***
Дом, милый дом. Что может быть лучше после трудового дня, загруженного настолько, что Питер был готов рухнуть на первую попавшуюся ему поверхность и уснуть? Он мог для себя написать список, в котором было бы не меньше пятидесяти пунктов, но решил остаться дома. — Добро пожаловать домой, юный сэр, — поприветствовала его Пятница, стоило ступить за порог. — Не могу дождаться совершеннолетия, чтобы ты перестала меня так называть, — поморщился Питер и лениво зашагал в сторону кухни. — Мне уже не одиннадцать, чтобы это меня забавляло. В доме ничего не изменилось. Питер уже привык к постоянной пустоте, которую изредка разбавлял Роуди или тётя Наташа. Слишком тихо, и ему хотелось поскорее заглушить эту тишину хоть чем-нибудь, переставая чувствовать её давление. — Папа разве не сегодня должен прилететь? — недовольничал Питер, разглядывая полупустой холодильник. — Его самолет приземлился. Вероятно, он уже направляется домой, сэр. — Есть новости от отца? — Мистер Роджерс был здесь ночью... — Что?! — прервал Пятницу Питер и помчался в лабораторию. — Об этом никто не знает, я надеюсь?! — Распоряжение вызывать полицию от мистера Старка не поступало. — Папа ещё не знает? Зачем отец приходил? Он что-нибудь оставил? — Простите, юный сэр, мистер Роджерс приказал… Стойте. Юный сэр, это личный сервер мистера Старка. Камеры! Какое же чудо, что весь дом наполнен ими до отказа. Единственной сложностью всегда было то, что мистер Старк хранил все записи на личном защищённом сервере. Рабочий прокси, пара строк кода, превращенные в скрипт, обход защиты, созданной Тони, запуск сервера в безопасном режиме, минуя хешированный пароль - и вот оно - всё разложено по полочкам. Просматривая видео с камер наблюдения на максимальной скорости, он довольно быстро добрался до того момента, когда появился Стив. И был он, естественно, не один. Проследив за отцом до самого ухода из здания, Питер вывел на экран изображения с камер, что находились в маленькой комнате, иногда служившей в качестве наказания для Питера, когда он был помладше, и уже тогда места в ней было слишком мало. — Это тот, о ком я думаю, а? — наконец, спросил Питер. — Полагаю, что так, сэр, но не могу знать точно. — О, боже. Давно он там сидит? — Около десяти часов. Понаблюдав за гостем ещё какое-то время, Питер решил действовать. Война супергероев разрушила привычную жизнь, разделила его семью на две части, и он метался, по принуждению оставаясь на стороне папы, в то время как выбрать одну сторону он не мог, не хотел, да и вовсе не имел на это права. Но Питер был сыном своего отца куда больше, чем думал сам, и поступить правильно для него - как самоцель, к которой он всегда стремился. — Он заперт? — Нет, сэр. Но я смею предположить, что он думает иначе. Взвесив все «за» и «против», Питер понял, что докопаться до правды - его долг; он уже не маленький и имеет право знать, что не поделили его родители. Он взял бутылку воды из холодильника и шоколадный батончик и последовал в заветную комнату. На самом деле, Питу было не по себе. Ворваться в комнату к человеку, обвиняемому во всех самых громких убийствах - не лучшая идея; любопытство взяло верх над разумом, как бы Питер не пытался сопротивляться. В конце концов он может постоять за себя, а ещё у них с гостем есть один секрет, в сохранности которого он хотел бы убедиться. Всё просто - нажать на ручку, толкнуть дверь и войти. Питер замялся у черной двери, сверлил её взглядом и замер, гораздо позже поняв, что потерял пару минут своей жизни. — Юный сэр, я настоятельно не советую вам это