Ретроградная амнезия

Деймону потребовалось больше часа, чтобы найти Бонни. Она стояла на старом кладбище Мистик Фоллс у могилы Шейлы. Он замер за спиной Бонни и не знал, как начать разговор. Все это было и смешно, и трогательно и трагично одновременно. Он давно запутался в собственных чувствах, и был не готов разбираться в чужих. Тем более в чувствах Бонни к нему. - От того, что ты будешь сопеть у меня за спиной еще дольше, легче этот разговор не станет. – Сиплый голос Бонни заставил Деймона вздрогнуть. - Давно ты поняла? – не придумав ничего лучше, спросил Деймон. - В тот момент, когда Елена выключила чувства, - пожала плечами Бонни. – А ты? - Что я? - Когда ты понял, что любишь меня? – тихо спросила Бонни. - Ты так уверено это говоришь, - ухмыльнулся Деймон. - Я ведьма. Мне не нужно твое признание, чтобы знать, что ты меня любишь. Достаточно посмотреть в глаза. - Я понял, что люблю тебя только что, когда искал, чтобы поговорить. Думал, что сказать, и первое, что пришло в голову « я люблю, тебя Бон-Бон». Это было как «Господи, что ты за идиот, что до сих пор не понял, то что у тебя давно под носом». Бонни горько усмехнулась. - И что нам теперь делать? - В каком смысле, что делать? – нахмурился Деймон. Ему безумно хотелось посмотреть в глаза Бонни, но она все так же стояла к нему спиной и смотрела вдаль, в темноту леса. - Ты в отношениях с Еленой. И я не думаю, что наш с тобой роман будет положительно принят нашими друзьями. - Под друзьями ты подразумеваешь Елену? Потому что Барби достаточно ясно высказалась, что не будет принимать ничью сторону. Стефан мой брат, и я надеюсь, он примет ту сторону, которая будет лучше для меня. - А если он решит, что для тебя лучше Елена? Что я не достойна его брата, – горько усмехнулась Бонни. – Я готова мириться с осуждением в глазах Кэролайн, но Стефан твой брат. Его осуждение вряд ли то, с чем я смогу справиться. - Бон, перестань. Неужели мы в данный момент должны обсуждать, как другие отреагируют на наши отношения? Почему нам не наплевать на это? Может все-таки, сосредоточимся на нас двоих? - Это как, - тихо спросила Бонни. - Например, ты, наконец, повернешься ко мне, и я найду ответ на вопрос, который мучал меня много лет. - Какой вопрос? – с любопытством спросила, поворачиваясь, Бонни. - Если я тебя поцелую, ты мне мозг поджаришь? - Хочешь проверить? – игриво прищурилась Бонни. - Безумно! – простонал Деймон и с трудом сдержал себя, чтобы не накинуться на ведьму. - Достаточно просто спросить, - усмехнулась ведьма. – Бонни? - Что? - Можно я тебя поцелую? Бонни расплылась в улыбке со слезами на глазах. Она даже представить себе не могла, что когда-нибудь услышит подобное от Деймона Сальваторе. - Можно. Деймон осторожно, словно к заряженной бомбе, приблизился к ведьме…. - Ну как же это трогательно! – язвительный голос Кэтрин заставил влюбленных отпрянуть друг от друга. – Полтора столетия разврата и загула, и он спрашивает разрешения поцеловать девушку! Это так по Стефановски. Деймон, ты деградируешь! Ты даже, будучи человеком, не спрашивал меня можно ли поцеловать! - Возможно потому, что мне было безразлично, что ты по этому поводу думаешь? – раздраженно спросил Деймон. - Ой! Деймон, ты сделал мне больно! – издевательски усмехнулась Кэтрин. – Ну, так расскажи мне, что случилось с твоей великой и светлой любовью к Елене. Казалось, что ничто не сможет заставить братьев Сальваторе разлюбить сиротку Гилберт. И вдруг, что мы видим? Они оба влюбляются в ее лучших подруг. Вы со Стефаном, наконец, осознали, что не достойны женщин из рода Петровых и решили удовлетвориться более примитивными вариантами? - Скорее, наконец, поняли, что двойники не так уж сильно отличаются друг от друга. И в Елене значительно больше от тебя, чем мы хотели думать. - Ой! И снова больно! Так что же, ты теперь любишь ведьму? Как думаешь, поджарит она все-таки тебе мозг, если ты ее поцелуешь? - Сейчас узнаешь, - раздраженно