***
За зоной отчуждения всё было уже по-другому. Солнце расплавленным золотом выливалось из-под пены облаков, словно тягучие медовые струйки из-под взбитых сливок. Жаль только, что на эту красоту Плейсанс пришлось любоваться всего несколько минут. Дракон начал снижаться, и не плавно, а рывками и очень быстро, словно уже обессилил. — Властелин, милый, давай не будем снижаться ещё немножечко, совсем чуть-чуть! — крикнула девушка и погладила альбиноса по бугристой шкуре. Но дракон устал и вскоре приземлился в воду, совсем недалеко от песчаной гряды. Это был дикий берег. Принцесса обернулась и увидела вдали всадников со знамёнами, которые, вероятно, направлялись в Локус из Бордо, а здесь просто купали своих лошадей. Увидев дракона, они сразу направили лошадей к Плейсанс, и вскоре она смогла различить цвет и рисунок знамён. Всадники не принадлежали ни войску мужа, ни солдатам регента. Но почему-то на сердце Плейсанс сразу опустился тяжёлый камень. Принцесса осталась сидеть на драконе и спокойно смотрела сверху на приближающийся отряд. Наконец один из всадников поскакал быстрее и вскоре остановился неподалеку от неё. Это был высокий, ещё не старый мужчина, с чёрными, как смоль, кудрями, похожими на виноградины того же цвета, глазами и со свойственным всем южанам скуластым лицом. Мужчина долго разглядывал девушку на драконе, а потом, поприветствовав принцессу легким кивком головы, заговорил с ней: — Моё имя Арно де Понтак. Владелец замка О-Брион. С Вами всё в порядке? — Да, вполне. Мой дракон нуждается в отдыхе. Надеюсь, он не сильно испугал Ваших лошадей, барон? — Совсем немного. После того, как регент уничтожил почти всех драконов, увидеть красивую девушку верхом на драконе — действительно неожиданность. — Валейн уничтожил драконов принца? Но почему? — Плейсанс протянула барону руку, чтобы спуститься. — Поговаривают, что регент таким образом избавляется от всего, что напоминало бы ему о племяннике. Сначала драконы, а теперь уже и сторонники. Тюрьмы больших городов переполнены высокопоставленными узниками. Я направляюсь в Локус, чтобы узнать хоть что-то о своем младшем брате. Его увезли солдаты регента неделю назад, не объясняя причин, и с тех пор никто о нём ничего не слышал. Хотел бы я знать, зачем регенту и его приятелю понадобился тринадцатилетний мальчишка. — Приятель регента? — Алистир…. Пока он в замке, дети не перестанут пропадать. Проклятый ирландец наводнил страну троллями, пока регент через день жжёт еретиков на площади прямо перед дворцом — Вы обвиняете в ереси принца крови? — Это не принц. Если бы не смерть Лотара, этот ирландский пёс никогда бы не посмел… — Постойте… что Вы только что сказали? О каком принце Вы говорите? Если о принце Лотаре, то это всё ложь! Это по меньшей мере смешно. — Я не склонен шутить. Принц умер. Странно, что Вы ничего об этом не знаете. Да упокоится с миром его грешная душа. — Не лгите мне! Принц не мог умереть… — Плейсанс отпустила руку барона и опустилась на колени в песок прямо перед Властелином. — Он мне обещал… Лотар обещал мне… — Господь Всемилостивый! Это… Вы, принцесса? В свете болтали, что Вы сбежали. Стража… Плейсанс посмотрела в глаза Арно: —Считаете меня преступницей, барон? Наверняка награда, назначенная регентом, соответствует моему положению? Или уже нет? — Я бы мог обменять Вас на брата, поэтому простите, — по виноватому взгляду барона Плейсанс поняла, что Понтак не верит в то, о чём говорит. — Стража! Арестуйте эту женщину! И убейте чудовище. Мы едем в Локус немедленно! — Арест не спасёт Вашего брата. Властелин, убирайся отсюда! Прочь! Дракон взмахнул крыльями и поднялся в воздух, опрокинув на землю всадников вместе с лошадьми, он переломал им шеи. Потом, сделав петлю, подлетел к Плейсанс. Девушка едва успела схватиться руками за огромные шипы Властелина, как дракон был уже высоко в небе. Они летели прочь от Локуса к границе Тян-ся. Только спустя минуту, когда шкура Властелина стала мокрой от чёрной драконьей крови, принцесса поняла, что с огромным копьём в спине её дракон не сможет