Кто не умрет, не войдет в Мое Царство...

*** «Да, конечно, это с самого начала броманс. С физиологической составляющей, или только на уровне эмоциональной привязанности – решать зрителям. Для нас эта сторона вопроса не была особенно интересной с точки зрения игры». Он был готов говорить эту чушь. Он был готов на все для Хью. Защищать его: от репортеров, от слухов… Да, они оба уважали и ценили фанатов сериала. И им было позволительно спрашивать о многом. Но вопрос от журналиста – другое дело. Он может стать причиной реальных сомнений со стороны Клэр. Мадс был готов защищать семью Хью, счастье Хью. От вопросов, от сложностей, от проблем. От себя. Датчанин и сам был слегка в шоке – не помнил за собой такой жертвенности… Он не Ганнибал. Он сможет защитить Хью от своих нервов, слетевших под конец с катушек. Мужчина стоял в ванной, вглядываясь в свое отражение, надеясь увидеть там свидетельства того, чего не может быть. Он чертовски завидовал своему герою, которого бы не сдерживали никакие рамки и ограничения. Которого ничто не остановило бы от того, чтобы сделать Хью всецело своим. Вид его совсем не радовал. Ганнибала годы только украшали, а вот он начал заметно сдавать… Хью не звонил уже неделю, и Мадс решил, что друга наконец начало отпускать. Что ж, так тому и быть. Так тому и быть… Эта последняя мысль Ганнибала въелась актеру в голову. Он замечал, что с обреченностью неизлечимо больного принимает все, происходящее последние полгода, именно с этой мыслью. Сын не приехал на юбилей – ну что ж. Дочь не пригласила его на свою свадьбу – ну и пусть. Хью подписал новый контракт – так тому и быть. Он и сам… Так уж и быть. Надо жить дальше. Или хотя бы дать Дэнси жить. Так тому и быть… Ханне с тревогой наблюдала за мужем, застывшем в одной позе и, видимо, погрузившимся в мысли. С тех пор, как он вернулся из промотура, ее не оставляла тревога. Мэс стал мало спать, мало разговаривать и мало улыбаться. Она ждала, когда он сам поделится с ней всем, но недели шли, а разговора не случалось. Возможно, он узнал, что болен – вот что в первую очередь приходило ей на ум. - Мэс! Любимый… Мэс! Когда и на третий оклик ответа не последовало, Ханне аккуратно потрогала мужа за руку. Мужчина вздрогнул от неожиданности или раздражения, перехватил ее руку и развернулся к ней лицом. Женщина ахнула, инстинктивно отступая назад. Она хорошо знала этот взгляд. Она часто видела его. На экране. Мадс отпустил ее руку. - Извини, я задумался… о Хью… Мадс сам не знал, зачем это ляпнул, но быстро сообразил, что самым простым будет сделать вид, что его это ничуть не смутило. Столько лет именно Ханне была человеком, с которым можно было обсудить все трудности или сомнения… А теперь? Мадс направился на кухню. Для этого нужно было пройти по коридору и миновать достаточно крутую лестницу. Держась за стену, чтобы не включать свет, Мадс чувствовал, как его руки прощупывают на ходу обивку стен, охват перил… В нем горело яростное желание собственными руками сломать каждую щепку в этих стенах, каждое бревно, каждый миллиметр этого долго возводимого им самим счастья. Стереть в пыль, выжечь, расчистить место… Ему хотелось, чтобы в его жизни никогда не случалось ничего, что не было бы связано с Хью. На секунду Мадс задумался о своих уже взрослых детях. Разве это любовь? Разве любовь может превратить хорошего человека в монстра? Ну, а если любовь может сделать заботливым и нежным такого монстра, как Лектер, почему бы и не наоборот? Он наконец дошел до кухни. Взял тяжелый стакан для воды. Мужчина задумался, что положено делать нормальным людям в ситуации серьезного нервного… напряжения? Срыва?... Повертел в руках стакан. Пить – первейший выход. Но он итак нещадно транжирил здоровье, крепко налегая на алкоголь. Его никто никогда не останавливал, даже жена. Только Хью смотрел на него, когда Мадс переходил к третьей бутылке пива, так… с легкой грустью, скапливающейся в уголках глаз. От этого взгляда датчанин забывал, зачем на свет родился, не то что о бутылке. Но надолго даже этого не хватало: слишком сильные чувства нужно было хоть как-то приглушать в последнее время. Миккельсен налил полный стакан воды. Еще варианты? Поорать в закрытой машине. Говорят, женщинам помогает… Подраться. Напиться и подраться. Он сделал еще глоток. Сходить к психиатру. Мадс горько усмехнулся. Неужели хоть что-то подобное сколько-нибудь кому-то помогает? Он выглянул в окно. Яркая, почти полная луна заползала в его кухню. Интересно, это правда про цвет крови? Кстати, откуда, интересно знать, это известно Фуллеру? Мадсу пришлось сжать зубами толстую стенку стакана, чтобы не разбудить весь дом утробным воем. За более, чем тридцать лет сексуальной жизни он не успел узнать, что можно в реальности хотеть настоящего, живого человека вот так. Именно так, как описывают в фанфиках поклонники их броманса: до воя, до желания убивать, по-звериному, мучаясь от неспособности контролировать ни свои мысли, ни свое тело… Хотелось убивать. В отчаянии Мадс схватил лежащий на столе мобильный, и даже не пытаясь прикинуть разницу во времени, набрал Брайана. Звонок приняли. Брайан друг. Он все итак понимает. Ему ничего не надо объяснять. - Расскажи мне, что было дальше, - просит датчанин, опускаясь в кресло.