Слово на "О" (The 'F' Word)

Люк открыл глаза следующим солнечным утром на Корусанте. Он мог видеть и чувствовать это по падавшим на него тонким лучикам, пробивавшимся сквозь жалюзи. Тяжестью в сердце разливалось предчувствие, и разум подсказывал ему, что сегодня тот самый день. День, когда все закончится. Юноша сел в постели и огляделся. Даже цвета казались тусклыми, приглушенными, безжизненными. Медленно он провел рукой по простыни. Он не очень хорошо разбирался в материалах и тканях, но мягкость, которую он ощущал, была восхитительной. Такая согревающая…уютная на ощупь. Идеальное отображение того, что он чувствовал с родителями в последние четыре дня. Светлые и добрые люди, которые через несколько часов увидят крах мира, который они знали, а в случае Энакина – он уничтожит его своими собственными руками. Это казалось невозможным. Все случится в один судьбоносный ничем не примечательный день. Несмотря ни на что, он должен был найти в себе силы идти дальше. Падме и Энакин не должны ничего заподозрить. Он вмешался в их жизнь уже достаточно. Он не мог позволить себе оступиться. Не сейчас, когда это было важнее всего. Заставив себя подняться с постели, он пошел в ванную, принял душ и переоделся в свои чистые черные одежды джедая и сапоги. Затем, как и каждое утро, направился на кухню. - Привет, соня! – окликнул его веселый женский голос, когда он пересекал гостиную. Люк обернулся и увидел мать, встающую с дивана, на котором до этого с удобством сидела. На ней было простое темно-синее платье, подходящее к нему черное ожерелье и сплетенный из тонких нитей поясок, украшающий переднюю часть наряда. Ее темные волосы были распущены на пробор и закреплены невидимыми шпильками. Его грудь сдавило от непреодолимой тоски и боли. Сила, она выглядела такой юной, такой…будничной в этой одежде, подчеркивающей ее беременность! Ее безмятежная красота разбивала его сердце. Падме накинула темную шаль на плечи и подошла к нему. - Доброе утро. Неужели я проспал? – спросил Люк, мимолетно отвлекаясь и оглядываясь по сторонам, будто ища что-то. Или кого-то. - Нет, – ответила Падме с коротким смешком. – Ты нет. Это мы – кто встал сегодня рано, - она взяла Люка за руку, как будто это была самая обыденная вещь, которую она проделывала ежечасно, и они вместе пошли на кухню. – Энакин появится через несколько часов, так что, боюсь, сегодня ты в моей компании. Взгляд Люка остановился на матери, с такой легкой привычностью держащей его за руку. И он неосознанно, сжал ее ладонь в ответ так горячо и осторожно как мог. - Нет никого другого, с кем бы я хотел быть, - ответил он со всей душой. Она посмотрела на него, улыбаясь, перед тем как дверь на кухню открылась. Глаза молодого джедая широко распахнулись, когда он увидел, что стол уже накрыт. Несколько порезанных на кусочки фруктов, в том числе два кореллианских персика, большой стакан молока, и огромный кусок хлеба рядом с чем-то похожим на банку нубийского шоколада – если надпись не врала – казалось, ждали его! Он в полном изумлении обернулся к матери. Улыбка Падме светилась чистым восторгом на его реакцию. - Наслаждайся, - сказала она, широко взмахивая рукой. Люк уставился на стол перед собой в полном недоумении. Кореллианские персики и особенно нубийский шоколад, были одними из редких и наиболее дорогих деликатесов в галактике, по крайней мере, в его время. Откуда…? Его ошеломленный взгляд снова обратился к матери. - Но…но… - пробормотал он. Улыбка Падме, казалось, засияла еще ярче. - Трипио сказал мне, что ты не любишь плотно завтракать, и я решила, что ты не будешь против, если я предложу что-нибудь из этого, - она многозначительно посмотрела на стол. – Итааак… Люку потребовалось несколько секунд, чтобы выйти из ступора, и он занял свое место, все еще не отойдя от изумления. - Я надеюсь, что все готово для вашего удовольствия, сэр, - подходя к столу, сказал Трипио. Люк посмотрел на него снизу вверх. - Эээ…да. Я имею в виду, конечно, большое спасибо, - исправил он себя, все еще глядя на представленные угощения, он никогда не думал, что попробует их на вкус в один день. Покачав головой, он посмотрел на мать, все еще