***
Шарли сидела на полу и смотрела на белые стены, которые были видны из-за решетки. Мимо проносились экзорцисты, иногда бросая на камеру осторожные взгляды. Пояс неприятно натирал бедра, но девушка не обращала на это никого внимания. Перед глазами проносилась ее жизнь. Не имеет смысла. Все разрушено, поломано и горит ярким пламенем. Горло вновь выворачивало наизнанку. Шарли смотрела на свои руки. Будь она сильнее, будь проворнее и умнее, этого бы не случилось… В ее мыслях, Шарли выбила бы револьвер из рук Короля, да, выбила бы… и Юи осталась бы жива. И сейчас она сидела бы напротив и успокаивала ее. — Все будет хорошо, Шарли — говорила бы она нежно, — Тебя оправдают. У них нет доказательств. — Да, нет доказательств, нет, нет… их нет… — шептала, как в бреду девушка, раскачиваясь из стороны в сторону. Пояс звенел, захотелось закрыть уши руками, лишь бы не слышать ничего. Пояс на нее нацепили, чтобы она не могла воспользоваться проклятой частью тела. Шарли чувствовала себя мертвой. Казалось, что она просто ляжет на пол и все ее страдания кончатся. Она вновь обретет крылья. Кто-то провел рукой по решетке. Девушка подняла голову. Прозрачные голубые глаза с безразличием смотрели на нее. — Я с прошлой нашей встречи понял, что с тобой что-то не так — холодно проговорил мужчина, перекладывая книгу из одной руки в другую. Девушка промолчала. — Ты осознаешь, что натворила, демон? — Юкине, присел на корточки, все еще изучая Шарли невидящими глазами. — Это… была не я… — шикнула девушка. — Тебя нашли на месте. Твоя энергетика там повсюду. Ты открыла врата между кругами. Зачем? Шарли отвернулась. Она сейчас была не здесь. Она была там. Выбила пистолет из руки, а после вернулась с Юи. С живой Юи. Юкине встал, поняв, что ничего не добьется от нее. Он снова переложил книгу в правую руку. — Перестань выть. Прошлое не изменить. Что было, то было, лучше позаботься о… — не успев договорить, экзорцист дернулся, отскакивая от решетки. Рука с обломанными ногтями прошлась в сантиметрах от его лица. Не успев он увернуться, остался бы без глаза. Хотя какая от них польза? Юкине усмехнулся. — Ты обезумела. Шарли издала рев, будто раненный зверь, и вновь попыталась схватить парня через решетку. Шуршание одежды. Стук каблуков. Шарли снова одна.***
Акуру стоял в просторном зале. Белые колонны. Красные ковры. И гроб. Небольшой, из светлого дерева. Розовая подушка. Белые лилии, которые наставили везде, где можно и нельзя. Плач. Незнакомые люди. Юма, которая с безумством в глазах, заставляла каждого расписаться в большой черной книге. Еще одна больная традиция, взятая из ее разума. Акуру перевел взгляд с гроба на дочь, сидящую рядом. Ее лицо показывала полную отрешенность от происходящего. Понимает ли она, что потеряла дочь? Что больше никогда не услышит ее смех? Ей было плевать или она чувствовала себя разбитой? Акуру хотел было подойти к ней, но не осмелился сделать и шагу. Несси осторожно начала раскачиваться из стороны в сторону, не меняясь в лице. Такое безразличие. Такие пустые глаза. «Надеюсь, она хотя бы сейчас не принимала ничего» Взгляд вновь вернулся к гробу. Акуру не подходил ближе, потому что чувствовал — еще немного и он ляжет рядом с ней, бросив тихое: «Закапывайте вместе». Юи лежала на розовой подушке, положив руки на живот. Сейчас она была, как фарфоровая кукла — бледная, но такая же красивая. В зеленом платье и челкой, которая застилала глаза. Видимо, ее натянули, чтобы не было видно дырку во лбу. Мужчина резко отвернулся, чувствуя, как на переносице горят слезы. Вдруг на весь зал раздался рев. Настоящий, полный боли и горя. Все повернули головы к выходу. На лице Юмы появилось отвращение, будто кто-то пришел и испортил маленькой девочке игру, придумав неожиданные правила. Троица