лунный дом

— Мы с Ильёй знакомы достаточно давно. Очень давно. И когда-то были близки, — Соло замолчал, внимательно всматриваясь в лицо Леншерра, на которое разлился винный полумрак. Словно ему было не всё равно, как тот отреагирует на его слова. — Дальше что? Или ты считаешь, я должен умереть от горя, что Курякин решил «пойти налево»? — выдержав паузу, с трудом отозвался Эрик. Язык отказывался нормально работать, потому интонация не могла передать всю ярость мужчины. — Это было давно, я ведь сказал. Ещё до вашего с ним знакомства, — брюнет опустил взгляд на собственные пальцы, медленно сцепив их в замок, — и до того, как мы стали встречаться с Питером. Это был наш план: втереться в доверие, стать частью вашей семьи… Я, мне… — Что? — хрипло выдохнул Леншерр, рассматривая мутным взглядом хмурую складку на лбу Наполеона, — что ты несёшь? — Да, это был наш план. Идиотский и подлый. Мы хотели избавиться от Питера и тебя, после взяться за Старка. Но сейчас я не просто так рассказываю тебе всё это. Хочу защитить, — с прищуром Соло уставился на Леншерра, — ты понравился мне и это разрушило все наши планы. — Ты хочешь сказать, что виновен в зверствах, которые совершили с Питером? — с трудом произнёс Эрик, почти разучившись дышать. — Нет, про зверства я ничего не знаю. Мы собирались избавиться от вас тихо, без подобного скандала. Илья говорит, что не замешан в этом. Думаю, так и есть… Обычно он рассказывает о своих планах. Привлекать внимание к вашей семье — дело невыгодное. — Ну и твари же вы. — Я действительно не знаю, кто и зачем совершил такое с Питером, — повисла тишина и пару мгновений мужчины просто смотрели друг на друга.

***

Старк буквально летел вперёд по подземному лабиринту. Словно участвовал в каких-то спортивных состязаниях: рвался к финишу, ничего и никого не боясь. — Так, скоро мы увидим нечто… Мы узнаем, что случилось с Питти. Я чувствую, что мы на верном пути… — бормотал он сам себе под нос, светя телефоном вместо фонарика. Мрачные стены, тронутые мхом — есдинственное, что окружало мужчин. Могло показаться, что коридор не закончится никогда. Тони осветил ржавую дверь впереди и сердце его забилось учащённей. Но в этот же момент сильная рука сжала плечо и развернула Старка. Стив внимательно всмотрелся в блестящие очи: — Послушай, я переживаю за тебя. Может, стоит вернуться сюда с подкреплением? Что мы двое можем против этих маньяков? Если они здесь, конечно. — С каких пор ты стал трусом? — фыркнув, с вызовом отозвался Старк, — вытирай свои сопли и шагай за мной. Барышня, блять. — Ты не понимаешь… — Они. Сделали. Это. С. Моим. Сыном. Что я ещё должен понимать? — холодно отчеканил Тони и дёрнул плечом, вырываясь из хватки, — боишься? Тогда убирайся, я сам справлюсь. Тебя тут никто не держит. Эванс вмиг вжал брюнета спиной в ледяную стену. Накрыл его губы своими. Целуя, кусая и терзая их, наваливался на мужчину всем телом, заставляя их обоих тяжело дышать. Поцелуй длился не более пары минут, но после него губы нещадно болели. Старк облизнулся, явно сменяя гнев на милость. — Вот и веди себя нормально. Идём, — рыкнул он, захватывая зубами нижнюю губу Стива и оттягивая её. После чего развернулся и бросился к двери. С трудом, но та поддалась. В лицо ударил едкий искусственный свет. Сделав пару шагов внутрь, Старк прищурился, дабы привыкнуть к ослепляющей яркости. Он не видел совершенно ничего, лишь ощутил сильный удар по голове, после чего погрузился в успокаивающую темноту.

***

Эрик проснулся от тревожного звонка. Телефон, казалось, вот-вот разорвётся на части. Матерясь, он поднялся с кровати и двинулся в сторону трубки, что валялась на столе. Нашёл её между бумаг и книг: — Алло. — Мистер Леншерр? Вас беспокоят из клиники профессора Коучера, — раздался сдавленный голос, отчего у Эрика болезненно сжалось сердце. — Что случилось? — Ваш сын… Питер умер сегодня… Нам очень жаль… — Что? — Леншерр забыл, как дышать. Бледный и растерянный, он ощутил, как дрожит рука, прижимающая трубку к уху, — этого не может быть. — Он умер без страданий. Его сердце остановилось… Дальше Эрик не слушал. Бросив телефон на стол, он даже не нажал на «сброс», а врач что-то говорил и говорил… Пошатывающейся походкой Леншерр вышел из комнаты. Словно зомби, спускался по тёмной лестнице и дрожал мелкой дрожью. Мозг отказывался принять эту правду. Слишком нереально, слишком больно. Будто загипнотизированный, Эрик пересёк гостиную, покрытую бархатом полумрака. Взялся за ручку двери, повернул её и словно из толщи воды услышал голос Соло: — Эй, куда это ты? — Питер мёртв, — одними губами произнёс Леншерр. Наполеон закрыл дверь, внимательно всмотрелся в мутные очи Эрика, после усадил его «ватное» тело на диван. Опустился в кресло, прикрыв лицо ладонью: — Умер? Почему? — Сердце остановилось. Так сказал врач. Я еду туда, — бесцветно отозвался Эрик, словно вмиг разучился ощущать хоть что-то. — В таком состоянии? Я отвезу тебя, — Соло выглядел подавленным, нервно поправляя галстук и потирая гладкую щёку. — Если вы с Курякиным — просто два ублюдка, то вполне можете быть виноваты в его смерти, — Леншерр равнодушно смотрел на задёрнутые шторы. — Я же говорил, что ничего не знаю. Мне нет смысла врать тебе. Теперь, когда я уже рассказал о том, что мы хотели сделать. Никакого удовольствия в насилии для меня нет. Всё это было задумано ради конечного результата. Я действительно не знаю, кто сделал такое с твоим сыном, — Соло уставился в глаза Эрика. Тот ответил на взгляд. Зрительный контакт длился некоторое время, после чего Леншерр заговорил снова: — Ты можешь быть уверенным в Курякине на все сто? — Э, нет. На все сто — нет, — подумав, спокойно отозвался Наполеон. — Тогда не обеляй его имя. Как ни странно, я верю тебе. А теперь поехали, — ничего не выражающим тоном произнёс Эрик. Медленно поднявшись, он направился к двери.