Чудеса случаются

— Девочке пора спать, — жаль, но это было правдой. — Я не хочу, — упрямо мотнула головой Арья и допила чай. Стоило ей поставить чашку на стол, как веки начали опускаться. Кивая головой, она испуганно спросила, — Что ты мне подмешал? Зачем? — Сладкий сон. Спи крепко, славная девочка.       Вряд ли Арья услышала его. Ее лохматая голова уже лежала на столе, когда Якен допил свой чай. Щепотка порошка не причинит вреда и подарит приятные сновидения. Мужчина легко подхватил почти невесомую девочку со стула и отнес к кровати. — Жаль, — проговорил Якен, опуская свою ношу на белую простынь.       Сегодня у Хгара была назначена встреча, и он опаздывал. Мужчина вернулся к буфету и вынул заранее приготовленную бутылку вина. Очередной поворот ключа — и перед ним уже платяной шкаф. Пригладив взъерошенные волосы перед зеркалом, Якен надел легкий свитер. Взгляд упал на перевернутую чашку. Если его предположения верны, то нельзя оставлять в этой комнате незваного гостя без присмотра. — Добрый вечер, профессор Варис! Человек не советует анимагу сбегать. Заклинание быстрее восьми ног, и на земле станет одним пауком меньше.       Якен поднял чашку. Насекомое несколько секунд неподвижно сидело на столе. Потом его гладкое тельце стало увеличиваться, превращаясь в круглую лысую голову, а удлинившиеся ножки расправились складками свободной мантии. Окклюмент легко спрыгнул со стола и опустился на стул Арьи. — Как вы узнали? — темные глаза смотрели со жгучим любопытством. — Человек догадался, — Якен сел напротив. — Вы выглядели бы весьма забавно, будь паук настоящим. — Тогда он никому не рассказал бы об этом. Чему человек обязан такой чести? — Ох, вы должны простить меня! — Паук в наигранном отчаянии сжал кулаки. — У меня есть отвратительное качество — я не терплю секреты. А с вашего появления эта комната стала просто бельмом на глазу. Представьте себе, я почти лишился сна… — Сон — дело поправимое. Может, чаю? Маг покосился на спящую Арью: — Пожалуй, откажусь. Вы хорошо защитили эту комнату. — Но Паук все же нашел лазейку. — В этом мне помогла ваша маленькая подруга. Представьте мое удивление, когда Арья Старк смогла пересечь порог. Частая гостья? — Девочка зашла за книгой. — Ах, за книгой? Да, у вас есть весьма интересные экземпляры. Взять хотя бы этот, — Варис поднял один из томов со стола, — «Кровь и огонь». Интересуетесь пророчествами? — Человек готовился к встрече. — О да, мне об этом уже говорили. Сомневаюсь, что нашей прелестной предсказательнице понравилась бы маленькая Старк в кровати ее нового друга. — А человек сомневается, что профессор Мелисандра об этом узнает. Обмен секретами. Вряд ли профессор Эймон одобряет подобные методы сбора информации. Губы Вариса скривились, будто он попробовал что-то кислое. — Признаюсь, у него достаточно жесткие этические принципы. А ваш господин? Как он относится к вашему кругу друзей? — Его моральные принципы не имеют четких границ. Маска лукавства слетела с лица Вариса: — Вы играете в опасные игры, профессор Хгар. Директор Эймон проникся к вам симпатией, но не все так слепы, как он. Наступают темные времена, и быть кому-то верным глупо. — Но сам мужчина верен старому дракону. — Поэтому и понимает, о чем говорит. Преданность — тяжкое бремя, и на нее должны быть веские причины, — еще мгновение он тревожно вглядывался в голубые глаза Хгара, после чего надел привычную личину притворства. — Занятная книга. И редкая. Я возьму ее почитать? — Конечно, — тонко улыбнулся Хгар. — Спасибо. Я как-нибудь зайду к вам, чтобы вернуть ее. Правда, если Вы мне позволите. — Нет, профессор Варис. Встречи в коридоре вполне достаточно. Улыбка Вариса немного скисла — приглашения он так и не получил. — Что ж, тогда не буду больше отнимать ваше время. Окклюмент поднялся со стула, на удивление легко при его комплекции. У двери он замер, оглянувшись на спящую девочку: — Вы ведь не обидите ее? — голос мага звучал ниже обычного. — А мужчина попытался бы ее защитить? — молчание. Хгар усмехнулся. — Человек советует мужчине больше не превращаться в паука. Не ровен час его раздавят. Варис сверкнул темными глазами: — Смотрите, как бы Вас не раздавили, профессор.       