Пробуждение

Ticking away the moments that make up a dull day You fritter and waste the hours in an off hand way Kicking around on a piece of ground in your home town Waiting for someone or something to show you the way Утекающие моменты составляют монотонный день. Ты разрываешься на части и теряешь часы, они утекают у тебя из рук, Топчешь вокруг себя кусок земли родного города, Ждешь кого-то или чего-то, чтобы увидеть свой путь. Pink Floyd - Time

      Ей не нравилось, с каким рвением Долорес Мюррей взялась за это дело. Сара не требовала адвоката, когда сдавалась полицейским, но эта женщина, явно не из обычных адвокатов, которых предоставляет суд, появилась буквально из ниоткуда и взяла инициативу в свои руки, совершенно игнорируя возражения Сары. На вопрос как та узнала о ней, Мюррей отмахивалась и говорила что-то о компании, в которой та работает, и в которой чисто случайно узнали о судьбе бедной девушки.       Она слишком часто приходила к Саре, рассказывала о любом, даже самом незначительном сдвиге в расследовании. Еще Саре не нравилось, как та смотрит на нее. С каким-то восторгом, словно она была безумно рада тому, что происходит.          – Будет суд. – чуть ли не пропела Долорес, садясь напротив Сары. – Даже с наличием трупа, у нас есть большие шансы выиграть это дело. Главное, не вешать нос.          Долорес широко улыбнулась, сложив руки на столе и поглядев на угрюмую Сару.          – Но я виновна.         Улыбка моментально спала с лица адвоката. Долорес совершенно не нравился настрой ее подопечной. Девчонка уже сдалась, не собираясь даже бороться за свое будущее. Долорес это очень раздражало.         – Дорогая моя, – начала она. – я понимаю, что ты совершенно сбита с толку. Обстоятельства выглядят так, будто ты убила этого человека. Но подумай сама, могла ли ты справиться со взрослым мужчиной? И какой мотив? Ведь ты не сумасшедшая. Так что, Сара, твое самокопание тебе сейчас только мешает мыслить здраво. Ты невиновна. И мы это докажем.          – Но я была там. – вспылила девушка, подавшись вперед. На лице ее было выражение самого настоящего отчаяния. – У меня руки были в его крови...         – Но видеокамеры не засняли ни тебя, ни этого человека.          – Откуда же кровь…         – Я уверенна, что полицейские во всем разберутся. Я знакома с судьей, он справедливый и честный человек. Но, главное, сейчас – это присяжные.         Сара кивнула, облокотившись на спинку стула. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться в камеру, лишь бы не видеть Долорес.          – А агенты?          – Агенты? – переспросила адвокат, и Сара заметила, как Долорес мгновенно напряглась.         – Что они считают? Вы говорили с ними?          – Эти клоуны только и мечтают, как повесить на тебя это убийство. – шикнула Мюррей.          – О чем вы говорите?          – Эти люди из ФБР…им плевать на судьбы людей, поверь мне.          Девушка даже скривилась, настолько в этот момент Долорес показалась ей отталкивающей. Сара уже хотела сказать, что она ошибается, что она лично знакома с этими агентами, что она уже видела, как они работают, но решила промолчать. Непонятная для нее ненависть адвоката к ФБР только больше насторожила Сару.          – Милая моя, – произнесла Долорес, чуть успокоившись и поднимаясь со своего места. – завтра слушание. Прошу тебя, не надо делать глупостей и заявлять с порога, что ты виновна. Подумай о себе. Тюрьма, это не курорт. Тебя там сожрут в первый же день. И ты правда хочешь сесть за то, что не совершала?                  – Майкл Вульф? Ты не ошибся? – в трубке прозвучал хриплый и удивленный возглас Бобби Сингера.         – Мы были у него дома, и нет сомнений, что он был охотником. – Сэм включил громкую связь на мобильном, и теперь они с Дином сидели за столом, среди гор бумаг и папок покойного Майкла Вульфа.         – Ты знал его, Бобби? – спросил Дин, недоверчиво поглядев на очередную папку с какими-то каракулями.          – Лично нет. Но я много слышал о нем. Майкл был отличным охотником, но в последние несколько лет пропал из виду, стал отшельником.          – Ну, время он проводил с пользой. – вздохнул Дин, снова оглядев то, что они забрали из подвала Вульфа.         – Что вы нашли?          – В основном его личные записи, вырезки из газет, какие-то карты, полицейские отчеты за последние десять лет. – начал перечислять Сэм. – Самое интересное, что в записях много упоминаний о…Люцифере.          В номере повисло молчание. Нарушали тишину только работающий на полную кондиционер, который наконец-то воскрес из мертвых, и потрескивание, доносившееся и из трубки.          – Ну и что это значит, черт возьми?          – Мы пока сами не понимаем. Но видно, что Вульф был чуть ли не одержим этим делом. Возможно, он даже умер из-за этого. – сказал Дин, и они с Сэмом многозначительно поглядели друг на друга.          – Что вы вообще забыли в Финиксе?          – Наша…знакомая как-то с этим связана. На первый взгляд кажется, что это она убила Вульфа. Но…          – Но?          – Что-то тут не чисто. Ее приемная мать – ведьма. Подруга тоже оказалась ведьмой. Все это как-то связанно, но только мы никак не можем понять, что происходит.          – А вам не кажется, что это какая-то ловушка?          Сэм и Дин снова поглядели друг на друга. О таком одни, почему-то, даже не задумывались. Может, все это связано не с Сарой, а с ними?          – Это бессмысленно. – медленно произнес Сэм. – Если кто-то это все подстроил, как он мог так все просчитать? Что именно мы приедем в Ливингстон, а затем в Финикс?          – А что с телом Майкла? – после долгой паузы спросил Бобби.          – Ха, а нас и не пустили в морг. – иронично усмехнулся Дин. – Офицер, который занимается этим делом, мягко намекнул нам, что услуги ФБР им больше не нужны.          Из трубки раздалось усталое кряхтение.          – На вашем месте, парни, – голос Бобби был усталым. – я бы был начеку. Вся эта чертовщина, которая сейчас происходит в мире, дело рук одного парня, и все мы понимаем, о ком я говорю.                Она ни разу не была в суде. Единственное, смотрела порой вместе с мамой передачу, где подставные судья и адвокаты разбирали липовые дела. Вся эта юридическая волокита была для нее так далека…казалось, что это все так далеко. А теперь она лежит на неудобной, пахнущей человеческим потом и мочой койке в двухметровой камере без окон, в ожидании завтрашнего утра, когда двенадцать незнакомцев будут решать ее судьбу.       Сара перевернулась на другой бок и уставилась на обшарпанную серую стену камеры, заменявшую ей в последнее время дом. Что бы сказала мама, если узнала, что ее дочь убила человека? Сара фыркнула, снова переворачиваясь. Мама…почему она называет ее мамой? Но назвать свою приемную мать по имени у нее никогда язык не поворачивался, даже в своих мыслях.        Может, если бы Барбара каким-то образом узнала, что ее дочь попала в такой переплет, то, может быть, вернулась к ней? Хотя бы проведать. Саре было бы достаточно просто увидеть ее, хоть мельком в зале суда или на улице. Понять, что она кому-то все-таки нужна, что хотя бы одному человеку в этом мире на нее не плевать.               В зале суда стоял такой гул, что Дин Винчестер не мог слышать даже собственных мыслей. Он оглядел зал: в основном репортеры, какие-то зеваки, присяжные уже сидели на своих местах, с отрешенным видом поглядывая туда-сюда. Долорес Мюррей в белом костюме раскладывала на столе бумаги, попутно что-то оживленно нашептывая Саре на ухо.        Дин впервые увидел девушку после событий в Ливингстоне, и теперь он понимал, что имел в виду Сэм, говоря о жуткой перемене в Саре Диккенс. Худоба и болезненный цвет кожи, который особенно выделялся на фоне оранжевой формы заключенной, придавали Саре образ некого замученного, больного существа.       