Власть любопытства

      Старший Рыцарь Легиона Справедливости Фрэнк сидел у весело трескающего костра, весь его отряд, состоящий из десяти пятерок, был неподалеку, обосновавшись в западной части временного лагеря, защищенного возведенными магией баррикадами. Над головой в ночном небе сияли звезды, тонкий серп луны освещал просторную долину с тысячами таких же костров и замок, который им вскоре предстояло защищать. В замке был Бог, которому люди были обязаны всем, что имеют, Его благодать распространялась везде, надо было только уметь ее чувствовать.       Фрэнк прикрыл глаза и вспомнил, как Он появился на террасе замка и с любовью осмотрел своих верных воинов, его священное оружие, призванное принести в мир благую весть о Его воле. Хотя Фрэнк и находился почти в километре от замка, он отчетливо слышал ласковые подбадривающие слова, наполнявшие его сердце мужеством и смелостью. Циклопическая фигура Бога, сравнимая по размерам с несколькими этажами замка, поразила его непреодолимым величием и могуществом. Фрэнк, не сдерживая себя, упал тогда на колени, как и тысячи воинов вокруг него, и шептал благословенные слова молитвы, пытаясь передать свою сжигающую изнутри любовь к Инсанелю, Великому и Благочестивому. Нестройный гул голосов слился в четкий хор, произносящий единую оглушающую мольбу к Богу, который с нечеловеческим спокойствием внимал ей. Он не сделал ни жеста, не произнес ни слова, но Фрэнк почувствовал, как он любим и превозносим Богом, как именно на него упал милостивый и добрый взор. Теперь он сделает все, чтобы в этом взгляде не промелькнуло и капли разочарования!       Фрэнк встряхнул головой и отогнал приятные воспоминания. Спать не хотелось, его ребята, беззлобно подначивая друг друга, негромко переговаривались, греясь у костров. Несколько часов назад было объявлено, что Враг скоро будет здесь. Было неизвестно, кто они, но это было и не важно. Любой, кто усомнится в благостной воле Инсанеля, Великого и Благочестивого, должен умереть! Враги познают Его испепеляющий гнев через его верных Легионеров, несущих Справедливость и Истину божественных откровений всему миру!       В темноте ночи раздался первый взрыв, но ни одного осколка не прилетело на землю, находящуюся под защитой Бога. Фрэнк улыбнулся, Его могущество безгранично, Его защита абсолютна, не то что в этом пережитке прошлого — Хогвартсе. Артиллерийский обстрел не имеет смысла, врагам Бога придется ступить на святую землю и принять свою смерть. Только пролив их нечистую кровь мы сможем получить искупление!       Фрэнк подскочил, мгновенно подобрался, заметив, что его отряд тоже готовится к битве. Костры затухали по всей долине, мир погружался в непроглядную тьму. Фрэнк нащупал небольшой амулет на груди, который был освещен прикосновением Бога, сжал его и одним глотком выпил священную настойку. Восприятие привычно обострилось, божественный дар разогнал тьму и позволил разглядеть приближающуюся армию Врага.       —В атаку! — в аналоге наушников на боевом языке прозвучал приказ командира, паладина Легиона Колина Криви. Говорят, он знал Инсанеля, Великого и Благочестивого, еще во времена Великих Свершений!       Фрэнк поудобнее перехватил автомат, осмотрел свой отряд и ринулся в бой. Для него остались только праведная ярость, Враг, которого надо разорвать, и одновременный крик тысяч глоток: «Инсанель! Вперед и во славу его!»