Паук едва слышно притворил за собой дверь, и Якен вздохнул. Он действительно ходил по краю, и у него не было права оступиться. Время играло против молодого мага, и некогда было предаваться раздумиям. Хгар подхватил бутылку и отправился вслед за Варисом, растворившимся в коридоре. ***       Звук шагов тихим эхом отражался от холодных каменных стен. При желании Якен мог идти почти бесшумно, но сегодня не было смысла скрываться. Проникновение Паука в его кабинет доказало то, о чем он только догадывался: за ним наблюдают, его подозревают. Значит, нужно играть осторожнее.       Преодолев винтовую лестницу, Якен остановился у кованой двери и гулко постучал. Замок звякнул и дверь приоткрылась, впуская внутрь, но за ней никого не оказалось. Мужчина шагнул в темную комнату, тускло освещаемую пламенем жаровни. — Я уже думала, что ты не придешь, — прозвучал в тишине красивый женский голос.       Его обладательница лежала на софе, опираясь на локоть. Огненно-красные волосы змеями расползлись по плечам, а глаза такого же цвета не мигая смотрели на пламя. Вырез на подоле обнажал стройные белые ноги, а глубокое декольте — пышную грудь. Сегодня женщина была особенно красива, и Якен понимал, что это связано с его приходом. — Непредвиденные обстоятельства, — Якен наколдовал кресло рядом с софой. — Садись ближе. Мне холодно одной. — Прорицательнице никогда не бывает холодно, — усмехнулся маг, но присел в ногах Мелисандры. Волшебница заметила бутылку в его руках. — Что это? — Извинения за опоздание, — из воздуха взялись два бокала, и Хгар наполнил их красным вином. — Мой любимый цвет, — улыбнулась Мелисандра. — И человека, — голубые глаза лукаво опустились к красным накрашенным губам. Волшебница чуть подалась вперед, но Якен уже пригубил вино. С выражением досады она опустилась обратно на софу. — Что же Мелисандра пыталась увидеть в пламени сегодня? — Я спрашивала огонь, что же на сердце у Якена Хгара. — И что же? — Видения не ясны: ледяные склоны, вороньи перья, старые книги, мутные стекла, — и ни одного человека… — Просто Мелисандра не увидела в огне себя. Но это и не удивительно: она же и есть пламя! — …а еще волк. — Волк? — удивился Якен. Этой части видения он не мог расшифровать. — Волки беспокоят прорицательницу, а не человека! Говорят, что-то произошло сегодня на занятии. — Арья Старк, — процедила Мелисандра, презрительно сощурившись. — Самонадеянная, взбалмошная, неуправляемая девчонка! Таким никогда не разглядеть истину в свете пламени. — Что же так не понравилось маленькому волчонку? — Предсказание о ее брате, Джоне Сноу. Мальчик не переживет Турнир. Якен замер: — И как это произойдет? — Я видела лишь момент: кинжалы во тьме, бледное лицо, белый снег… — Снег… — Да, это звучит странно, но пламя никогда не ошибается. И если Арья Старк не в силах признать правду, значит, у нее просто пустая голова. — У девочки просто большое сердце. Мелисандра презрительно фыркнула и сделала еще глоток. — И больше предсказательница ничего не видела? — Нет. Будто что-то мешает заглянуть вперед, противится пламени, — Мелисандра протянула вперед руку, будто ощупывая воображаемую преграду. Она задумчиво посмотрела на Хгара. — Знаешь, такое бывает, когда я пытаюсь разглядеть и твое будущее. Якен перехватил женскую ладонь и легко поцеловал кончики пальцев: — Просто будущее человека не в пламени, а в этих прекрасных руках. Удивительно, как такая невероятная девушка, окруженная со всех сторон мужчинами, до сих пор одна. С красных губ слетел смешок: — Мужчинами? Только если наличие бороды достаточно для признания мужественности. Бейлиш любит только деньги и связи, Пицель — молоденьких студенток, Варис… иногда я начинаю сомневаться, что у него и вправду что-то есть ниже пояса. А Торне… с ним давно уже все кончено.       