Мандарины и снег

И вновь слова не льются строчкой. Бэк шикает на стоящих рядом девушек, что громко галдят в унисон шумным и дымящим автобусам. Пальцы сжимают маленький блокнот, в котором тонкой ручкой начириканы хангылем слова песни, что живет в его голове уже месяц, но никак не ложиться на бумагу. Рядом стоящий высокий парень наклоняется к его буквам и фыркает, длинными пальцами вытаскивая ручку из рук Бекхена, и заставляя повернуться. Он смотрит недоуменно на наглого незнакомого человека и незаметно морщит нос от запаха сигарет, которым пропахла куртка парня. Парой движений тот заменяет несколько слов, заставляя их слаженно объединиться в паззл. Над головой Бэка хмыкают, а после он чувствует улыбку незнакомца и от этого не так обидно. Бекхен не успевает увидеть, как садится в автобус парень, лишь приподнимает голову, растерянно оглядываясь по сторонам. Он даже не успел поблагодарить. В тот день первый куплет дописывается до конца. Второй раз он замирает в магазине. В руках вновь блокнот, в котором первый куплет и несколько букв, что написаны рукой того парня. Он наглый, а еще его сигареты, похоже, пахнут не так плохо. Это первое, что проноситься в его голове, когда он видит его буквы. Они немного грубые, но при этом есть какая-то мягкость на кончиках. Бэк трясет головой. Придет же бред в голову ночью. Он озлобленно засовывает тетрадь в карман, комкая страницы и фыркает, сам не знает почему. А после останавливается возле полок с лапшой, выбирая две любимые, и бубнит под нос, пытаясь понять, какую хочет сейчас съесть. В итоге ставит обе перед кассиршей. На часах два часа ночи и пухленькая женщина в темненьких очках с трудом пытается проснуться, чтобы пробить лапшу. Перебирая в кармане мелочь, Бекхен что-то свистит под нос, когда за его спиной доноситься низкий отчего-то знакомый голос, который советует поменять две ноты. Рядом с лапшой Бэка встают две бутылки лимонада, и насмешливые темные глаза смотрят на Бекхена в пижаме. Впрочем, разве уже можно назвать этого парня незнакомцем? И, наверное, Бэк задает самый глупый на данный момент вопрос: - Почему? – И моргает сонными глазами. Женщина на кассе все также пробивает две упаковки быстрозаваримой лапши, пытаясь проснуться, а высокий парень улыбается неожиданно широко. - Спой еще раз, и поймешь. Если последние две ноты поменять, то эту мелодию можно будет взять под слова, - говорит тот, и Бекхен невольно широко улыбается в ответ. Парень забирает из рук проснувшейся продавщицы бутылки и выходит из маленького магазина, слыша в след звонкое «спасибо» с улыбкой и сам улыбается, разворачиваясь и кивнув в ответ. В ту ночь Бекхен чиркает мелодию в своей старой нотной тетради, перебирая клавиши пианино. Уже позабытое музыкальное прошлое дает о себе знать. Сидя в одном из старых автобусов, которому уже давно пора на свалку, как думается Бекхену, он фырчит. Он едет уже час и все никак не может привыкнуть к резкому механическому запаху, что исходит от сидений. Между ног – большой пакет с вещами, связанными его бабушкой, которая прекрасно помнит о том, как сильно мерзнет зимой ее внук. По улицам Сеула сейчас шастает холод, так что, пожалуй, Бекхен даже благодарен ей, несмотря на то, что пришлось выслушать огромное количество причитаний хриплым скрипучим голосом. Ведь она ему не бабушка – прабабушка, и уже давно слегла в постель. Потому мама и просит ездить к ней каждую субботу, хоть Бэк и не хочет ее слушать. Даже сейчас на нем один из ее вязаных свитеров, который не позволяет пробираться жгучему холоду к коже, и Бекхен дует на тонкие ладошки, стараясь согреть ледяные пальцы. Неожиданно внутри становиться тепло от заботы родного человека. Невольно вспоминается, как бабушка всегда выслушивала его истории и обиды, когда он был еще маленьким мальчиком, которой так любил лето с весной и горячую воду, которая, как ему кажется до сих пор, может добраться и согреть даже сердце. Пальцы сами невольно находят в кармане той же куртки, что и тогда, смятый блокнот со строчками песни. Улыбаясь, Бекхен утыкается холодным носом в воротник свитера и вырисовывает теплые слова второго куплета. В них пахнет детством, заботой и солнцем. Когда он дорисовывает последнее слово, рядом с ним кто-то