прорычала молчавшая до сих пор Бонни. Схватив Деймона за волосы, она притянула его лицо к своему и слилась в страстном поцелуе. Бросая Кэтрин в лицо их любовь. К сожалению, ее посыл достиг другого адресата. Яростное рычание Елены Бонни услышала где-то на периферии слуха и не успела отреагировать, когда ее отшвырнуло в сторону, и рука лучшей подруги сомкнулась на ее горле. - Господи, все так же примитивны и предсказуемы! Развела, как пятилетних – пробормотала Кэтрин и вырвала сердце Елены, пока она была занята ведьмой. - Нет! – крик Деймона, когда он подхватил падающее бездыханное тело Елены, заставил Бонни похолодеть. - Елена! - Нет! Нет! Нет! – ведьма кинулась к подруге с десятком заклинаний наперевес, но все было поздно. Вырванное сердце есть вырванное сердце. - Вот и отлично, - довольно промурлыкала Кэтрин. Все жертвы принесены, и я как всегда выживаю. Бонни обрушилась на Кэтрин со всей яростью. Упав на колени от боли в голове, Кэтрин злобно прошипела, - В чем дело, ведьма? Я же очистила тебе дорогу. Теперь ничто не будет мешать тебе, наслаждаться любовью Деймона. Целуй, сколько хочешь. Бонни со слезами взглянула на бездыханное тело Елены. Ее мрачный взгляд смог напугать даже Катерину Петрову. - Ну, давай Бон-Бон, ты не можешь не согласиться, что смерть Елены была выгодна всем нам. Даже Кэролайн избавиться от вечных сомнений, не сбежит ли Стефан в один прекрасный день к Елене. – Кэтрин с опаской глядела на ведьму Беннет. Сайлас еще не закончил ритуал, и она была вполне смертна. Бонни, не говоря ни слова, подошла к Кэтрин, положила ей руку на грудь, закрыла глаза и что-то еле слышно прошептала. - Что это, ведьма? Что ты со мной сделала? – поселившаяся в голосе Кэтрин паника заставила Бонни улыбнуться. - Ты узнаешь, - пообещала Бонни. - А теперь, убирайся. Деймон нес тело Елены на руках и пытался понять, как он дальше будет жить, с этим ужасающим чувством вины. В самом страшном сне он не мог представить, что последнее, что увидит Елена, это будет его поцелуй с другой женщиной. С ее лучшей подругой. Он сам не понял, почему оказался в доме Кэролайн. С некоторых пор, дом Форбс стал домом для всей их компании. Видимо с того момента, как Кэтрин с Сайласом поселились в их пансионе. Он краем уха слышал, как Бонни звонила Кэролайн и просила ее о помощи. И радовался, что ему не придется быть печальным вестником. Положив тело Елены на диван в гостиной, он потеряно опустился на пол рядом. Он смотрел на идеальные черты лица, испещрённые серыми, мертвенными прожилками и не мог поверить в реальность происходящего. Их Елена умерла. Ее больше нет. Ворвавшаяся в комнату Кэролайн была бледнее смерти. Деймон даже предположить не мог, что вампиры могут бледнеть, тем более так. - Где Бонни? – Кэролайн почти шептала. - Я не знаю. Последний раз я видел ее на кладбище, когда она звонила тебе. - Ты что оставил ее одну? – потрясенно спросила блондинка. - Я думал, она идет за мной, и понял, что ее нет рядом, только когда принес сюда тело Елены, - на автомате отвечал Деймон. - Что произошло? Почему Бонни убила Елену? – Кэролайн была растеряна и никак не могла понять, что происходит. - Это то, что она тебе сказала? – наконец хоть на что-то отреагировал Деймон и поднял голову. - Да, буквально дословно «Кэролайн, помоги, я убила Елену». После этого она положила трубку, я думала, вы здесь. Подойдя к телу Елены, Кэролайн нахмурилась. - Гм…. Не понимаю, у Елены вырвано сердце, это не похоже на Бонни. - Сердце Елены вырвала Кэтрин, - покачала головой Деймон. – Бонни винит себя, как и я, потому что наш поцелуй с Бонни заставил Елену отвлечься, и Кэтрин смогла воспользоваться ситуацией. - О, Господи! И после этого ты оставил ее одну? Деймон! Кэролайн рванула к двери, когда увидела входящего Стефана с Бонни на руках. - Что с ней? – испуганно бросилась к бессознательному телу подруги, Кэролайн. - Просто обморок. Похоже, перебрала с магией. Я нашел ее на дороге. - Давай