Неожиданно женщина спохватилась, что сболтнула лишнего: сыворотка правды в вине работала безотказно. Якен не дал ей опомниться. Он мягко погладил запястье, придвигаясь ближе: — Значит, человеку просто очень повезло. За нас? До дна! Мелисандра вздохнула в предвкушении и опустошила бокал. — А ты не выпьешь? — удивилась она, глядя на неподвижного Якена, и тут же повалилась на подушки.       Второй акт сегодняшнего ночного представления окончен. Якен закрыл вино и поднялся с софы. Бокалы растворились в воздухе. Ничто не укажет волшебнице на присутствие ночного гостя, и сама она об этом не вспомнит. Не оглядываясь, Хгар покинул темный кабинет. Ноги несли его обратно удивительно легко. Было ли это из-за небольшого количества зелья, выпитого вместе с вином, или по какой-то другой причине — Якен сказать не мог. Но оказавшись в своей комнате, мужчина улыбнулся. Кабинет не изменился с того момента, как он его оставил. Книги и чашки громоздились на столе, у зеркала тускло мерцала свеча, а в кровати спала девочка. После непродолжительного колебания мужчина шагнул к ней. Он опустился на кровать и поставил вино на пол.       Каштановые волосы разметались по подушке, и несколько прядей упало на лоб девочки. Даже во сне маленький волчонок не переставал хмуриться. Якен дотронулся до небольшой морщинки между ее бровями, и она разгладилась. Не в силах остановиться, мужчина провел костяшками пальцев по щеке, от виска к приоткрытым губам, и пальцы опалило горячее дыхание. Хгар окинул взглядом маленькую фигурку на своей кровати и усмехнулся, увидев, что она все еще в одном кроссовке. Он осторожно приподнял ее ногу и развязал шнурки. Обувь упала на пол. Следом за ней на стул полетела мятая мантия. Без нее девочка оказалась еще меньше. Осмелев, Якен склонился над лицом Арьи и убрал мешающие локоны. Даже глядя на сомкнутые веки, Хгар мог точно сказать, какого цвета глаза девочки. Серые. Как ртуть. И такие же переменчивые и непостоянные, то искрящиеся весельем, то полыхающие гневом, то полные неизбывной тоски. От этого выражения Якену становилось беспокойно. Пламя свечи замерцало, и Хгар не сдержал раздраженного вздоха. Ночь еще не окончилась, и дела не ждали. Якен неохотно поднялся с матраса и подошел к зеркалу. — Эурон, — отражение заколебалось, и бесчувственное лицо в оправе бело-рыжих волос сменилось другим, с черными волосами и одним веселым глазом. Другой был скрыт повязкой. — Мы заждались тебя. Надеюсь, ты узнал что-то важное, — проговорил директор Дурмстранга по другую сторону, сидя у стеклянной свечи. — Так и есть. Якен отошел от зеркала к своему шкафу и опустил ключ к последней, седьмой скважине. За дверцей оказался черный провал, ведущий в никуда. Хгар шагнул вперед. ***       Мужчина двигался по бесконечному темному коридору к слабому призрачному огоньку, мерцавшему только для него. Приблизившись, он увидел источник света — едва обтянутую кожей костяную руку, сжимавшую черную свечу. Рука славы, принадлежавшая прежде какому-то безымянному висельнику, а теперь ставшая верным помощником ворам и негодяям всех мастей. Сжимала светило другая рука — из плоти и крови, но с наколотыми на коже костями и сухожилиями. — Старик уже решил, что ты не явишься. Нехорошо заставлять Эурона ждать, Алхимик! — Костяной лорд глупо улыбнулся, но гримаса сползла, стоило ему разглядеть разъяренное лицо и занесенную палочку.       Парень уронил свечу на пол и сделал шаг назад, развернулся, пытаясь выскочить из исчезательного шкафа, но заклинание догнало его. Костяной лорд упал коленями на каменный пол. Татуированные руки в муке схватились за живот, а лоб покрылся потом. Люди в комнате затихли в ожидании, оборвавшемся звуком освобождающегося желудка. Парня вырвало кучей склизких извивающихся слизняков. — Алхимик пришел, — крикнул безносый Рорж, и компания взорвалась хохотом. Коренастый брюнет с глубоким шрамом на щеке вышел из шкафа. — Потрудись объяснить! — весело воскликнул Эурон. Директор сидел во главе стола, окруженный своим особым кругом приближенных. «Клуб Эурона» — группа беспринципных, скользких и отчаянных студентов, не обделенных некоторой изобретательностью и завидной долей жестокости. Под