перелететь даже через море. Единственным местом, где Плейсанс могла бы почувствовать себя в относительной безопасности, оставался монастырь тамплиеров. Да, им нужно лететь туда! Отец Августин, он что-нибудь придумает. Он сможет вылечить рану Властелина и, может быть, рассказать ей о том, что здесь случилось. Плейсанс стёрла с глаз слёзы. Плакать по мужу было ещё рано. Мало ли, о чём говорил ей этот барон. Пока она не увидит этими самыми глазами надгробье Лотара в королевской усыпальнице, пока сердцем не уверует в его смерть, он будет с ней рядом, среди живых. Плейсанс посмотрела вниз и увидела тёмную кромку леса, наполовину затянутую чёрным дымом. Рассматривать, что горит, было некогда, да и поздно. Властелин, который поступил совсем не по-драконьи, а неожиданно спас свою хозяйку, выкинув фортель в стиле Лотара, снова начал терять высоту и через несколько минут, распластав крылья, рухнул в лес. — Властелин, милый… — Плейсанс очнулась. Она по-прежнему была на драконе, и вокруг неё раздавались звуки, будто кузнец раздувал меха в кузнеце. Её Властелин дышал! Плейсанс облизнула пересохшие губы и улыбнулась. — Тебя ведь Лотар научил этому трюку, верно? Подожди, я попробую вытянуть из тебя копьё. Но дракон не дал Плейсанс себя тронуть. Он вздохнул и, вытянув шею, положил огромную голову принцессе на колени. — Властелин, ты же знаешь, что так нельзя. Я должна раздобыть хотя бы немного воды и добраться до монастыря, чтобы попросить там о помощи. В ответ дракон только прикрыл глаза. Он оказался таким же упрямым. Плейсанс пришлось ждать, когда ослабевший дракон, наконец, уснёт. Она с трудом сдвинула рогатую голову Властелина на еще короткую молодую травку и, поднявшись, огляделась по сторонам. Сверху всё казалось так просто, что принцесса даже не задумывалась о направлении, а сейчас перед ней и справа, и слева, и сзади, и спереди был один и тот же лес и ни единой души вокруг. Или она ошибается? Плейсанс прислушалась. Она очень хорошо помнила ощущение чьего-то присутствия рядом. Это ощущение появилось, когда она скрывалась от Лотара, и развилось в ней, когда она примкнула к ворам. Так или иначе, оно сработало и сейчас. Рядом явно кто-то был, и этот кто-то следил за ней. Вот сейчас он находится прямо у неё за спиной. Плейсанс резко обернулась, заставив чёрное пятно размером с небольшого козлёнка ринуться от неё в сторону. Предательски захрустел хворост. Что это? Неужели ребёнок? Если бы не нога, Плейсанс догнала бы его без труда, тем более ребёнок больше не пытался от неё спрятаться, а просто убегал. — Не убегай! Прошу тебя, не бойся! — крикнула Плейсанс, не надеясь, что её услышат и послушают. Ей повезло: ребёнок не особо смотрел себе под ноги и, зацепившись ногой за корягу, полетел на землю. Это была девочка. — Послушай, малышка, ты из деревни при монастыре? — спросила принцесса дрожащего всем телом ребёнка. — Я больше не буду смотреть на дракона. Только не убивайте меня, пожалуйста, сударыня ведьма… — испуганно запричитала девчушка. — Почему ты не будешь смотреть на него? Разве там, откуда ты родом, больше не выращивают драконов? И почему ты считаешь меня ведьмой? — Вы хромаете и одеты странно. Все ведьмы колченогие. У них одна нога короче другой. — Какая глупость! Кто вбил тебе подобное в голову? — Новый настоятель монастыря. Отец Кюрэ говорил об этом в воскресной проповеди. — Аббат Кюрэ упоминает ведьм в проповеди? А разве отец Августин больше не… — Отпустите девочку с миром. Зачем вам знать об отце Августине? За спиной у Плейсанс появился монах. Высокий и худой, словно ели в этом лесу. Острые черты лица и нос с горбинкой придавали его внешности хищное птичье выражение, но голос был мягкий и очень приятный. Девочка улыбнулась и сразу подбежала к своему защитнику, спрятавшись под рукав его сутаны, словно цыпленок к наседке под крыло. Плейсанс кивнула. — А у неё дракон. Белый! — сразу же сообщила монаху девочка. — Альбинос? — Да. Он ранен, — объяснила Плейсанс. — Поэтому мне и нужен отец Августин. Он же… — Где дракон? — перебил монах. Будто