Ученик афериста

— Поттер! — в двери исповедальни совершенно беспардонно забарабанили. Да уж, сохранить анонимность до конца не получилось. Теперь вся церковь знает, кто там в грехах кается. — Поттер, давай быстрее, за тобой очередь! — рявкнула Сильвия, хлопнув по деревянной двери кабинки ладонью. — Самолет Альдо скоро приземлится. — Вообще-то, это приватная беседа, — прижавшись к двери, прошипел я. Дверь кабинки распахнулась, треснув меня по щеке. — Пока я начисляю тебе зарплату, у тебя нет ничего от меня приватного, — прорычала атташе. — Заканчивай. Я взглянул на часы. Да, засиделся, увлекся, но зато исповедь получилась полной, без утаек. — Вы поняли, да, святой отец, эта безбожная мясорубка и есть атташе Сильвия, — вздохнул я, размяв шею. — А вообще, мне действительно пора. Святой отец по ту сторону кабинки, судя по звуку, встрепенулся. — Хотел рассказать о том, как тяжело быть преступником, а закончил гомосексуальной интрижкой, — закрыл лицо рукой я. — Впрочем, это во всех традициях современных фильмов. Мне даже, знаете, стыдно за многие рассказанные вещи. Святой отец молчал. А что здесь можно сказать? Я слышал, как с той стороны скрипнула его дверь в кабинку. Неужели сбежит в полицию? Я боялся того, чем может быть чревата исповедь. Но как-то не думал о последствиях, пока самозабвенно рассказывал маглу, пусть и священнослужителю, о том, что случилось в моей жизни. Чем грозит исповедь? Не знаю, но такую полную историю своей жизни я не рассказывал еще никому, и на душе действительно стало как-то даже легче. Все-таки, не дураки набожные люди. А может дело и не в том, что твои грехи отпустил священник, а в том, что ты просто высказался о наболевшем. Буду долго думать об этом. Но что-то мешало мне покинуть исповедальню, хотя эту тесную кабинку с жесткой лавкой сложно было назвать уютной. Я понимал, что мне надо идти: за мной очередь, мне нужно встретить в аэропорту Альдо, там, на улице, бегает Матиас под надзором моих родителей, еще свыкающихся с ролью дедушки и бабушки (хотя, парадокс, моя бабушка моментально свыклась с тем, что она прабабушка), где-то шарится Финн. Вот так и договорился за крестины — битый час просидел в исповедальне. Не мог я покинуть кабинку, пока не услышу от преподобного какой-то фразы… ну что там говорят в конце исповеди? Ты прощен, сын, иди домой? Господь любит тебя? Хоть какой-нибудь комментарий. Но святой отец молчал. Может, он давно уже покинул кабинку и ушел по своим праведным делам, устав слушать мою исповедь. Наверное, так и есть, иначе бы он хоть как-нибудь отреагировал на то, что в мою часть исповедальни беспардонно ворвалась Сильвия. Сильвия… нет от тебя спасения. Ты в этом году зачастила в Англию, вот даже в исповедальне меня одного не оставляешь. Даже сама мне на кабинку указала. А нет, священник все же меня слушал до последнего, слышу, как он чиркнул… зажигалкой? Хотя, логично же, что после такого моего рассказа, можно закурить даже священнослужителю. В висках вдруг словно что-то взорвалось от промелькнувшего в голове отголоска совершенно безумной мысли. Преподобный Стокс выслушал мою историю, которая состояла из криминала и магии, и до сих пор не бежал в полицию. Хотя я себе, наверное, на пожизненное лишение свободы наговорил. Преподобный слушал меня, ни разу не осудив за то, что я делаю. Да, это этика священнослужителей, но, как мне кажется, сложно просто промолчать, когда кто-то признается в том, что работает на мафию. Сильвия, которая зачастила в Лондон, оставив картель без своей железной хватки. Зажигалка чиркнула в кабинке священника, и я вдыхал терпкий аромат то ли сигарет, то ли сигар, а через решетку, разделяющую нас, проходил густой дым. Мысли лихорадочно метались, а я не знал, за какую схватиться, чтоб паззл сложился. У меня было какое-то объяснение тому, почему мою исповедь не прервала полиция, почему атташе позволила исповедаться, понимая, что я расскажу столько всего незаконного и не предназначенного для не-магов, почему преподобный Стокс позволяет себе курить в исповедальне. Не скажу, что мне знаком голос преподобного, такой голос у многих взрослых мужчин. Или я просто отрицал сам для себя, что узнаю в