Возвращение в Хогвартс

      Три-два-один… Сириус Блэк сидел за первой партой, отсчитывая секунды до звонка, оповещающего о начале третьего урока. Раздался громкий звонок, и в класс, шумящим на разные голоса потоком, начали входить Слизеринцы и Пуффендуйцы четвертого курса. «Странно, впервые вижу, чтобы Слизерин и Пуффендуй посадили в один класс. Змеи терпимо сидят с Когтевраном, совместные уроки с Гриффиндором и вовсе частенько оканчиваются эпично из-за вечного противостояния факультетов. Но бросить им на растерзание безобидных Пуффендуйцев, да еще и на моем уроке?! Кто составлял их расписание? Признаться, я и сам сегодня надеялся повеселиться, но, видимо, придется спасать этих недотеп от нападок Малфоя, Паркинсон, Забини и других малолетних придурков. Жаль, что придется потратить интересную тему на это. Эх, если бы здесь был Гарри... Я хотел бы посмотреть на то, как крестник утрет нос выскочке Малфою», — размышлял Сириус.       Он не торопился начинать урок, и все это время так же сидел за первой партой, вальяжно закинув ноги на стол. Мужчина по-прежнему отдавал предпочтение ученической парте нежели столу учителя. — И так, достаем пергамент, перья, чернила и записываем тему и пару скучных определений и правил из теории, без которых большинство из вас провалит экзамен, а потом перейдем к практике. Так что закрываем свои рты, откладываем все посторонние дела до урока Истории Магии и слушаем, — с этими словами Блэк небрежно взмахнул волшебной палочкой и на доске появилась надпись, сообщающая тему.       Впрочем, далеко не все были настроены внимать рассказам Мародера. Шум на последних партах так и не стихал. — Мистер Забини, я обращаюсь не только к Вам, но и напоминаю всем присутствующим, я не задерживаю никого на своих уроках. И вы, если не считаете нужным слушать меня, можете совершенно безнаказанно покинуть этот класс, — сообщил одно из своих немногочисленных правил Блэк и, дождавшись пока шепот стихнет, продолжил урок.       Впрочем, тишина стояла в классе не долго. И вскоре Сирус услышал, как Малфой самым наглым образом обсуждает его персону с Паркинсон — своей соседкой по парте. При этом Драко не стеснялся в выражениях и даже не пытался остаться незамеченным для преподавателя. — Мистер Малфой, неужели члены Вашей чистокровной семьи, о которой Вы так любите нам напоминать, не привили своему единственному отпрыску элементарных правил приличия? Или то, что нельзя обсуждать своего преподавателя, практически во всеуслышание, сидя у него на уроке, оказалось для Вас такой сложной вещью, которая не поддается мозгу для запоминания? — Вам ли говорить со мной о семье, профессор? — усмехнулся Драко, сложив руки на груди. — Хотите о чем-то поговорить со мной, Мистер Малфой? — Блэк без труда нацепил на себя маску надменного аристократа.       В конце концов он всегда оставался Блэком, а определенные черты характера из этой породы невозможно вытравить ни чем. — А почему бы и нет, Сириус. — Вам не кажется, что ко мне вы должны обращаться со словами «профессор, можно я открою свой рот совершенно не по делу»? — Как, простите? С какой радости я должен хоть с малейшим уважением относиться к беглому преступнику, осквернителю рода, тому, чье имя выжжено с семейного древа. Да и в принципе на роль образцово показательного учителя Вы не особо подходите. Сколько раз Вас за школьные годы отлавливали патрули магической полиции? Я бы еще долго мог приводить не двусмысленные примеры из Вашей биографии, подтверждающие то, что даже обращение по имени слишком почитает Вас, Бродяга. После всего этого у меня остается один вопрос: Дамблдор настолько выжил из ума, что принял такого ненадежного человека на работу? Чему Вы вообще можете нас научить? Когда нам ждать темы, скажем «Как попасть в Азкабан и вытащить оттуда свою задницу через 12 лет?» И с чего мы вообще должны относиться к Вам с хоть каким-то уважением? — Драко был явно доволен собой и своей речью. Договорив, он вальяжно откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и окинул класс взглядом победителя.       Все присутствующие затихли и с неподдельным вниманием вслушивались в каждое сказанное слово. Студенты ждали ответа от Блэка. — И тем не менее, Вы все же потрудились и выискали некоторые факты из моей жизни. Ничего из сказанного я оспаривать не буду, потому что не вижу смысла делать это перед Вами. И единственное, чем Вы способны козырять, Драко, это Ваш отец. А без его имени Вы никто. Просто трусливый маленький принц Слизерина. А сейчас я обращаюсь ко всему факультету Слизерин: Если вы считаете, что, цитирую «беглый преступник и осквернитель рода», не может вас ничему научить и плохо влияет на вашу детскую психику, то прошу покинуть класс. Я официально освобождаю вас от моего предмета. Встретимся в декабре на экзамене.       Сириус так и держал на своем лице ту надменную маску, говоря спокойно и выразительно. Но внутри его выворачивало наизнанку. Малфой затронул много больных струн его души. И во время его слов Сириус сдерживался пару раз, чтобы не поставить его на место, но это было чревато последствиями, о которых Блэк вдруг начал задумываться. По сути, во многом Малфой оказался прав и единственное, чего боялся Сириус, это того, что этот змееныш затронет тему Мародеров.       Первым из-за парты встал Драко. Быстро сложив в портфель вещи, он направился к выходу, а за ним поспешила его верная свита. Потом постепенно вышли почти все Слизеринцы. Наконец-то дверь захлопнулась. Блэк оглядел оставшихся учеников, среди многочисленных Пуффендуйцев сидело четыре Слизеринца, один из которых спал. Мужчина тяжело вздохнул и продолжил прерванное занятие, стараясь не думать о том, насколько скучным оно будет.

