Глава 13
17 января 2016 г. в 09:57
Дверь за Нилом и Дэном захлопнулась, позволив мне отпустить свои чувства и мысли. Я сидел на стуле в снятой в Дырявом Котле комнате и размышлял о сущности бытия или, говоря проще, смотрел в одну точку на противоположной стене, жалея себя за нелегкую судьбу. Все вокруг казалось совершенно не реальным, мир был лишь красивой декорацией для пьесы, в которой разыгрывались сценки моей жизни. Вот дом на Тисовой улице, средоточие всего плохого, где ужасные родственники мучают будущего Героя. Вот Косой переулок и Хогвартс – сказочные, добрые и хорошие места, которые Герой должен защитить от злобного без всякой причины и плохого Лорда, пожертвовав собой ради всеобщего спокойствия. Декорации установлены, главный актер на сцене, режиссер дает отмашку, разыгрывается первый и единственный спектакль «Жизнь и смерть Мальчика-Который-Выжил», аплодисменты, занавес! Вот только красивые картинки потускнели, открывая неприглядную реальность, а главный герой взбунтовался и отказался умирать на потеху толпы.
— Гарри, нам нужно кое-что обсудить, - Гермиона была очень серьезна, ей в голову, видимо, пришли те же мысли, что и мне.
Я молча протянул ей флакон зелья очищения, для таких разговоров избыточная предосторожность лишней не будет, и сам выпил порцию. Гермиона взяла в руку склянку с волшебной жидкостью и очень внимательно на нее посмотрела.
— Как часто ты принимаешь это зелье, Гарри?
— Сейчас выпил в третий раз за последние две недели, — ровно ответил я. – А что такое? Тебя беспокоят побочные эффекты?
Гермиона нахмурилась, постукивая пальцем по флакону.
— В прошлый раз после окончания действия у меня разболелась голова, и появилась небольшая слабость. Мне кажется, это зелье опасно, Гарри.
— Мне тоже есть, что рассказать на этот счет. Оно действительно опасно, я тебе об этом говорил, но, боюсь, у нас нет другого выхода, приходится рисковать. Ни ты, ни я так и не смогли найти заклинания, надежно отслеживающие и снимающие следящие заклятья.
У меня опять было ощущение, что я снова совершаю ошибку, подвергая подругу опасности, но иного пути я не видел. В этот раз я хотя бы действительно осознаю опасность. Гермиона, поджав губы, все-таки сделала глоток почти прозрачной жидкости.
Условный жест рукой, сжатой в кулак, и Добби перенес нас на небольшую залитую солнцем поляну, окруженную со всех сторон густым лесом. Погода, в отличие от Лондона, здесь была замечательная. Голубое небо кое-где перекрывалось легкими пушистыми облаками, недалеко журчал небольшой ручеек. Даже по звуку представлялась обжигающе холодная ключевая вода, в которой руки немеют спустя несколько секунд. Сочная свежая трава зеленела под ногами, призывая присесть и погреться под теплым солнышком, что я и сделал, обхватив голову руками и запустив пальцы в волосы.
— Как он мог? Как вообще такое возможно? – обращался я к собственным ботинкам. – Почему Дамблдор позволял ему делать такое со мной? Это же совершенно бессмысленно! Снейп просто весь год издевался надо мной! Он даже ни слова не сказал, хотя бы о технике безопасности! Чего уж говорить о том, чтобы хоть что-то объяснить.
— Может профессор Дамблдор не знал об этом? Он всегда доверял профессору Снейпу, может и тут он просто ему поверил? — послышался слева от меня голос Гермионы, присевшей рядом со мной.
— Ты сама-то в это веришь? Еще на первом курсе Дамблдор сказал мне, что знает обо всем, что происходит в Хогвартсе. Думаешь, он не знал, как выполняется такое важное, по его словам, задание? Не посчитал нужным проверить, как готовят его пешку?
— Нет! Директор совсем не такой! Он не считает тебя пешкой в игре, он любит тебя! Все, что он делает, он делает для твоего блага!
— Он тоже так сказал в прошлый раз! — я вскинул голову, уперев кулаки в землю, и посмотрел на вскочившую в запале Гермиону. – Директор пришел вечером в тот день, когда мы убежали из Мунго. Я так и не понял, чего он хотел, а когда ему что-то не понравилось, попытался залезть мне в голову! Только что-то пошло не так и я это заметил и почти отключился. Это тоже было для моего блага?! Причем я практически уверен, что он не в первый раз использует на мне легиллименцию, только обычно не лезет глубоко, и я этого даже не замечаю! И то, что он выставляет меня на передовую борьбы с Лордом, тоже для моего блага?! И Крауча-младшего в образе своего хорошего друга он целый год не замечал для моего блага?! И Пророчество скрывал от меня до последнего! Это ведь так ужасно, пусть лучше ничего не знает, пока не прижмет! Не нужно мне такое благо! Пусть лучше засунет его себе в…
Я вскочил на ноги и откровенно орал на пораженную Гермиону, но смог все же сдержать от ругательств в ее присутствии. Закрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.
— Извини, пожалуйста, не стоило мне на тебя кричать. Просто уже накипело, — спокойно сказал я и рухнул обратно на траву.
— Да, ничего, я все понимаю, — Гермиона присела рядом, слегка взлохматила мне волосы и легко погладила по спине. От этих незамысловатых, но таких приятных ласк сразу стало как-то спокойнее и проще, мир перестал казаться жестокой машиной по переработке моей жизни.
— Не волнуйся, все будет хорошо, я тебе всегда во всем смогу помочь, — сказала она, положив подбородок мне на плечо. – Только, что это за Пророчество, и как оно относится к тебе?