остающуюся на ногах. Он вскочил из-за стола. – Пожалуйста, садитесь, - предложил он ей стул напротив него. Широко улыбнувшись, Падме присела. Люк вернулся на свое место и с чувством удивления, какое он редко испытывал, развернул салфетку. Его взгляд вернулся к потрясающему завтраку. - Я…я даже не знаю с чего начать, - пробормотал он. - Фрукты. Молоко. Шоколад, – поочередно указала последовательность Падме, завершая так и не начавшуюся дискуссию. Их взгляды встретились. - Да, мам, - ответил он, выпрямляясь. Падме счастливо расхохоталась. Господи, ей так нравился этот молодой человек, очень нравился! Люк был не особенно голоден, не больше, чем в предыдущие дни, но ради матери пересилил себя. Он съел несколько кореллианских персиков, запив их молоком. Не описать словами, насколько они были вкусные, и с удовольствием проглотил небольшие таласианские яблоко и грушу. Затем он с горящим взглядом повернулся к Падме. - Очень хорошо, - согласилась она с притворно терпеливым взглядом. – Теперь ты можешь приступить к шоколаду. Руки Люка слегка подрагивали, когда он намазывал шоколад на тост. Сливочный, насыщенный аромат, заставлял чувствовать себя беззаботно. И когда он, наконец, откусил от тоста, смакуя вкус, он зажмурился от наслаждения. Смех матери вывел его из состояния блаженства. - Я глупо выгляжу? – спросил он, ярко сверкая глазами. Падме от души захохотала. - Немного, - ответила она. – Ты знаешь, в последнее время меня страшно тянет к нубийскому шоколаду. И я сказала себе: «Эй, почему бы не побаловать себя?». Люк с нежностью посмотрел на нее. - Будьте осторожны, или ребенок может стать зависимым от него, - поддразнил он ее. - Хорошо, - беспечно пожала Падме плечами, - будет больше веселья. Настала очередь Люка смеяться над одновременно серьезным и дерзким взглядом на прекрасном лице. Он съел тост до последней крошки и с наслаждением облизал губы. - Я буду помнить это всю оставшуюся жизнь, - вздохнул он и с благодарностью улыбнулся матери. – Спасибо, что поделилась своим капризом со мной. Ответная улыбка Падме была окрашена в нотки ностальгии. - Что такое? – спросил Люк, аккуратно прикоснувшись к ее запястью. Падме посмотрела на сильную, нежную руку. Она с горечью прищелкнула языком и накрыла ее своей ладонью, слегка похлопывая, в попытке успокоить и себя и его. - Я знаю, что не должна чувствовать себя так. Я знала, что придет день, но… - Что? – повторил Люк. Вздохнув, Падме подняла на него взгляд. - Энакин получил этим утром сообщение из мастерской, - боль в ее голосе была почти осязаема. – Твой корабль отремонтирован. Люк медленно откинулся на спинку стула, на секунду погружаясь в себя. Да, настало время. Его нахождение здесь и дальше только поставит под угрозу и без того опасную ситуацию. - Я буду скучать по тебе, так сильно… От хриплого голоса Падме у Люка сжалось горло. Его взгляд затуманился, и он горячо сжал мягкую ладонь. - Я тоже буду скучать, сильнее, чем могу выразить словами. Вы были так добры ко мне. Я не могу найти слов, чтобы сказать вам,… чтобы начать… - он прикусил нижнюю губу не в силах подобрать слова. - Ты был таким хорошим другом для нас, - глаза Падме покраснели от волнения. – Такое ощущение, будто мы знали тебя всегда. Твои мудрые советы, твое…само твое присутствие было источником силы, надежды, для нас обоих. - Я сохраню вас обоих в моем сердце до тех пор, пока буду жить, - накрывая свободной рукой, ладонь матери, проговорил он. – Пока я живу, - повторил он, зная, что будет помнить этот момент до самой смерти. Внезапно он напрягся. - Что случилось? – Падме оглянулась, будто ожидая кого-то увидеть. - Кто-то идет, - ответил Люк, словно прислушиваясь к чему-то. - Энакин? – уточнила Падме. - Нет, - покачал головой Люк. – Кто-то другой, – он сосредоточился на подписи Силы нежданного посетителя. Он знал этого человека, хоть тот и ощущался несколько иначе… И тогда он понял, кто это. – Это другой джедай, - заявил он, резко вскакивая на ноги. Падме на секунду задумалась. - Это должно быть, мастер Оби-Ван, - догадалась она, поднимаясь. Люк шагнул к ней и быстро взял ее руки в свои. - Послушайте меня. Я сейчас уйду в гостевую