Перекуем мечи на орала

«Что только не сделаешь ради...», — думал Баки. На самом деле, его поступок попахивал глупостью, несдержанностью и совсем чуть-чуть чем-то вроде предательства, но не им. Стоило обсудить это со Стивом, но, скорее всего, тогда бы он получил по зубам, по лицу или простой удар под рёбра. Но что делать, когда кто-то, нуждающийся в поддержке, не может её получить, потому что два самых дорогих для него человека устроили междоусобную войну? Питеру было плохо. Он еле-еле держался, чтобы не разрыдаться, да и это, к сожалению, был лишь вопрос времени. Баки понятия не имел, чем он может помочь, но старался изо всех сил: говорил слова поддержки и утешения, пытался оправдать его родителей и их поступки. Он использовал весь запас фраз на такой случай. — Почему они вообще меня делят? — возмущался Пит из раза в раз. — Я уже взрослый и в состоянии сам принимать решения. И всё, что мог на это сказать Барнс: «они хотят, как лучше» или «они так поступают, потому что любят тебя». Значимость этих слов затерялась примерно на пятом повторении, и тогда Баки просто обнял его, похлопав по плечу. Уткнувшись ему в грудь, Питер расплакался. Потому что теперь уже можно. — Эй, слышишь меня? — позвал его Баки. Пит попытался что-то ответить, но вместо этого лишь громко всхлипнул, сильнее прижавшись к Джеймсу. — Я боюсь, что они успокоятся, только когда один из них умрёт, — хрипло прошептал Питер. Голову он по-прежнему не поднимал, вытирал слёзы и невнятно что-то мычал, обнимал сильнее, прижимался, напоминая неловкого маленького щенка. Он взрослый и сильный, он спасал людей, сражался с суперзлодеями, но не мог справиться с самим собой, не мог подавить эмоции, оценить ситуацию как на поле боя. — Я не хочу в Англию, зная, что здесь происходит, понимаешь? — проскулил он после затянувшегося молчания. — Мы семья и эту проблему должны решать вместе. — Это война, и тебе не нужно было лезть в неё, — сказал Барнс, приглаживая растрёпанные волосы. — Только твои родители решают собственные проблемы с помощью более масштабных событий. — Ты будешь защищать отца, ведь он идёт за тобой, — не поднимая головы, колко пробормотал Пит. — И он выбрал тебя, а не нас с папой. — Он не выбирал. Никого не выбирал. Стив по-прежнему сражается за право быть рядом с вами и за свободу для супергероев, таких как Человек-Паук и его друзья. Он считает, что у каждого должно быть право выбора, и именно за это право он сражается. — Не усложняй. Питер прильнул ещё ближе, хоть и казалось, что ближе уже некуда. С каждым новым всхлипом граница, которой придерживался Баки, сужалась. И он, чуть отстраняясь, положил руки на щеки Пита и поднял его взгляд на себя. — Всё будет хорошо, шкет, — сказал Джеймс, вытерев слёзы со щек. — Я обещаю.

***

Стив злился. На себя, в первую очередь, а уж потом на всё остальное. Он никак не мог поверить в то, что информация, предоставленная Баки, которую его команда использовала в последних операциях, возможно поступала от Питера. Кэп никогда не задавался вопросом, откуда эти сведения, просто проверял их на деле, строил по ним стратегии и чаще всего оказывался в выигрышной позиции. Вернувшись на базу, Баки он естественно не нашёл. Сэм сладко спал, как и любой нормальный человек в такое время. Будить его Стив не рискнул. Взяв щит и обернув его в какую-то тряпку, он направился в то место, которое считал домом уже очень долгое время. Всю дорогу он собирал пазл в своей голове. Баки был главным специалистом по наводкам на Щ.И.Т. Он магическим образом предсказывал их последующие действия, всегда знал места, в которых почти нет агентов, и никогда не называл своих источников. Наконец, Стив понял причину: Барнс пошёл по короткой дороге. И чёрт подери, он оставил Питера с Тони, уверенный в том, что именно он избавит сына от необходимости выбора, что не позволит ему вмешиваться в войну. Но несмотря на все усилия, которые наверняка дались Тони нелегко, Стив сам втянул Питера в это. — За вещами пришёл? — съехидничал Тони. Несомненно. Стив втянул воздух сквозь зубы с противным свистом. — Я хочу поговорить, — начал он, покачиваясь на пятках, — с