медленно пересекла зал. Акуру узнал девушку, которая пыталась вручить Юме деньги. «Это ее друзья?» В памяти стали всплывать какие-то образы, но мужчина поджал губы. Горло вновь нашпиговывали стеклом. Троица приблизилась к гробу и одновременно села на колени. Рыжеволосая девушка громко взвыла, схватив за стенку, другая же осторожно поддерживала ее, хотя у самой судорожно тряслись плечи. Парень сидел тихо, лишь иногда вытирая слезы рукавом. У мужчины защемило сердце. Захотелось уйти, нет, убежать. Наконец, Юма, уставшая от этого, как она выразилась «спектакля» оттащила их от гроба, поставив у стены. Она холодно кивнула на слова розоволосой девушки, и вновь вернулась к Несси. Акуру подвинулся ближе, чувствуя, что с этими незнакомыми подростками, ему будет спокойнее. Рыжеволосая продолжала плакать, что-то причитая себе под нос. Они выглядели потрепанно: ссадины, синяки, огромные круги под глазами, у девушки в очках даже была какая-то повязка на руке. Акуру закрыл глаза. По подбородку текли горячие слезы.***
Шарли слепило глаза. Многочисленные фонари были направлены лишь на нее. Это бесило. Она стояла посреди огромного зала, прикованная к полу, не в силах даже пошевелиться. Всюду кружили какие-то люди. Они что-то кричали, записывали и без конца скрипели стульями. Холодные голубые глаза следили за каждым ее движением, будто говоря о том, что капкан захлопнулся и без толку пытаться вытащить разжёванную ногу. Девушка и не пыталась. Ее словно вновь закатили в вату. «Юи хоронят именно сегодня» Что-то оборвалось и упало вниз. За что мне все это. Вдруг гул стих. Шарли подняла глаза на трибуны. Какие-то люди, одетые в богато расписанную одежду на одной стороне, и люди в черных, расшитых серебром, на другой. Единственные кого заметила девушка был Тсукуеми. Он ободряюще улыбнулся ей, хотя выглядел так, словно уже знал исход событий. Девушка расправила плечи, чувствуя, что от этой фальшиво-ободряющей улыбки ей стало легче. Люди любят обманывать себя, чтобы не пораниться об реальность. Так почему мне нельзя? — Всем встать! — громко проговорил Юкине, сжав в руках свою книжонку. В зал вошел мужчина, одетый так расфуфыренно, что напоминал девушке павлина. Шарли прыснула. Люди недоуменно переглянулись, мол, она в своем уме? — Экстренное заседание объявлено открытым! — пробасил он, сев. — Матако Шарли, темная, принадлежащая к организации «Воронье крыло», обвиняется в открытии третьего круга, что приводит к полному дисбалансу — холодным тоном зачитал обвинение Юкине. Зал одобрительно закивал. Закрыть глаза. Молчать и ждать. Раздался стук. Кто-то кричал, другие соглашались, шелест бумаги, скрип пера… Девушка закрыла глаза. Юи, помоги.***
Юске сидел на кухне уставившись в стену невидящими глазами. На столе стояла когда-то белая чашка: в ней остатки черного кофе. Две недели. Она пропала две недели назад. Четырнадцать зачеркнутых клеточек в каждом календаре в их доме и более сотни объявлений по всему городу. Ее лицо везде: на фонарных столбах, в выпусках новостей, о ней говорят на радио, но все тщетно. Парень с трудом проглатывает горькую холодную жидкость. — Шарли любила кофе… Почему любила?! Ее друзей нашли две недели назад. Три из них остались живы, однако выглядели так, словно добровольно легли под каток. Юи нашли мертвой где-то неподалеку. Основная версия — самоубийство. История настолько запутанная, что даже Шерлок бы не смог понять что произошло, думает парень. Дома царит настоящий ад. Мива и Ринтаро уже в аэропорту: летят в Японию, чтобы помочь. Им пришлось рассказать. Никто из братьев толком не спит. Как только цунами ушло от города, они сразу же вернулись обратно и продолжили ее поиски. Осматривали каждый угол. Улицу, дорожку, заезжали за город, искали в лесу… результатов