Славься, Темная Властительница!

Большой ежегодный бал был той традицией, к которой благосклонно относились все лорды Параракса. Мероприятие проводилось регулярно, в один и тот же день, и представляло собой собрание всех влиятельных людей королевства. На нём решались споры, заключались сделки и браки, порой на нём даже вершили суд. Период безвластия не стал исключением, скорее наоборот, стоило графу Фаусту, нынешнему хозяину торжества, объявить приём, как все земли выразили своё желание почтить его своим присутствием. Бал должен был проводиться в Летнем Дворце, ведь Зимний Замок был разрушен в свете недавнего покушения. Были приняты чрезвычайные меры безопасности и если бы, например, мышь-полёвка пожелала проникнуть в Ларгос, ей вряд ли это удалось бы. По крайней мере без особого пропуска или очень крупной суммы денег. Сам дворец был прекрасным архитектурным сооружением, меньше всего он походил на мрачный замок тёмного властелина с его неприступными стенами и цитаделью в центре. Так же далёк он был от Дворца Совещаний Клавендхольма, здесь не было мрамора, колон, актовых залов и кабинетов. Летний Дворец был создан для развлечений. Его высота не превышала нескольких этажей, и он легко сошёл бы за виллу какого-нибудь аристократа, если бы не размер. Дворец был выстроен в форме звезды, чьи четыре луча простирались на сотни метров в стороны, врастая в сады, полные тенистых деревьев, храня в себе зверинцы с экзотическими животными, многочисленные водоёмы, полными ручной рыбы и морских зверей, здесь были бассейны с прозрачной водой, на случай если градус веселья превысит некие нормы и гости пожелают насладиться прохладой, а в самом центре находился небольшой амфитеатр на четыре сотни мест. И каждое из них было обустроено по высшему разряду, дабы дискомфорт не омрачил музыку, танцы и бои гладиаторов, что проводились здесь во время фестивалей. Сегодня же был особый случай. Граф Тирс явно хотел произвести впечатление на гостей по случаю чего до услужения были допущены лишь самые красивые рабы и рабыни, а надзирали за ними члены младших аристократических семей, не упустившие случая лишний раз покрасоваться перед себе подобными и посоревноваться в мотовстве. Глядя на всё это Грета Хайниц отчаянно пыталась удержать трясущиеся коленки. Вот уже полчаса она чередовала испуганные взгляды в сторону собравшихся с жалобными, обращёнными к Мизори. Но королева их самым бессовестным образом игнорировала. Её Величество гордо восседала перед огромным зеркалом, с упоением наблюдая собственное отражение. О да, Мизори буквально расплывалась от счастья… в отличие от неё. Самым большим заблуждением о воинах считается убеждённость в том, что они ничего не боятся. Да, не редко в пылу сражения страх отходит на второй план, уступая место другим чувствам: у кого-то ненависти, у кого-то жажде крови, у третьих азарту. Но такое происходит не часто. Она смотрела на Мизори, на то, как рабыни затягивают шнурки доспеха, как щёлкают пряжки ремней, как последние капли тонального крема втирают в смуглую кожу. Не похоже, что королева боялась. Совсем напротив, она буквально дрожала от нетерпения, а в глазах сверкал азартный блеск. Облачённые в перчатки пальцы играючи складывали руны, носок сапога отбивал незнакомый ротному ритм. А вот она сама никогда не чувствовала в себе уверенности - батрачье прошлое и долгое пребывание на дне армейской иерархии вбили в девушку вечный страх. Страх, отступивший лишь после того, как она встретила Ульфрика, обретя в лице последнего защитника, не столько физического, сколько духовного. Именно так, она не подходила для этого визита, во что бы её ни одели и чему бы ни научили. Не подходила по самому главному критерию. С таким же успехом можно было нарядить лича в розовое платьице и назначить фрейлиной. - Ну, начнём, - меж пальцев колдуньи пробежались голубые искорки. Испуганный крик служанок, улыбка на лице королевы, осуждающий взгляд Валианта, хохот