стать своему лидеру. — Это ты объясни мне, — прохрипел Алхимик, и в комнате снова стало тихо. Хотя веселая улыбка не оставила темные губы, Грейджой смерил его холодным взгядом с головы до ног. — Оставьте нас. Дважды повторять не пришлось. Юноши, послушные приказу, поднялись с мест. — Что тебя беспокоит, Якен? — вкрадчиво спросил Эурон, когда они остались наедине. Мужчина опустился на свободный стул: — Я не понимаю, чего ты ждешь от меня. — Информацию. — Тогда почему вместо поиска мне приходится подтирать за твоими шавками? Хоут чуть не скормил пауку двоих студентов Хогвартса, Костяной отравил третьего и поднял скандал. Если так пойдет и дальше — мы не дойдем до финала Турнира! — Мальчик лишь пытается произвести впечатление на остальных, — равнодушно пожал плечами маг, — а Варго с ребятами просто скучно здесь — мне ли его винить? — Тогда пусть Варго с ребятами и ищут для тебя пророчества и протаскивают твоего чемпиона в финал! — Остынь, Якен. Каждому я даю такое задание, которое ему по силам. Рорж, Кусака, Хоут — они полезны, когда надо замарать руки, и с ними не жаль расстаться, когда надобность в них отпадает. Я доверял Григору, но в последнее время его верность вызывает большие сомнения. К кому же мне остается обращаться с важными поручениями, как не к своей правой руке? Только тебе я могу доверять, мой мальчик. Правда, не будь ты мне стольким обязан, я бы поостерегся так приближать тебя!       Взгляды скрестились. Эурон был прав: Якен действительно был ему должен. В памяти Хгара замелькали образы из прошлого. Маленький сиротский приют, чулан под лестницей, где мальчику устраивали темную, потому что он был непохож на других. Потому что он пугал других. Из этого чулана его и вытащил директор Эурон, открыв ему величайшую тайну, наполнив жизнь мальчика смыслом. Даже в Дурмстранге, среди юных волшебников, у Якена не было приятелей. Мальчик не умел дружить, ото всех ожидая подвоха. Он доверял только тому, что можно было проверить — знаниям. И Эурон стал прекрасным наставником. День за днем он взращивал молодой талант, искусный во многих сторонах магии. Якен был идеальным учеником: сообразительным, упорным, преданным. Ведь он знал, что бывает с теми, кто забывал о благодарности. — Ты же оправдаешь мое доверие, Якен? Что ты узнал? Хгар достал скомканный клочок бумаги, который ему отдала Арья, и протянул его Эурону. Вороний глаз посмотрел на исписанную страницу, насмешливо изогнув бровь: — Ты решил, что меня заинтересует слабительное? — Обратная сторона куда интереснее. Директор жадно вчитывался в полустертые чернила, и на его губах расцветала хищная улыбка. — Наконец-то, — промурлыкал он, блаженно закрывая единственный глаз. — Что-то еще? — Пророчица видела смерть Сноу на финальном испытании. Эурон не разомкнул веки: — Великие дела не обходятся без определенных жертв. ***       Остаток ночи Якен провел у постели славной девочки, вглядываясь в ее черты и слушая ровное дыхание. Хгар обманул Арью: его разбудило не сопение, а плач. В темноте мужчина отчетливо услышал чье-то жалобное хныканье, и раздавалось оно совсем близко. Засветив конец волшебной палочки, он склонился и осторожно заглянул под кровать, чуть не свалившись от удивления. Там лежала девочка. Словно выпавшая из его сна. Якен тогда поспешно натянул штаны и попытался аккуратно достать волчонка из-под кровати. Может, он даже не разбудил бы ее, если бы Арья сама не вскинула голову, ударившись о край кровати. Сейчас девочка спала спокойно, и Якен мог лишь гадать, чему она улыбалась.       