***

      Вечером к нему зашел Гарри. Крестник был весьма удивлен такому подавленному состоянию Блэка. — Я слышал, что произошло во время третьего урока, — с порога начал Гарри. — Малфой уже был у Альбуса? — Само собой. Но не переживай, все в порядке. Дамблдор дал ему понять, что он еще не дорос до того, чтобы оспаривать мнение директора. — Ну, еще бы, это же Дамблдор… — Сириус немного приободрился, но Гарри все же уловил в его голосе хандру.       И действительно, Блэк сейчас переживал. Не столько, правда, из-за угроз младшего Малфоя, сколько из-за сказанных им слов. Действительно, по какому праву он здесь находился? Как Альбус оправдал его назначение на должность перед родителями учеников? Сириус и сам прекрасно осознавал, что не очень то подходит на роль профессора, но у бывшего заключенного Азкабана жизненных перспектив осталось не так и много. — Бродяга, держи хвост пистолетом! — Всегда, Джеймс, — внезапно повеселев ответил Сириус, но уже в следующую секунду к нему пришло осознание, что перед ним сейчас Гарри, а не Сохатый, и крестник явно говорил что-то другое. — Что? — не понял реакции крестного Гарри. — Ты что-то сказал? — переспросил Блэк. — Не надо изводить себя мыслями. Не расстраивайся, Сириус. Я понимаю, что тебе было очень тяжело вернуться в школу при настолько изменившихся обстоятельствах. Мародер в ответ на это только сдержанно кивнул. Сириус не привык показывать слабость, но отрицать факт было бесполезно. — У меня появилась идея! — засветился от счастья Поттер. — На этих выходных будет вылазка в Хогсмид. Пойдешь с нами? Со мной, Роном и Гермионой. Зайдем в «Сладкое Королевство», наведаемся в «Три Метлы», просто погуляем. Согласен? — А что, неплохой вариант, — Блэк добродушно улыбнулся и похлопал Гарри по плечу. — Я всегда рад с тобой поговорить, но сейчас я, пожалуй, лягу спать, а тебе еще делать кучу домашней работы. Ты же, в отличии от нас с Джеймсом, хоть изредка за нее берешься. Нет, на самом деле это похвально, — мужчина еще раз улыбнулся и направился к двери, чтобы открыть ее.       Гарри понял, что сейчас действительно лучше оставить его одного, да и сочинение заданное Северусом само себя не напишет. Поэтому еще раз ободряюще взглянув на крестного, парень вышел за дверь и направился в гостиную. Блэк же запер дверь и прямо в одежде завалился на постель. Впрочем, пролежав так пять минут он резко подорвался с кровати, и направился к чемодану под письменным столом. Запустив руку под крышку, он выудил оттуда бутылку не самого паршивого Огневиски.