делать, — отозвалась Пятница после затяжного молчания, когда Питер подошёл ближе к двери и почти коснулся ручки. — Человек сидит в комнате десять часов без еды и воды и бледный, как смерть, что ты мне предлагаешь? — взбунтовался Питер, но попытался сказать это как можно тише. — Тебя можно поставить на беззвучный режим, а? — Это может сделать только мистер Старк. — Ну, разумеется, — сказал Питер и, нажав на ручку, вошёл в комнату. Света оказалось слишком мало, чтобы лучше разглядеть Солдата, который, кажется, вжался в стену, оставив в ней свой отпечаток. Он забился в угол, как провинившийся щенок, и смотрел на Питера со страхом. Представить, что творится в его голове, Питер не мог, да и не хотел, потому что весь страх читался по глазам, сдерживать его Солдат не мог. Присев, Питер положил бутылку на пол и аккуратно катнул её в сторону гостя, и спустя какое-то время она ударилась о стену совсем рядом с Солдатом, и тот, наконец, посмотрел на Питера. Настороженный, напряженный взгляд, устремлённый на Питера, словно проходил сквозь него, оставляя за собой неприятное ощущение; Питеру казалось, что его взгляд был точно таким же: беспомощным, напуганным, но живым. — Попей. Выглядишь так себе, — нарушил тишину Питер, садясь на пол, прислоняясь спиной к стене. — Я не собираюсь тебя травить. — Что ты здесь делаешь? — Солдат всё-таки взял бутылку и сделал несколько глотков. — Зачем отец тебя сюда привел? — спросил Питер; он честно хотел выждать паузу, подгадать момент, но что-то мешало сдерживаться, рвалось наружу. — Ты сын Стива? — удивления в голосе до тошноты много. — Питер, приятно познакомиться, — ухмыльнулся Питер. — А ты Джеймс Бьюкенен Барнс, правильно? — Откуда ты меня знаешь? — Отец рассказывал. А вообще, я смотрел репортаж про тебя. Ты и не представляешь, сколько шума наделал и в каких масштабах. В новостях только о тебе и говорят. Разве что слепоглухонемой, наверное, ничего о тебе не знает. — И что там говорят? — Да что там могут говорить…— сунув руки в карманы, Питер нащупал шоколадку, и та отправилась к Джеймсу по тому же пути, что бутылка. — А ты сам что думаешь? Питер улыбнулся. Кажется, он думал целую вечность, тщательно подбирал слова, придумывал. В действительности прошло не больше тридцати секунд, прежде чем он снова заговорил. — Про отца тоже много всего говорят, но я не намерен в это верить. Так что… На секунду Джеймс улыбнулся, но улыбка пропала с его лица так же быстро, как и появилась. Питер двигался ближе к нему и через какое-то время сидел совсем рядом. Кажется, Солдат всё ещё побаивался его. — Ты и правда убил Кеннеди? — Это было давно и неправда, — сказал Баки. — Окей, — вскинув брови, ответил Пит. Объяснять, что поступал не по своей воле — незачем, Питер ведь и так всё знал; он не спрашивал, но Баки потянуло на философию. Молчание убивало, и пришлось его рушить тем, что есть. Затянувшиеся рассказы Питер слушал особенно внимательно, каждая деталь казалась невероятно важной, потому что могла служить оправданием поступков Солдата, как тот, сам того не зная, оправдывает почти все поступки Стива Роджерса. В истории Зимнего Солдата много белых пятен, постоянный холод и боль при каждом обнулении. Постоянное принуждение, навязывание целей и мнений, которые самому Баки никогда не были близки; живое оружие, совершенный солдат, почти Капитан Америка, только на другой стороне. В холодном плену Джеймс был невероятно долго, и Питер плохо себе представлял, как сейчас он справлялся со всем тем грузом, свалившимся ему на плечи. — Ты помнишь всех, кого убил? — Я помню