Извините, дядечка, ваш сын лучше

      Наступил день брачной церемонии. Меня разбудили около восьми утра, дабы я успела подготовиться к празднованию. Авдотья зачем-то помогла мне надеть платье, не обращая внимание на то, что я упрямо твердила ей, что и сама могу справиться. Накраситься мне тоже самой не позволили, девушка объяснила, что так ей велел Мишка, ну и тогда я перестала сопротивляться, потому что заметила, что спорить в принципе было бесполезно.       У работницы, как выяснилось немного позднее, руки росли откуда следует: она сделала мне чудесный легкий макияж. Такой, который я сама бы, наверное, никогда не умудрилась повторить. Светло-бежевые тени были нанесены на глаза, ресницы Авдотья слегка подкрасила, решив сделать акцент на губах — они были почти что алого оттенка, но, на мое удивление, такой цвет мне шел. В общем-то говоря, «боевым раскрасом» я была довольна, но это, к сожалению, не делало для меня желанным этот идиотский брак с Михаилом Аркадьевичем.       Настроения мне не поднимало ничто, даже присутствие Ани и Веры, которые периодически сочувственно улыбались мне и обеспокоенно поглядывали в мою сторону (возможно, боялись, что я что-нибудь попытаюсь предпринять. В смысле, опасное «что-нибудь»). Однако на тот момент я настолько была погружена в свои мрачные мысли о предстоящей свадьбе и наших непонятных отношениях с Женей, что планов никаких совсем не строила. Просто хотела уже наконец произнести лживую клятву и закончить весь этот фарс. — Ты такая бледная, — констатировала Вера, машинально притронушись к моему лбу. — Может, тебе водички принести?       Мы уже находились в специально отведенной для окончательного приготовления комнате. Михаил, я полагала, был в такой же, но отдельно от меня (жених настаивал, чтобы мы не видели друг друга пока что). А я только тогда начинала волноваться и переживать, поэтому, видимо, мое состояние и сказалось на лице, чего не смогла упустить Верка. — Да нет, все нормально… относительно, — я выдавила из себя улыбку и повернулась к зеркалу, еще раз рассматривая свой внешний вид. Вроде бы не было в нем ничего особенного, но мне все равно почему-то казалось, что выгляжу я симпатичнее обычного. — А я все равно принесу! — вынесла вердикт подруга и стремительно покинула помещение, оставив меня одну (Аня просто тоже куда-то ненадолго отошла).       Ничего не кинув вдогонку Вере, я продолжила смотреть на свое отражение. Что-то вымученное читалось во всем моем взгляде, но я ничего поделать не могла. Я была поникшей — это проглядывалось во всем: в движениях, вялых словах, пустом взоре… Даже меня саму не то что бы ужаснул, но весьма поразил мой видок. Понятное дело, что со стороны было все заметно, вот потому-то Вера и обеспокоилась.       Вскоре девушка вернулась, отдала мне стакан воды и, усевшись на мягкое кожаное кресло, неотрывно глядела на меня (наверное, хотела проконтролировать мои телодвижения). Я, еле дернув плечами, выпила всю жидкость практически залпом и тут же оповестила подругу о том, что мне нужно пройтись. Девушка настолько подозрительно на меня зыркнула, что мне пришлось пообещать, что и правда просто пойду подышу свежим воздухом. А вот после этого я поспешно оставила компанию Веры.       Надев теплое зимнее пальто, вышла на улицу. Холодный ветер сразу ударил в лицо и растрепал прическу (просто аккуратно уложенные завитые пряди), а я, прикрыв глаза, шумно вдохнула морозный декабрьский воздух. Несмотря на то, что одета я была, вроде как, по погоде, мурашки все равно пробежались по моему телу, вызывая дискомфорт, совсем, правда, несравнимый с тем, что творился у меня в душе.       Простояла я на одном месте где-то с минуту, может — две. А потом погода взяла верх, заставив меня бродить около ЗАГСА да печально поглядывать на это здание. Так не хотелось возвращаться в четыре стены и выходить замуж, что я даже была готова как можно дольше простоять на холоде под так и падающими хлопьями снега и завывание ветра. Но время неумолимо бежало вперед, с каждой проходящей минутой мне становилось все более тоскливо, страшно от неопределенности и обидно. Я считала, что не заслужила такого. Мне всегда казалось, что только я буду решать, за кого мне выходить замуж, как мне жить, а вышло-то все иначе… Но, к сожалению, банкротство родителей никто заранее предугадать не мог.       