комнату и погружусь в транс. Глубокий транс, чтобы попытаться скрыть себя от него. Я просто надеюсь, что я знаю, как это сделать. Он не должен почувствовать меня здесь. Я не могу позволить кому-либо другому, не говоря уже… - Я понимаю, - Падме сжала его руку, полностью осознавая значение своих слов. - Я не знаю, смогу ли я выйти из этого состояния самостоятельно. Если этого не случиться, когда он уйдет, пожалуйста, разбудите меня, - сказал ей Люк. - Хорошо, - кивнула Падме, немного взволнованная перспективой. Что если…? - Все будет в порядке, - заверил ее Люк со всей уверенностью, на какую был способен. – Не волнуйся. «Боже мой, его взгляд!» - выдохнула мысленно Падме. - «Такой, как у Эни!» Она снова кивнула, глядя на него в изумлении. Люк кивнул ей в ответ, отпустил ее руки и стремительно вышел из кухни. *** «Сила, помоги мне», - молил Люк, сидя на кровати, скрестив ноги. – «Оби-Ван не должен найти меня здесь! Я должен скрыть свое присутствие от него! Пожалуйста, пожалуйста, сейчас!» Он закрыл глаза, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на своем дыхании и сердцебиении. Он применил технику медитации, которой его обучал Мастер Йода, пока не достиг невиданного до сих пор уровня концентрации. Недостаточно. Глубже. Он должен уйти глубже. Еще глубже, пока не останется никаких следов, по которым может последовать его первый мастер. Внезапно он оказался вне своего тела. Плывя где-то в спокойствии и мире. Он не осознавал здесь течения времени. Он действительно был вне времени и пространства, вне самой вселенной. Там, где все вероятности представали перед ним словно холст, который еще предстоит покрасить. Фрагменты воспоминаний, сцены, как старые, так и последнего времени и другие, о которых он не помнил. «Это там! Я знаю!» «Откуда мальчику знать?» «Ты знаешь, откуда. Он такой же, как и его отец, Оуэн». «Он знал моего отца?» «Вейдер развращен темной стороной Силы». «Как ты мог знать моего отца? Ты даже не знаешь, кто я». «Если ты бросишь обучение сейчас, если выберешь быстрый и легкий путь, как это сделал Вейдер, ты станешь слугой зла». «Сила с тобой, юный Скайуокер. Но ты еще не джедай». «Сын, идем со мной». «Я не могу убить собственного отца». «Что это?» «Спроси меня снова когда-нибудь». «Сила сильна в моей семье. В моем отце. Во мне, и… в моей сестре». «Я чувствую борьбу внутри тебя. Отпусти свою ненависть!» «Я с нетерпением жду завершения твоего обучения. Со временем ты назовешь меня мастером». «Я никогда не перейду на Темную сторону». «Молодой дурак. Только теперь, в конце, ты поймешь». «Ты уверен, что никогда не видел его прежде?» «Я Энакин Скайуокер. А это моя жена, сенатор Падме Амидала». «Я не потеряю ее». «Кто ты?» «Ты останешься здесь, со мной!» «Просто посмотри на него». «Я этого недостоин!» «Всегда здесь для тебя, мое дитя». «Я не знаю, что со мной происходит». «Я обязательно вернусь к вам!» Водоворот непонятных образов и звуков проносился перед его мысленным взором. Все быстрее и быстрее, пока все не вышло из-под контроля… - Люк. Люк, проснись. Люк, ты меня слышишь? Отрезвляющее прикосновение нежной руки к плечу вывело его из этой спирали безумия, как по волшебству. Он открыл глаза. - К-кто? Ч-что? Где…? - Это я, Падме. Ты узнаешь меня? Его мечущийся взгляд остановился на потрясающе красивом лице, склонившемся над ним. Он знал ее… Падме. Да, Падме Амидала. Его мать. Он все еще был в прошлом, в квартире его родителей. - Да, да, - кивнул он, встряхивая головой, чтобы полностью прийти в себя. Все вернулось к нему вспышкой. Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Это сработало? Он…? - Да, - Падме удивленно улыбнулась. – Пару раз он осматривался вокруг, словно что-то почувствовал, но в итоге отмахивался от этого. Что бы ты ни сделал – это сработало. Люк длинно выдохнул. - Как долго…? – спросил он вдруг. Он потерял счет времени. - Около пятидесяти минут, - ответила Падме. – Я начала нервничать, потому как не знала, как долго ты можешь находиться в…ты знаешь. Люк улыбнулся матери и осторожно встал с кровати. Не было ни головокружения, ни слабости. Это был хороший знак. - Спасибо, что разбудила меня. Ты сделала это вовремя, - поблагодарил он ее, когда они вернулись в гостиную. Они сидели на диване, наслаждаясь уютной тишиной. Люк изучал мать и заметил усталость в ее слегка опущенной линии плеч. - Вы должны максимально использовать свой выходной день, - сказал он внимательно. – Отдохните до обеда. Я помогу Трипио с готовкой. Это будет моим прощальным подарком для вас. Они обменялись горькими улыбками. Падме не испытывала желания прилечь, но не могла отрицать факта, что в этот момент она чувствовала себя более уставшей чем обычно. Немного сна ей не помешает, скорее наоборот. Но она также хотела – нет, ей было нужно – насладиться каждым мгновением, пока Люк не ушел. Молодой человек заметил ее нерешительность. - Иди, - подтолкнул он ее. – Это не займет много времени. А мои способности не позволят мне заниматься необычными кулинарными экспериментами, - он скорчил глупое лицо, заставившее его мать рассмеяться. - Ну, хорошо, - уступила она, поднимаясь на ноги. – Но, ненадолго, - решительно наставила она палец на Люка. - Договорились, - на полном серьезе кивнул он, вставая. Падме смотрела на него немного удивленно. Этот тон и выражение лица, каким он сказал «договорились», были так чертовски знакомы! Она заколебалась на мгновение, но затем отвернулась и ушла к себе в спальню. Люк смотрел ей вслед со слезами на глазах. *** Следующий час был потрачен на чистку и резку продуктов, варку и обжаривание всех ингредиентов для лучшего блюда, которое позволяли приготовить его знания. Помешивая конечный результат, он попросил Трипио накрывать на стол. Двадцать минут спустя он разливал суп по тарелкам. - Назови цену, и я найму тебя. Люк обернулся на голос и увидел мать, смотрящую на стол с голодным нетерпением. Она выглядела потрясающе и, определенно, отдохнувшей. - Вы должны нанять мою тетю. Она могла сделать наивкуснейшие блюда буквально из ничего, - улыбнулся он ей и предложил ей стул. – Вы хорошо отдохнули? - Да, спасибо, - сказал она, присаживаясь. Люк пристроился напротив нее и взял ложку. - Это был ее «фирменный рецепт», когда ей удавалось найти все ингредиенты. Надеюсь, я сделал все правильно. - Я уверена, что ты справился, - подтвердила Падме, берясь за ложку и кивая ему. Они попробовали суп одновременно и посмотрели друг на друга. - Я хочу рецепт, сейчас, - потребовала Падме, широко распахнув глаза. - Он есть у Трипио, - со смешком ответил Люк. – Я рад, что вам понравилось. - Это самое явное преуменьшение, которое я когда-либо слышала, - прокомментировала Падме, потворствуя беззастенчивому веселью Люка. Вторым блюдом была тушенка с «особым соусом», рецепт, которого Люк отказался раскрыть. Попробовав блюдо, Падме зажмурилась от удовольствия. - Я сочту это за комплимент, - поддразнил ее Люк. - Я надеюсь, для твоей же собственной безопасности, что у Трипио есть и этот рецепт, - с притворной угрозой сказала она. Люк загадочно улыбнулся и продолжил есть. Они почти закончили, когда Падме поразила молодого человека, самым неожиданным и «ироничным» вопросом. - Ты скучаешь по своим родителям? Оправившись от эмоционального удара, Люк попытался казаться беспечным, вскинув резко очерченные брови. - Можно подумать, что можно скучать по тому, чего у тебя никогда не было, - ответил он, глядя на вилку, зажатую в руке. - Это не то, о чем я спросила. - Каждый день моей жизни, - выпрямился Люк и встретился с ней пылающим взглядом, потрясшим ее до глубины души. – Каждый. Прожитый. День. Падме вспыхнула от силы этой невероятной синей глубины. Почему у нее такое чувство, будто он говорил ей что-то смертельно важное? Что-то, что она должна знать? В конце концов, ей пришлось опустить взгляд, чувствуя, что своим вопросом она вторглась в нечто ужасно личное. Нет, больше, чем личное. Что-то…святое для молодого джедая. - Просто я… сейчас, когда я собираюсь стать матерью, мне кажется, я начинаю понимать свою мать и сестру, когда они говорили, что рождение ребенка навсегда меняет тебя. Твои взгляды на жизнь и приоритеты. То, что невозможно представить, пока не возьмешь на руки собственного ребенка в первый раз, - она отважилась взглянуть на Люка. – Мне разбивает сердце знание, что ты