редких репликах священника знакомые нотки? Я вдыхал терпкий дым и, прижав пальцы к вискам, наклонил голову вниз. «Потому что не всех, чьи знакомые додумались загуглить ритуал воскрешения, можно возвращать. Только проблемных. Это те, кого в рай не берут, но в аду им слишком весело». Голос Скорпиуса эхом прозвучал в голове, и это было особенно жутко, особенно в тесной прокуренной кабинке. Я сейчас в точности как мой отец: не замечаю истины, забив голову своими понятиями. Отец не знал, что скрывается за моей личиной, а я не знал, кого скрывает от меня кабинка для исповеди. То есть догадывался, но не мог поверить, это же глупо. Судорожно вздохнув, я повернулся к решетке. — Скажите мне, святой отец, — прошептал я, тяжело стягивая с пальца кольцо-переводчик, которое не снимал долгие годы. — Скажите, насколько гнилая моя душа после всех ошибок, которые я совершил? — Cualquiera se puede equivocar, incluso yo, — заметил святой отец. Я задохнулся на вдохе и, не помня себя, вылетел из исповедальни, и под возмущенный ропот очереди тех, кто пришел исповедаться, распахнул двери, ведущую в кабинку священнослужителя. — Тихо, — тут же послышался за спиной голос атташе Сильвии, а в мою спину уткнулся нож. — Не голоси. Краем глаза я увидел в отражении витражного окна, как Финн, стоявший неподалеку, нацелил пистолет на нее, что заставило прихожан в панике рухнуть на пол, закрывая голову руками, а Диего Сантана, выхватив пистолет невесть откуда, никак из потайного кармана черной рясы священника, нацелил дуло в сторону моего телохранителя. — Без паники, это грешник, — объявила Сильвия и толкнула меня в кабинку, спрятав складной нож в карман пиджака. Я, тараща глаза, робко уселся на лавку рядом со лже-преподобным, а тот, прикурив от свечи на столе, внимательно взглянул на меня своими ехидными черными глазами. Время словно остановилось и часы затикали в обратном направлении. Вот я снова сижу рядом со стариком Сантана, чувствую себя нашкодившим подростком, и гадаю, меня сейчас застрелят, как ненужного свидетеля, или… — Ну, раз наш небольшой обман раскрылся, — улыбнулся старик Сантана. — Парень, сгоняй за винишком, у Сильвии в багажнике целый ящик. Я не удержался и истерично захохотал. Диего Сантана — последний человек, которого я ожидал увидеть в рясе и по ту сторону кабинки. Да даже Скорпиус Малфой, окажись он там, выдавая себя за преподобного Стокса, встретился бы мною более ожидаемо. Диего Сантана — последний человек, которому я хотел бы раскрывать все свои секреты. О том, как отношусь к нему, Флэтчеру, Сильвии, Альдо и Камиле, к Финну и к собственному сыну… о том, что я, черт возьми, волшебник! Волшебник, который пьет кровь! Волшебник, который пьет кровь и который со своими друзьями создавал эликсир бессмертия! Да как так-то? Каким образом воскресший мафиози оказался в рясе священника именно в тот момент, когда я захотел исповедаться? Я подавился собственным смехом, когда ответ нашелся очень быстро. — Это все вы, — в хриплом ужасе прошептал я, уткнув палец в Сильвию. — Вы! — Да, это я, рада, что ты еще не допился до состояния, когда не узнаешь людей. — Вы вернули его! Вы знали, как я вернул Малфоя! — вспыхнул я. — И вы знали, что я собираюсь исповедаться, я говорил вам после Рождества. И это вы указали мне именно на эту кабинку из двух других, вы знали, что там сеньор Сантана. — Тепло, — улыбнулась Сильвия. — Это был изначально ваш план. Чтобы я исповедался именно ему. — Еще теплее. — Потому что боялись, что я расскажу священнику лишнее… — Горячо. — … потому что вы мне не доверяете, — рассвирепел я. — Браво, Поттер, — кивнула Сильвия. — Ты меня раскусил. Я закрыл лицо руками, а мафиози хлопнул меня по спине. — И давно? — только и спросил я. — Сразу после твоего отъезда, — сказала Сильвия. — Я бы сделала это раньше, но мне не нужен был такой прыткий свидетель, как ты. — Вы мне не доверяете. — В перепалке мы и забыли о воскресшем старике. — Она не доверяет никому, сынок, — произнес старик Сантана и я вздрогнул от его голоса. Он правда здесь! — В этом ее прелесть и опасность. Хватит на сегодня с меня потрясений. — Она ведьма, — сказал я, ткнув в атташе пальцем. — Ну какая же она