ее ко мне в комнату, - кивнула Кэролайн и собралась подниматься, когда ударилась в стоявшего за ее спиной Деймона. - Деймон, я могу отнести Бонни наверх или ты сам? – настороженно спросил Стефан, видя не совсем адекватное состояние брата. - Отнеси, пожалуйста, - кивнул Деймон, стискивая зубы. Проводив брата взглядом, он посмотрел на Кэролайн, - ты позаботишься…? - Я позабочусь о девочках, - кивнула Кэролайн, - а ты позаботься о Стефане. Я не хочу его потерять, когда только-только обрела. - Можешь не сомневаться Блонди, вы со Стефаном все, что у меня осталось. - Не говори так, у тебя есть Бонни! Вы любите друг друга! - Я потерял Бонни сегодня. Она никогда не будет моей после того, что произошло. Я слишком хорошо ее знаю. Она уже все решила. - Деймон, не хорони ваши отношения раньше времени. Я не позволю, чтобы ложное чувство вины лишило Бонни возможного счастья. Не смей, отказываться от моей Бон! Ее слишком много раз оставляли, чтобы она снова прошла через подобное! - Я не откажусь от нее, Блонди. Она та, кто положит конец нашим отношениям. - Пусть только попробует, зло прорычала Кэролайн. Организация похорон стала для Кэролайн рутинным, хорошо изученным мероприятием. Последние годы она организовывала похороны значительно чаще, чем вечеринки. Гардероб черных вещей угрожающе разрастался и грозил поглотить все яркие и веселые вещи за ненадобностью. Она закончила подготовку ближе к полуночи. Все это время, Деймон со Стефаном сидели в комнате рядом с телом Елены и прощались. Кэролайн понимала их. Елена Гилберт была в их полуторавековой жизни вехой. Хоть и непродолжительным, но очень важным периодом. Влияние девушки из маленького городка на отношения братьев Сальваторе оказалось ошеломляющим. Как это ни парадоксально, но встав между ними, она смогла воссоединить их как братьев. Стремясь защитить ее жизнь, со временем они вернулись к братским отношениям. И это было самое ценное приобретение за многие годы. Все это время Елена их объединяла и в то же время разводила по разным углам. И теперь они оказались один на один друг с другом. Те, кто они есть. Братья Сальваторе. Кэролайн не сомневалась, что им удастся сохранить наследие Елены, закрепить братские узы. И пройдя через все это, они станут только сильнее. Она больше беспокоилась за Бонни. Помимо чувства вины, которое давит на нее, из-за смерти Елены, нельзя было отрицать тот факт, что Елена была для Бонни последней ниточкой с детством, с нормальной жизнью. И эта последняя ниточка сегодня оборвалась. Как справится с этим Бонни, Кэролайн была не уверена. Она поднялась в комнату и тихо села на кровать рядом со свернувшейся клубком подругой. Тихое шмыганье носом подсказало ей, что она пришла в себя. - Бонни, поговори со мной, - тихо прошептала Кэролайн, обнимая за плечи со спины и прижимаясь к ней всем телом. - Я пробовала вернуть ее назад, - еле слышно прошептала Бонни. - Что? Но как? – с надеждой приподнялась Кэролайн. - Я пыталась обменять ее жизнь на мою силу, но духи мне отказали. - О! Бонни твоя сила, ты же без нее…. - Что? Умру? Это вряд ли. Не важно, они не приняли ее. Я предложила свою жизнь, взамен ее. И они тоже отказали. Сказали, что двойник должна оставаться среди мертвых. - Бонни! Ты не должна была! - Я должна Кэр, должна. Ради Деймона, ради Стефана, ради тебя! Вы все нуждаетесь в Елене. - Бонни, послушай меня очень внимательно! Я, конечно, была бы рада вернуть Елену, но не такой ценой! С какого перепугу ты решила, что я нуждаюсь в Елене больше, чем в тебе? - Потому что это Елена, Кэролайн! В ней все нуждаются! - Ну, извини, за прямоту, но в тебе я нуждаюсь значительно больше, чем в Елене! - Ой, - тихо ойкнула Бонни от неожиданности. - Да! – раздраженно буркнула Кэролайн. - Поэтому не смей больше делать нечто подобное! Поняла? - Поняла, - робко шмыгнула Бонни, сдавшись под напором подруги. - Отлично, а теперь, все-таки поговори со мной. А то мне страшно. - Я не знаю, что еще