нет. Глаза Ватару постоянно мокрые и практически не высыхают, а нос распух, будто его покусал рой пчел. В мешки, которые находятся у Уке под глазами можно смело складывать весь рис, что выращивается в Японии, так еще и место останется. Рубашка Масаоми в различных пятнах: он не менял ее больше недели. Вместо жизнерадостных близнецов по дому ходят их блеклые копии. От Нацумэ уже за три квартала несет табаком: он выкуривает уже две пачки в день. Субару еще больше замкнулся в себе и почти не выходит из комнаты. В руках Иори белые лилии. Постоянно. Он носит их с собой в вазе. Когда он ест они рядом, когда ищут ее в городе, Юске готов был поспорить, что старший брат и спит с ними. Еще немного и парень сам заставит Иори их жрать. У меня не железное терпение, брат. Луи заходит к ним редко. У него неестественно скрючены пальцы и пустые глаза. Хикару ползает по самому дну, стараясь найти хоть что-то. Бандиты, наркодилеры, воры и сутенеры — в какую только грязь не лез мужчина. Канамэ безвылазно сидит в храме и молится, наконец-то вспомнив свое истинное дело. Футо организовывает отряд волонтеров для поисков. Но с каждым днем уверенность в том, что она найдется тает, а страх и отчаяние растут как на дрожжах. Парень отставляет пустую чашку в сторону. Все будет хорошо. Будет ли?***
Акуру вышел из банкетного зала, плюнув себе под ноги. Прямо на лакированный паркет. Внутри все свернулось в один огромный комок: его сейчас вырвет. Поминки. За дверью послышались оживленные разговоры, будто это светский прием, а не поминальная трапеза. Мужчина не хотел идти на них совсем, но все же решился. Посидел за столом полчаса, просто смотря в пол. Есть совершенно не хотелось, так что он просто расковырял свою порцию, а когда на столе появился алкоголь и вовсе убежал прочь. Акуру прикрыл глаза. Приедет домой. Что потом? Напьется? Примет таблетки, которыми его девочку так упорно пичкали? Или, может, застрелит себя из своего же ружья? Какой обширный выбор. Крутите барабан. — Извините? Акуру открыл глаза, устало потерев переносицу. Могу я взять все оптом? Известная ему троица стояла перед ним, прижавшись друг к другу, словно испуганные дети. Они и есть испуганные дети. — Меня зовут Кицунэ Кагэ. Это Микари и Ятаро. — начала говорить девушка. Ее голос дрожал и звучал глухо, но почему-то Акуру он показался полным решимости. — Мне не нужны соболезнования — отрезал он. — Я знаю. Мы здесь не для этого. — Тогда зачем? — выдохнул Акуру. — Мы…знаем что случилось на самом деле — сказала Кицунэ, сжав свободную руку в кулак. Безумие. Самое настоящее. Акуру молча посмотрел на нее. Во рту пересохло. — Вы должны пойти с нами. Мы восстановим справедливость — девушка протянула ему здоровую руку. Нет, нельзя! Ты безумец! Лучше сразу прострели себе черепушку! — А что терять? — ответил Акуру, шагая за подростками. Действительно, самое важное он уже потерял. Небольшая группа людей медленно покинула здание и будто растворилась в воздухе. С тех пор Комото Акуру никто не видел.***
Стук молота об деревянную поверхность. Экзорцисты довольно переговаривались с триумфом глядя на Шарли. Кэдамо громко всхлипнула. Пожизненное на «Цербере» Шарли медленно сглотнула. Чего она ожидала? Что ее пощадят? Отругают и отправят обратно к семье? Все уже было решено, милая, ты тут стоишь просто как декорация — Подсудимая может навестить своих родственников прежде им сотрут память. Приговор хуже самой смерти. Глаза начинает щипать. В горле застрял кусок стекла. Полная опустошенность. — Я уже мертвая — прошептала она, когда ее уводили, схватив под локти. За дверью кричал Тскуеми. Он обещал, что обжалует приговор. Такая сладкая, но пустая надежда. Ее волоком затащили в портал. — Тебе дано всего пять минут, после ты отправишься в