ведьма. Она ангел! Ангел в пиджаке на голое тело кротко улыбнулась. — Нам пора, Поттер, — сказала Сильвия, сжав мое плечо. — Альдо ждет. — Но у меня столько вопросов! И, кстати, как вы думаете сказать Альдо, что… — Все потом, — отрезала атташе, потянув меня к двери. Старик Сантана поднялся на ноги и прошагал за нами, выразив желание проводить. — У падре перекур! — на английском, хоть и с легким акцентом, сказал он прихожанам и двинулся за нами к выходу. — Ну, покажите мне внука. Снова что-то шевельнулось в моей памяти. — Когда вы сказали, что нельзя лишать Матиаса дедушки и бабушки, это был тонкий намек, Сильвия? Атташе и бровью не повела. — Сеньор Сантана, — смущено прошептал я. — О том, что я вам рассказал… особенно о последнем, пожалуйста, никому не говорите. — Сынок, я же все понимаю, о таком абы с кем не говорят, — заверил лже-священник. Я зашагал чуть вперед и Финн нагнал меня у двери. — Я чет вообще ничего не понял, — шепнул он мне на ухо. — Сильвия, представляешь, а Поттер-то у нас, заднеприводный, оказывается, — вещал сеньор Сантана. — Кто бы мог подумать, мальчик из такой хорошей семьи… Я тихонечко взвыл. — Сеньор Сантана, мне сейчас очень хочется закопать вас обратно, у кого можно одолжить лопату? — Нет, ну ты посмотри, как пиздюшонок с родным тестем разговаривает, — гаркнул мафиози. — Вообще нихуя нет никакого уважения, — буркнул Финн, мир которого был в разы проще моего: он понял, что ничего не понял, не стал искать ответов и просто был рад тому, что Диего Сантана снова с нами. — Гомосексуалистам слова не давали. — Вот и молчи, Поттер, — посоветовала Сильвия. Заметив неподалеку родителей: мама пыталась натянуть на голову Матиаса шапочку, а отец смеялся, я немного занервничал. — Жду в машине, — шепнула Сильвия и зашагала прочь, оставшись незаметной. — Сеньор Сантана, пожалуйста, зайдите в церковь, — взмолился я, боясь, что родители услышат, как священник с серьезным лицом пытается донести смущенному Финну что-то из третьего раздела Камасутры. — Там мои родители. Ох, зря я это сказал! Воскресший мафиози тут же бросился к ним, подхватив полы рясы. — Здравствуйте, — на все том же ломаном английском произнес он, тряхнув руку моего растерянного отца. — Очень рад с вами познакомиться, я — второй дедушка этого маленького ангела, Господи, ну какой красивый ребенок, в кого только, не понятно… Короче говоря, ваш сын, находясь в состоянии алкогольного опьянения и под моим давлением отымел мою дочь, и с девятого раза у них получилось это милое существо… Я уткнулся Финну в плечо и тихо зарыдал. — Что? — ахнула мама. — Я сам был в шоке, сеньора, с девятого раза! — заверил Диего Сантана. — Парень такой молодой, а уже проблемы с зачатием, я говорил ему: «Сынок, не сиди на холодном песке, застудишь богатство», а нет, ему в одно ухо влетело, в другое… — Финн, убей меня, — взмолился я и, поняв, что на меня смотрят вопросительным взглядом, тут же отпрянул от него. — Мама, папа, это — крестный Матиаса. Мой друг. — Близкий друг. — Сеньор Сантана, идите, пожалуйста! Со стороны это выглядит странно: я тащу священника в церковь. — Кто вас просил? — прошипел я. — Они только оправились от того, что у них есть внук. — А это, парень, тебе за то, что назвал Сильвию мясорубкой, — произнес Диего Сантана. — Еще раз услышу, расскажу твоим родителям о твоей личной жизни много чего интересного. Диего Сантана: мой страх и ужас, мой кумир, мой тесть. Подхватив Матиаса, я, в очередной раз, пообещав родителям, что все объясню, понесся к автомобилю. Сев на заднее сидение и дождавшись, когда Финн сядет рядом, я захлопнул дверь. — Как вы могли, Сильвия? — не удержался я. Сильвия взглянула на меня, чуть повернув голову. — Вы же умная женщина, как вы могли загуглить ритуал? — Ты же смог. Я не настолько стара, чтоб не уметь пользоваться интернетом. Я закатил глаза. — Это такие риски… он знает про магию и… — Посмотри мне в глаза, Поттер, и скажи, что я не имею права на счастье, — просто сказала Сильвия. И я посмотрел. — Конечно, имеете, — признал я, откинувшись на сидение. — Простите, что так накинулся. Сильвия повернулась к лобовому стеклу и забарабанила алыми ногтями по рулю. — Так, кто