Питером. Пожалуйста. — Уходи, — грубо, резко, больно. Тони знал его болевые, знал куда нажать, куда бить. — Я предупреждал тебя. Дважды не повторяю. — Да боже мой, Тони, войди в моё положение. Питер и мой сын, не будь единоличником, подумай о нём, каково ему в этой ситуации? — Я знаю, каково ему, — буркнул Старк. — Пусть это послужит ему уроком. Чтобы не повадно было совершать глупости. Чтобы думал, прежде чем делать. — Он ребёнок… — Он уже взрослый! — И мы взрослые! Тебе сорок пять, мне девяносто восемь, и все эти цифры не дают нам никакой привилегии. Никто не застрахован от неправильных поступков. — Когда я взял на себя ответственность за него, то обещал сделать всё самое лучшее для него. Может, помнишь, а? — Я пришёл сюда не за этим, — сказал Стив и, не обращая внимания на Тони, резко направился в сторону комнаты Питера. Он остановился у двери. Потоптавшись, Стив ещё несколько раз подумал, прежде чем постучаться. Главное, не сделать всё ещё хуже, чем есть. Не переборщить с нравоучениями и указаниями о том, как лучше жить, и вообще стоит быть внимательнее со словами. Тони влетел в дверь со всей дури. Сапоги, перчатки, пластина на груди - костюм подтягивался за ним следом, Стив не имел и малейшего понятия о том, что тот творил. Но Стив об этом и думать забыл, когда щепки разлетелись в стороны, Тони удивлённо замер прямо в воздухе, наблюдая живописную картину. — Убери руки от моего сына! — сказал Старк, посмотрев на Барнса, а переведя взгляд на Кэпа добавил: — Ты и его с собой притащил? Из ума выжил? Стив был удивлён не меньше Тони. Он зашёл в комнату, встав напротив кровати и не отводя глаз от друга, спросил: — Баки, какого чёрта твоя рука делает на заднице моего сына? — кожа на лбу сморщилась, глаза сузились и лучше бы было немедленно убежать. Неловкая ситуация. Барнс сидел на кровати, облокотившись спиной на стену. Он обнимал Питера, успокаивающе поглаживал по плечу, пытаясь разомкнуть комок нервов. Питер очень некстати сидел на нём. Ну, просто потому что так было удобнее: и принимать объятия, и отдавать их в ответ. Баки руки убрал, когда Тони прицелился. — Тебе лучше отпустить меня, — тихо прошептал он, но Пит вцепился ещё сильнее. — Ты в безопасности, пока я так тебя держу. В безопасности под прицелом - понятие относительное. Питер не отпустит его, не теперь, когда здесь Старк и Стив, не тогда, когда он не сможет сбежать. Баки чувствовал силу, с которой его сжимали в объятиях, и колкий взгляд Стива, такой непонимающий, осуждающий, что хотелось провалится, чтобы его не видеть. Старк сорвался с места, кажется собираясь расцепить их, но Стив умудрился встать между, прикрыв щитом. И в этот момент стало действительно страшно. Они сцепились, нападали, защищались и орали друг на друга. Война добралась и сюда, на девяносто третий этаж здания, которое когда-то величаво называлось Башней Мстителей. — Я должен вмешаться, — сказал Барнс, когда послышался звон бьющегося стекла. Драка развернулась на всю гостиную, и Стив явно не был в выигрыше. Тони каким-то чудом не сломал ему челюсть, стискивал запястья железными перчатками. Со всей дури Баки ринулся к нему, пытаясь помочь Стиву высвободиться, и с одной рукой этот фокус получился. Старк отбивался, Кэп хватал его за руки, и никто не понял, в какой момент луч репульсора угодил в бионическую руку. Ужас, с которым на Баки смотрел Стив, был не сравним ни с чем. Барнс отлетел в сторону, ударился головой о стену. На помощь ему подоспел Питер. Было больно, но Джеймс изо всех сил старался терпеть боль, сжимая зубы так, что было слышно, как они скрипели. — Всё хорошо, шкет, — улыбнулся Баки спустя мучительные две минуты. — Слушай, они ведь разнесут весь дом… — Я справлюсь, — кивнул Питер. То, что Железный Человек не использовал свои репульсоры на Стиве, было только на руку. Пит наблюдал за дракой, пытаясь выбрать подходящий момент, чтобы их расцепить наконец. Тони ударил Стива по лицу, представляя, какой синяк выйдет на лице, и повалил на пол, прижимая весом своего тела. Стив уже не сопротивлялся, лишь, замахнувшись щитом, вставил его в дорогой паркет, словно в землю, и замер, ожидая продолжения. Их удивлению