Невольно вспомнилось детство, когда я была наивной дурочкой и мечтала о каком-то идеальном принце, за которого я непременно выйду от самой чистой на свете любви. То были времена, когда наша семья ни в чем не нуждалась, дела предков только шли в гору и ничто не предвещало беды. Когда я была маленькой, я могла надеяться на то, что мои мечты хоть отчасти станут реальностью, теперь же приходилось мириться с тем, что все будет не так, как хотела бы того я. Так чертовски не хотелось терять надежду, но… что я могла сделать?..       Не знаю, сколько я пробыла на улице, сколько ходила вот так, с пустым взором, и думала, вспоминала, размышляла. Но, видимо, довольно продолжительное время, потому что вернулась обратно в здание я лишь тогда, когда в дверях показалась макушка Веры, и девушка позвала меня. Оказалось, что я даже не заметила, как приблизилось начало церемонии. Оставалось всего около пятнадцати минут, и мне нужно было уже быть внутри.       Оглядев пустующее пространство вокруг, я тяжело вздохнула и прошла в здание. По пути в комнату, в которой до прогулки я и находилась, я невольно обратила внимание на своего недо-муженька и Женю. Честно говоря, я бы даже, скорее всего, их обоих и не заметила, не позови Евгений своего отца настолько громко, что это привлекло мое внимание. Когда я обернулась в сторону звука, сын уже присоединился к Михаилу Аркадьевичу, тот хлопнул Женю по плечу, и они оба отошли куда-то.       Я не особо заострила на этом внимание, так как мне было не до этого — Аня как раз выскочила из помещения на поиски меня, и я была вынуждена возвратиться к зеркалу, где мне поправили прическу и немного растекшийся из-за снега макияж. Оставшуюся четверть часа до бракосочетания в комнате царило напряженное молчание. Мы (я, Аня и Вера) постоянно переглядывались, но отчего-то никто из нас так ни звука и не произнес до того момента, как, постучав в дверь, к нам заглянул какой-то мужчина и объявил, что пора выходить. — Ох, знала бы ты, как мне… — тогда заговорила Вера, опечалено смотря на меня, но я не дала ей закончить. Потому что меньше всего на свете мне когда-либо хотелось, чтобы меня жалели. — Не стоит, все в порядке, — сухо кинула я и, конечно, соврала. Это знали все мы, но на этом небольшой разговор был окончен — наверное, никто не хотел спорить, утверждая, что я не выгляжу как человек, у которого все хорошо.       Когда мы с подругами подошли к двери, в которую мне предстояло пройти уже вот-вот, к нам подошел какой-то человек и, с серьезным лицом смотря на меня, проговорил: — Меня просили вам передать, что кое-что изменилось. Жених сказал, что вы будете рады такой новости, но предупредил, что появится за несколько секунд до вашего выхода.       После того, как я неуверенно кивнула, мужчина удалился в неизвестном мне направлении, оставив меня и подруг в замешательстве. Те, правда, как-то подозрительно заулыбались вскоре и поспешили присесть к гостям, а я таки решила оглянуться в ту сторону, в которую только-только смотрели девушки, и… знаете, вот вы, наверное, этого могли ожидать, но я дико обалдела, заметив, что ко мне приближается Женя.       Парень широко улыбался и явно был доволен произведенным впечатлением, а я пока не могла определиться: радоваться или бежать поскорее. Поравнявшись со мной, парень оголил все тридцать два зуба и, выждав никому ненужную театральную паузу, объяснил то, о чем я (да и все вы, скорее всего) уже успела догадаться: — Вместо папани я. Ты же не против?       Когда это было произнесено, я все равно почему-то остолбенела. То есть, конечно, я врубилась сразу, в чем дело, но после того, как Евгений произнес эти слова, они как будто стали реальными, а до этого были лишь плодом моего воображения. Так что я не сразу нашлась с ответом, но, придя в себя, все-таки отозвалась наигранно обиженным тоном: — Тебе по приколу, да? Так вот меня волновать, — я стукнула молодого человека в плечо кулачком и нервно хихикнула, Женя тоже хохотнул. — О, так я тебя волную? — продолжал прикалываться он, а я укоризненно глядела ему прямо в глаза.       