- Ну, мы с Гейлой поспорили… - начал Джим. - На то, что ты затащишь в постель вулканца? - спросила Первая, приподняв брови, - Я думала, что твои интеллектуальные способности гораздо выше. Тут и полгода маловато, не то что месяца. Последние слова были едва понятны из-за аппетитного куска пиццы у нее во рту. - Нет, - рассмеялся он и сел чуть расслабленнее, - Я сразу понял, что на него запала Ухура и мы поспорили, что я узнаю его любимый цветок.

Его чешуя пахла горячим накаленным песком и солёностью моря, что заставляло ангела вдыхать этот запах со скрытым удовольствием. Мягкость и нежность объятий с трудом были таковыми, потому что он едва ли мог обвить гибкое змеиное тело. Руки Азирафаэля соскальзывали с гладкой чешуи, и это вызывало внутри что-то тяжёлое, привычно-непривычное. Дыхание невольно сбилось, заставляя ангельские щеки гореть огнём.

Начальница слегка оперлась на стол, смотря на Раф, - Должно быть удивительно то, что такое место было отдано такой заурядной особе. Пожалуй, мне хотелось некоторого разнообразия. Надеюсь, что мне не придется вновь рассматривать новую кандидатуру на это место. Слишком утомительно.

Как существо любви, Кроули прекрасно понимал, что его чувства к Рафаэлю давно перешли границу восхищения и вышли за границу влюблённости. Ангелам любовь не чужда, пусть об этом и не принято говорить. Плотская в том числе. Вот только виделись они с Азирафаэлем ровно раз в сотню или полсотни лет, что казалось причиной помолчать. Его отношения с демоном устраивали и в таком виде. Вот только от красного взгляда все внутри переворачивалось и сжималось в тугой комок.

Поцелуй ангела мягкий, нежный. Несмотря на всю грубость Кроули, гребанный ангел остаётся собой, остаётся святым и чистым существом, которое принимает жёсткость как часть натуры демона. Не воспринимает угрозу со стороны всерьёз, лишь пытается совладать с ней своими ангельским пониманием и лаской. Он дарит тепло, но оно лишь раззадоривает Кроули, злит его ещё сильнее. Почему Азирафаэль такой правильный, чуткий, идеальный? Такой ангелочек?