заранее знал всё, что девушка ему скажет. Это нетерпение в голосе было неприятно, но Плейсанс научилась терпеть неудобства подобного рода и не поддаваться первому ощущению. Она молча захромала туда, где оставила Властелина. Монах шёл следом почти неслышно. Не удивительно, что принцесса не услышала, как он подошёл к ней в первый раз. Увидев дракона, монах послал девчушку за помощью. И вскоре дракон безучастно лежал на дне громадной железной клетки на колесах, заставляя Плейсанс не находить себе места от беспокойства за него. Всякий раз, когда на дороге возникала остановка или клетку везли чуть медленнее обычного, принцесса протягивала к Властелину руку, чтобы лишний раз погладить своего любимца, выказывая ему сочувствие. Наконец процессия остановилась у монастырских ворот, которые отворились не сразу. В каждом монастыре есть специальные помещения для паломников или просто заблудившихся мирян. Часто в таких комнатах находили приют беглецы из благородных семейств и даже преступники. Принцесса находилась в такой комнате уже два часа. За это время к ней никто не входил, а значит, у неё не было никаких известий о том, что сталось с драконом. Время тянулось и тянулось. И вот, когда девушка думала, что о ней и вовсе забыли, дверь отворилась. В комнате появился маленький толстый монах. Был ли это тот самый человек, который встретил её вместе с Лотаром на монастырском дворе в прошлый раз, Плейсанс не помнила. Не поднимая головы, монах смиренно попросил девушку следовать за ним. Идти пришлось знакомой дорогой и по той же лестнице. Все здесь было прежним и было соткано из воспоминаний. Только дверь туда, где раньше отец Августин держал драконов, была теперь наглухо заколочена. Похоже, Арно Понтак не лгал тогда о драконах. А что, если всё, что он ей говорил там, на песчаной косе, правда? Что ей тогда делать? Чтобы перестать думать об этом, Плейсанс уставилась на заплывшую жирком спину монаха. А потом… Она не могла объяснить себе, что именно почувствовала: снова эффект чьего-то присутствия или же знакомый цветочный аромат? Повернув голову, скорее инстинктивно, чем намеренно, Плейсанс замерла. Сердце её пропустило удар, когда она заметила мелькнувший в проёмах каменных стен чёрный шёлковый плащ, а потом все исчезло. Зато монах обернулся и, заметив странное выражение на лице девушки, спокойно пояснил: — Сейчас повсюду цветут крокусы. Монахи целыми днями должны трудиться во славу Господа, собирая оранжевые рыльца для шафрановой настойки. — В самом деле… Тут только Плейсанс заметила огромные плетёные корзины внизу во дворе, доверху наполненные первоцветами. Теперь всё встало на свои места. — А ещё я веду Вас к аббату Кюрэ, который совсем не желает Вас видеть, — монах продолжил идти, как шёл, только вот принцессе пришлось переспрашивать. — Слушайте внимательно, Ваше королевское высочество. Сейчас все монахи находятся в трапезной. Мы спустимся вниз к воротам. Ни окна аббата Кюрэ, ни окна трапезной не выходят во внутренний хозяйственный двор, а это значит, что Вас никто не увидит. Калитку в воротах я уже открыл. Вам нужно только попасть через неё наружу. С той стороны уже привязана лошадь. Садитесь на неё и немедленно уезжайте. — Я никуда не поеду отсюда без своего дракона. — Зато стража регента уже едет сюда за Вами, так что Вам стоит поторопиться. Надеюсь, Вы поняли, что отца Августина здесь уже давно нет. А дракон… Может, это заставит Вас передумать, — монах вложил в руку Плейсанс маленькую записочку. — Только не читайте её прямо здесь и сию минуту. Прочтёте, когда будете подальше отсюда. Плейсанс кивнула и спрятала записку на груди. — Но куда мне ехать? — Постарайтесь побыстрее попасть в Ним. — Я не знаю туда дорогу. — Но лошадь знает, — монах вывел Плейсанс через внутренний двор и открыл калитку. За воротами действительно стояла осёдланная и привязанная за узды лошадь. — Помогите мне. Монах придержал лошадь, пока девушка садилась в седло, а потом отвязал поводья и отдал их ей. — Да прибудет с Вами Бог, принцесса. — Обещайте, что позаботитесь о