются: в скором времени должен состояться королевский приём, куда приглашены все желающие, и Коко пытается обучить его танцам; как советник короля обо всех актуальных новостях ему докладывает Хьюз. Во время шахматных партий Хьюз рассказывает историю Эдораса, в частности о методах правления короля Фауста; докладывает об изменениях, успешности выполнения приказов, отношении граждан к своему новому королю; ещё тот предлагает возможные пути развития, они обсуждают возможные реформы и программы. К Эрзе Найтуокер он обращается совершенно за другим — Джеллал просит её не только сражаться за него, но и сражаться с ним. Каждый день они выходят во двор, и они сцепляются клинками. Эрза никогда не интересуется, по какой причине он носит на руках бинты, но он видит, как она смотрит. Эрза Найтуокер приходит к нему в кабинет каждый день сама: отчитывается о выполненном задании, докладывает о пойманных преступников и спрашивает, как ей правильно поступить. Эрза Найтуокер выполняет каждый отданный приказ беспрекословно, однако Джеллал прекрасно понимает, что ей тяжело примириться с этим. В некоторой степени они довольно похожи, насколько это вообще возможно: не проходит и дня, когда он не вспоминал о Земле, что стал настоящим домом, и для поистине чужд Эдорас, как дня неё теперь чуждо всё. Если земная Эрза постоянно пыталась разглядеть его лицо, то Эрза Найтуокер постоянно отводит от него свой взгляд. Для неё он — не тот, но всё же король.

***

— Все понимают, что вы не Фауст, — говорит Люси Эшли. — Но пока что они не доверяют вам, поэтому говорить отправили меня. Прошу прощения, Ваше Величество, за прямолинейность. В отличие от Эрзы, она слишком много говорит и даже не собирается следить за языком. Люси Эшли без стеснения рассматривает кабинет, дотрагивается до всего, что кажется интересным. Ещё она пялится на него так, словно пытается найти подвох. — Я понимаю, — конечно, он не надеется, что народ внезапно проникнется к нему любовью и примет к распростёртыми объятьями. — Я вызвал тебя сюда, чтобы лично пригласить гильдию «Fairy Tail» на королевский приём. И чтобы узнать, как справляетесь с реконструкцией зданий. — Мм, — Люси Эшли плюхается на кожаный диван, берёт яблоко из корзины, принесённой Коко до обеда, и надкусывает. — Вполне неплохо, и я сейчас про работу, но яблоко тоже ничего. Но мне, если честно, казалось, что Джувия вам прислала отчёт, Ваше Величество. Джувия не Леви: она писать умеет. Джеллал кивает. — Надо было убедиться, что в гильдии всё в полном порядке. — Ваши рыцари нас не трогают, а жители благодарны, Ваше Величество. Ещё нам неплохо платят. Нам больше не приходится убегать, нет необходимости постоянно перемещать здание гильдии, искать пищу и воду в пустоши. Видно, вы хотели услышать именно это? — на последних словах Джеллал слышит, как срывается её голос. — Ещё раз прошу прощения, Ваше Величество. Да, вы сражались с нами, и мы вам благодарны. Но попытайтесь нас понять. Джеллал понимает.

***

На королевский приём приходят все. Выходит, конечно, не так пышно и торжественно, как обычно описывают в книгах, напротив, вполне скромно. Никаких огней тысячи свечей, заставленных деликатесами столов и лавирующих между гостями сотни слуг с подносами дорогого шампанского. Но гости довольны и, наконец, могут позволить один вечер расслабиться. Джеллал выискивает в толпе Эрзу — и находит одетую в привычные доспехи, охраняющую двери главного входа. Джеллал читает на её лице нескрываемое равнодушие и безразличие по отношению к происходящему. Ещё он замечает на себе её взгляд — ощущает каждой клеточкой тела. Какое бы отношение она не имела к королю, её долг — оберегать и защищать его; и она следит, подобно хищнику. В танце она, конечно, ему вежливо отказывает, по той причина, что её дело — прикрывать его спину, а не пускаться в пляс. — Не кисните, мой король, — Люси Эшли смотрит насмешливо и выхватывает бокал прямо из его рук. — Вашему Величеству стоит быть внимательнее. Внимательным Джеллал быть не желает. Без магии тяжело приходится не только жителям Эдораса, но и ему. Джеллал честно пытается — пытается прислушиваться, пытается спрашивать, пытается видеть. Пытается справляться. — Я, конечно, не специалист, — Люси Эшли становится серьёзной, — но вам стоит поспать, Ваше Величество, ибо негоже встречать своих гостей с помятой рожей. Что же… мне вновь приходится перед вами извиняться. — Не стоит, — он только сейчас замечает, что она сжимает в своих руках его рукав и держит так крепко, словно тисками. — Всё правильно. Джеллал лжёт: он не прислушивается. Не спит этой ночью, прошлой, до неё… не спит и сегодня. Не может, потому что видит здание, больше напоминающее дворец фей, нежели гильдию, и их — улыбающихся, счастливых, беззаботных и никогда неунывающих. Но в конечном итоге видит не тех.

***

— Нам нужно больше ресурсов, — в этот раз Люси Эшли сидит на краю стола, а он стоит напротив распахнутого настежь окна. — Нам не хватает кирпичей, дерева, камня… Да всего! Джеллал не верит своим глазам: дождь. — На Земле сейчас весна, — внезапно для самого себя говорит он, но так тихо, что озвученные слова скорее кажутся мыслями. — Мне не увидеть Землю никогда. Люси Эшли внезапно спрыгивает со стола и быстрым шагом направляется к двери, прихватив несколько яблок. И, обернувшись через плечо, она бросает: — Надеемся на положительный ответ, и… — она оборачивается полностью. — Примиритесь с самим собой, Ваше Величество.