Эстебано. *** - Мизори Первая, королева Параракса, - голос герольда завершился ударом гонга, объявляя начало соревнованию по перешёптываниям. Они шли клином, будто боевое формирование. Впереди королева, рядом с ней златокудрая девочка, несущая на бархатной подушечке корону, следом Леди Хайниц и мессир Торблет, шествие замыкал почтенный Эстебано. Иногда Грете удавалось выхватить несколько слов, и хотя большинство их них были обращены к её повелительнице, некоторые фразочки, касающиеся лично Греты, вгоняли ротного в краску. Создавалось впечатление, будто она на рынке невольников, где продавец и покупатель пытаются обсудить каждое достоинство и каждый недостаток живого товара. Каково сейчас Торвальд, с её-то чувствительным слухом и обострённым самолюбием?! Странно, она не видела лица впереди идущей, но согласно её собственной теории о привязке настроения Мизори к углу наклона бёдер, последняя не испытывала ничего похожего на неуверенность, наоборот, казалось, что замечания только распаляют кураж королевы. Она оставила их позади и, гордо продефилировав к центру залы, заняла место по правую руку от хозяина торжества. Её трон не был выше трона Фауста, однако уже сам факт того, что она вошла первой из лордов земель и будет встречать последних делегатов сидя говорил о том, что правитель Ларгоского графства всецело на её стороне. Внезапно Грета осознала, что рядом больше никого нет - всё посольство Мизорсбурга растворилось среди гостей и придворных, предоставив её самой себе. Девушка огляделась по сторонам - на неё больше никто не смотрит, глаза большинства вновь обращены на мраморную арку, откуда с минуты на минуту должна будет выйти правительница Элии. Ну надо же, кажется, протиснутся в арку ей будет не просто. Разве что подтолкнут сзади. - О боги, опять, - послышалась за спиной, - мне рассказывали, что лорд Фауст посылал официальный запрос касательно ширины графини. Он даже распорядился изготовить арку с заделом в полметра. И вот, она опять застряла... Куда катится наш Континент. Но вот графиню протолкнули, она и её свита заняли свои места в первых шеренгах придворных. Затем были объявлены властители Клавендхольма. Здесь всё было несколько иначе: граф, которого Грета узнала по массивной цепи - символу земской власти - замыкал шествие. Возглавляли его три женщины, одна из которых была опоясана мечом. Это была уже вторая женщина с мечом на её памяти. Вторая в свите. Среди пирующих их было гораздо больше, что вызывало у Леди Хайниц изрядную долю удивления - ни в гарнизоне, ни в текущей армии Параракса число последних не превышало четверти от общего числа бойцов. Исключением были разве что сами Хайницы, но они, по словам мужа, вряд ли надолго сохранят верность традициям, заложенными его бабкой. - Специальный посланник Тамана, - после слов герольда по залу пронесся удивлённый ропот. Говорили о бесчестии, о неуважении к лордам, о высокомерии графа Олафа. Посланец, казалось, не замечал этих слов. Одетый в мантию младшего жреца, он шёл с гордо поднятой головой, слегка придерживая рукой висящую на поясе книгу. Он был последним. Грета обернулась в сторону трона и к ужасу обнаружила пропажу Мизори. И не только её, сколько бы девушка ни озиралась, она не видела никого из свиты своей королевы. Огромный зал вокруг неё внезапно стал ещё огромнее, стены словно расступались, а там, где-то вдалеке, виднелись многочисленные переходы в другие залы, не уступающие этому в размерах и помпезности. Девушка вздохнула - ей предстояла очень непростая ночь. Всё здесь отличалась от той обстановки, к которой привыкла ротный. Странно одетые люди, незнакомые жесты, непонятные речи. Было очень страшно, но не меньше страха был и интерес, ведь за три года, проведенные в Ларгосе, она ни разу не видела этой стороны городской жизни. Богатство и блеск. Бархата и дорогих тканей на гостях было больше, чем суконной одежды на крестьянах и горожанах. Каждый старался выглядеть как можно богаче - жемчуг, изумруды, рубины, а порой даже золото щедро украшали одеяния аристократов. Стоило приглядеться, и можно было различить то незримое на первый взгляд соревнование, что происходило между ними. Ведь кроме борьбы денег имела место и борьба вкусов. Вот совсем юный парень демонстрирует своему ровеснику роскошную шляпу, украшенную огромным пылающим пером. А вот мужчина со сложением атлета, на его плечи наброшен алый плащ, переливающийся всеми цветами радуги. Плащ прикрывает спину, акцентируя внимание на обнажённом торсе, перетянутом серебряными цепочками, в некоторых местах продетых прямо сквозь кожу. Рядом с ним не то подруга, не то жена, одетая в аналогичном стиле. Со схожей помпезностью облачены отпрыски аристократичных семей, но здесь Леди Хайниц едва сдержала смех - слишком многим родителям показалось хорошей идеей прицепить своему ребёнку клинок раза эдак в полтора больше последнего. Малыш с огромным мечом! Что может быть нелепее?! А вот что-то действительно удивительное - огромный филин в галстуке-бабочке, усыпанном бриллиантами. Девушке захотелось треснуть себя полбу - такой филин в мире может быть только один. Птица сидела, умостившись на резную скамью из белого дерева, напротив сидел голем, настоящий металлический человек из колдовских историй. Внимание обоих существ было приковано к небольшой доске, заставленной игрушечными солдатиками, существами и моделями зданий. Вот филин коснулся крылом небольшого кристалла, на котором возникли цифры: один и восемь. - Один на пробитие, восьмая сила, - изрёк филин. - Скажи прощай своим космодесантникам, досточтимый Люций, - после этого голем убрал с доски трёх пузатых человечков и их место заняли разноцветные лошадки. - Эти твои пони - читня, - буркнул металлический гуманоид. - Хорошо, в следующий раз привезу с собой эваков, - бесстрастно отозвался филин. Немного помявшись, Грета решила всё же отвлечь государственную птицу от, по его словам, архиважного занятия. К большому неудовольствию толпы. Как выяснилось, Люций был игровым големом, каждый год его модифицировали, и каждый год он неизменно проигрывал круглоухому министру. Их поединки стали своего рода традицией балла и проводились без малого семьдесят лет. Слегка попыжась и похорахорясь, министр всё же снизошёл указать девушке нужное направление, взамен попросил ничего не говорить королеве о банте. Следующие несколько минут пути девушка преодолела с мыслями о том, что в Шишкином лесу где-то непременно есть дупло, битком набитое материальными ценностями. Здесь многие играли, были игры похожие на ту, что она видела недавно, но были и обычные кости, были разного рода карты, фигурки и кружочки. Неожиданно для себя Грета отметила, что творящееся здесь напоминает военный лагерь после большого сражения - люди пьют, веселятся, играют в азартные игры, для полного сходства не хватало только танцев. - Стоит только помянуть... Очередной зал был полностью в распоряжение танцующих. Сплошная, отполированная до зеркального блеска мраморная площадка, окружённая зеркальной стеной, по которой кружили разбившиеся на пары люди. Впрочем, среди них можно было различить и несколько голов с характерными эльфийскими ушами. Всё это кружение вызывало морскую болезнь и наводило на недобрые мысли. Здесь не было возможности обойти танцующих, зал не имел скамеек и дорожек, а значит придётся идти напрямик. Сбывался самый страшный кошмар ротного - сейчас она точно отдавит кому-нибудь ногу, кого-то толкнёт или того хуже, опрокинет. Но отступать было нельзя. Глубоко вдохнув и поправив непривычно длинные ножны и неприлично короткую кольчугу, девушка шагнула в сверкающий хаос. В уши ударила оглушающая музыка, отчего-то почти не слышимая до этого момента. Перед глазами проносились силуэты один другого чудаковатей. Мелькнул старик в полном латном доспехе, едва не превратив её ноги в гусиные лапки, в след за ним женщина, в платье, сияющем будто солнце, чьи-то постоянно меняющие цвет волосы