Глава 32
28 марта 2016 г. в 16:08
Последовавшие после разговора с директором недели не отличались разнообразием. Постоянные тренировки, уроки разной степени скучности, чтение продвинутой литературы вошли в привычку и стали неотъемлемой рутиной. Постепенно писался Кодекс Легиона, основываясь на наиболее распространенных текстах конституции и поправок к ним. Мы старались использовать наиболее простые и понятные тезисы. Требовалось обрисовать лишь желательные нравственные идеалы и принципиально недостижимые светлые цели в будущем, так что работа шла несложно и продуктивно. Уже через месяц мы были готовы представить окончательный вариант, с которым согласились все Рыцари Легиона.
Для этого документа я не пожалел заказать хорошую обложку из светлой кожи с золотым тиснением. Выведенные каллиграфическим почерком на высококачественном пергаменте слова вещали о вечных человеческих ценностях: свободе и равенстве в правах, а также любви и взаимопомощи в отношении ближнего своего. Кодекс был хорошо и тепло принят дружной клятвой перед лицом собравшихся соблюдать его в любой ситуации. Такое единогласие совершенно не удивляло, поскольку каждый воспринял наши абсолютно общие слова исключительно на свой счет. Развеивать общее заблуждение, конечно, никто не стал. Таким образом, у Легиона появилась обязательные к выполнению правила, некая мораль, зафиксированная в официальном документе. Хранителем Кодекса был торжественно провозглашен Рон, в его обязанности входило содержание Кодекса в чистом и аккуратном виде, а так же торжественное зачитывание основных тезисов перед каждым закрытым собранием и тренировкой. Однако, ни он, ни кто-либо другой, кроме нас с Гермионой, не задумывался о судьбе достаточно большого количества пустых страниц, оставленных в Кодексе на будущее.
Гермиона, принимавшая в разработке деятельное и первостепенное участие, полностью погрузилась в работу. Помимо всего прочего она успевала просматривать газетные подшивки времен первой магической войны, делая пометки в своей тетради. Такой темп давался ей совсем не легко, часто совсем обессилившая она сидела в моих объятьях в общей гостиной и просто смотрела в огонь или мирно дремала. Как бы мне ни хотелось, но я даже не пытался останавливать ее, только следя за нормальным питанием. Было абсолютно понятно, что она старается заглушить боль от потери родителей. Я не знал другого способа запретить мозгу думать, так что не отставал, порой выдыхаясь не меньше, чем она. Я старался быть сильным ради Гермионы, а она ради меня.
В выходные проводились только открытые собрания Легиона, так что мы тратили их на исследование и очистку Тайной комнаты. Спустя несколько дней напряженной работы мы изучили основные подземные туннели, пометив наиболее удобные, и очистили их от накопившейся за века грязи и пыли. С тушей василиска пришлось повозиться, но мы общими усилиями разделали ее на небольшие куски и сожгли в магическом пламени. Кости в отличии от плоти и кожи гореть отказались, так что мы аккуратно сложили их в углу зала и завалили камнями. Исключение составили несколько клыков с поблескивающим на них ядом. Гермиона сразу же, как мы остались наедине после рассказа о крестражах, сказала о наиболее очевидном и проверенном способе их уничтожения. Клыки мы поместили под невероятно полезное заклинание стазиса. Таким образом свойства яда сохранятся на долгое время, если он уже не испортился. Заклинание, правда, приходилось обновлять примерно раз в пять дней, но этот технический момент не вызывал трудностей.
Саму комнату мы так же очистили и осмотрели. Она удивительно хорошо сохранилась для такой древней постройки, которую никто не посещал долгое время. Почти не было выбоин в полу, колонны стояли крепко, а небольшие бассейны с проточной водой только немного заплесневели. За статуей Слизерина мы обнаружили только небольшое помещение, в котором, вероятно, находился в спячке василиск. Гермиона надеялась отыскать какие-нибудь древние трактаты или хотя бы груду золота, но реальность оказалась куда прозаичнее. Я предположил, что Слизерин забрал все богатства, если они и были, с собой, когда покинул Хогвартс.
Итогом наших трудов стало очищенное и облагороженное помещение с несколькими тяжелыми столами, стульями и парой старых кресел. Помещение для лаборатории, скрытое от любопытных глаз и ушей, было готово. Оставить в тайне сам факт ее существования у нас, конечно, не получилось бы, но мы упорно не хотели признаваться себе в этом и старались не показывать явно хотя бы положение входов. Выученные дезиллюминационное, заглушающее шаги и отбивающее запахи заклинания были совсем не лишними, помогали так же простейшие, но сложно обнаруживаемые чары, следящие за определенным местом. Мантию-невидимку после долгих споров было решено не использовать. Вообще пора было отвыкать пользоваться артефактами вместо аналогичных заклинаний.