Девушка повернулась к залу и почти сразу же встретилась с Дином взглядом. Растерявшись, он только и смог, что слегка кивнуть ей, садясь на свободное место в третьем ряду. Сара также слегка кивнула, даже попыталась улыбнуться.        Старший Винчестер тут же почувствовал на себе другой взгляд, но сделал вид, что ничего не заметил. Долорес сверлила Винчестера взглядом долго, но, не добившись от охотника никакой реакции, отвернулась и снова начала перебирать бумаги.          Сэм появился как раз в тот момент, когда судья входил в зал, чем всех присутствующих оповестили и попросили встать. Судьей оказался пожилой, с суровым выражением лица мужчина, который даже не оглядел зал, когда занял свое место.        Краем глаза младший Винчестер заметил, как Сара вся съежилась, словно стараясь стать еще меньше и незаметнее, чем она есть на самом деле. Он переглянулся с Дином и слегка кивнул ему. Всю ночь они провели за бумагами Майкла Вульфа и только под утро картина происходящего начала складываться перед ними.        Первым вступительную речь произнес представитель обвинения. Высокий, темноволосый мужчина лет тридцати в далеко не дешевом костюме встал перед присяжными и произнес короткую, но передающую смысл речь.          –…и пусть присяжные не берут во внимание тот факт, что подозреваемая выглядит довольно…невинной. Убит человек. Убит жестоко. Сара Диккенс признала свою вину, но впоследствии отказалась от этого заявления. Кто знает, что или кто, – тут он сделал паузу и поглядел на Долорес, которая только усмехнулась. – убедил мисс Диккенс поменять свое мнение. Это неважно. Важно лишь то, что сегодня правосудие должно восторжествовать. Спасибо, Ваша Честь.          Долорес медленно поднялась со своего места, оправила костюм, также медленно подошла к присяжным, и заговорила:          – Любая человеческая жизнь бесценна, как по мне. И когда жизнь угасает, это настоящая трагедия. Жизнь Майкла Вульфа угасла. Но я хочу напомнить вам, что еще одна человеческая жизнь находится на волосок от гибели. И это жизнь Сары Диккенс. – Долорес указала пальцем на Сару, и все присяжные, и даже судья, перевели свои взгляды на нее. – Совсем юная девушка стала жертвой обстоятельств, и теперь она обвиняется в убийстве. Но способна ли Сара на убийство? Проведите с этой девушкой наедине хотя бы пять минут и вас даже не посетит эта мысль…          Дин и Сэм снова поглядели друг на друга. Долорес говорила уверенно, спокойно, словно была уже абсолютно уверена в победе.          – Теперь господам присяжным предстоит решить судьбу Сары Диккенс. Разрушат ли они ее, отправив невиновную в тюрьму либо поступят по справедливости. На этом у меня все, Ваша Честь.          Затем начались вызовы свидетелей. Первым из немногих свидетелей был офицер Донован. Обвинение попросило повторить события той ночи, когда к нему в участок вошла Сара и сообщила, что убила человека. Донована отпустили довольно быстро. Защиту больше интересовал судмедэксперт.          – Отчего умер Майкл Вульф? – спросила Долорес невысокого, полноватого мужчину в очках.          – У мистера Вульфа были обнаружены множественные колотые раны в области груди и живота. Жертва умерла, несомненно, от потери крови.          – Экспертиза установила время смерти?          – Ну, – пожал плечами эксперт. – труп обнаружили в воде за городом, с момента заявления мисс Диккенс об убийстве прошло три дня, тело было в состоянии…          – Вы хотите сказать, что предположительно, смерть наступила ночью, в день, когда моя подзащитная сдалась полиции?         – Протестую! Защита навязывает ответ! – выпалил представитель обвинения.          – Принято. Мисс Мюррей… – судья многозначительно поглядел на Долорес, и та, кивнув, продолжила.          – Скажите, могла ли мисс Диккенс нанести такие удары взрослому, хорошо сложенному мужчине?         Мужчина быстро заморгал и поправил свои очки, съехавшие на переносицу.          – Ну, в стрессовой ситуации, когда выбрасывается адреналин…думаю да, это возможно.          Долорес кивнула, видимо, этот ответ ее вполне удовлетворил.          – Спасибо, больше вопросов нет, Ваша Честь.          Дин все это время не сводил с Долорес пристального взгляда. Как уверенно она держалась. Хотя, все, что сейчас происходило в зале суда играло против Сары. Все доказательства и улики были против нее.        За все время Винчестеры не перекинулись ни словом. Оба они внимательно следили за Долорес и Сарой, за их поведением, за любим движением руки или головы. Времени было в обрез, но сейчас, пока идет слушание, охотникам оставалось только сидеть и наблюдать за тем, как решают судьбу Сары Диккенс.          – Ваша Честь, я хочу вызвать своего следующего свидетеля. – объявила Долорес, снова поднимаясь со своего места.          Судья кивнул, и на губах Долорес появилась легкая, немного злорадная улыбка, которую заметил адвокат обвинения и тут же заерзал на своем месте.          – Суд вызывает Абу Ясина.          С места в зале поднялся невысокий, худощавый человек восточной внешности. На нем была белая, но слегка мятая, возможно единственная его, парадная рубашка и старые потертые брюки. Дрожащей рукой он пригладил редкие, черные волосы на своей голове и, поглядев на Долорес большими, миндального цвета глазами, прошел вперед.          – Положите руку на библию. – сказали ему, протянув черную кожаную книгу.          Абу смущенно покосился на судью, и тот, непонимающе поглядев на свидетеля, наконец понял, в чем дело, и махнул рукой.          – Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?         – Клянусь. – тихо произнес Абу, так и не положив руку на библию.          – Мистер Ясин, – обратилась к нему Долорес.          – Можно просто Абу. – произнес он спокойным, ровным голосом.          – Хорошо, Абу. – улыбнулась Долорес. – Скажите, знакома ли вам подсудимая? – и она указала рукой в сторону Сары.          Абу перевел взгляд на девушку, а затем слегка вздрогнул.          – Знаю. Это Сара Диккенс.          Сара изумленно уставилась на мужчину. В отличие от него, она видела Абу Ясина впервые в жизни. В этом она была абсолютно уверенна.          – Откуда вы знаете эту девушку?          Абу тяжело вздохнул, оглядел зал усталым взглядом, а затем заговорил, все тем же спокойным голосом, чуть прикрыв глаза:          – Я владею продуктовым магазинчиком. В этот понедельник я закрылся позднее обычного. Обычно я в одиннадцать уже сижу дома, но в этот день мой помощник напутал с кассой, и мне пришлось все пересчитывать.          Мужчина замолчал и поглядел на Долорес, которая стояла у своего стола, скрестив руки на груди, и слабо кивала.          – В общем, я стал закрывать магазин где-то около двенадцати, как тут на улице я заметил Сару. Она стояла буквально в трех метрах от меня, вся дрожала и была явно напугана.          Сэм заметил, как адвокат со стороны обвинения судорожно зашелестел бумагами, а в зале все репортеры напряглись и чуть ли не привстали со своих мест.          – Что было дальше? – спросила Долорес.          – Я спросил, все ли с ней хорошо, но она не могла толком ничего ответить. Поэтому я открыл магазин, впустил Сару, сделал ей чай. Хотел позвонить в полицию, но она остановила меня.          – Вы говорили с мисс Диккенс?          – Да.          – Что она вам сказала?          – Она сказала, как ее зовут. И что она из города Ливингстон, но не помнит, как очутилась с Финиксе. Еще она сказала… – Абу замялся, смущенно поглядев на Сару. Та сидела, сложив руки на столе и не отрывала широко распахнутых глаз с Абу Ясина, впитывая каждое произнесенное им слово. –…сказала что ее преследует человек.          