загородили обзор. Какое-то время ей удавалось избегать столкновений благодаря выпестованным в течение десятилетия ловкости и превосходных рефлексов, но от судьбы не уйдёшь - отступая назад в попытке увернуться от очередной обладательницы объёмного бюста, упакованного в металлический корсет, она почувствовала как налетела на что-то мягкое. Девушка попыталась ойкнуть, но с губ слетела привычная брань. Её жертва повела бровью, пробитой в нескольких местах серебряными колечками. - Прости. Я неловкая. Что-то типа мулмака, - попыталась извиниться Грета, замечая, как меняется в лице женщина. - Ой, там платье немного помято, наверное, зацепилось за эфес. Ты не бойся, я компенсирую. С жалования первым же делом. - Деньги? Деньги это, конечно, неплохо, - раздражение на лице сменилось радушной улыбкой, большие серые глаза смотрели из-под длинных ресниц с прищуром и толикой хитринки. - В качестве извинений я предпочла бы танец. Как насчёт такта, Леди Хайниц? Я ведь не ошиблась? - Нет. Вы знаете моё имя? Конечно, я не имею ничего против... - Вот ты где. А я тебя обыскалась, - голос из-за спины оборвал незаконченную фразу, и чьи-то руки обняли её за плечи. - Прости, Лэнс, но она мне раньше обещала. Так что не обессудь за это похищение. - Леди Лэнс, - зло ответила первая дама. - Конечно, конечно. Простите, Леди Лэнс, я ещё не успела привыкнуть, - не дожидаясь ответа, незнакомка быстро опустила руки на талию Греты, и обе девушки бросились в водоворот танцующих. Волна адреналина накрыла брюнетку. Здесь все двигались так быстро и хаотично, что лишь ценой немалых усилий ей удавалось не отставать от партнёрши. Правда уже через несколько минут она осознала, что последняя является превосходный ведущий. Незнакомая девушка с лёгкостью кружила в человеческом безумии, избегая столкновений, более того, похоже, что процесс ей очень нравился. - Главное - ритм, - внезапно заговорила девушка, - в такте нет ничего страшного, если следуешь музыке. Она ведёт меня так же, как я веду тебя. Грета едва удержалась, чтобы не взвизгнуть после того, как её несколько раз повернули вокруг своей оси, а потом чуть ли не на руки взяли. И вот они снова кружат. - Зачем ты меня выдернула? - решилась всё-таки поинтересоваться делегатка. - Та женщина теперь скорее всего расстроится. - Та женщина? Ха-ха, - незнакомка звонко рассмеялась. - Да ты просто чудо! Лэнс бы позеленела, если бы узнала, что кто-то заботится о её душевном здоровье. Впрочем, её душевному здоровью скорее нужен некромант, а не лекарь, - добавила она сухо. - Если без дураков, то я только что спасла тебя от весьма незавидной участи. Та женщина имеет весьма скверный нрав, так что прими ты её предложение, скорее всего сейчас бы валялась на этом прекрасном мраморе задом вверх с парой переломов. Это в лучшем случае. Сукой она всегда была отменной, а после получения титула мне даже подумать страшно, каких масштабов достигло её сумасбродство. Грета осторожно выглянула из-за плеча партнёрши. Та, кого назвали Лэнс, уже танцевала с каким-то юношей. Танцевала, плотно прижавшись, совсем не боясь помять своё красивое платье. Честно говоря, Грета не считала платье красивым. Вернее, оно совсем не подходило этой женщине. Кремовое, убранное жемчугом и украшенное кружевами, с декольте, которым и Мерль не побрезгала бы, оно, признаться, действительно было великолепно, но с таким же успехом оно бы смотрелось на самой Грете. Казалось, что-то давит на его носительницу. Её движения были резкими и неровными, словно вместо платья на ней были тяжёлые доспехи. Девушка мысленно поблагодарила себя за упорство: не стой она своём желании пойти на бал в кольчуге, то сейчас смотрелась бы не менее нелепо. - Она ведь из военных, да? - высказала свое предположение ротный. - О, так ты не знаешь? Ну конечно не знаешь! Даже если бы знала, то наверняка не в лицо. Стой, подожди, а как же я? Я, по-твоему, не из военных? - незнакомка слегка отстранилась и совершила быстрый