никогда не… что у твоих родителей не было шанса… - она замолчала и покачала головой, не сумев сказать до конца. Люк же в свою очередь осознавал информацию, которой неосознанно поделилась его мать. «Бабушка! Значит, что у нас все еще могли быть бабушка и дедушка? И тетя? И кузены?» - Люк? – окликнула его Падме, заметив отсутствующий вид. - Прости, - извинился он, возвращая к ней свое внимание. – Что я могу сказать? – вздохнул он, пожимая плечами. – Так все получилось. Я просто пытаюсь сделать все возможное и помочь другим. Я думаю, мне повезло во многих отношениях. У меня есть очень хорошие друзья, которые заботятся обо мне. Я нашел свою семью, хотя часть меня всегда будет ощущать пустоту. Падме безмолвно смотрела на него, поражаясь подходу молодого человека к жизни. Его силе и мужеству, несмотря на все ужасные вещи, которые обрушились на него. Или, может быть, как раз из-за них. От этой мысли было еще больнее. Она крепко сжала его бионическую руку. - Это самый большой след, видимый невооруженным взглядом, как сильно может потеря родителей ранить на всю жизнь. Я вижу это в глазах Энакина каждый день. Разлученный с матерью, когда был ребенком, потеряв ее ужасным образом… - она с дрожью отвернулась и инстинктивно положила руку на живот. – Но я просто знаю, что когда он возьмет на руки нашего ребенка…все изменится для него. Это будет новая жизнь для нас обоих. Неважно, с какими препятствиями мы столкнемся. Энакина изгонят из Ордена, меня не допустят до службы в Сенате… - она скривилась в сожалении, но тут же отринула его, набираясь сил от более глубокого, более сильного знания, что она несла в себе. – Так или иначе, я чувствую, что наш ребенок будет предвестником изменения, которое исцелит нас всех. Люк не мог отвести взгляд от матери, понимая, откуда в Лее ее настойчивость и упорство; и его собственная непоколебимая вера в то, что другие мудрые люди считают безнадежным. «Твоя мать умерла, веря, что в нем еще есть добро». Люк закрыл глаза. «Я спасу его, мама. Я докажу твою веру в него. Он вернется, потому что он должен! Вся эта любовь не будет напрасной». Они отпустили руки друг друга, напоследок сжав их в поддержке, и закончили обед в почтительной тишине, разделяя случайные мимолетные улыбки подтверждения и взаимного ободрения. После того, как Люк помог Трипио убрать со стола, он проводил свою мать на террасу, где они устроились на диване, наблюдая за оживленной жизнью города, несущуюся вокруг них. Падме изучала красивые черты, глубоко затронутые игрой эмоций на гладком лице, которое она знала, так же как и ее муж. - Ты когда-нибудь был на Корусанте раньше? – спросила она, наконец. Люк повернулся к ней, и Падме увидела безупречное смешение восхищения и печали в его глазах. - Нет, - покачал он головой. – Ближе всего из Центральных миров я был на Орд-Мантелл, - он вновь переключил внимание на шумный мир и на этот раз восхищение победило. - И что ты о нем думаешь? – спросила Падме с неподдельным любопытством. - Это удивительное зрелище, - улыбнулся Люк, оглядывая все, что он мог видеть. – Это выглядит как…мировое единство. - Мировое единство?! – захихикала она от выбранного Люком сравнения. Определенно, это не то прилагательное, которое она бы использовала, чтобы описать. Ну, может быть, в некоторых районах, но в целом… Но все-таки это было мнение Люка, что бы она судила. – Да, я полагаю, что это выглядит как мировое единство, наблюдая отсюда, - кивнула она задумчиво. – Я бы хотела показать тебе лучшие достопримечательности и места, которые стоит посетить. Люк повернул голову на полный горечи голос матери. Он горько улыбнулся и протянул к ней руку. - Я в…- прервал себя на полуслове и резко обернулся. - Что? – выпрямилась Падме. - Энакин возвращается, - ответил Люк, вслушиваясь в себя. Его чувства обострились, ощущая все более четко. Было что-то в подписи Силы отца. Что-то…определенно плохое, тревожное. Пробирающее до костей. Падме улыбнулась, и с легким вздохом, похлопав его по руке, выпустила его ладонь. - Я поговорю с Трипио насчет ужина, - сказала она, вставая. Люк тоже поднялся. - Вы не должны… Она мягко ему улыбнулась. - У нас осталось