Об эффективности принятых мер судить было сложно, но по крайней мере Рона, пытавшегося проследить за нами несколько раз, обмануть удалось. В очередной раз потеряв нас в пустом коридоре без портретов, он бросил это бесперспективное занятие. Официально мы его совершенно не замечали, так что о мотивах его действий оставалось только догадываться.
В любом случае после уборки Тайная комната стала вполне комфортной, но мы старались пользоваться ей не слишком активно, чтобы не слишком сильно будоражить интерес директора. Однако предстоящий разговор требовал максимально секретности, которую мы могли обеспечить.
Предметом обсуждения была личность некоего Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамлдора, кавалера ордена Мерлина первой степени, Верховного чародея Визенгамота, Президента Международной конфедерации магов и просто Великого Светлого волшебника.
—Для начала я резюмирую все биографические данные, которые мне удалось найти, — начала Гермиона. — Дамблдор родился в 1881 году, а в 1892 поступил в Хогвартс и был распределен на Гриффиндор. Он отличался большими успехами в учебе, к моменту окончания Хогвартса он был старостой школы, лауреатом престижной премии Варнавы Финкли «за выдающиеся успехи в наведении заклятий» и даже с успехом успел представить свою работу на Международной алхимической конференции. Все это указано в альбоме выпускников за 1909 год. В общем очень хороший старт для карьеры ученого мирового уровня, но после окончания Хогвартса он исчезает и о нем вообще мало что известно. Вероятно, это связано со смертью его матери. К этому времени его отец отбывал срок в Азкабане за нападение на детей-маглов, которые по некоторым данным приставали к младшей сестре Дамблдора. В то время это стало чуть ли не сенсацией, поскольку это дело создало первый прецедент реального наказания «за жестокое обращение с маглами», и широко освещалось в прессе.
Гермиона возмущенно фыркнула, оторвавшись от своих записей.
—Отвратительные у них формулировки в законах, не удивительно, что Лорд нашел себе много сторонников.
—Это ведь начало двадцатого века, — пожал плечами я. — Чего ты от них хочешь? Права человека совсем недавнее изобретение, например, до середины века чернокожие в Америке официально дискриминировались.
—Хм, действительно, чего это я? — слегка задумалась Гермиона и продолжила. — Итак, о том, что с Дамлдором происходило дальше, официальной информации нет, но за это время он успел поработать с Фламелем и достиг значительных успехов в алхимии. В 1931 году он поступает на работу в Хогвартс преподавателем, как ни странно, трансфигурации. Довольно странное решение для вполне успешного ученого-алхимика. Он мог бы занять хотя бы должность профессора Зельеварения или Древних рун, но с фактами не поспоришь. Объяснения, почему это так, у меня нет, но, возможно, он спешил стать профессором Хогвартса из-за финансовых проблем, а более подходящие должности были заняты. К этому времени его сестра Ариана, которая, кстати, никогда не училась в Хогвартсе, умерла. С братом Аберфордом он сильно поссорился после скандала на похоронах сестры, тот сломал ему нос и попал за это на первую страницу «Пророка». В общем, почему Дамблдор решил вернуться в Хогвартс не совсем понятно.
—Ты права, это несколько необычно, но давай продолжим.
—В любом случае в 1938 году, будучи уже в должности заместителя директора, он встречает некоего Тома Риддла. Его имя есть в списках поступивших в этом году и списках окончивших Хогвартс в 1945. В 1944 году от сердечного приступа погибает прошлый директор Хогвартса профессор Диппет, имевший довольно пассивную политическую позицию. Дамблдор занимает его место после почти формального голосования в Совете попечителей, поскольку другие кандидаты даже не рассматривались. Получив доступ к источнику Хогвартса, он заявил о своих политических амбициях, собирая сторонников и наращивая влияние. Однако, больших успехов, несмотря на традиционно большое влияние директоров Хогвартса, он не имел, что отражено в политических хрониках того времени.
—То есть он уже тогда имел большое влияние?
—У него было место в Визенгамоте и партия сторонников, но консервативный блок, состоящий из представителей старых влиятельных родов, был гораздо сильнее. Поэтому, вероятно, он старательно заигрывал с Министеством, продавив расширение его влияния на Визенгамот, в частности предоставление мест для заместителя министра и начальников некоторых отделов. В части внешней политики английская политическая элита магического мира того времени занимала выжидательную позицию, наблюдая за разворачивающейся в Европе войной, и совсем не спешила вступать в противостояние. Только в 1944 году, когда был открыт второй фронт, некоторые семьи послали младших и непризнанных сыновей на поля сражений. Так что победа Дамблдора над Грин-де-Вальдом, темным магом того времени, по общему мнению имевшего большое влияние на Гитлера, стала для всех большой неожиданностью. Он получил международное признание и место Президента только что созданной в 1945 году Международной конфедерации магов. Это, естественно, увеличило его влияние внутри страны.