полуоборот, позволяя получше рассмотреть свой наряд. Последний несколько отличался от большинства представителей местной моды. Чем-то он напоминал рабочий костюм Мерль, такой же облегающий, а грудь закрывала лёгкая кираса анатомической фактуры, её посеребренная, украшенная чеканкой поверхность прекрасно сочеталось с бордовой замшей, из которой были скроены камзол и брюки. Впервые Леди Хайниц нашла вещь, которой можно было не только восхищаться, но и с удовольствием носить самой. Смущали только декоративные вырезы, перетянутые золочёнными шнурами и слишком неудобные по её мнению каблуки. - О, тебе нравиться? - было видно, что внимание к своей персоне та восприняла благосклонно. - Это Розана его скроила. Не весь, кузнец и золотарь из неё аховый. А вот остальное - её работа. Конечно, кроме рапиры, - она слегка коснулась висевшего у широкого пояса меча. - Это я к тому, что меч и железо являются символом принадлежности к военному сословию. - Но здесь же каждый третий с мечом! - Каждый третий и принадлежит. Хотя скорее каждый второй. Ох, какая же непросвещённая! Прости, прости, но это действительно так. Хочется увести тебя в какую-нибудь дальнюю комнату и как следует просветить. - Да, просвещение мне бы точно не помешало, - вздохнула Грета. Музыка изменилась. На смену задорному стремительному мотиву пришёл тягучий и степенный, плавный и нежный. Они молчали. Безымянная девушка подалась вперёд, прижимаясь к Леди Хайниц настолько, насколько позволял нагрудник. Мелодия баюкала, танец, неспешный как волны ласкового моря, заставил ротного окончательно расслабится. В себя она пришла от странного ощущения в области таза. Кажется, руки её новой знакомой сползли ниже положенного уровня, сползли и... О боги! Одного взгляда на лицо партнёрши было достаточно, чтобы прочесть её намерения. Кто-кто, а выросшая среди солдат Грета прекрасно знала значение таких глазок и улыбочек. - Знаешь, я замужем, - робко выдавила из себя она. Пытаясь не смотреть девушке в глаза, Грета сосредоточилась на медальоне, висевшем на её шее и выдававшей в ней поклонницу Нэму, тринадцатого бога. Серебряная фигурка смешанных до неузнаваемости руки, руны и глаза мерно сверкала колдовским светом. - Какое совпадение, я тоже, - улыбка стала шире, а пальцы медленно, но верно подбирались к границам кольчуги. – У тебя превосходная кольчуга, я люблю серебро. Это эльфийская работа? - Наверное. Я сняла её с эльфа… - Трофей. Как мила! Кстати, тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очаровательные ноги? Грете говорили. Но это никогда её не радовало, возможно оттого, что за такого рода словами всегда следовали действия весьма специфического характера. - Я правда люблю мужа. У меня от него сын. - Право слово, столько совпадений, - лицо незнакомки приблизилось, на какое-то мгновение заставляя Грету остановить дыхание. Губы девушки были так близко, шептали так чувственно и нежно, в то время как ладони, успевшие уже обосноваться под кольчугой, ненавязчиво поглаживали её бедра. - Когда я увидела тебя, такую робкую, забавную, с такой очаровательной стрижкой, сразу решила тебя спасти. Ты ведь не против отпраздновать спасение? Хайниц едва держалась на ногах. Её тело реагировало со всем свойственным молодым людям пылом. Горячее дыхание, запах духов, нежные руки, манящие глаза. Ещё немного, и она окончательно в них утонет. Белоснежные зубки слегка прикусывают мочку уха, мурашки, словно пляска крохотных молний на поверхности кожи. Пальцы плавно идут вверх... - Прости, - собрав остатки сил девушка одёрнула руки, - я так не могу. Спасибо тебе, конечно, но это всё совсем не в моём вкусе. В смысле, ты очень красивая, но может можно как-то по-другому выразить признательность? Пауза заняла примерно полминуты. Но к удивлению Леди Хайниц её партнерша ни сколечко не огорчилась. Или не показала вида? - Насильно мил не будешь, - вздохнула неизвестная. - Ну почему же, будешь, - вздохнула в ответ Хайниц. - У нас было