из вас похвастается мне тем, что вы пара? — с усмешкой протянула она. Финн потупил взгляд. Знаю, о чем он думает: ждет, что я сейчас начну все отрицать. — Я похвастаюсь, — поднял ладонь я. Сильвия улыбнулась и одарила Финна ободряющим взглядом. — А еще мы школу магии решили открыть, — ляпнул я. — Вы что, долбоебы? Мы с Финном переглянулись и захохотали. Ну точно все так, как и предполагал. — Мы опаздываем, — напомнил я, взглянув на часы. — Кого мы ждем? — Диего. — ЧТО?! Буквально через мгновение на переднее сидение уселся сеньор Сантана, переодетый из рясы в привычную одежду и, помахав прихожанам на прощание (вот уж священник), повернулся к нам. — Думали, я сына в аэропорту не встречу? — Но как вы ему объясните… сеньор Сантана, ну это просто… Сильвия, скажите ему! — Да забей ты, — посоветовал Финн. — Думать — это тупо. Я замолк. Может в этом моя проблема? В том, что я постоянно думаю, анализирую, прокручиваю в голове будущие события, рассматриваю печальные финалы? Зачем думать о проблемах, нагнетать их? Будет проблема — решим, вон нас какая компания. А пока ведь все хорошо: у моего сына появился еще один любящий дедушка, завтра предстоит пережить крестины и увидеть противостояние века: Альдо Сантана против Скорпиуса Малфоя, родители не считают меня бездушным уродом, атташе Сильвия лучится счастьем, которое сполна заслужила, на улице хорошая погода, а я впервые в жизни ответно влюблен. Почему мы создаем себе проблемы, когда все хорошо? Странные мы какие-то. В аэропорту снова много народа, снова толпы и очереди, а я снова изучаю расписание рейсов, и убеждаюсь, что самолет из Сан-Хосе уже приземлился. Только протиснулись к залу ожидания, предвкушая, какую истерику поднимет Альдо при виде меня (меня, урода, год на работе не было!), как я увидел у самого входа одетую в яркую лиловую куртку низкую фигурку с короткими рыжими волосами. — Лили? — спохватился я, развернув к себе сестру. Дон Сантана настолько умилился, что даже не матернулся и не открыл стрельбу, когда в него врезалась женщина с тяжелой сумкой. Наши взгляды с Лили встретились. — Ты молодец, — только и сказал я, снова развернув ее лицом к потоку прибывших. И переговариваться друг с другом не нужно. Вон, среди прибывших в аэропорт ярким пятном виднеется золотоволосая макушка Альдо, который нас, скорей всего, еще не видит и даже не догадывается, что встретит его не только верная атташе. Альдо славный парень, что бы я там не говорил в исповедальне, он заслуживает семью. Пусть даже такую, как мы, хотя… мы далеко не худшая семья. Может, если он действительно помирился с Лили, у них тоже будет своя семья. Причудливая, конечно, но чем черт не шутит. План на жизнь номер восемь: открыть школу магии для племянников. Старик Сантана тоже увидел Альдо, наверное, он увидел его первым: такого взрослого, ангельски красивого, любимого. Я смотрел, как в уголках его черных глаз заблестела предательская слеза. Мафиози тоже славный мужик, что бы я там не говорил о нем ему же в исповедальне. Он заслуживает второго шанса. Ради внука, ради сына, ради Сильвии. Сильвия, которую так украшало счастье, стояла рядом, постукивая пальцами по своему запястью. Сильвия… мой соперник, мой наставник, моя богиня. Она тоже заслуживала семью, частью которой, так уж случилось, были все те, кто пришел сюда ради Альдо. И Финн, махнувший Альдо рукой. Который заслуживает семью и счастья больше, чем все мы. Финн, без которого ничего бы не вышло. Я бегло осматривал эту команду Альдо, глядя в знакомые лица, как впервые в жизни. Какая магия таится в стенах аэропорта, что заставляет меня снова понимать важность людей, которые меня окружают? Перестань думать, Ал, перестань. Лучше улыбнись Альдо, вон он, спешит надавать мне по лицу своим брендовым рюкзаком, и не видит еще, кто стоит у меня за спиной. — Хуле ты? — спросил Финн, когда я, глядя куда-то вверх, широко улыбнулся. — Тихо, — шикнул я. — Я чувствую хороший момент. Колесики чемодана стучали по полу, Лили что-то взвизгнула и раскинула руки для объятий, Финн снова махнул рукой, я крикнул: «Не бей меня!», Сильвия ласково улыбнулась, сеньор Сантана утер щеку ладонью. Добро пожаловать в семью, Альдо.