—То есть ты хочешь сказать, что в боевых действиях он не участвовал, а только победил самого Грин-де Вальда?
—Официальных данных об этом нет, но скорее всего он находился в это время в Англии, поскольку его партия вела довольно активную политику. Следующие двадцать пять лет Дамблдор медленно, но планомерно продвигал свою достаточно либеральную позицию в Визенгамоте и проводил реформы Хогвартса. Преподавательский состав постепенно заменялся, продвигалась политика более лояльного отношения к ученикам, что естественным образом увеличивало авторитет директора у молодого поколения. Программа понемногу упрощалась, требования постепенно снижались, но это было продолжение политики, начатой еще профессором Диппетом. Выпускники Хогвартса, считавшие себя в основном «людьми Дамблдора», занимали посты в Министерстве и укрепляли влияние директора. Напряженность возрастала, и, видимо, старые рода решили, что им нужна маленькая победоносная война, чтобы наказать зарвавшихся в политическом плане нуворишей. В 1965 году на политической арене возникла одиозная фигура Лорда, его ультраконсервативные, часто радикальные взгляды многим пришлись по вкусу. Имея за собой поддержку аристократии, он стал прямым противопоставлением Дамблдору, разделив страну на два противоборствующих лагеря. К 1973 году политический диалог стал почти невозможен, не смотря на некоторые старания Дамблдора прийти к компромиссу, разделение общества стало критическим, началась первая магическая война.
—То есть представители влиятельных родов нашли себе харизматичного лидера, которым планировали в дальнейшем управлять?
—Изначально в Вальпургиевых рыцарях, первоначальное название Пожирателей смерти, состояли исключительно представители малых или обедневших родов, а действительно богатые семьи оказывали в основном только политическую поддержку движению, редко финансовую. Только главы родов, вероятно, слишком поздно осознали, какое влияние имеет пропаганда и личность Лорда на их наследников. Многие из них учились в Хогвартсе и с одной стороны были сильно подвержены влиянию Дамблдора, а с другой видели противопоставление его идеям в политике и идеологии семьи, в такой ситуации многие наследники и вторые сыновья вступали в организацию Лорда. Роль Дамблдора остается непонятной, но точно можно сказать, что без его влияния здесь не обошлось. Он в свою очередь вербовал, кого мог, в свой Орден Феникса, создавая вторую явную сторону конфликта. Риторика Лорда тем временем становилась все более радикальной, а идеи менее адекватными, но выйти из его организации было крайне сложно, даже без учета меток на руках, которые он начал ставить только в период открытого противостояния. Для начала гражданской войны было достаточно провокации, которую кто-то и организовал. Война носила очень странный характер локальных противостояний. Многие наследники все еще учились в Хогвартсе со своими противниками на одном курсе и в одних аудиториях, хотя через несколько дней могли сойтись на поле боя. Военные действия то разгорались, то затухали, и только к 1980 году они стали достаточно масштабными. Под этим я подразумеваю бои групп из двух-трех десятков магов. Лорд начал постепенно завоевывать стратегическое преимущество за счет лучшей подготовки отрядов и меньших моральных и нравственных ограничений, а так же более широко распространенным методам жесткого допроса противника. В 1981 году после известных событий Лорд пропал, было объявлено, что победили «светлые». Дамблдор появился весь в белом с историей о Мальчике-который-выжил и теорией всепрощения. Эту довольно абсурдную версию произошедшего проигравшей стороне пришлось проглотить за некоторые довольно серьезные уступки, а Дамблдор стал Верховным чародеем Визенгамота. Последние пятнадцать лет он проводит политику более либерального отношения к маглам и отхода от традиций старых родов.
—То есть ты хочешь сказать, что Дамблдор развязал войну ради власти?
—Не думаю, что это так, — Гермиона нахмурилась, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. — Он, конечно, не ангел, но такой план кажется слишком изощренным, чересчур большую роль в нем играют случайности. Он мог просто правильно воспользоваться удачными обстоятельствами, чтобы получить политические дивиденды. Или, что еще более вероятно, упустить развитие искусственно созданного им конфликта, переросшего в войну. Вряд ли он рассчитывал на открытое вооруженное противостояние. В Визенгамоте ему бы вполне хватило с некоторыми оговорками лояльности наследников родов Поттер, Лонгботтом, Боунс и частично Блэк.
