Догонялки

Весна – чудесное время года, воспетое поэтами всех времён и народов, но, к сожалению, в реальности представлявшее собой лишь череду обычных дней. Так всегда думал Кирилл. До этого момента. Весна планеты Дьоддафу̀з разительно отличалась от всего того, что Кирилл читал об этом времени года когда-либо. Весна Дьоддафуза напоминала перину, в которую хотелось свалиться и уснуть. Плиеку̀ра – «небесное древо» – сбросила пух так внезапно, что проснувшемуся Кириллу показалось, будто он упал в небо. То небо, которое бывает только на закате, небо, готовое разрыдаться и обрушиться с проклятиями на людей, которые уже погубили небо Земли, как и саму Землю. Весной парки всегда пустовали. Но Кирилл, уснувший на скамейке и стоящий сейчас по колено в пухе, не знал об этом, но отчётливо понимал, что он – единственный, кто по незнанию взлетел и остался в облаках. Казалось, что некоторые деревья обросли листвой, серо-фиолетовой, пышной и мягкой, но на деле это были гнезда, которые построило семейство во̀нгов, маленьких ушастых зверьков. Они, привыкшие к людям, совершенно не боялись Кирилла и даже пытались выпросить у него угощение. Забавно, но Кириллу и самому нечего есть. Он уехал с Земли без копейки, вещей, обязательств и связей. У него нет ничего, он потерял всех. Кириллу следовало бы поучиться у весны, которая миллиардами лет каждый год теряла всё и с завидным упорством возрождала. Зачем люди придумывают религии, ищут встречи с Отцом, когда Бог совсем рядом?! Весна – вот он, истинный Создатель, справедливый и мудрый! Кирилл закурил. Итак, он один. Один. Он не весна, не Бог, он одна из клеточек Дьявола и способен лишь разрушать. Сероватый дым, который выпускали губы Кирилла, походил на «земное небо», но вместе с тем был лишь жалкой пародией саморазрушения. Та власть, которую он невольно почувствовал над парком, над деревьями, над этим маленьким миром, – всё это лишь жалкая пародия саморазрушения. Природа убивала со смыслом, весна возрождала со смыслом, человек не умеет возрождать, а разрушает от скуки и эгоизма. Упади с сигареты хоть искра, она превратила бы труды весны в пепел. Кириллу подумалось, что сгореть здесь, в этой красоте и торжестве жизни, не так уж и плохо. «Ушёл из жизни в окружении жизни. Ну что за нелепый каламбур!» – подумал Кирилл и ухмыльнулся. Он продолжал колебаться и мучиться вопросом: «А есть ли у меня шанс на счастливую жизнь?» Небо заплакало. Кто знает, сколько Кирилл, омываемый горем весны, просидел, прежде чем понял, что капля дождя потушила его сигарету. Весна благословила его.