По залу волной прокатился общий удивленный и в то же время восторженный вздох.          – Вы можете конкретно или хотя бы приблизительно повторить слова Сары Диккенс, которые она сказала вам в понедельник шестого июня две тысячи девятого года? – повысила голос Долорес, повернувшись к присяжным.          – Ну, она сказала, что ее преследует мужчина. И он хочет ее…убить. Что он что-то вколол ей…         Присяжные удивленно поглядели сперва на Абу, затем на Долорес, и только потом перевели взгляд на Сару, которая продолжала пялиться на господина Ясина, но теперь в изумлении открыв рот.          Дин и Сэм переглянулись, а Долорес, вся просияв, повернулась обратно к Абу и спросила:          – То есть мисс Диккенс сказала вам, что ее преследует неизвестный мужчина, и что он пытался вколоть ей какой-то наркотик?          – Протестую Ваша Честь! Мисс Мюррей подталкивает свидетеля к ответу. При этом в зале суда не было сказано ни слова о наркотике, который якобы вкололи подсудимой! – наконец пришел в себя адвокат защиты, резко поднявшись с места. – Вообще-то достаточно подозрительно, что такой важный свидетель появился в самый последний момент.          Судья медленно кивнул, задумчиво почесывая седую щетину на подбородке.          – Мисс Мюррей, не могли бы вы объяснить суду столь внезапное появление свидетеля?          – Все очень просто, Ваша Честь. – Долорес даже бровью не повела. – Мистер Ясин только сегодня утром пришел в полицейский участок и дал показания.          – Вот как! – изумился судья, поглядев на Абу.          – Дело в том, что мистер Ясин утром увидел в газете статью об этом деле, узнал на фото мисс Диккенс и тут же поспешил в полицию. – сказала Долорес, чуть кивнув Абу.          Заседание продолжилось. Винчестеры внимательно следили за Долорес, Сарой, Абу, судьей и присяжными. Если они все правильно сопоставили и поняли, то приговор уже давным-давно был решен, а все это было лишь спектаклем.        Но все же что-то продолжало держать охотников в напряжении. А что, если они все не так поняли, что, если все это просто бредни сошедшего с ума охотника? Что, если Винчестеры ошиблись насчет Сары Диккенс?          – Что же случилось потом? – Долорес продолжила задавать вопросы.          – Я настаивал на том что надо обратиться в полицию, что ей нужна защита. Я всего на минуту отошел за телефоном, а когда вернулся, то Сара уже пропала. – закончил свой рассказ Абу, посмотрев на девушку с нескрываемым сочувствием.                Присяжные решали ее судьбу уже больше часа. Сару била мелкая дрожь, правой ногой она нервно отбивала ритм, и все глядела на настенные часы, где секундная стрелка ползла лениво и вяло, а минутная будто вообще не двигалась.          – Все будет хорошо. – Долорес не отходила от нее ни на шаг, и это нервировало Сару еще больше. – Все указывает на то, что Вульф преследовал тебя, а ты просто защищалась. В его доме нашли самый настоящий склад с оружием. Уверена, что он был сумасшедшим.          – Я не помню этого Абу. Совершенно не помню того, что он рассказывал.          – Мало ли что ты помнишь или не помнишь. – фыркнула Долорес, и Сара удивленно поглядела на своего адвоката, которая была пугающе спокойной. – Главное, что тебя помнят другие люди. Нам этого достаточно.          Через десять минут всех пригласили вернуться в зал суда, чтобы выслушать решение присяжных. Пройдя в зал, Сара заметила, что двоих агентов ФБР не было на месте. Но она тут же забыла о них, когда прозвучал громкий и четкий удар молотка, и всех снова попросили встать. В тот момент Саре казалось, что этот стук молота будто загнал последний гвоздь в ее гроб.               Винчестеры нашли ее в комнате, больше похожей на конференц-зал. Одну. Когда они вошли, она повернулась к ним, и на лице ее на секунду появился испуг, но затем она взяла себя в руки и выдавила из себя улыбку.          – Поздравляем с победой. – невесело произнес Дин, запустив руки в карманы брюк.          – Не меня надо поздравлять. – хмыкнула Долорес, продолжая собирать бумаги в свой кожаный портфельчик. – Сара ушам не поверила, когда присяжные единогласно признали ее невиновной.          – Кстати, где она? – спросил Сэм, оглядывая комнату.          – В туалете. Бедняжка так перенервничала, что ее чуть не вырвало прямо в зале суда. – рассмеялась Долорес.         – Она знает?          Женщина остановилась, поглядела на охотников и снова рассмеялась. Только теперь смех ее был торжествующим.          – Знает о чем?          Винчестеры молчали, не сводя глаз с Долорес, и постепенно улыбка на ее лице превратилась в зловещий оскал.          – Ох, не советовала бы я вам, мальчики, лезть в это дело.                Она прислонилась лбом к обжигающе холодному бочку унитаза, с трудом делая вдох. Тошнота вроде бы начала отступать, но Сара все не решалась подняться с мраморного пола женского туалета. Никогда еще она не чувствовала себя настолько паршиво. Она словно прошла все круги ада, и теперь, когда она вышла из этого кошмара победительницей, Сара Диккенс понимала, что сил у нее совсем не осталось.        Ей казалось, что прошла целая вечность, хотя, скорее всего, она сидит в туалете не больше десяти минут. Время теперь для нее вообще было чем-то непонятным, отдаленным, словно она существует вне его. Пятнадцать минут назад ее признали невиновной, пять дней назад ее арестовали, неделю назад погибла Анна, четыре года назад пропала мама. Это все было словно в другой жизни.        Сару еще раз вырвало. Нужно взять себя в руки. Самое страшное позади. Она свободный человек. Сейчас она выйдет из этого здания, завтра сядет на автобус до Ливингстона и вернется домой. В пустой дом. Но свой дом.        Как бы ни была Долорес Мюррей ей неприятна, Сара понимала, что обязана ей. Это Долорес вытащила ее, защищала ее интересы и верила в нее, когда даже сама Сара поставила на себе крест. Нужно было поблагодарить ее хотя бы. И еще раз уточнить об оплате. Не верилось, что эта женщина взяла ее дело просто так, не ожидая никаких денег с ее стороны.       Когда Сара наконец-то вышла из туалета, то увидела в дальнем конце коридора Абу Ясина, который стоял у стены и говорил по телефону. Сара направилась к нему. Девушку все еще терзали сомнения. В голове ее пульсировала мысль, что у Абу и Долорес был какой-то договор, что не просто так он появился с такими серьезными показаниями в самый последний и решающий момент.        Но как только мужчина заметил ее, то тут же сорвался с места и чуть ли не бегом направился к выходу. Сара уже собралась бежать за ним следом, но тошнота снова подступила к горлу, и она остановилась, опираясь на стену и наблюдая за тем, как Абу Ясин скрывается в толпе однотипных начищенных пиджаков и рубашек..          – Что за чертовщина. – пробормотала она, делая глубокий вдох и стараясь не обращать внимания, с каким подозрением на нее косится местный охранник.          Нет, нужно возвращаться домой. Хватит с нее всего этого. Долорес сказала ей, что будет в зале, где они вместе ждали решения присяжных. Все еще пребывая в своих размышлениях о том, знают ли в ее городе о том, что с ней приключилось, Сара открыла дверь и вошла в зал.        Картина, представшая перед ней, еще долго преследовала Сару в ночных кошмарах, которые с этого самого момента стали неотъемлемой частью ее самой. Посреди комнаты стояла Долорес, с запрокинутой головой. Изо рта ее вырывался какой-то черный дым, который, словно живое существо, направлялся к открытому окну.        Рядом с Долорес стояли те самые агенты ФБР, у Сэма в руке Сара не сразу заметила кинжал. Он повернулся как раз в тот момент, когда девушка попятилась назад, стараясь ухватиться хоть за какую-нибудь опору, так как перед ее глазами все начало стремительно кружиться и темнеть.