мало времени. Позволь ему эту память о тебе. Я знаю, это будет значить для него все, - почти прошептала она. Люк открыл рот, но не мог придумать, что сказать. Боль в сердце была невыносимой. Снова улыбнувшись, Падме с легким поклоном вернулась в квартиру. Люк смотрел ей вслед, беспомощно сжимая кулаки. Почему это должно быть так сложно? Повернувшись, он смотрел вдаль, зная, что одной из крошечных точек был его отец, летящий домой. По какой-то причине, он не отрывал взгляд от яркого пятна, отражающего солнечный свет и, казалось, направляющего в сторону квартиры. Объект становился все больше и больше, пока молодой человек не смог разглядеть корабль Энакина, тесно сопровождающий еще один. Он непонимающе нахмурился, пока не признал второй корабль. Энакин прибыл через несколько секунд с его Крестокрылом на буксире, и быстро выскочил из перехватчика. Люк в восторге смотрел на корабль отца, восхищаясь стильным дизайном и безупречным состоянием технического обслуживания. Но прежде чем он успел что-либо сказать, отец опередил его. - Убедись, что все работает, как тебе нравится, - сказал он, награждая его странным взглядом и без оглядки скрываясь в квартире. Люк на минуту замер, где стоял, не зная как реагировать. Ни улыбки, ни даже вежливого приветствия. Что-то было неправильно, совершенно неправильно. Он дрожащее выдохнул и, взяв себя в руки, подступил к Крестокрылу. Громкие сигналы Арту, когда он скатился с правого крыла перехватчика Энакина, предупредили его о присутствии дроида. - Арту, не мог бы ты помочь проверить системы корабля? – попросил он. Синий дроид утвердительно просигналил и в то время как Люк забрался в кабину, он услышал громкий шум возгорания. Он в удивлении поднял голову. Арту выпустил двойные ракетные ускорители и пролетел несколько метров, отделяющие его от корабля. «Что за…?» - обомлел молодой человек. Арту приземлился в гнездо астромеха и запустил тесты всех судовых систем, корреляции данных и мониторинг производительности для запуска двигателя. Люк получал результаты на главном экране, и понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что его Крестокрыл пережил не только обширную переработку кузова, но и был отрегулирован до мельчайших деталей. Он мысленно поблагодарил отца. - Да, Арту. Все работает на сто процентов, - сказал он дроиду. – Ты можешь идти, если хочешь. Я все отключу. И спасибо за помощь. Арту счастливо просигналил в признании и, выбравшись из Крестокрыла, вернулся к своему гнезду в перехватчике Энакина. И, чтобы убить время до прихода молодого хозяина, начал рутинную проверку всех систем. Люк остался сидеть в своем Крестокрыле, чувствуя себя странно одеревеневшим. Ничто не мешало ему взлететь и покинуть это время. Без сомнения, это будет самый мудрый поступок. Но он не мог игнорировать тот факт, что он не знал, выполнил ли он задачу, которая привела его сюда. У него не было такого ощущения; однако, в этот момент он был слишком погружен в жизнь своих родителей, чтобы не быть опасностью для них и их времени, сейчас более чем когда-либо. Не забыл он и взгляд отца… от которого страхом сковывало тело. «Пожалуйста, что я должен сделать?» – молил он, закрыв глаза и опустив голову, душевно измученный. Он почувствовал легкое головокружение и нарастающий в ушах звон. Он потянулся к Силе, чтобы обрести равновесие, и все сразу… «Я чувствую себя потерянным». «Потерянным? Что ты имеешь в виду?» «Оби-Ван и Совет не доверяют мне». «Они доверят тебе свои жизни». «Что-то происходит. Я не тот джедай, каким мне следует быть. Я хочу большего, и я знаю, что не должен». Люк заставил себя вынырнуть из невольного транса, понимая, что он подслушал разговор его родителей. Но как? Каким образом…? Самый очевидный ответ заставил его пораженно охнуть. Отец и он были ментально связаны. Во всяком случае, это было еще более веским основанием, чтобы немедленно уйти. И все же…крик о помощи, звучавший в словах отца, хоть и не осознающего этого, удержал его. «Спрячь свои чувства глубже, Люк». «В переломный момент жизни ему не к кому было обратиться». Что делать? Какое принять решение? Разум против эмоций. Рассудок против интуиции. Здравый