***

Единственный раз, когда Эрза отказывает ему, — танец. Не более. Когда Джеллал случайно встречается с ней в коридоре и просит сопровождать во время конной прогулки, она кивает головой, чеканя привычное «конечно, Ваше Величество», и кажется не такой отстранённой, даже оживлённой. В Эдорасе снова наступает удушливая жара, как будто и не бывало недавних дождей. Цокот копыт успокаивает; Джеллал похлопывает лошадь по мощной шее и ласково поглаживает холку. Едут в тишине — из Эрзы не вытащить и слова. Лишь иногда он слышит, как она приглушённо разговаривает со своим жеребцом. Вдалеке Джеллал замечает нечто странное и гонит лошадь галопом. Позади он едва различает голос встрепенувшейся Эрзы, однако не тормозит, дожидаясь, и не замедляет ход. — Ну и ну, мой король, — окликает его Люси Эшли, и Джеллал позволяет себе улыбнуться впервые за долгое время; получается немного неловко и скованно. Люси стоит, оперевшись о капот грязной машины, и удостаивает его той самой своей насмешливой улыбкой и бросает короткий взгляд. — Ты угнала её? — он издаёт нечто, похожее на смешок. — У своего дружка. — Не угнала, а одолжила, Ваше Величество, — она показательно хмурится. — Вам стоит употреблять в своей речи правильные и подходящие слова, иначе вас не поймут. Или станут придираться. — Прямо как ты сейчас, — бросает он. — Умоляю вас, Ваше Величество, — Люси закатывает глаза. — Пощадите меня, пощадите вашу лошадь… и охотницу вашу тоже пощадите. Джеллал оборачивается и встречается взглядом с подоспевшей Эрзой: злой, с растрёпанными волосами и грозным взглядом, брошенном на Люси Эшли. Ей словно ничего не стоит достать из ножен меч и броситься на неё. Впрочем, оно действительно так. — Вам не стоит далеко отъезжать, Ваше Величество. Джеллал сходит с лошади и обращается к Эрзе: — Пожалуйста, оставь нас ненадолго. Эрза недовольна им, не согласна с ним, никогда не примирится с ним, но она никогда не возражает, как и сейчас. — Как жаль, я была бы не против втроём, — разочарованно произносит Люси, даже встаёт в кокетливую позу, что выглядит так карикатурно и наигранно, но ей верится. Джеллал подходит к ней и тоже опирается на капот машины, он очень грязный и мгновенно пачкает штанины просторных брюк. Не обращает внимание ни на появившиеся пятна, ни на фырчанье лошади, ни на птиц над головой. Джеллал всматривается в черты её лица: он совсем не помнит ту Люси, не знает, какой она человек, что представляет из себя. Джеллал обращает внимание на светлые ресницы, обкусанные губы, мелкие шрамы на открытых участках кожи, а ещё на смешной хвостик, собранный из неровно обрезанных волос. — Что ты здесь делаешь? — Ваше Величество, я просто стою, — она потирает ладонью шею. — Просто это… гильдия раньше стояла здесь. До того, как нас изгнали. До того, как Эрза убила нашего мастера. Джеллал поджимает губы и чувствует вину — за всё. Что покинул Эдорас, что не появился раньше, что не спас жизни… Джеллал чувствует вину, но не сожалеет. — Я солгала вам, мой король, неужели мне вновь придётся извиняться, — она прерывисто вздыхает. — Ненавижу извиняться, если честно. Не знаю, можно ли вам исповедаться. Ведь можно? — Не лжёшь, а не договариваешь, наверное, — поправляет он её. — Ты всегда можешь обратиться ко мне. Джеллал поздно замечает выступившие на глазах слёзы у Люси Эшли — та поспешно их вытирает тыльной стороной ладони. — В отличие от вас, мой король, я говорю всё так, как есть, — она усмехается, да так горько и надломлено, что ему становится страшно. — Ваше Величество, вас любят и признают. Это… я? Не могу начать доверять, не могу, наконец, осознать, что всё закончилось, не могу спокойно спать, потому что ещё живо в памяти, как мы собирались посреди ночи и исчезали. И так каждый раз: снова и снова — по кругу. Как чёртов день сурка. Я привыкла так жить, а нынешняя словно и не моя вовсе. Но ведь это до сих пор именно я? Я так боюсь за себя и остальных, мой король. И это никогда не пройдёт. Джеллал сглатывает вставший в горле ком. — Я даю тебе обещание, что ты теперь всегда будешь в безопасности. И знай, что для тебя всегда открыты мои двери, — наконец, говорит он. — Что же, Ваше Величество, — она отворачивается и всхлипывает. — Для начала вам стоит гарантировать безопасность самому себе: демоны в вашей голове намного страшнее моих, они вцепились в вас с корнем, не так ли? Как там на Земле? Всё ещё весна? Джеллал отвечает: — Да. И больше ничего. — Никто, кроме вас, мой король, не сможет справиться с этим, — она вновь цепляется дрожащими пальцами в его рукав на несколько секунд, и обходит его, после чего садится в машину и громко захлопывает дверь. — Про эти ваши открытые двери… я принимаю ваше приглашение. Я приду. Думаю, вам тоже есть, в чём исповедаться. Джеллал смотрит и он, наконец, взаправду видит: машину вдалеке и выхлопы, спокойно стоящую лошадь, поодаль поглаживает своего коня Эрза, и её алые волосы развевает начавшийся ветер. Небо постепенно темнеет: время близится к позднему вечеру. Ещё он. Лишь он — и никто, кроме него.