Я тяжело вздохнул, придется рассказывать и это, теперь Гермиона от меня просто так не отстанет.
— После Министерства, Дамблдор мне рассказал, что существует Пророчество о том, что либо я убью Лорда, либо наоборот, именно его запись была нужна ему в Отделе Тайн. Пророчество сделала Трелони примерно за полгода до моего рождения. Совершенно не важно действительно ли это истинное Пророчество или нет, — быстро добавил я, видя, как Гермиона собралась возмущаться. – Важно то, что в него верят и Дамблдор, и Лорд, а мне придется играть по их правилам.
После того, как выдал эту тираду, я, наконец, задумался о том, что же я такое делаю.
— Гермиона, извини. Мне следовало рассказать тебе все это до того, как втягивать тебя в эту историю. Я тебя пойму, если ты захочешь сейчас уйти. У меня очень опасное положение и шансы не на успех, а просто на выживание минимальны. Видимо, такая моя судьба. Я не хочу зря подвергать тебя опасности.
Я не смотрел на Гермиону, совершенно опустошенный, за что и поплатился, получив увесистый подзатыльник. Любит она иногда руки распускать.
— Даже думать об этом не смей! Так просто сбежать от меня я тебе не дам!
Передо мной стояла разъяренная Гермиона, чем-то напоминающая разозленную кошку, волосы были растрепаны больше обычного, в глазах сверкали молнии, руки сжаты в кулаки. Удивительно, какой разной она может быть, и в каждой ипостаси остается удивительно красивой. Однако, было заметно, что она едва сдерживается от насилия над моей скромной персоной, так что я крепко обнял ее и прошептал на ухо:
— Спасибо за то, что ты есть у меня.
Я отпустил раскрасневшуюся девушку, отступил на шаг и, не выдержав, улыбнулся. Все снова встало на свои места, я опять был готов идти вперед.
— Меня мучает еще один вопрос, — я снова опустился на траву и откинулся на спину, наблюдая за плывущими облаками. – Если Снейп не пытался меня учить окклюменции, то что он делал? Чего этим хотел добиться Дамблдор?
— Профессор Дамблдор и профессор Снейп, Гарри, они оба профессора. Может это все-таки не директор, сам же знаешь, что у профессора Снейпа на тебя огромный зуб.
— Ты права, всегда нужно проявлять уважение даже к противнику, иначе слишком легко его недооценить, спасибо, — я улыбнулся Гермионе и начал размышлять вслух. – Предположим, что это была инициатива профессора Снейпа, и он просто опять показал себя ужасным и некомпетентным учителем, тогда единственное, что мне грозит – еще больше негатива от него, пережить можно. Если же это часть плана профессора Дамблдора, каким бы этот план ни был, то единственный его итог – моя встреча с Лордом. Предположим, что план был успешен, тогда обучение окклюменции было для того, чтобы раскачать мою психику и упростить доступ Лорду в мое сознание.
— Только зачем это все директору? И почему ты зовешь Сам-знаешь-кого Лордом?
— А чем это хуже любого другого прозвища? Сразу понятно о ком речь, и опять несет в себе оттенок уважения к противнику, в конце концов, он сам себя так назвал. А что касается профессора Дамблдора, можно построить сотни конспирологических теорий, зачем ему понадобилось сталкивать меня с маньяком, от обиды на весь мир за несчастное детство и желания всем отомстить до непомерного тщеславия и желания прибрать к рукам деньги древних родов. Вот только это ничего не изменит, если, конечно, за ним никто не стоит. В любом случае сейчас мы это не узнаем. В пользу моей версии говорит то, что директор не брезгует легиллименцией, вряд ли ему нужно, чтобы я умел от нее защищаться.
Гермиона села рядом со мной, положив подбородок на согнутые колени. Она задумчиво смотрела куда-то в пространство, рассеянно покручивая в руках какой-то колосок. Голова как-то опустела, все мысли и переживания улетучились. Меня снова накрыло ощущения правильного домашнего уюта, я бы совсем не отказался вот так пролежать ближайшие несколько лет, наблюдая, как мягкие лучи вечернего солнца играют на ее спокойном лице.
— Нам с тобой надо сходить в музей, — выдал я неожиданно появившуюся мысль.
— Что ты сказал? — рассеянно спросила Гермиона.
— Нам надо сходить в музей, и в кино, и в театр. Вообще нужна нормальная культурная программа, а то мы только читаем и едим, а мне нужно просвещаться.
— Мне нравится ход Ваших мыслей, мистер Поттер, но у нас нет на это времени.
— Да ладно тебе, возможно это мое последнее… последнее свободное и спокойное лето, а я даже в Тауэре не был!
Приподнявшись на локтях, я грустно улыбнулся, когда по лицу подруги понял, что моя неловкая оговорка не скрыла от Гермионы истинного смысла сказанного. Она очень внимательно на меня посмотрела, но ничего не сказала, а только подсела поближе и прижалась ко мне теплым боком.
— Хорошо, ты меня убедил, но при одном условии.
— Это при каком таком условии?
— Ты будешь думать позитивнее и не впадать в депрессию, а еще ты придешь к нам на ужин и познакомишься с моими родителями.
— Эй, — я шутливо толкнул ее, — Мне кажется это целых два условия! Вижу, Вы не упускаете своего, мисс Грейнджер. Но я согласен, договорились!
Мы оба растянулись на траве и немного полежали, угадывая, на что по форме похожи облака. День тем временем подходил к вечеру, тени удлинялись, а ветер превращался из приятно бодрящего в холодный. Вскоре Добби доставил нас по домам. Спать было еще рано, и я, поужинав, погрузился в чтение учебника по древним рунам.