—Да, тут ты, пожалуй, права, — протянул я и задумался над некоторыми нестыковками в рассказе, что-то явно оставалось скрыто от нас.
—Подожди, а Дамблдор лично участвовал в боевых действиях?
—Хм, об этом нигде не сказано, хотя печаталось много красочных описаний боев, как пропаганда, не думаю, что упустили бы возможность выставить в хорошем свете Дамблдора. С другой стороны про самого Лорда тоже ничего не говорится.
Гермиона говорила с такой уверенность, что было понятно, она точно не «человек Дамблдора». Интересно, она пришла к этим выводам до смерти ее родителей или после? Я знал, что никогда не решусь спросить, но итог в любом случае в мою пользу.
—Но давай посмотрим с другой стороны. Мне кажется, что картина несколько сложнее чем то, о чем ты говорила. Каково сейчас население магической Британии?
—Ну не знаю. Если посчитать гоблинов и оборотней, то, наверное, тысяч пятьдесят, может быть шестьдесят. А что?
/* прим.авт. Один курс Хогвартса примерно 40 человек, пусть 50 для ровного счета. Плюс еще столько же обучается на дому (намеренно завышаю). Пусть маги живут около 150 лет (хорошая медицина), тогда всего 15к человек. Пусть из-за последних войн население сильно уменьшилось, дети не рождались, взрослые гибли, эмиграция, тогда нормальное состояние 25-30к. Плюс еще гоблины, оборотни, полувеликаны, слишком бедные слои населения, которые не учатся нигде около 20к человек. В итоге 45-50 тысяч человек с большой натяжкой.*/
—Вот именно, при этом пять-семь тысяч человек работают в министерстве, около пятнадцати-двадцати работают в аврорате, печатают «Пророк», продают или производят книги, котлы или прочие магические вещи. Еще около десяти-пятнадцати тысяч неработающие, гоблины, оборотни и другие.
—К чему ты ведешь, Гарри?
—Кто кормит всех этих людей? Откуда берется еда? Магическое сообщество просто очень мало, чтобы произвести такое разнообразие пищи, которое мы видим в Хогвартсе. Производство тех же мятных леденцов на пиру сложный технологический процесс, требующий довольно много людей и техники! Пусть кое-что можно заменить магией, но не все! Это я еще не говорю, что сложно прятать от маглов фермы, поля и производства в таких количествах. Маглы бы обязательно заметили бы пропажу таких больших участков земли. К тому же ты видела хоть одну брошюру, призывающую стать фермером? А откуда, например, берется олово для новых котлов, шерсть для одежды и те же самые перья и пергамент, который, кстати, обычно делают из кожи крупного рогатого скота? Магическое сообщество просто не может быть экономически независимо от магловского.
—Никогда об этом не задумывалась, но ты, видимо, прав. Но причем тут Дамблдор?
—При том, что экономическая зависимость приводит к политической. Любое событие в мире маглов должно как-то отражаться на мире магов. Например, Дамблдор пришел в Хогвартс как раз тогда, когда в Германии начало набирать оборот национал-социалистическое движение. Вторая Мировая Война началась в 1939 году, но второй фронт был открыт в 1944, примерно тогда, когда Дамблдор получил кресло директора Хогвартса. В 1945 году создана ООН и аналогичная организация у магов после того, как директор очень вовремя победил Грин-де-Вальда «всего» через год после того, как получил доступ к источнику Хогвартса. Вопрос даже не в том знают ли маглы о магическом сообществе, ответ очевиден. Вопрос в том насколько велика их роль в последующих событиях и насколько сильно их влияние на Дамблдора.
—Это все, конечно, интересно, но притянуто за уши, Гарри. Все твои предположения совершенно необоснованны. Ты просто сопоставил несколько слабо связанны исторических фактов и сделал неподтвержденные выводы. Именно так работает желтая пресса, Гарри, — Гермиона иронично и как-то сочувственно на меня посмотрела.
—Я чувствую, что близок к истине.
—Или ты просто убедил себя в этом!
—Хорошо, но имеем ли мы право игнорировать то, что Дамблдор мог заинтересовать магловские спецслужбы?
Гермиона около минуты сидела, выпрямив спину, что-то обдумывая, а потом негромко произнесла:
—Действительно, что должен сделать адекватный глава государства, когда к нему из камина выходит человек, рассказывает о скрытом от всех магическом мире и просит никому не говорить?
Вопрос, заданный спокойным уверенным тоном, так и остался без ответа, утонув в тишине сырых подземелий. Во мне утвердилась странная уверенность, что наше положение гораздо опаснее, чем казалось раньше.