сказать, - еле слышно ответила Бонни. Кэролайн вздохнула и крепче сжала руки вокруг плеч ведьмы. - Скажи, что ты справишься, что ты не станешь разрушать то, что только-только появилось между тобой и Деймоном, скажи, что я не потеряла сегодня сразу обеих своих подруг. - Кэр! Что ты хочешь от меня? Я убила Елену. - Елену убила Кэтрин, - зарычала Кэролайн. – И ни твоей, ни Деймона в этом вины нет. Ни один суд в мире, ни юридический, ни людской, ни суд совести не признают вас виновными в гибели Елены. Это не ваша вина. И я не позволю тебе уничтожить Деймона, когда он только начал становиться человеком рядом с тобой. Он слишком важен для Стефана. - Кэролайн, ты знаешь, что ты ужасная лгунья? – сквозь слезы усмехнулась Бонни. - Кто? Я? Я вообще никогда не лгу! – гипертрофированно возмущено возразила Кэролайн. - Ну, конечно, - фыркнула Бонни. – Тебе наплевать на Деймона и его проблемы. Ты пытаешься защитить меня от меня самой. Зря стараешься. В любом случае, так как могу себе навредить я, никто не сможет. - Ты о чем? – нахмурилась Кэролайн. - Я о том, что позволила своим чувствам к Деймону обрести реальную форму и выражение. Что привело к столь печальным последствиям. - Бонни Беннет, я буду тебя пороть, мучительно и жестоко! К печальным последствиям привело неуемное желание Кэтрин портить нам жизнь. И прежде чем ты погрязнешь в пучине вины, подумай о том, что Стефан до сих пор в опасности. И это не какая-нибудь Кэтрин, с которой при желании, объединившись, мы могли справиться. Это Сайлас, на которого до сих нет управы. - Ну, в прошлый раз нам удалось его убить. - Потому что он этого хотел. Как ни странно, наши интересы в этом вопросе совпадали. Боюсь, что сейчас обратная ситуация. И ты нужна мне, как никогда, чтобы спасти любовь всей моей жизни! Бонни развернулась лицом к Кэролайн, стараясь не покинуть ее крепких объятий. - Ага, значит, ты, наконец, готова признать, что любишь Стефана? – хитро прищурившись, спросила Бонни. - Как я могу отрицать то, что всем очевидно? – вздохнула Кэролайн. – К сожалению, я люблю его и ничего не могу с этим поделать. - Почему «к сожалению», Кэр, - с сочувствием спросила Бонни, поглаживая щеку подруги, и вытирая катящуюся слезу. - Потому что, Стефан Сальваторе не предназначен для такой девушки, как я. Он может сейчас говорить, что любит меня, что хочет быть со мной, что одержим мною. Но все это долго не продлится. В один прекрасный день он поймет, что меня не достаточно. И встретит девушку, такую как Елена. Влюбиться в нее, и в этот день мое сердце будет разбито навсегда. - Для справки, - Бонни привлекла внимание своей подруги, подняв вверх указательный палец, - я с твоей теорией категорически не согласна, и считаю, что чувства Стефана к тебе самые, что ни на есть настоящие. И он будет любить тебя до конца вечности, что вам отмеряна. Это понятно? - Понятно, - горько усмехнувшись, вздохнула Кэролайн. - Так вот, помня мое мнение по этому вопросу, скажи, почему, если ты не веришь в его чувства к тебе, ты идешь на то, чтобы вступить в эти отношения, считая, что в итоге они уничтожат тебя? Кэролайн с сочувствующей улыбкой взглянула на подругу. Они оказались в одинаковом положении. Девочки «второй выбор», вечно в тени блистательной Елены Гилберт. Она должна была ответить Бонни, да и себе самой на поставленный вопрос и не была уверена, что готова к этому. Закрыв глаза, для храбрости, Кэролайн начала нанизывать слова одно на другое, чтобы выплеснуть правду. - Я решила, что лучше я сгорю в этой любви, как спичка – быстро и ярко, упиваясь каждой секундой, каждым мгновением, что мне удастся урвать. Я буду наслаждаться его поцелуями, ощущением его рук на моем теле, светом его глаз, каждым его вздохом, который мне удастся перехватить. Пусть я один день буду жить, купаясь в его любви. Но я буду счастлива. Хоть час, хоть мгновение, но я БУДУ СЧАСТЛИВА! И когда это все закончится, когда его уход выжжет меня дотла, я буду