много случаев. Хотя я никогда не понимала, какое удовольствие заниматься этим с мечом у глотки. - Ого! Послушай, Грета, возможно, ты согласишься почтить нашу делегацию своим присутствием. Раз уж ты так желаешь нас отблагодарить, несколько интересных историй вполне сойдут за плату. - Но королева... - Ах, не переживай о Торвальд, когда дело дойдёт до совета высших лордов, все члены свиты будут присутствовать при этом. Нас с тобой не забудут, поверь уж. - Свиты? Погоди! Какая же я дура! Ты была среди тех людей! Ну, которые из этого... И та вторая... Она тоже. - Так ты не знала?! Нет, это действительно феноменально! Позволь тогда уж представится: Леди Оливия Верго - глава гильдии Всего Остального. А теперь пойдём, чую, меня уже заждались. Вот руки новой знакомой ложатся ей на плечи. Вот они покидают центр зала, с каждым кругом неуклонно смещаясь к краю. Всё ярче сияние зеркал и в отражениях уже можно разглядеть свой собственный силуэт. На несколько мгновений девушка залюбовалась - сверкающее серебро кольчуги, украшенные серебряными лилиями сандалии, тонкий, прошитый золотом пояс. Одно дело видеть это стоя перед зеркалом и совсем другое наблюдать в движение. Любоваться тем, как блестящий метал отражает свет свечей и кристаллов, смотреть на то, с каким достоинством ведёт её партнерша. Впервые в жизни Леди Хайниц чувствовала в себе гордость и ей определённо нравилось это чувство. Ещё один круг, они всего в нескольких метрах от стёкл. Что происходит, разве они не должны были двигаться к выходу? Рывок. Что-то невесомое касается щеки. Свет гаснет. Шума больше нет. Нет людей, над головой точно чёрные лапы огромных монстров смыкаются ветви деревьев. Стайка светлячков проносится у самого лица, бросая тусклые отблески на мощённую булыжником тропинку. Свежесть зелёного леса и летней ночи наполняют воздух, хочется вдыхать его снова и снова. Оливия улыбается, её рука заходит под её локоть, мягко, ненавязчиво и девушки погружаются в чащу рукотворного леса. *** Аристократия в этой стране, как и на большинстве территорий, принадлежащих расе людей, является первоосновой государства. Да, бесспорно, в разных регионах имеют место разные формы организации, но суть от этого не меняется. Аристократов обычно делят на три категории: мелкую, крупную и правящую. Самой распространенной формой является мелкая - её представителей несравнимо больше, чем в прочих группах. Фактически к ним можно отнести любого человека, имеющего десять и более подручных. Не важно, свободных граждан или рабов. Думаю, не сложно догадаться, что особым весом в обществе такие люди не обладают, однако возможность не работать самостоятельно, порой чисто формальная, даёт им право именоваться элитой. Кстати, между такого рода элитами есть очень большие сословные различия. Иметь десяток батраков совсем не то, что иметь дюжину мастеровых, или торговцев в лавках. Низшая городская аристократия порой допускается до официальных приёмов, к их мнению иногда прислушиваются. Но всё же она уступает аристократии крупной. Последние есть те, кто управляют десятью и более мелкими собратьями. В самом низу находятся сельские старосты, на верху - жалованные дворяне. Наверно, данную категорию будет проще разделить на две: земельные и неземельные управляющие. Как не трудно догадаться, десять владельцев десяти лавок равны по могуществу небольшой гильдии, а человек, управляющий такой «гильдией» имеет солидное влияние как минимум в родном городе. Но чем больше гильдия, тем сложнее ей управлять. Постоянно укрупняясь, они в основном приходят к наследственной форме правления, создавая длинные стабильные династии. Также к крупной аристократии относятся находящиеся на регулярной службе военные старше сотника, вплоть до генералов и маршалов. Старшие жрецы и настоятели храмов, если выразят такое желание. Чиновники и стражники вплоть до мэров городов, капитаны судов от фрегата и выше. Ну и разумеется, крупные землевладельцы и жалованные