смысл против сыновней любви. Покачав головой, Люк выбрался из Крестокрыла и посмотрел на него с нижней ступени лестницы. Он сделал жест возвращения к нему, но остановился. «Ты нужен мне». Едва сдерживая слезы и до крови прикусив губу, Люк обернулся, с тяжелым сердцем преодолевая оставшийся путь. Он стоял у фонтана, сомневаясь в своей вменяемости. - Ты уйдешь сегодня, не так ли? Боль отца была словно живой, царапая и разрывая его изнутри. И значительная часть этой боли была от перспективы прощания с ним. Навсегда. Впервые Люк почувствовал вину. Вину за таинственный поворот судьбы, который привел его сюда. - Ты знаешь, я должен, - хрипло ответил он. Энакин приблизился, коснувшись его плеча рукой. - Да, - его голос был таким же охрипшим. – Но от этого не легче. Люк опустил голову. Почему было чувство, будто он бросал отца, когда тот нуждался в нем больше всего? Какова была его роль в этой истории, раз и навсегда? - Как ты это делаешь? Чувство обиды в голосе Энакина было подобно льющейся на открытую рану кислоте. - Что ты имеешь в виду? – спросил он, глянув на сердитое лицо. - Я имею в виду, как ты можешь стоять здесь и быть таким...таким…смирившимся, в мире с самим собой, когда в глубине души ты знаешь… Ты знаешь… Люк полностью обернулся к нему. - Знаю что? - Как это неправильно! – взорвался Энакин, поворачиваясь к нему лицом. Злость исказила его черты. Он хотел что-нибудь ударить, хотел кричать на молодого джедая, пока он не поймет…пока не признает… - Ты связан со мной! С Падме! Ты связан с нами. И ты знаешь это! В страстности Энакина была жадность. Эгоистичная, себялюбивая жадность. И в этот самый момент Люк понял, что нездоровая страсть, разожженная Палпатином, уже развратила его отца, разрушив нравственность и сдержанность, превратив его собственные цели и амбиции в манию величия, бред, чтобы править галактикой и прогнуть вселенную под свою волю. «Я принес мир, свободу, справедливость и безопасность моей новой Империи». Внутренне отшатнувшись от того, что отражалось в этих тлеющих глазах, Люк отчаянно пытался воззвать к разуму человека, которым он восхищался с самого рождения. - Энакин, даже если я признаю это, ты знаешь, я должен уйти! Ради всех нас! В глазах Энакина вспыхнуло торжество от признания Люка. - Все, что я знаю, это то, что за четыре дня ты стал самым родным и близким сердцу, как моя мать и моя жена. И для этого есть причина, – его взгляд был наполнен тайным знанием. – И мы оба знаем, что это за причина, не так ли? Кровь застыла у Люка в жилах. - Ч-что? – еле выговорил он, побледнев как полотно. Энакин понимающе улыбнулся. - Вчера у нас было параллельное видение. Я видел, как ты сражался с Лордом Ситхов, отнявшим у тебя руку. Глаза Люка широко распахнулись в шоке. - Ты знаешь Оби-Вана, ведь так? – Энакин сделал небольшой шаг вперед. – И ты знаешь меня, в будущем? Люк отвел взгляд и отступил. - Я-я не могу… Энакин достал из кожаного кошеля у себя на поясе сложенный кусок ткани с…пятнами крови? - Пожалуйста, не отрицай этого. Это написано в твоей крови. Словно удар тока пронзил его от макушки до пяток. Сила, если отец сделал анализ…? Он узнал…? - Количество мидихлориан почти 20 000. Больше, чем у мастера Йоды, - взгляд Энакина словно прожигал душу. – На протяжении всей истории джедаев, был только один человек с таким высоким показателем, - он многозначительно склонил голову. – Я. Люк не знал, куда смотреть. Он весь дрожал, загнанный в угол отцом и правдой, и в ужасе от того, к чему это приведет. Энакин отбросил ткань в сторону и сжал плечо Люка. Его прикосновение жгло огнем, даже через одежду. - Кто ты? Почему ты так важен, жизненно важен для меня? Разум Люка замер в страхе. И когда его испуганный взгляд вновь встретился с глазами отца, он не смог снова отвернуться. - Я Люк С… - Я знаю, что тебя зовут Люк Старгейз! – воскликнул Энакин, раздраженный нарочитым непонимаем друга. Но потом стремительно, почти незаметно, черты молодого лица дрогнули, раскрыв самый неожиданный обман. – Или нет? – острый взгляд голубых глаз пронзал сжавшегося человека, словно лазер. Люк отпрянул, пытаясь уйти от прикосновения