Социализация

19 декабря — Джеймс, тебе срочно нужна новая одежда. Утро начинается не с кофе. Утро начинается с причитаний Роджерса о том, что мне необходим новый гардероб. — Ну сходи и купи какую-нибудь футболку. Прикрываю глаза и спокойно сюрпаю чаем. Забытое молоко я им еще припомню. — А я и не пытался.. — этот зануда еще будет иронизировать. Ну не стал я носить ту черную майку, она дурацкая. И белая дурацкая. А на синей принт глупый, на подростка похож буду. Зеленая вообще не вариант! — Кто ж виноват, что у тебя вкуса нет? Заметив, что Роджерс перевел взгляд за окно, на стену снегопада, мысленно торжествую. Будет он спорить еще. Удовлетворенно улыбаясь, потягиваюсь и.. И слышу душераздирающий треск. Blyat'! Дрожащими пальцами ощупываю плечо и понимаю, что футболка лопнула-таки на том месте, где железный протез примыкает к коже — мелко вздрагиваю, случайно задевая стык. Ладно, рано или просто это должно было случиться, футболки редко так долго живут. Но черт, почему именно сейчас, когда я уже победил Роджерса в словестной перепалке?! Какой позор. Его самодовольная улыбка, сияющая идеальными зубами аж с другого конца комнаты, ясно дает понять, что на этот раз похода в магазин мне не избежать. Нет, я не хочу сказать, что имею что-то против новой одежды. Если это, конечно, не та ерунда, что предлагает Стив. Сам хотел подыскать себе какой-нибудь свитер! Да и против магазинов я никогда ничего не имел. Просто.. Просто эти толпы людей.. Они сбивают. Целая волна лиц, шмоток, пакетов, все гудит и возмущается, дети кричат, мужчины бурчат, а девушки стрекочут. Ужасно. Ужасно в квадрате. Отвратительно и ужасно. Тотально отвратительно! Но попробуй поспорь со Стивеном Роджерсом, что-то вбившим в свою чудесную блондинистую голову! Все мои неуверенные «но.. Я ведь.. Я..» Прервали или проигнорировали самым жестоким образом, нахлобучили на меня синюю -нееет, только не это! — футболку и куртку, что как бы Роджерса, но уже моя. Вручили меня Таше и отправили нас в мир. *час спустя* — Джим, идем, это всего лишь обувь! Тебе она нужна! На лице рыжей снисходительная улыбка. *полтора часа спустя* — Если этот кудлатый еще хоть раз скажет что-то о моей заднице — задушу собственноручно. — шиплю сквозь сцепленные зубы. Таша посмеивается и говорит, что джинсы действительно смотрятся хорошо. *три часа спустя* Судя по лицу русской, она убьет любого подошедшего, не моргнув и глазом. Молча беру из её рук дешёвый горячий шоколад из автомата. Вкусно. *еще несколько часов спустя* — Таша, это женский отдел. — Знаю! — И магазин женский. — Знаю! — Нат, я хочу сказать, чт.. — Барнс, закрой рот и кивни на ту блузку, что лучше смотрится! *много-много часов спустя* С трудом запихиваем все пакеты на заднее сидение машины. У меня в руках ведерко попкорна, которое стараюсь не выронить, когда Наташа сквозь смех что-то говорит. На ней новая блузка и шикарные — по её словам — сапоги. Девушка жестикулирует так яростно, что рискует выплеснуть всю воду из бутылки, которую держит. Я широко улыбаюсь. На мне — толстовка с изображением щита капитана Америки и очки, на которых ещё висит ценник. Пакеты набиты одеждой, какими-то милыми мелочами и вкусностями. Пахнет попкорном, морозом и женскими духами, наверняка очень дорогими и изысканными. Всю поездку смеёмся, подпеваем орущему радио. Разгружать покупки зовем Стива — получаю свой поцелуй в щеку — и победоносно маршируем сгружать пакеты. Вечером, сидя в излюбленном кресте и почесывая как обычно примостившегося на полу Роджерса за ухом, начинаю осознавать, как мне важны все эти люди. Не знаю, что было бы со мной, если бы не они. — Эй, придурок. Роджерс отрывается от своих почеркашек и переводит взгляд голубых — голубейших! — глазищ на меня. — Я люблю вас всех. — смущенно буркаю. Стив улыбается и трется щекой о мою ладонь.