***

      Легионеры только что двинулись в бой с войсками маглов, усиленными магическими артефактами и рунами. Силы были примерно равны, если не брать в расчет подразделения, что аппарируют сквозь щиты за счет огромной мощи через некоторое время и нанесут сокрушающий удар в тыл противника, когда он войдет глубже на защищенную территорию.       Гарри наблюдал за действиями своей армии с одного из верхних этажей крепости, сидя в удобном кресле и перечитывая посмертную работу Малфоя. В Драко пропал талантливый писатель. Он остроумно и саркастически высмеивал действия Инсанеля, приводил рациональные и неопровержимые доказательства преступлений, на корню разрушал идеологию, доказывал ее полную несостоятельность, искусственность и крайнюю вредность. Летопись откровений была именно такой, какой Гарри и надеялся ее увидеть, в некотором смысле она даже превзошла его ожидания и послужила лишним доказательством величия Человека.       Тяжелая дубовая дверь открылась, и в просторную комнату вошел Невилл. Он был чем-то обеспокоен и взволнован, немного напоминая того неуклюжего и неуверенного в себе мальчика, каким был еще в Хогвартсе.       —Гарри, — негромко позвал Невилл.       Гарри, не отрываясь от созерцания поля боя, возбужденно сказал, будто не замечая нервозности собеседника:       —Ты когда-нибудь задумывался, какой военный потенциал имеют порталы и аппарация? Незаметное проникновение, диверсия, тактические маневры, мгновенная переброска войск на дальние расстояния, изменение траектория полета ракет. Одно это магическое изобретение навсегда изменит рисунок войны! Логистика, противоракетная оборона, разведка и контрразведка, боевые возможности техники — все изменится благодаря такой малости, как портал. Восхитительно!       Невилл совершенно его не понимал и не хотел понимать, сейчас ему было не до отстраненных размышлений.       —Гарри, — снова позвал он.       —Да, извини, что ты хотел, Невилл?       Гарри спокойно смотрел на него немигающим взглядом, и ему стало не по себе от этого.       —Гарри, понимаешь… — начал Невилл, ему никогда не нравилось сообщать плохие новости. — Гермиона ведь в США, так?       —Да, у нее очень важное задание, — кивнул Гарри.       —Дело в том, что она должна была вернуться несколько часов назад, но ее все нет, а связь с ней потеряна.       Гарри вскочил с перекошенным лицом и подскочил к Невиллу.       —Когда она в последний раз отвечала?       —Пять часов назад. Она доложила о выполнении задания и сказала, что хочет с кем-то встретиться.       Гарри кивнул, сделал шаг назад и сильно задумался. По его виду Невилл почти сразу понял, какое решение он примет.       —Тебе нельзя сейчас исчезать, — предостерег он. — Все это почувствуют, ты же знаешь. Ты должен отдавать самые важные приказы и вдохновлять людей, иначе мы можем проиграть.       —Это важнее, — спокойно сказал Гарри и исчез, не дав время на возражения.       Невилл начал уже придумывать, как протянуть время и скрыть от всех отсутствие Гарри, когда ему доложили, что к замку приближается большая группировка противника с эмблемами НАТО на форме.       Гарри ступил в небольшой переулок, скрытый от посторонних глаз аккуратными двухэтажными домиками из красного кирпича. В отличии от восточной Европы, в пригороде Миннеаполиса шел мелкий противный дождь. Вокруг было полно луж, промокших деревьев и сырых стен. Пронзительный холодный северный ветер, несущий холодные капельки влаги, казалось, готов продуть человека насквозь, но Гарри не обращал на него внимания, хотя был одет в по-летнему легкую одежду. Перепрыгнув через особенно большую и грязную лужу, он направился к дому через дорогу. Не постучав, Гарри открыл лакированную черную дверь с золотистой ручкой и прошел в дом, оставляя за собой грязные мокрые следы.       —Добрый день, мистер Поттер, — услышал он знакомый голос. — Я ждал Вас. Прошу, проходите в столовую.       На лице Гарри не отразилось ни одной эмоции и он спокойно прошел в глубину дома. В столовой был красиво накрыт на три персоны длинный стол. На дальнем от входа месте сидела Гермиона с потухшим ничего не выражающим взглядом и неестественно бледным лицом. Ее руки безвольно лежали на белой скатерти, которая, свисая со стола, не могла скрыть, что у нее нет левой ноги от середины бедра. Культя была профессионально забинтована. Около Гермионы стоял Лектер и внимательно разглядывал вошедшего. Гарри побелел, его губы сжались в тонкую линию, но Ганнибал вовремя произнес:       —Не делайте необдуманных действий, мистер Поттер. В крови мисс Грейнджер медленно действующий смертельный яд, только я знаю какой и дам Вам противоядие после ужина.       —Что мне помешает выпотрошить Вашу голову прямо сейчас? — прорычал Гарри.       —То, что по вашей терминологии я почти идеальный окклюмент. Вы не сможете быть уверены, что информация верна, — спокойно сказал Ганнибал. — Садитесь за стол.       Лектер вышел из комнаты, а Гарри сел на ближайший стул, не отрывая взгляда от расслабленного лица Гермионы. Ганнибал вернулся через минуту, толкая перед собой столик на колесиках.       —Мясо, запеченное в глине — одно из древнейших блюд, — проговорил он, орудуя небольшим молоточком. — Главное в этом рецепте подобрать качественный состав глины, чтобы мясо пропитывалось своими соками на протяжении всего времени приготовления. Тогда оно станет по-настоящему мягким, сочным и вкусным.       Ганнибал закончил отбивать серые куски обожженной глины, взял длинный нож и отрезал ровный ломтик аппетитно пахнущего травами сочного мяса. Он положил его на заранее украшенную овощами и соусом тарелку и передал Гарри.       —Вы же испытываете от этого не только эстетическое удовольствие, но еще и демонстрируете свое моральное превосходство над жертвой, не так ли?       Гарри со сдержанной улыбкой наблюдал, как Ганнибал отрезал себе мяса и занял третье место за столом. /*прим.авт. сцена частично взята из второго канона. Если не ошибаюсь, то это где-то середина второго сезона*/       —Безусловно. Зачем отказывать себе в дополнительном удовольствии, если оно не противоречит первоначальной цели. Ну почему же Вы не едите? Это очень вкусно.       Гарри спокойно отрезал и положил в рот небольшой кусочек нежного мяса.       —И какова же Ваша первоначальная цель, доктор Лектер?       —Вы, — Ганнибал удовлетворенно кивнул. — С самого нашего знакомства, с того дня, когда Вы рассказали мне о магии, Вы стали моей единственной и неизменной целью. Мне хотелось изменить Вашу мораль, заставить думать по-другому.       —Вы добились в этом некоторых успехов, — Гарри съел еще один кусочек мяса под заинтересованным взглядом Лектера и сделал небольшой глоток вина.       —Я добился именно того, чего хотел, — несколько самодовольно и триумфально сказал Ганнибал. — Вы прошли весь тот путь, что я наметил для Вас. Вы изменились и превратились в то, во что я и надеялся.       —И во что же? — на лице Гарри проступил намек на любопытство.       —В сверхчеловека. В того, кто способен принимать необходимые решения и действовать, не оглядываясь ни на этику, ни на эстетику. Вы уже много выше этих понятий, именно Вы, мое творение, способны судить и вынести приговор человечеству, изменить его также, как изменил Вас я.       Гарри спокойно слушал его, не прерывая. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна эмоция не выступила на поверхности и не отразилась легкой тенью в его глазах.       —Вам осталось сделать лишь последний шаг, чтобы окончательно избавиться от оков морали, возвеличиться над человечеством.       Ганнибал положил на стол перед Гарри небольшой остро заточенный серебристый нож.       —Вы и сами уже знаете, что должны сделать, но все еще не можете в это поверить. Посмотрите на нее. Видите в ней все то, что Вы так ненавидите в людях? Видите? Почувствуйте, как бьется ее сердце, как кровь бежит по всему телу, как хрупка ее жизнь в Ваших руках. Прервите бессмысленное существование мисс Грейнджер, освободитесь от прошлого окончательно. Ваша стихия — будущее, и, увы, Вы в ней должны быть одиноки.       Гарри заворожено смотрел на свое искаженное отражение в зеркальной поверхности ножа. Он протянул правую руку, легко взял его, встал со стула и медленно подошел к безвольной Гермионе, остановившись у нее за спиной.       —Да, почувствуйте свою власть над ней, над ее телом, над ее судьбой, над самой возможностью ее существования. Ощутите бесполезность этой жизни, как и многих других, что мешают Вашим планам. Сделайте это!       