сборник зарисовок

      Широ как обычно сидела на крыльце их дома и курила свои отвратительные тайваньские сигареты. Ну это было по крайней мере лучше, чем этот едкий дым внутри дома.       — Как жизнь Синдзи? — хотя он ступал со спины бесшумно, а деревянное покрытие веранды под ногами не скрипело, Эмия все равно заметила его.        — Чувствую себя лучше, чем ты выглядишь, — плюхнувшись рядом сказал парень.       Девушка глубоко затянулась, она прекрасно знала, что скажет собеседник, но все же ждала вопроса.        — Почему, ты? — тихо спросил парень.        Она закрыла глаза и слегка откинулась назад.        — В прошлой войне, Токиоми Тосака отдал свою младшую дочь, в семью Мато. Кария прекрасно знал, что ожидает ее в этой семье. Сам он пойти против Зокена не мог, а Ассоциация Магов… — Широ сделала неопределенный жест в воздухе, — Скажем они не были заинтересованы. Тогда твой дядя заключил сделку с Кирицугу, на устранение Зокена и спасение Сакуры. В обмен Кария, фактически отдавал своего Слугу. Он призвал сильного Слугу…       Мозаика в голове Синдзи легко сложилась. Командные заклинания обязательно появляются у члена семьи Мато. Необходимо было, чтобы они не попали к Сакуре. Дядя давно не занимался магией, чтобы покрыть разницу в магической силе, нужна была подпитка червями, что в его состоянии было практически самоубийством. Но мужчина чудом выжил.        — В общем, условия были выполнены. Так как Кария лишь подпитывал Слугу, самолично в войне практически не участвуя. Ему удалось выжить, однако был подвох. Зокен успел перед смертью создать специального червя, который бы мог действовать независимо, даже после смерти старого хрыча. Эти черви есть в каждом члене семьи Мато. После смерти Зокена, червь активировался в Карии и дал сигнал, если он умрет ноша перейдет к следующему. Зокен отчаянно желал Грааля и если его дело не продолжится, то…        — Кария, Сакура, отец и я умрем, — закончил Синдзи.        — А ты догадлив, — Широ одобрительно кивнула, — Зокен понимал, что Кария не испугается своей смерти. Какая ирония, он так сильно хотел "желания", что забыл зачем оно ему вообще. - Разве не бессмертия?        — Бессмертие ради бессмертия, это мастурбация в тяжелой форме, — хмыкнула Широ, — на мой взгляд абсолютно бесполезное желание. Кария конечно старался как мог, но... очевидно он не справился.       Синдзи все прекрасно понимал:        — Червей нужно было хотя бы кормить. Привлекать мага со стороны было категорически нельзя из-за истока Сакуры. Нужен был маг с работающими Магическими Цепями и которого бы дядя знал, а таковыми были лишь сам Кария, Сакура или… Рин Тосака.       Кария умирал, черви ему не поддавались, наверняка, проделки старика Зокена. Тогда оставалась альтернатива…        — Человеческие жертвы, думаю одного взрослого человека в месяц бы хватило, — Эмия бесстрастно улыбнулась, — или старый знакомый Кирицугу.        Естественно, что наемник просто вышиб бы мозги Карии. Синдзи поморщился, к Эмии старшему у него было двоякое отношение.        — И он обратил свой взор, на его дочь, — вздохнул парень.        — Как удачно, у нее было все необходимое, — Эмия стряхнула наросший пепел прямо на землю и посмотрела на Синдзи, — возможно не для всех удачно.        — Ему нечего было предложить тебе…        — Ты ведь знаешь мои правила? – снова ее усмешка, хитрая, веселая и одновременно совершенно нечитаемая.       Синдзи тяжело вздохнул, картина того как его дядя каждый месяц вылавливает по ночам одиноких людей, была очень страшной, то как выглядела его подруга сейчас, не намного лучше.        — Ты меркантильная свинья, это всем известно, — закрыв глаза сказал парень и слегка улыбнулся девушке, путь мага Мато — это путь страданий. Если ему так тяжело просто знать и смотреть, то каково ей, там в подвале. Синдзи тряхнул головой и улыбнулся, — но я все равно с тобой Широ.        — Это лучше, чем ничего не делать, —девушка тоже закрыла глаза, что же ей движет, никогда нельзя понять, хороший она человек или плохой, — а пытаться помочь каждому жертвуя собой, это идиотизм. Если бы я считала, что не справлюсь, то бросила бы твою сестру.        — И все равно у тебя не было причины, быть прожеванной червями, это не домашку списать дать, — какие бы хорошие чувства Синдзи не испытывал к дяде, или псевдосестре знать, что теперь там в подвале она, было крайне неприятно.        — Возможно, это потому, что я люблю тебя, – все та же усмешка, все тот же пронизывающий хитрый взгляд.       Его просто парализует. Мир словно заполняет тишина. Удивление и шок сменяются осознанием. Широ никогда ему не врет. Недоговаривает, но не врет.       Он смог бы встречаться с ней?       Да.       Он смог бы жить с ней?       Без сомнения, да.       Он бы смог завести семью с ней?       Да. И это была бы даже выгодно для их родов.       Он любит ее?       Нет. Он никогда не полюбит ее. Он никогда не сможет полюбить эту пустоту внутри нее.       Он никогда не врет ей.       Несомненно, так живут многие пары в этом мире. И он сможет, но она всегда будет знать правду, а он будет знать, что она знает. Сделать больно сейчас, чтобы не было больно потом. - Я не отвечу тебе взаимностью, - короткий ответ, он знает ей не нужно слышать объяснений или оправданий. – Никогда.       Она молча потушит сигарету, и они никогда больше не поднимут эту тему. Синдзи будет знать, боль, что скрывается внутри нее, результат его решения.        — Но я всегда готов встать на твою сторону, - прошептал он.       Он помнил ее еще с младшей школы, он помнил ее родителей и ее имя, ее настоящее имя. Он помнил, что когда вернулся из Англии четвертая война уже отняла у нее все. У нее будет все та же хитрая усмешка, рыжие волосы, и дурацкие шутки, но пустоту внутри нее увидит лишь он. Потому, что они похожи. Это пугает Синдзи и одновременно притягивает. Всякая пустота требует наполнения и они будут восполнять ее друг другом. Возможно поэтому они и подружились. Она была его другом, единственным другом. Поэтому, когда она уходит, он спрашивает:        — У меня все еще есть друг?       Она снова усмехается и протягивает руку, он отвечает. Легкая боль, словно небольшой разряд тока. И на тыльной стороне его руки появляется символ в виде сердца и быстро гаснет.        — Ты и сам знаешь ответ. ***       Когда Эмия Широ приходит домой, у нее не начинается истерика, она не рыдает в подушку и не проклинает судьбу. Ее сердце мага легко воспримет случившееся, ее поведение никак не изменится, даже если ее никто не видит. Девушка ненадолго коснется своих дешевых наручных часов, единственной вещи, оставшейся от матери и продолжит путь. Она легко превратит в дым свои чувства, как превратила в дым прошлое. Что осталось в прошлом, для нее там и останется.       И лишь в душе под струей воды блеснет и прольется единственная слеза, хотя возможно лишь показалось. Возможно это блеск тех самых детских наручных часов неизвестной фирмы «ШИРО».