садится. Бекхен поворачивает голову, улыбаясь и показывает блокнот уже знакомому парню, который сейчас очень холодный с улицы, а нос у него покраснел. Он всматривается в строчки, улыбается широко усмешкой и смотрит на Бэка. В ответ Бекхен тихо благодарит за то, что он подарил ему желание не забывать песню и все же продолжать её иногда. Бэк выходит из автобуса на мороз и тащит за собой знакомца. Он звонко смеется, и приглашает парня к себе домой, спрашивая по дороге его имя и болтая без умолку. И катает на языке два слова, что будто написаны хангылем под песней – Пак Чанель. В тот вечер он написал второй куплет и познакомился с тем, кто все время оказывается рядом в нужный момент. У Пака слишком большие шаги, отчего Бэк фыркает и, как маленький ребенок, тянет его на ручку назад, бурчит, что он слишком быстрый, и что они вообще-то к нему домой идут. Чанель смеется, сбавляя шаги и просит Бекхена рассказывать дальше – у него красивый голос. Он прерывает Бэка на середине, спрашивая о том, не певец ли он. Просто ему нужен ответ. - Пел в школе, - в ответ ему пожимают плечами, а Пак ставит в голове галочку о том, чтобы попросить потом ему спеть эту песню. Они с ним словно давно уже знакомые – каждое слово звучит именно так. Это странно, но Паку это нравится. Он забывается в этом. Тем вечером время перестало иметь значение и лилось слишком быстро, отчего в итоге Бекхен тянул в три часа ночи парня к своей кровати и уговаривал его остаться в его маленькой съемной квартирке, а не ехать за тридевять земель в свою. Пак мысленно согласился, но все равно продолжал упираться – Бэк выглядел словно маленький ребенок. В итоге он сграбастал надувшегося Бекхена и уложил в кроватку, сам падая в разложенную на полу постель. Пофыркивания сверху умиляют, и Чанель улыбается в темноте. Часы тикают слишком мерно, и Пак смотрит в черный потолок, елозя затылком по белой подушке, которая отчего-то пахнет мандаринами и снегом. Он блаженно прикрывает глаза, вдыхая запах зимы и улыбается. Желание забраться наверх и уткнуться носом в каштановые пряди слишком невыносимое. Сегодняшняя эйфория чуточку сбивает с ног, но Пак, наверное, знает, что она значит. Он не боится, если уж говорить честно. От такого волшебства тепло внутри и счастье везде – даже в кончиках пальцев. И в голове строчки – последняя, завершающая часть песни, их песни, пусть это и припев. Пак открывает свой телефон, пряча его свет в простыне, и набирает строчки, щуря глаза. Нажимает на кнопочку «отправить» - завтра Бэк увидит его. Маленький сюрприз для сияющего солнца. Чанель откладывает телефон и улыбается в подушку, которая пахнет рождественским Бекхеном – зимним солнцем, которое греет, когда мороз забирается под кожу и заставляет замерзнуть сердце. А Бэк отогревает. Бекхен пишет на доске домашнее задание, счастливо и устало улыбаясь, и разворачивается к детям, отпуская их домой за пять минут до звонка. Лица у них такие счастливые в этот момент, что Бэк смеется уже почти пустому классу – школьники слетели со своих мест словно ветер. Скоро праздники и каникулы, а на улице сияет зимнее солнышко, отражаясь в снегу – Бекхену тоже хочется выбежать на улицу и счастливо упасть в сугроб, заставляя его распасться на маленькие снежники и смяться под телом. Из горла невольно вырывается довольное мурчание, когда он стирает с доски то, что писал буквально шесть минут назад. Оно не пропадает, даже когда он одевает теплое пальто и сбегает по лестнице на первый этаж. Милый охранник кивает ему, тоже улыбаясь в ответ широко, а Бекхен уже вдыхает холодный зимний воздух. Полной грудью, насыщая легкие так, как только может. Мороз заставляет щечки розоветь, а еще кутаться в шарф, но не его. Бекхен падает в темно-синюю машину, чмокая в щеку мужа, и улыбается счастливо сыну, подмигивая. Пак выруливает со стоянки школы, пока Бекхен спрашивает обо всем сына, и сжимает в пальцах руль. Счастье бурлит внутри уже не первый день или год. Да, были минуты разочарования, горечи, ссор. Но все проходит и счастье всегда перевешивало. Чанель тихо напевает под нос их песню, и Бекхен реагирует мгновенно – своим сильным голосом подпевает, мурлыча, и смотрит на Чанеля влюбленным взглядом. Музыка умеет сводить людей.