несгораемый пепел

Я - твоя музика.

Комнату наполняет голос Джесси Лэйси, а темноволосый парень затягивается косяком марихуаны, который принес Томлинсон (долбаный наркоман из квартиры напротив); Зейну наплевать, что будет с его соседом, он всего лишь приносит ему траву, берет деньги и уходит. Уходит и приходит. Приходит и уходит. Брюнет думает, будто он пепел, пепел, который давно остыл, он бы хотел, чтобы он снова начал гореть, чтобы кто-то принес ему дрова или уголь, или ещё чёрт знает что. Или Лиама...

Я - твій вірний вічний фанат.

Лиам Пейн в отличие от Зейна, который прозябает и тратит свою жизнь впустую, добился довольно-таки многого, став кем-то. Успешный певец, который смог отвязаться от темноволосого парня, от пепла, который давно потух. От Зейна. Лиам популярный мальчик, даже нет, не так, мужчина, но для Зейна он мальчик, его прекрасный мальчик. Было весело, было здорово, было... Была любовь. Любовь? Что это? Это пепел? Возможно - это пепел, потухший пепел, который всё ещё ждет свои дрова.

Я - той, хто видихає до твоїх вуст ментоловий дим та вириває з рук оте лезо.

Лиам курил ментоловые сигареты, выдыхал ментоловый дым в губы Зейна, а Зейн поглощал всё, ведь это было даже лучше косяка, это был Лиам. Его Лиам. Ментоловые сигареты и Лиам. Вау. Потом появился Луи с косяком марихуаны и таблетками. Луи, который был наркодилером, а позже сам стал наркоманом. Но Зейн лишь курил, это ничего не значило. Он расслаблялся, развлекался, хотел Лиама, когда тот не хотел. Зейн здесь не причём. Это Луи, всего лишь Луи - наркоман из квартиры напротив.

Я - той, хто буде переслідувати тебе усе життя...

Песня The Boy Who Blocked His Own Shot Джесси Лэйси закончилась, а сменил её родной голос, и, ох, Лиам Пейн в студии. Зейн снова затягивается косяком, выпивает остатки остывшего черного чая и горько улыбается, слыша голос Лиама по радио. «Первое, что я хотел бы сделать, это передать привет», - слышит брюнет знакомый, любимый голос и начинает заползать руками под белую футболку со значком «peace» (его футболку, которая не дрова, но, скорее всего, газета, которая не дает остыть). «Привет, эгоистичный грёбаный засранец, я хочу сказать тебе спасибо, ведь без тебя я бы не был там, где я сейчас. Ты поддерживал меня с этим и заставил бороться... Ты... Боже мой, я чертовски сильно люблю тебя, Малик, включи свой дурацкий телефон и поговори со мной». Зейн ухмыляется, ведь он пепел, которому нужны дрова, ему нужен Лиам, который преследует его в своих же мыслях каждый грёбаный день. «Лиам, кто же этот таинственный Малик?», - спрашивает ведущий радиостанции. «Он мой вечный несгораемый пепел». И здесь сердце Зейна замирает. Любовь? Что это? Зейн пепел, который всё ещё влюблен в свою теплую газету. В Лиама. Лиама, который заявил всем на радио, как он чертовски сильно любит Зейна. Несгораемый пепел, может быть, оживет в конечном итоге, если переступит через свой дурацкий эгоизм.