жить воспоминаниями и осознанием, что я была счастлива. А если я откажусь от того, что он мне предлагает, дабы спасти себя от разрушительной боли в будущем, я все равно буду страдать, медленно тлея в этом мучительной агонии неразделенной любви, и в итоге все равно выгорю дотла, только при этом я сделаю это ни за что. Я так и не буду счастливой ни минуты. Ну, только если в последний миг, когда пойму, что все, наконец, закончилось. - Кэр, ты такая храбрая! – восхищенно вздохнула Бонни. - На самом деле, Бон, я ужасная трусиха. Мне до икоты страшно! И я так боюсь, что период моего счастья не продлиться дольше одного дня…. Но мне на самом деле уже все равно. Я готова ко всему. И если мне суждено сгореть завтра, пусть так и будет. Пусть этот момент придет, и избавит меня от ожидания. Деймон посмотрел на брата и понизил голос, дабы Кэролайн на втором этаже не услышала их разговор так, как они только что слышали ее разговор с Бонни. - О чем ты думаешь, брат? Стефан усмехнулся, ответил так же тихо. - Пытаюсь понять, как мне доказать, что моя любовь к ней настоящая, что это ни какое-то временное явление, что я действительно люблю ее. Чтобы она перестала ждать тот день, когда я брошу ее. Я ждал, когда Елена уйдет от меня к тебе почти три года. Я знаю, какой это кошмар, любить человека и думать о том, что он тебя оставит. Я не позволю ей вариться в этом аду. Мне надо понять только, как избавить ее от этой неуверенности в себе. Она стоит сотни Елен, и мне жаль, что моя одержимость двойником Кэтрин не позволила мне понять это с самого начала. - И ты действительно веришь, что Барби та самая единственная, любовь всей твоей жизни? - Я уже не знаю, что такое «любовь всей моей жизни». Я так думал про Елену. И вот я сижу рядом с ее мертвым телом, и все о чем я могу думать, это что, благодаря этой девушке я смог восстановить отношения с братом. Мне, конечно, жаль Елену, но все, что я испытываю к ней это благодарность за тебя. А Кэролайн…. Я болен ею. Мне действительно больно, когда она не рядом, а когда она рядом я могу думать только о том, каковы ее губы на вкус. Я знаю, что когда я ее целую, мир взрывается миллионами фейерверков, и необходимость отпускать ее из моих объятий разрушает меня. Наблюдать, как она движется, как говорит, как нервничает или ревнует, это мое любимое занятие. Все, что угодно только с ней, только рядом, только бы касаться. Может это не любовь, а одержимость…. Но я никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного. Я еще никогда не чувствовал другого человека, как самого себя. Даже когда я начинаю сходить с ума и говорить сам с собой, мое второе я говорит со мной ее голосом! Чтобы я не делал, первая мысль – что об этом подумает Кэролайн. Она позволяет мне быть самим собой. Без осуждения, без сомнения, без придирок. Она принимает меня таким, какой я есть. И мне не надо с ней играть в рыцаря в сияющих доспехах. Она в состоянии взять под контроль любую проблему! Даже моего знаменитого Потрошителя. Она, словно заклинательница змей, усмиряет его и заставляет затихнуть. Благодаря ей я справился с жаждой крови. И впервые за полтора столетия могу жить, не боясь порвать чью-нибудь глотку. Когда ты умер, и она обняла меня за плечи, мне показалось, что я в объятьях мамы. Когда она напугана и проявляет слабость, она позволяет мне чувствовать себя мужчиной. Когда мы вместе с ней занимаемся решением проблем, я чувствую надежное, крепкое плечо партнера. А когда, мои руки скользят по ее коже, она самая соблазнительная богиня в мире. И когда я смотрю в ее глаза и тону от плещущейся в них любви ко мне, в моем горле, словно пульс, стучит «я люблю ее». Является ли Кэролайн любовью всей моей жизни? Я не знаю. Я знаю только одно, я не смогу жить без нее. - Вау! – выдохнул Деймон. – Я даже подумать не мог, что все так серьезно. И знаешь, что я тебе скажу, мистер Задумчивый…. Если даже я, твой брат, не осознал глубину твоих чувств к