Догонялки

Бежать! Бежать от ужаса и боли! Выгрызать свободу и право на существование! Пачкать руки кровью, лишать кого-то жизни для того, чтобы только жить, цепляться за своё жалкое существование и снова бежать от преследователей. С чего всё началось? Да просто Короли Мира погрязли в собственных отходах, но, не желая убираться, нашли новый дворец – Дьоддафуз. Большая чистая планета с невиданными животными и растениями и тот новый мир, построенный на ней, привлекали людей. Началась массовая эмиграция, начались эксперименты по усовершенствованию человека. Результат гордо назвали продѝджумом, но люди отказались принять его, а учёные не захотели останавливаться. Проблемы ненависти и страха не должны были коснуться позабытой Земли, но тем не менее коснулись. Первым Земным чудовищем назвали не взрослого человека, а ребёнка. Кирилла Серебрякова. – Хотите есть? – раздалось в темноте. Обыденность вопроса и искренность в мужском голосе внушали девушке ужас. Если бы она смогла, то закричала бы. Но рот заклеен. Если бы она смогла, то убежала бы. Но руки и ноги связаны. Её не били, не трогали, её просто кинули на кровать и оставили дожидаться своей участи. А этот псих тем временем хозяйничал в квартире, как будто так и надо. Быть может, он испытывал наслаждение, играя на нервах жертв? Пока преступник тянул время, пока девушка ещё жива, она старалась запомнить малейшую деталь его портрета, чтобы рассказать о нём полиции, если её не убьют. Она жадно вылавливала черты его лица из темноты, разрезаемой лишь светом, что заглядывал в окно. Бордовые волосы и длинная чёлка, падающая на лоб, в левом ухе блестит серёжка в виде блесны*, правый глаз покрыт бельмом, а под ним, на щеке, круглое красноватое пятно – шрам от ожога. Яркая для преступника внешность, с которой очень трудно скрыться, и уродства при таком высоком уровне медицины – всё это очень странно. Девушка не знала, что способности её мучителя не позволяют избавиться от бельма. – Так хотите? – переспросил преступник. Девушка помотала головой. – Жаль. Вы очень вкусно готовите. Спасибо. Кирилл вздохнул, столкнувшись лишь со страхом в глазах хозяйки квартиры. А чего ожидать, когда ты связываешь человека? Он, убегая от полиции, скрылся за забором чужого дома… Господи. И зачем она только пришла так поздно домой?! Зачем застала Кирилла и узнала в нём преступника?! Он сбежал с Земли, чтобы начать новую жизнь, но недолго длилась его эйфория и подготовка к поступлению в университет. Пришлось вернуться к прежним занятиям – бегством за свободой и бегством от боли. Его тело, почти не подверженное физическим повреждениям, вызывало бурный интерес у учёных. Кирилл едва не выронил зажигалку. Странно, что именно сейчас он вспомнил, как в его глаз отправили дымящийся окурок, как пытались сломать ему хотя бы палец, как… как он смотрел в глаза своей первой жертвы. Занося скальпель, он смотрел в глаза мучителю. Даже этот ублюдок хотел жить, хотел быть счастливым, он был живым существом, в конце концов. Убивать убийц, прикрываясь благородством, Кирилл находил омерзительным, поэтому прикрывался эгоизмом, хоть под ним и скрывалось желание жить. Убивать во имя жизни – в этом вся суть существования, которую Кирилл понял слишком буквально. Интересно, когда страх в глазах и этой девушки сменится ненавистью? Может, рассказать о лаборатории Земли, о двадцати четырёх годах мучений? Нет, спасибо, проходили. Ещё, чего доброго, проникнется, захочет помочь… Сколько бы Кирилл отдал за то, чтобы избавиться от такой восхитительной способности, как у него! Сколько бы он отдал за возможность дружить, любить, чувствовать без страха! Но у него нет ничего. Ему нечего отдавать, кроме жизни. – Мне, правда, жаль. Кирилл подошёл к окну, а затем открыл его, выпуская сигаретный дым на улицу. Дьоддафуз действительно прекрасен лицом и одновременно отвратителен своей сущностью. Точки звёзд, подобные веснушкам, украшали зловещую пустоту, придавая ей обманчиво дружелюбный вид. Ночная пара – маленький зеленоватый шар Вирѝдис и огромная холодная Иню̀риам – спутники Дьоддафуза. Их свет достаточно ярок для того, чтобы создать впечатление, будто проплывающие облака светятся изнутри. Едва ли ночной Дьоддафуз темнее дневного, во многом благодаря небоскрёбам, так похожим на зеркала, в которые смотрелась и никак не могла налюбоваться Вторая Земля. Те, кто имели несчастье разглядеть душу планеты, рано или поздно исчезали. Люди предпочитают ничего не замечать, даже сейчас они продолжают игнорировать восставших мертвецов – продиджумов-революционеров. Кирилл ухмыльнулся, подумав о собратьях. У него было бы больше шансов продлить свою свободу, вступи он в ряды революционеров. Но даже если бы Кирилл знал, что и ему суждено «исчезнуть» этой ночью, он не вступил бы всё равно. Их зависть и ненависть к людям оправдывалась борьбой за свободу, а обещания, которые им давал Кетлѝр, были лишь инструментом для захвата власти. Странный звук, донёсшийся из коридора, вынудил Кирилла затушить сигарету о руку. Заметив, как блеснуло лезвие ножа, девушка замычала, но Кир грубо схватил её за лицо, призывая к молчанию. Он приложил палец к губам и покачал головой. В тот момент он действительно походил на безумца. Кирилл слышал топот, видел, как свет фонарей пожирает тьму, ищет его и неумолимо приближается. БОЛЬНО. БУДЕТ ОЧЕНЬ БОЛЬНО. СКОРО. СОВСЕМ БЛИЗКО. К тому моменту, когда открылась дверь, когда свет фонарей проник в гостиную, когда красные точки лазерных винтовок уже бегали по телу, Кирилл был готов. – Брось нож! – Ещё один шаг, и я прирежу её. – Валяй! Кирилл сжал зубы. Знают ведь, что не убьёт! Оттолкнув девушку, он бросился к окну. Всего лишь второй этаж. Потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться от удара, но куда больше времени, чтобы попытаться встать. То количество свинца, что выпустили в Кирилла, превратило бы обычного человека в отбивную. Но Кир был чудовищем, которое сейчас больше напоминало эпилептика. Град выстрелов закончился в тот момент, когда на Кирилла навалились люди и начали закручивать ему руки. Недолго крики очередной жертвы Дьоддафуза нарушали тишину ночи.