начальный отсек — прошипел ей кто-то. Шарли выдохнула. Стекло из горла перебралось в легкие. Еще немного и я буду кашлять кровью. Она не хотела плакать. Ей не нужно это. Но когда ее ноги коснулись ковра в их гостиной — девушка почувствовала, что по щекам текут слезы. На шум из кухни стали выходить люди. Шарли закусила губу, чтобы не заорать что есть силы. — Ш-шарли?! — удивленно- встревоженные голоса. Радость в глазах. — Пять минут — сказал неизвестный ей человек и учтиво отошел назад. Девушка почувствовала, как к ней подходят люди. Они выглядели помятыми и усталыми, но были так счастливы. — Сестричка! — радостно заорал Ватару, вытерев мокрые глаза рукавом. — Шарли где ты была? Что это за люди?! — Юске аккуратно потряс ее за плечо. Шарли резко дернулась. — Не трогайте меня, пожалуйста — дрожащим голосом прошептала она. Парень покачал головой, обнимая ту за плечи. Стена, за которой девушка прятала свои чувства дала трещину. — Я… Я… не та за кого себя выдавала… я… втянула вас в это… мне так жаль… — слезы из глаз хлынули ручьем. Она зарыдала, обвив Юске руками. — Я… люблю вам всех… Люблю своего отца… Люблю Миву… Люблю тебя, Юске! Я не хочу это терять! — крикнула Шарли. Юске нежно погладил ее по спине. У парня затряслись плечи. — Шарли, что происходит? Кто эти люди?! — обеспокоенно спросил ее Уке. — Мы экзорцисты. Это девушка является темной. — влез мужчина, постучав по руке. — Зачем вам наша сестра?! — Цубаки заслонил Шарли собой. — Она совершила преступление и должна за это ответить. Время. — Что?! Нет! Я не хочу! — заорала девушка, вцепившись в Юске. Звяканье цепей. Девушку оттащили насильно. Шарли неистово орала и шипела, но из хватки экзорцистов ей вырваться не удалось. — Стирай память и пошли уже! — приказал один из них. Девушку затащили в портал. Удивленные взгляды. Юске, вступивший в схватку с экзорцистом. Белые лилии в вазе. — Wakati ni wakati wa kulala! — желтый свет осветил комнату. Все кончено. Мир рухнул, как карточный домик.***
Остров посреди Бермудского треугольника. Огромное здание, окруженное темными стенами. Холодный соленый ветер, пробирающий до костей. Девушка шла по темному коридору. За ней отовсюду следили глаза. — Молодая… молодая! — безумно перешептывались заключенные, передавая эту информацию своим соседям. Шарли привели в огромный круглый зал. На полу было отверстие, закрытое решеткой. — Твоя камера там, демон — Юкине подтолкнул девушку к люку, — Не совершай глупостей. Экзорцисты открыли решетку и спустили лестницу. Мгновение и Шарли внизу. Как в колодце. Темно, сыро и холодно. Девушка села на пол, разглядывая блеск света через решетку. Прозрачные голубые глаза усмехнулись и исчезли из ее поля зрения. Шарли издала утробный вой, положив голову на колени. Я дитя ночи. Мне уже никто не поможет.***
Юске расправил плечи, приятно жмурясь на солнце. Зима в этом году оказалась на удивление теплой. Он ничего не замечал вокруг: все его мысли летали около его одноклассницы Эммы. При упоминании Хинаты его сердце затрепетало. Вдруг парень заметил на земле бумажку. Приученный с детства убирать мусор за собой, Юске поднял ее с земли. На бумаге была изображена черноволосая девушка с красными, как рубины глазами. — Матако Шарли. Пропала без вести в ноябре 2018 года… Интересно нашли ли ее? — пробормотал Юске, с любопытством разглядывая выцветшую фотографию. Она казалась ему знакомой. В области груди неприятно заныло. Из школьный ворот показалась Эмма. — Пойдем домой, Юске-кун? — она лучезарно улыбнулась ему. — Угу — буркнул парень, покраснев до самых ушей. — Что это у тебя? — она с интересом покосилась на бумажку в руках Асахина. — Это? Ничего! Совершенно ничего! — протараторил он, спешно бросив объявление в урну. Почему эта девушка показалась мне знакомой?