Даже ничего в ответ сказать не успела, так как очень скоро Женя взял меня за руку повел к середине довольно просторного помещения. Все собравшиеся внутри мгновенно уставились в нашу сторону, а я боялась даже шелохнуться. Совсем не верилось в то, что происходящее — реальность. Казалось, будто это сон — мечта, в которой мне не придется выходить за того, кого не люблю ничуть. Но нет…       Бешено бившееся сердце и участившееся дыхание говорили все сами за себя. Волнение теперь сильно подкатило к горлу, и мне хотелось то ли улыбаться, то ли визжать от радости, но в итоге я лишь немного приподняла уголок губ, глядя на Евгения, что, абсолютно реальный, настоящий стоял возле меня и должен был стать моим мужем с минуты на минуту. Обернувшись к приглашенным гостям, я столкнулась взором с Михаилом Аркадьевичем и не заметила на его лице злости или недовольства, которые ожидала увидеть. Напротив, мужчина подмигнул мне и кивнул чему-то. Я же вновь глянула на новоиспеченного жениха.       Мне оставалось пока только догадываться, как Женя все это провернул без моего ведома и почему не сказал раньше, по какой причине держал в секрете все до последнего момента. Об этом я и собиралась расспросить сына Мишки в ближайшее время, а пока просто созерцала Евгения, облаченного в элегантный черный костюм. Парень выглядел чертовски красиво и сексуально в такой одежде, я просто не могла не заметить. А еще Женя просто сиял улыбкой, искоса тоже наблюдая за мной. Он выглядел счастливым и довольным, а я подозревала, что по моему выражению лица не очень-то понятны мои эмоции (потому что стояла почти что с каменным лицом, как бы на самом деле рада ни была).       Почти всю часть церемонии с самого начала и до слова «Да», которое я чудом не забыла произнести, будучи до сих пор весьма удивленной, я слушала без особого энтузиазма. Речи свои мы вообще по какой-то причине произносить не стали, так что я, в общем-то, очухалась лишь на словах «Можете поцеловать невесту».       Подмигнув мне, Женя сделал всего шаг в мою сторону и, склонившись, поцеловал меня. Без грамма пошлости, страсти или чего-то такого, это был просто нежный, милый поцелуй двух влюбленных. Я наслаждалась моментом, так сказать, воссоединения, вспоминая, какими вкусными были губы Жени. Как же приятно и волнительно было осознавать, что все мои опасения были напрасны. Пусть я и злилась, что парень ничего не рассказал мне заранее, все-таки в тот момент мне было не до этого. Я просто растворялась в таком чудесном, волнительном моменте, который, я теперь была уверена, у нас с Женей был не последним. — Ну вот, я же говорил, что все улажу, — прошептал Евгений мне на ухо, как только наш поцелуй был прерван. — А ты переживала. — Я еще тебе это припомню, — хитро сверкнула глазами я и хохотнула, когда брови мужа поползли вверх. — Но не сейчас, милый мой, не сейчас, — коварная улыбка озарила мое лицо, Женя же просто широко улыбнулся, почесав затылок. А после…       Ну что сказать? После был просто невероятный банкет, куча гостей и различных вкусностей, море веселья и никаких напрягающих моментов (как ни странно!) Вот, как иногда бывает: день, который обещал поставить крест на всей твоей жизни, день, когда ты должна была связать себя узами брака с нелюбимым человеком, становится одним из самых счастливых за все прожитые годы! Невероятное иногда случается и, я считаю, просто нужно верить, что в конце концов все будет хорошо, так как всегда из-за туч в итоге выходит солнце, а за огромной полосой неудач наступает хороший период. И только от тебя зависит, как долго это продлится.       Ну, а пока ты счастлив — просто наслаждайся моментом, живи и радуйся, дорогой мой друг. И пусть удача всегда будет на твоей стороне. Ведь каждый заслуживает радости и блаженства...