моём драконе должным образом. — Обещаю, — монах перекрестился и поцеловал крест. Плейсанс в последний раз взглянула на своего помощника и пустила лошадь в галоп. Только отъехав на приличное расстояние от монастыря и не встретив по дороге вооруженных солдат регента, Плейсанс развернула записку. Простой белый лист бумаги. Как она могла попасться на такую несложную выдумку? Так обычно поступали, когда реально спасти себе жизнь мог кто-то один. Плейсанс смотрела на песок, выстреливающий из-под копыт лошади, и понимала, что она сейчас сама, как этот песок. Почему она должна всё время убегать без оглядки? Почему её жизнь рушится у неё на глазах? Почему за все её грехи вольные и невольные кто-то должен платить своей жизнью? Может ли она продолжать слепо спасаться, не зная причин? Нет, в Ним она отправится, когда со всём разберётся. Принцесса направила свою лошадь обратно, но горький дым от пожара уже окутал почти всю дорогу назад. Монастырь горел. Добравшись до места, Плейсанс нашла только обугленные почерневшие стены и трупы, трупы, трупы… Деревня при монастыре была так же разграблена, а жители умерщвлены все, до единого младенца. Плейсанс больше не могла бродить среди обезображенных огнём и мечом тел, пытаясь отыскать на этой бойне живых. Она не могла больше плакать, она только закрыла ладонью рот и едва успела забежать за угол дома, как её с шумом вырвало, потом был крик. Истошный и страшный. До самой ночи принцесса голыми руками рыла горячую, пропитанную кровью землю, и хоронила убитых. Она думала, что изменилась, когда потеряла свою семью. На самом деле изменилась она только теперь. Все расступились, когда на постоялом дворе, что стоял на пути из Бордо в Локус, ведя под уздцы лошадь, появилась странно одетая девушка с всклокоченными волосами и обезумевшим взглядом. Её лицо, руки, одежда и даже волосы были в копоти и крови. Оставив лошадь не привязанной прямо посреди двора, она зашла в харчевню, заказала вина и пила, пока не уснула прямо за столом. — Эй, может, обыщем её? За вино она так и не заплатила, — голос трактирщицы был грубым и низким, какой бывает только у старых курильщиков. В подтверждение на всю харчевню раздался глубокий хрипящий кашель, который и разбудил Плейсанс. Так и есть! Хозяйка во всю раскуривала длинную костяную трубку. — Да оставь её в покое, Флорет. Проспится, сама уйдёт, — проворчал хозяин. — Почему ты командуешь? Она разве ничего не должна? Зачем ей просто так уходить? — Креста на тебе нет, что ли! Ты видела её вчера? Она так выглядела, будто её насиловала вся армия Валейна. Вот девчонка и двинулась рассудком. Да и колченогая она. А Бог не велит мне брать деньги с убогих и помешанных. — Бог ему не велит, видали? Вот живы были бы Гийом и Лукас, они бы не позволили… проклятая война! — трактирщица в последний раз затянулась и подбородок её начал дрожать, а глаза заблестели. — Опять будешь плакать? Ладно. Если не заплатит, когда проснётся, заберём её лошадь. А мне в город пора. У нас бобы заканчиваются и кофе. — Главное, что мешок с табаком полнёхонек. — Вот если ты и дальше будешь так дымить, у нас и его не хватит. Табак нынче дорогой. А ты давай, следи за деньгами и за товаром, а не как в прошлый раз. — Поссориться со мной решил? — Зачем мне с тобой ссориться? —Тогда не напоминай! — трактирщица обижено загремела посудой. Хозяин, глядя на жену, улыбнулся и спокойно продолжил: — Заодно узнаю последние новости о принце Лотаре. — Надо же, как не повезло ему. А ведь такой был красавчик! — Не говори ерунды, женщина! Разве о мужчинах судят по красоте? Эх ты, дурында… — и хозяин вышел за дверь. — Сам ты…. А принц все-таки был красавчиком! Точно, как мои бедные мальчики… — хозяйка выбила трубку и снова стала набивать её табаком. — Эй! Налейте мне ещё вина! Принесите мне вина! — нечленораздельно рявкнула принцесса, продолжая сквозь ресницы наблюдать за хозяйкой. Как же ей сейчас хотелось тоже хотя бы раз затянуться! Даже больше, чем пить. — Смотрите на неё! Голь перекатная! Сама грязная, как свинья, а всё туда же! Вина ей