многих, но не знаю, всех ли. — И, кстати, мой папа тебя ненавидит, — ляпнул Питер, решив перевести тему. — А вот это я представляю, — грустно усмехнулся Джеймс и сделал ещё несколько глотков воды. Солдат выглядел как живое воплощение усталости, но изо всех сил старался держаться. «Ему бы поспать», — думал Питер, но не озвучивал эту мысль вслух, ведь знал, что скоро приедет папа, и он будет зол до чёртиков, а это совсем не то, чего бы хотел Питер. — Они не знают, что ты Человек-Паук, верно? — поинтересовался Баки. — Если ты кому-нибудь проболтаешься…— встрепенулся Питер, испугавшись. Всё тайное становится явным, и когда-то придётся признаться родителям в том, что он - их любимый сыночек - пошёл по их же стопам. — Хэй, я не на той стороне, чтобы этого бояться, парень. — С такой политической обстановкой Человеку-Пауку лучше отсидеться дома, — продолжил Питер незаконченную мысль. — Большинство супергероев разделились по лагерям, а я совсем не хочу выбирать чью-то сторону. — И как давно ты Человек-Паук? — С пятнадцати. — И никто из них даже не подозревает? — хмыкнул Барнс. — Им не до меня последние пару лет, — склонив голову на бок, сказал Питер себе под нос. — Всякие супергеройские разборки, защита страны... Последний раз всё было хорошо в прошлом октябре, они хотели пожениться. А потом объявился ты, и, ну… вот так. Надеюсь побыстрее уехать отсюда. Повисла тишина, во время которой они не переставали пристально рассматривать друг друга. Вздохнув, Питер перевел взгляд на свои кеды и пошевелил ногами, которые начинали затекать. — Никогда бы не подумал, что Стив позволит своему сыну ходить с такой прической, — вдруг сказал Баки. — Он за тобой тоже гонялся с ножницами, да? — рассмеялся Питер. — За тобой гонялся? — улыбаясь кончиками губ, ответил Барнс. — Да, — закивал он. — Кошмар какой-то. «Мужчине нельзя ходить так! Выглядишь как какой-то вонючий хиппи!». — И что ты делал? — Прятался за тётю Нат. Она говорила, что мне надо самовыражаться. Мы потом объяснили ему разницу между хиппи и хипстером. Ему понравилось. Видел его новые очки? — А я тоже хипстер, да? — Вполне, — посмеялся Питер. — Надеюсь, это не ругательство. — Ты плохо выглядишь, знаешь. Это из-за руки? Я могу посмотреть. Он потянулся за спину, и Барнс в этот момент вздрогнул. Заметив это, Питер продемонстрировал отвертку и слегка улыбнулся, став медленно приближаться, комментируя каждое движение, чтобы не напугать и не спровоцировать. Сев на колени рядом, Питер еще раз глазами попросил разрешения, на что не получил явного сопротивления, лишь настороженный взгляд. Покореженная пластинка руки поддалась после некоторых усилий. Осмотрев её с открытым ртом, Питер положил её на пол, держа двумя руками, будто она могла рассыпаться. — Офигеть, бионика прошлого века просто нереальная, — с восхищением произнёс он, рассматривая внутренности механизма. — Из-за вмятины повредился механизм, принимающий нервные импульсы. У тебя ведь судороги, верно? Видимо, энергия перенаправилась как-то и воздействует на плечевое сплетение. Я не подберусь. Папа смог бы… Баки промолчал. Питер продолжал пялиться на руку и вроде как что-то пытался сделать сам. Понимая, что это вряд ли поможет, он и сам не знал, зачем копался, но хотел помочь, сделать вклад, так сказать, в жизнь отца. Может быть, Питер смог бы, как минимум, сделать так, чтобы боль не была бы настолько сильной, если бы у него в запасе оказалось ещё немного времени. Но система оповещения работала даже слишком хорошо, и в одно мгновение, когда Пятница сообщила о прибытии мистера Старка, Баки