Барби, то откуда об этом узнать ей? Тебе надо поработать над выражением чувств, иначе она всегда будет сомневаться в тебе. - Приму к сведению, - кивнул Стефан. – А что на счет тебя? - А что на счет меня? - Что ты испытываешь, сидя рядом с мертвым телом Елены? - Все, что угодно, только не то, что должен испытывать. Досаду, что она умерла. Раздражение, что ее уход причинил и еще, я убежден, много раз причинит боль Бонни. Я абсолютно уверен, что ее обморок связан с попыткой вернуть Елену. Она пыталась сопротивляться воле предков, вот и получила по заслугам. Страх, что из-за того, как это случилось я потерял Бонни. - Что случилось с твоей любовью к Елене? - Я не знаю точно, но последнее время мне стало казаться, что девушки, которую я полюбил больше не существует. Она менялась с катастрофической скоростью, с каждым днем все больше и больше напоминая мне Кэтрин. Я порой пугался, встречаясь с ней взглядом. К сожалению, та светлая, непорочная, нежная Елена таяла с каждым днем. И я прекрасно осознаю, что это была моя вина. Это моя тьма забирала ее свет и делала ее жестче, капризнее, эгоистичнее. Я полюбил ее за доброту и свет, и сам же обратил ее к злу и тьме, в итоге разлюбив из-за тех преобразований, виновником которых являюсь. Это несправедливо по отношению к ней, но это факт. Это то, почему я боюсь быть с Бонни. А вдруг я ее тоже испорчу, сделаю темнее? - Бонни и без тебя полна тьмы, - усмехнулся Стефан. - Ты осуждаешь наши с ней чувства друг к другу? – напрягся Деймон. - Деймон, ты мой брат. Моя кровь и плоть. И чтобы между нами не происходило…. Я люблю тебя. Так ради какого дьявола я могу осуждать твои чувства к одной из самых сильных, прекрасных, самоотверженных и фееричных женщин, что мне приходилось встречать. Я могу только радоваться, что тебе так повезло, и ваши чувства с Бонни оказались взаимны. И ты сейчас скажешь, что я заражен вирусом Кэролайн Форбс, но только подумай о том, как прекрасно, что мы влюблены в девушек, которые друг другу ближе, чем родные сестры. Нам никогда не придется сталкиваться с тем, что наши жены ненавидят друг друга. Мы сможем вместе путешествовать, строить нашу жизнь, проводить вечность…. - О Боже, ты действительно прав, ты воссоединился с Кэролайн Форбс и теперь она говорит со мной твоими устами, - распахнул от ужаса глаза Деймон. – Это просто жутко. Стефан рассмеялся и согласно кивнул. - Значит «жены», да? – улыбаясь этой мысли, спросил Деймон. - Только не говори мне, что когда я пару дней назад застал тебя с обручальным кольцом нашей матери в руках, ты думал о Елене, - поддел брата Стефан. Деймон открыто рассмеялся. - Нет, конечно. Вообще-то, я думал о Барби. Я хотел сказать тебе, что пришло время, чтобы фамильное, обручальное кольцо нашло себе новую владелицу. И будь я проклят, если знаю более достойную женщину, чем Кэролайн Форбс. - Деймон, ты старший брат. Я не посмел бы тебя просить уступить мне его раньше. А теперь, когда ты стоишь на пороге отношений с женщиной, которая достойна этого кольца на все сто, тем паче. - Я думаю, мы должны переделать это кольцо, - кивнул Деймон. – Оно все равно без камня, слишком массивно и несовременно. Из него вполне можно сделать два. И тогда мы сможем оба совместить традиции семьи и современности. Выбрать камень для любимой, и в то же время воспользоваться семейной реликвией. Как тебе такая идея. - Здорово, - кивнул Стефан. - Поверить не могу, что мы обсуждаем это, прощаясь с Еленой, - тихо, словно боясь, что она услышит, прошептал Деймон. - Елена изменила нас, сделав теми, кто мы сегодня есть. И та девушка, которую я встретил шесть лет назад, была бы рада, увидеть, что мы нашли свое счастье. Согласен? - Да, - кивнул Деймон, - я безумно скучаю по ней. Это та Елена, которую я до сих пор люблю. - Как и я, брат. Как и я. Спустя минуту самокопания, Деймон поднял голову. - А теперь, маленький братишка, давай подумаем, как спасти твою попку от злобного колдуна Сайласа.