подавай. Если проспалась, заплати за прошлую выпивку и убирайся! Не распугивай мне клиентуру. — Клиентуру? С утра? — Плейсанс усмехнулась и обвела взглядом харчевню. Кроме неё за деревянным столом в углу сидел только один клиент: рыжий, веснушчатый, словно обсыпанный гречневой крупой парень с маленькими желто-зелёными глазками. Пару минут назад он стянул у хозяйки из передника кошелёк и теперь собирался убираться восвояси, как вдруг хозяйка неожиданно обнаружила пропажу своих денег. — О, Святая Маргарита! Где… где кошелёк… где мои денежки! Помогите… Воры! Парень бросился к дверям, но Плейсанс ловко выставила вперёд ногу в лангете, о которую паренёк благополучно споткнулся. — Эй, ну ты чего…чокнутая? Не смотри, чего смотришь? Не брал я… — Правда не брал? А что тогда из кармана торчит? Смотрите, хозяйка, Ваше? Трактирщица, наконец, заметила свой кошелёк. — Мой… Ах ты паршивец! Гвардейцы! Вор! — женщина набросилась на парня с кулаками. — Ну ты, ведьма… Погоди, ещё встретимся! — крикнул парень Плейсанс и вырвался из харчевни, бросив свою добычу. — С Вами все хорошо, мадам? Деньги целы? — поинтересовалась принцесса, хотя по улыбающемуся лицу трактирщицы и по тому, как она поглаживала мешочек с деньгами, и так всё было понятно. — А что с ними сделается? Надо же, а ты находчивая. Как ты обо всём догадалась? — Не стоит благодарности. — Ещё и вежливая. Может, ты и читать умеешь? — Могу. — И писать? — И писать. —Ну-ка, читай… — женщина положила перед Плейсанс мятый исписанный лист бумаги. — Дорогая мама, как Вы поживаете? Пишет Вам Ваш старший сын Гийом… Это было письмо, написанное прямо перед битвой. Плейсанс вспомнила, как ей хотелось получить похожее письмо от Лотара, но он не мог ей его написать. А если и мог, то отец никогда не позволил бы ей его получить. — Это последнее, что он написал мне, — вздохнула женщина. Плейсанс вернула ей письмо. — А твои родители живы? — У меня никого не осталось. Только муж. — А муж где? — Должен был ждать меня в Локусе, но… — Как звать тебя? — Камю. — Камю? Странное девичье имя. — Это в честь писателя Альбера Камю. — Они совсем чудные были, родители твои. Это ж кому в голову взбредёт ребёнка в честь какого-то писателя называть! Я это к чему… Может, если тебе деваться некуда, поживёшь у нас, Камю? А если не понравится, уйдёшь. — А можно тогда я покурю Вашу трубку совсем немного?***
«Какою ты стихией порождён? Все по одной отбрасывают тени, А за тобою вьется миллион Твоих теней, подобий, отражений». Шекспир сонет 53
Он мог стоять на причале вечность, и ему было наплевать на то, что с корабля давно уже подали сигнал к отплытию. Светлые кудри трепал прибрежный ветер, и от этого его серые глаза, ещё не привычные к морю, слезились. Он готов был ждать её до последнего в Ниме. Он не понимал, почему она так и не появилась? Может, не получила его записку? А может, вообще не добралась до монастыря? Тогда что с ней случилось? Тревога снова заползла в его сердце, но он твёрдо решил ждать. — Пора отправляться. Олсен просил передать, что ждать больше нельзя. Слишком опасно. — Ты тоже беспокоишься? — Нет. Теперь уже нет, — Штопальщик улыбнулся. — Я просто передаю его слова. —Ну, тогда передай ему, что я подожду здесь ещё немного. — Мой принц… — Где ты увидел принца? Принц Лотар умер, не приходя в сознание. Разве нет? — Но ведь не навсегда же… —Это была ваша с Хагар безумная идея. — Благодаря которой Вы живы и здоровы. О нет, Хагар идёт сюда. — Ты никак плохо её переносишь. Боишься колдовства? — А если Плейсанс не придёт? — Придёт. Ну, а если нет, я сам приду к ней. — О, капитан Рыбий Глаз пожаловал. Сейчас начнётся. Пойду в каюту, почитаю что-нибудь новое о трепанации… — Как это скучно, должно быть, но иди. — Какого чёрта вы все творите на моём корабле! — прокричал Олсен Лотару в спину. — В море я король!!! Вы слышали, Лотар, я! Мы отплываем немедленно! А вы оставайтесь, если хотите! Лотар вздохнул, в последний раз оглядел причал и запрыгнул на борт пиратского судна. КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