отца. - Пожалуйста, нет, - взмолился он. Энакин перевел пристальный взгляд на свою руку, и, хотя он сжимал плечо Люка не слишком сильно, что-то в его хватке, казалось…агрессивным. - Я сожалею, - отпустил он его. – Я не обижаюсь, поверь. Я понимаю, что ты думаешь, что защищаешь нас, скрывая свою истинную личность. Но именно это, - глаза Энакина ярко вспыхнули. – Я тоже должен защитить тебя. И судя по тому, что ты рассказал, и что я видел в видении, твое будущее - совсем не счастливое место, - он снова протянул руку и мягко сжал плечо Люка. – Может, ты был отброшен назад во времени, чтобы я мог защитить тебя? И сделать другой твою жизнь? Люк закрыл глаза, эмоционально истощенный. - С тех пор как я попал сюда, я искал ответ – почему я здесь, - признался он. – Я так и не смог найти его, но я знаю одно: знания – это сила более могущественная, чем ты можешь себе представить. Вот почему я должен уйти. Этот разговор представляет опасность, последствия которой мы не можем постичь. Энакин отдернул руку и Люк понял, что задел его за живое. Это было так, словно прорвало плотину в разуме отца, и все жизненные разочарования вырвались на волю. - Хочешь знать, что излишние знания для меня сделали? – каждое его слово сочилось сарказмом и горечью. – Ничего! – выплюнул он. – Какого ты ждешь ответа? Знамение в небе? Громкий глас в голове? Ну же, очнись, малыш. Это не происходит так! И мне следовало это знать. Я неделями ждал знака, и когда он не появился, и я, наконец, принял решение, моя мать умерла! Она умерла, потому что я не был достаточно сильным, достаточно смелым, чтобы действовать, когда начал видеть сны. Точно так же, как происходит сейчас, когда я вижу, как Падме умирает, пока я ничего не делаю! – он застыл в искренней гордости. – Быть джедаем – значит быть ответственным за свои способности, и как ты их используешь. Я обещаю тебе, я буду! – он прошел мимо него. Люк схватил Энакина за предплечье, останавливая в середине шага. - Но какова цена? – вскричал он, вне себя от беспомощности, видя, что его отец идет прямиком к своей гибели. – Неужели ты не понимаешь, насколько сильно ты подвержен манипуляциям? Насколько просто это было для кого-либо использовать в своих интересах твою уязвимость? Даже для тех, кому ты доверяешь больше всего? - Как тебе? Люк отшатнулся, будто его ударили, и выпустил руку отца. Молодые люди пристально вглядывались друг в друга. Люк увидел, как отец мгновенно пожалел о своих словах, а Энакин увидел боль, которую причинили его жестокие неуместные обвинения. Но он не отступил. Он наклонился вперед и произнес темным шипящим голосом. - Я не хочу потерять свою жену. Я не хочу потерять своего ребенка. Стойкость Люка угасла в этой последней битве. - Даже если они потеряют тебя? – выдохнул он с полными слез глазами. Никто не притворился, что не знает, о чем он говорит. А затем случилось немыслимое. Лицо Энакина изменилось в полном образе смирения, от леденящего кровь признания, что стало с его душой. Он подарил Люку улыбку, которую юноша будет помнить до последнего вздоха, и отвернулся. «Нет!» - кричал разум Люка вслед отцу. – «Не делай этого! Не из-за меня!». Он наконец-то смог сдвинуться с места и почти в оцепенении последовал за Энакином. - Не делай этого. Пожалуйста! Ты слишком важен! Не теряй свою душу в минуту отчаяния. Энакин, пожалуйста! Энакин кинулся к своему перехватчику, и с невероятной техникой и мастерством, которые Люку предстоит еще освоить, запрыгнул прямо в кабину. Двигатели взревели, оживая. - ЭНАКИН! – крикнул Люк. Через три секунды перехватчик скрылся из вида. - ЭНАКИН, НЕТ! – Люк рухнул на колени, сходя с ума от ужаса и горя. Это не могло случиться. Этого не могло быть! Он не мог просто бросить отца в руки Палпатина. Он просто не мог осуществить именно то, что все сердцем хотел предотвратить. Он спрятал лицо в ладонях, опустошенный и сломленный. Разрушенный, до глубины своего существа. «Если бы только мы никогда не рождались! Если бы мама не забеременела, она бы не умерла во время родов, и отец не пал, - рыдал он, окутанный безнадежностью. – «Я подвел тебя, отец. Пожалуйста, прости меня! О, Сила, что я наделал? Что я наделал?»