Арья Старк. Милая девочка. Славная девочка. Упрямый волчонок. Прозвища постоянно носились в его голове, когда он смотрел на этого ребенка. Именно ребенка, ведь девочке было всего тринадцать. Издали ее можно было бы принять за мальчишку, как тогда на вокзале, пока она не подошла к удивленному магу вплотную и не потянула его за собой. У Арьи были худенькие руки и ноги, узкие бедра и почти плоская грудь, но разве красота заключалась во внешности? Якену нравились смелость девочки, ее гордость и прямота, способность дорожить своими близкими и умение чужого человека делать своим одним лишь словом, жестом, взглядом. Все то, чем она так отличалась от него, Якена. Рядом с Арьей он чувствовал себя иначе. Ему хотелось шутить и смеяться, говорить ночь напролет и держаться за руки. Хотелось заботиться. «Я отношусь к ней, как старший брат», — убеждал себя Хгар, но насмешливый внутренний голос напоминал ему, как ярость сжигала его изнутри при виде обнимающихся Арьи и Дженри. Бедный Уотерс! Гриффиндорец старался на занятиях и был очень дружелюбен с Якеном, а тот с трудом сдерживал желание выбить парню зубы. «Это мое дело и моей девушки», — слова все еще не выходили из бело-рыжей головы дурмстрангца, но больше его злило не нахальство Дженри, а то, что Арья не стала этого отрицать. Девочка сделала Хгару больно, и мужчина уже знал, как вернуть ей долг.       Когда забрезжил рассвет, мужчина отправился в душевую, а на обратном пути завернул на школьную кухню. Преодолев свое омерзение к домовым эльфам (этим большеухим и большеглазым шпионам Вариса), он нагрузил поднос ароматными булочками и горячим кофе. Когда Якен вернулся в свой кабинет, девочка уже проснулась. Немного помятая и сильно взъерошенная, она сидела на кровати и переводила испуганный взгляд от белого покрывала на своих ногах к раскиданной обуви на полу, мантии, висящей на спинке стула и бутылке вина в ее руке. Потом она посмотрела на Якена, его мокрые волосы, обнаженную грудь под расстегнутой рубашкой и быстро опустила взгляд. — Якен, — осторожно начала она, — я ничего не помню. Что вчера было? Когда Арья набралась смелости снова встретиться с ним глазами, Хгар ласково ей улыбнулся. — Вчера славная девочка была очень расстроена. И пришла к человеку за помощью, — Якен поставил поднос на стол и по-кошачьи мягко направился к кровати. — Человек предложил ей вина, но… видимо, милая девочка прежде не пила алкоголя… Девичьи щеки покрыл румянец, и Арья отодвинулась на несколько сантиметров, когда Хгар опустился рядом с ней на матрас.  — И что произошло потом? — вопрос был обращен скорее ее коленкам, а не мужчине.       Якен осторожно поднял подбородок Арьи и с наслаждением наблюдал игру эмоций на ее лице: недоверие, стыд, страх — месть была сладка! Гриффиндорка доверчиво подняла на него глаза, и он с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. — Потом произошло то, что должно было произойти… Утром милая девочка еще прекраснее, — он нежно погладил ее по щеке, не подумав, что в этот момент маленький кулачок с размаху ударит его в нос. Якен отшатнулся, схватившись за переносицу, и заморгал остекленевшими от боли глазами. Из носа потекла кровь, но Арью это не успокоило: она молотила кулаками с таким остервенением, что Хгару пришлось перехватить ее запястья. — Как ты мог?! — вопила она со скованными руками, вертя головой из стороны в сторону и пытаясь вырваться. — Я доверилась тебе! Как ты мог?! — Хватит! Стоп! — пытался докричаться Якен, но Арья не слушала. Чтобы хоть как-то ее остановить, он крепко схватил ее за волосы и заставил посмотреть на себя. — Ничего не было! Ничего не было… Хгар перевел дыхание и облизнул пересохшие губы. Слезы в серых глазах были в тысячу раз больнее небольшой атаки. — У девочки были неприятности, и она забралась в кабинет к человеку. Ей снились кошмары, и человек дал ей зелье, навевающее сладкие сны. И снял с нее мантию, чтобы девочке не пришлось ходить в мятой следующим утром. Девочка спокойно проспала всю ночь, одна! — яростно, сквозь зубы, не прерывая зрительного контакта, он продолжал говорить, уповая на то, чтобы Арья его услышала. — Человек даже в самых грязных мыслях не обидит славную девочку! Арья Старк должна ему доверять.       Уже через секунду Якен сжимал девочку в объятиях, пачкая каштановые волосы неостанавливающейся кровью. Арья метнулась к нему или Хгар притянул ее к себе — это было уже не важно. Единственное, что занимало человека в этот момент — это бешено колотящееся сердце, огромное, чистое и полное любви, рискующее в скором времени быть разбитым.