не было предела, когда Старк, в очередной раз замахнувшись, не смог ударить Стива, потому что Человек-Паук обмотал его руки паутиной и привесил к потолку. Таким же способом он приклеил Капитана к полу, лишая подвижности: всё, что он смог - посмотреть в ту сторону, с которой на них пускали паутину. Тони сделал то же самое. Сердце забилось, непонимание вновь повергло их в шок - и Тони, и Стива - и в какой-то момент им словно раскрыли глаза. Показали правду, другую сторону войны, на которой никто не хотел сражаться ни за одну из этих идей, ту сторону, на которой по случайности оказались совсем молодые ребята. Питер продолжал использовать паутину во благо, пока родители безуспешно хлопали глазами, непонимающе смотря то на него, то друг на друга. Баки, кажется, нервно смеялся, и оставалось лишь надеяться, что дело не в боли. — Давно бы так, — наконец сказал Пит. В его голосе была злость. Не такая, какая бывала, когда на День Рождения он получал не то, что просил. И не такая, когда родители выводили его из себя. Эта злость - со вкусом победы - шла изнутри, словно копилась долгое время и только сейчас получила возможность выйти наружу, показать своё истинное лицо. — Каждый, — продолжил он, не переставая окутывать родителей паутиной, — каждый из вас хотел заполучить Человека-Паука в свою команду. Но не теперь, не правда ли? Не теперь, когда в ваших глазах я всё ещё маленький ребёнок, которому даже не стоит вникать в семейные проблемы. — Ты знал? — прошептал Капитан. Он не смотрел на сына, он смотрел на человека прямо за ним, ужасно бледного и измученного. — Баки, ты знал? — громче повторил он. — Конечно, я знал, — ответил Барнс, чуть поднявшись, и тут же застонал. — Я же видел его без маски. — Вы хотели не вмешивать меня в ваши проблемы, но хотели получить поддержку Человека-Паука. И вот он здесь, собственной персоной. И чёрт возьми, — последнюю фразу он сказал громче, насыщеннее, — не смейте говорить, что это не моё дело! Через минуту Стив и Тони оказались в коконе паутины. До щита не получалось дотянуться, и Роджерс положил голову на пол, перестав сопротивляться. А Старк, хоть и не переставал пытаться, тоже не смог вытащить ком из репульсора перчатки, слишком уж эта штука оказалась липкой и пальцем в перчатке не получалось её оторвать. — Что мы сделали не так, Стив? — отводя взгляд от Питера, Тони посмотрел на Кэпа, лежавшего под ним. — Снова моя ошибка, такая же, как и с тобой? — Мы всё сделали правильно, — добро улыбнулся Стив. — Ты посмотри на него, на сына: он сильный, помогает людям, ничего не прося взамен. Мы сами втянули его в эту войну, и это не ошибка, Тони. Это опыт для него. — Спасибо, Господи, что он не суперзлодей. Закончив работу, убедившись, что паутина крепко держала обоих, Питер подошёл к Баки и, подняв того на руки, куда-то понёс. Вероятнее всего, он хотел избавить его от руки, которая доставляла неудобство и причиняла боль. Оставить их наедине было правильным решением. Потому что подвешенный к потолку Тони и прибитый к полу Стив не пытались драться, даже не спорили впервые за долгое время. — Мы должны прекратить всё это, — Стив был настроен решительно, уверенность в его голосе - жесткая, чёткая, и Тони совсем не хотел с ним спорить. — Сын-супергерой натолкнул тебя на эту мысль? Он залепил мои репульсоры, и я до сих не могу пробить чёртову паутину. Она у него алмазная, что ли? — Что с нами будет, Тони? Я устал бегать. — Капитан Америка никогда не устаёт. Мне ли не знать. И снова смешок - чуть нервный, пронизывающий, отчаянный. Тони, оставляя свои попытки выпутаться, опустил взгляд на Стива, который выглядел поникшим, павшим духом, но в то же время таким умиротворённым, ведь спустя много месяцев он снова был дома. Лицо его было перемазано кровью, губа разбита, на части одежды, что торчала из-под паутины, виднелись дыры. — Чёрт подери! — выругался Тони, смотря на Стива. — Пятница, пришли к нам Дубину. — Хорошо, сэр. — Ты всё ещё хочешь жениться на мне? — вдруг спросил Стив. — Зачем ты спрашиваешь? — Думаю о будущем. Разрешат ли нам пожениться, когда меня посадят в тюрьму? — Зря надеешься, что я отпущу тебя в тюрьму.