резко встал, забывшись, и тут же упал обратно в кресло. Его затрясло, Питер пытался поймать его руку, но не получалось. Барнс шипел сквозь зубы, но боль постепенно становилась нестерпимой, и он скулил, а потом и вовсе сорвался на крик. Совсем плохо стало, когда в комнату ворвался обеспокоенный Старк. Он попытался оттащить Питера и ругался на Стива, который ринулся к Баки. С ужасом наблюдая за красочной картиной, Питер думал о том, что Баки нужна помощь, он должен помочь; Тони крепко держал его за руку, ещё бы секунда и Питер дернулся бы так, что папа, возможно, удивился наличию такой силы. — Тони, пожалуйста, — попросил Стив. — Папа! Папа, не стой! Папа! Ему же больно! — крикнул Питер. Кажется, решение Тони принимал вечность. Питер смотрел ему в глаза и видел слишком многое. Он сомневался, думал, метался между двух огней, но, собравшись, всё-таки отпустил Питера и подошёл к Барнсу. — Держи его, — сказал он Стиву; в эту самую секунду Питеру показалось, что всё снова вернулось на свои места. — Подай инструменты, — вытащил его из мыслей Тони. Движения Тони резвые, но аккуратные. Питер подметил, что Стив не сводил с Баки испуганного взгляда. С поставленной задачей Тони справился быстро. Баки уже не трясся и не кричал, но Старк продолжал «копаться» в руке. Стив отошёл, чтобы не мешать.***
В лаборатории ничего не изменилось с того дня, как Стив был здесь в последний раз. Только чашек из-под кофе, расставленных по углам, стало больше. Страшно представить, сколько времени Тони проводит здесь. Он выбежал из комнаты, не желая ничего говорить, лишь попросил Питера приделать пластины на место. Стив последовал за ним и не удивился, когда Тони свернул в лабораторию. — Тони, спасибо. Стоя в нескольких метрах от него, Старк даже не поднял голову, словно Стива здесь и не было вовсе. Игнорирование - хороший способ вывести из себя Тони Старка; Стив на эти фокусы не попадался. Откинув пиджак в сторону, Тони залез в бар и сразу же налил себе немного скотча. Стив схватил его запястье, чтобы не дать выпить содержимое стакана. Вскоре в таком же положении оказалась и вторая рука; жутко разозлившись, Тони выплеснул содержимое стакана на Стива. Тони чувствовал себя отвратительно: сутки без сна, нервная система напряжена до предела и чудо, что ещё ничего не заклинило, а тут ещё и Стив, позволяющий себе слишком много. Выставить бы его за дверь, да сдать правительству вместе с отмороженным дружком - непозволительная для него, Тони, роскошь. — Даже не смей, — прошипел он, вырывая запястья из рук Стива. — Нам нужно поговорить. — Не смей меня трогать, — рявкнул Старк, когда Стив вновь потянул к нему руки. — Ты совсем из ума выжил? — Баки не опасен! — Какая к чертям разница! Вас разыскивает каждая собака. — Боже. Тони, пожалуйста, выслушай меня. — Мне надоело это, Стив. Хочешь поговорить? Так нам не о чем разговаривать. Я пляшу перед судьями, чтобы на тебя не выпустили всю ораву ФБР, а ты что? Разве Бартон не помог тебе спрятаться? Во взгляде - злость, и ничего кроме; Стив не привык. Нет, только не Тони. Наташа - пусть, Пеппер, Вижн, Роуди - да и чёрт с ними. — Я так не могу, — продолжал Тони. — Я отключил ему руку, от судорог он не умрет во сне. Но чинить её я не собираюсь. Ищи кого-нибудь другого. И вы должны свалить отсюда как можно скорее. Мы в центре гребаного Манхэттена. Ко мне кто угодно может заявиться, а ребята Росса обычно не стучатся. — Спасибо. За всё. Правда. Тони глубоко вздохнул, отвернувшись от него, потом тихо сказал: — Просто поздравь Питера с поступлением в Кембридж и уходите.