Ганнибал сказал последнюю фразу неожиданно резким тоном, так сильно отличающимся от его обычного приятного и спокойного голоса. Гарри, успевший поднести нож к горлу Гермионы, резко провел холодным зеркальным лезвием по белой коже. Она упала лицом на стол, вытекающая кровь быстро пропитала белоснежную скатерть и капала на пол. Гарри выронил окровавленный нож из рук, внимательно глядя на Ганнибала.       —Замечательно, — торжествующе проговорил Лектер, не отводя жадного взгляда от лица Гарри.       —К сожалению, Вы просчитались, доктор Лектер, — сказал глухой, немного хрипловатый женский голос.       Ганнибал перевел взгляд от лица Гарри и увидел, как Гермиона свободно откинулась на спинку кресла, не обращая внимания на лужу крови на столе перед собой. Длинная рана на ее тонкой шее почти исчезла, превратившись в почти незаметную белую линию. Лектер молчал, только вежливая улыбка немного искривилась.       —Вы достигли своей цели, — проговорил Гарри, опускаясь обратно на свое место. — Вы действительно создали сверхчеловека, демиурга, способно на очень и очень многое, но, к сожалению, не абсолютно на все.       —Вот только сверхчеловек не желал оставаться таким, — продолжила Гермиона. — Он захотел большего. Ему захотелось стать всемогущим и всеведущим, превратиться в абсолют или идеал, стать Богом, и я-мы вскоре сделаем этот шаг. Вы просчитались, доктор Лектер.       —Что значит «я-мы»? — напряженно спросил Ганнибал.       —Я-мы не являемся отдельными личностями в человеческом понимании, — спокойно пояснил Гарри. — Я-мы — конгломерат огромного, но конечного количества личностей, связанных волей двух существ. Личности, считавшие себя Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер так же входят в этот конгломерат на равне с прочими, но я-мы гораздо больше, чем они-мы вместе взятые, поскольку являемся превосходящей их-нас высшей волей.       —То есть вы являетесь одним существом с большим количеством воспоминаний?       —Нет, мы раздельны в той же степени, что и едины, — пришел ответ от Гермионы. — Каждый из меня-нас отделен и имеет особое неповторимое значение, восприятие, смысл и воспоминания, но я-мы так же едины в проявлении совместной воли двух существ, которые различны между собой.       —Для более полного описания меня-нас и моего-нашего сознания не хватает слов в языке. Могу только сказать, что я-мы отделен от нее-меня-нас, — задумчиво проговорил Гарри.       —Так же, как и я-мы отдельна от него-меня-нас, — подтвердила Гермиона и продолжила извиняющимся тоном. — Это действительно сложно объяснить словами, я-мы впервые испытываем потребность говорить о себе. Вы во многом помогли мне-нам осознать себя такими, какие я-мы есть, доктор Лектер.       —Я-мы решили, что Вы достойны этого урока, который с честью выдерживаете, — закончил Гарри.       Ганнибал прикрыл глаза и глубоко вздохнул, позволив себе на мгновение поддаться эмоциям.       —Какой же урок вы хотите мне преподать?       —Урок тщеславия, урок любопытства, — мягко сказал Гарри. — То, что началось, как Ваше желание, направленный акт Вашей воли, подкрепленный безмерным любопытством и тщеславием, закончится, как абсолютное поражение и абсолютная победа. В этом и заключается Ваш урок, в истинно абсолютном и идеалистичном восприятии, которого Вы так желаете достичь, нет разницы между победой и поражением, другом и врагом, так же как нет разницы между добром и злом. Вы и сами это понимаете, но еще не способны осознать.       —Вскоре придет время для моего-нашего единственного необходимого деяния, — спокойно, почти отстраненно продолжила Гермиона. — Это будет акт абсолютного альтруизма и абсолютного эгоизма. Я-мы направим человечество на Золотой путь истории и одновременно поставим перед собой недостижимою цель, которая будет частью меня-нас, но не перестанет от этого быть недоступной. Я-мы принесем жертву ради человечества, возьмем на себя ответственность за будущее Человека. Все они запомнят наш урок, но для Вас он будет особенным, доктор Лектер.       Ганнибал надолго задумался, его никто не торопил. Гермиона тем временем встала, ее левая нога отличалась от правой только отсутствием обуви. Она обошла стол и с интересом принюхалась к приготовленному Лектером мясу. Гарри сидел, не двигаясь и погрузившись в себя.       —И что же я должен понять?       —Человек не может и не должен достигать идеала, иначе он перестанет быть человеком, — Гарри ласково по-доброму улыбнулся. — Именно в этой не идеальности и есть сила человека. Любое действие всегда отражается на том, кто его совершил, а любой урок всегда обоюдный. Нельзя изменить мир, не изменяя себя, но Вы к этому пока не готовы. Разве может Человек сравняться с Богом?       Ганнибал задумался, а когда осмотрелся спустя минуту, в комнате уже никого не было. В голове у Лектера крутилась какая-то навязчивая очень важная мысль, он все время повторял, едва шевеля губами: «Инсанель, Инсанель, Инсанель…» Неожиданно он что-то понял, быстро подошел к книжному шкафу, взял книгу и, нервно теребя страницы, принялся ее листать. Вдруг он застыл, не отводя взгляда от нескольких строчек текста, и так же на грани слышимости прошептал: «Может, еще как может, нет никакого другого пути, никакой другой возможности. Как же иначе, кто же еще на это способен, если не Человек…»       Гарри и Гермиона вошли в просторный зал, в котором никого не было, только Невилл отдавал короткие отрывистые приказы по системе связи, нервно перебирая пальцами по клавиатуре компьютера. На многочисленных экранах мелькали сводки с поля боя, важные и не очень данные. Судя по главной тактической карте, подкрепление НАТО уже разгромило подавляющее большинство отрядов Легиона. Их вооружение так же было зачаровано и хотя использовало в качестве источников энергии заряженные кристаллы-накопители, было не менее эффективно. Похоже, Дамблдор со своей компанией поработал на славу.       Невилл полностью погрузился в командование, используя одну из разработанных Гарри и Гермионой ментальных техник сосредоточенности, и не заметил их прихода.       —Нам нужно серьезно поговорить, Невилл. Пришло время прощаться, тебе пора уходить.       —Нет! Мы еще можем победить, наши резервные войска только вступили в бой.       —Это не поможет. С востока приближается еще одна армия, их магические разработки куда лучше наших. Они, похоже, давно работают над этим.       —Но откуда ты можешь знать, что…       —Я просто знаю и все. Не волнуйся, все будет хорошо, Невилл. Мы должны были проиграть, это ничего не изменит, мы были обречены с самого начала. Зачем еще нам, по-твоему, нужно было бы оборонять, по сути, бесполезный замок, когда тихая диверсионная война гораздо эффективнее и логичнее?       Невилл не верил услышанном, он переводил взгляд с одной печальной улыбки на другую. Гарри подошел к столу, за которым наблюдал за началом сражения несколько часов назад, взял рукопись и протянул ее Невиллу.       —Прочитай ее и перечитай кодекс, они составляют единое целое, как я и Она. Ты станешь первым истинным пророком Человека, Невилл. Все испытания еще впереди, но я верю в тебя, ты сможешь их выдержать.       Через распахнутую дверь вошла как никогда серьезная Луна, она ласково погладила Невилла по голове и сжала рукой его плечо. Он все еще не отводил взгляда от Гарри и Гермионы, прижимая к груди одной рукой исписанные неровными строчками страницы.       —Нам пора уходить, Невилл. Скоро мир переродиться, опасно стоять так близко к новому центру мироздания.       —Ты всегда это знала и понимала иногда лучше нас самих, — улыбнулась Луне Гермиона и посмотрела Гарри в глаза.       Спустя миг она скользнула к Нему вплотную и впилась в Его губы страстным поцелуем. Они прижимали тела друг к другу по-животному страстно и сильно, будто пытаясь впитать их в себя. Невиллу стало неприятно смотреть на это, в один момент ему показалось, будто он услышал хруст костей. Он больше не узнавал в Них своих друзей и предводителей, это были какие-то неведомые и противные самой природе человека существа. Он оторвался от Нее и сделал шаг назад, из Ее рта, пузырясь и капая на пол, сочилась густая темная кровь. Он выплюнул откушенный язык и повернулся к Невиллу. На Их лицах растянулись одинаковые звериные оскалы, глаза были полны бешенства, безумия и желания убивать, тела трансформировались, мышцы становились сильнее, суставы гибче, а позы опаснее. В голову Невилла приходило только одно подходящее Им описание — хищники.       Рука Луны сильнее сжала его плечо и он почувствовал рывок парной аппарации. Спустя мгновение пол, на котором они стояли, обрушился вместе с левым крылом крепости, погребая под собой десятки людей.