дворяне. Последние обладают землей и отчитываются лишь перед своим сюзереном. Им дано право набирать армию и создавать любого рода производство, вершить суд - вещи, прочим сословиям малодоступные. Но, думаю, несмотря ни на что нас можно поставить на один уровень. Гильдии Клавендхольма охватывают все население графства, да и самого графа выбираем мы, что при отсутствии жалованного дворянства даёт то самое исключение из общих правил. Судить у нас вообще могут лишь сенаторы. Ну и, наконец, правящая аристократия - все те, кто управляет провинциями, государствами, империями... От графа до императора. Маги? А ты как думаешь? Богоизбранные - они на всём Континенте богоизбранные. Маг не обязан кланяться ни перед кем, не подконтролен никому и не защищён ни кем. Маг вне и над законом. Точная позиция зачастую зависит от него самого. На аристократов они совсем не похожи... Что значит быть аристократом? Дай-ка подумать. Вот так сразу не объяснишь. С этим надо родиться. Жизнь аристократа, начиная с рождения, это дорога вверх. Сейчас мы говорим о мало-мальски значимых родах. Тебя с детства пичкают знаниями в таком количестве, что голова может треснуть. Хотя учёба далеко не самое страшное. Самое страшное - младшие братья и сестры, готовые при любом удобном случае тебя подсидеть. Их участь не завидна, в большинстве стран они не получат ничего, в лучшем случае место в гвардии или должность боцмана на каком-нибудь корабле. Военное дело почти всегда обязательно. Что до меня - обязательно вдвойне, так как на мне объединённая армия графства. Не хихикай, может я никогда не воевала, но драться умею и командовать тоже. Почти все, у кого ты видела оружие, умеют. Многие - очень хорошо. Ещё у некоторых модифицированные тела, а это уже серьёзно, особенно когда и оружие зачарованное. Не, у меня все своё. Ну какой из меня глава гильдии, если ни на что без магии не способна? Если у тебя будет желание - устроим товарищескую дуэль, фехтовальщик, по словам Сэра Хьюберта, из меня слабый, но думается, чему-нибудь мы друг у друга научимся. Так, на чём я остановилась? Младшие дети. Старшие обычно становятся первыми лицами после своего родителя и занимают это место вплоть до своего тридцатилетия. Обычно именно в этом возрасте наследник вступает в брак и в придачу получает вожделенную власть. Его родителей ждёт относительно благополучная и по желанию спокойная старость. Нет, конечно, можно жениться и раньше, и детей раньше завести, даже официально. Потому и говорила про совпадения, они в нашем кругу обычно редкость. На ком женятся? Старшие на ком угодно, ограничение одно - пара должна быть здорова физически и умственно. Угу, именно поэтому все так хорошо выглядят, и поверь, физически и умственно большинство из них так же хороши, даже без магии. Поколения искусственного отбора дорого стоят. Вот потому самой популярной и является партия в виде кого-нибудь из младших. Ещё одна роль последних - участие в династических браках. Тут нечему завидовать - титула Сэр или Леди они не получают, особого влияния тоже. Если только по желанию супруга, но это редкость. Кто захочет добровольно делиться властью? *** Не то парк, не то лес расступался перед ними. Он был похож на музей, наполненный самыми причудливыми деревьями всех форм и размеров. Были здесь и толстые, со стволами, похожими на демонические лица, воющие дубы, изящные плёточники, источающие жар пламенные кедры. Последних было особенно много, ведь они поддерживали сад во время холодной зимы. Светлячки, придававшие парку образ заколдованного леса, стайками вились у дорожки, а запахи незнакомых цветов сменялись один за другим. Для Леди Хайниц это было столь же необычно сколь и волшебно. Её собеседница была мила и открыта, она казалась миражом, воображаемой подругой, ведь человек не может знать столько обо всём. Особенно поразил её рассказ о мире, к которому она теперь принадлежала. Интересно, почему Ульф молча обо всех этих деталях и подробностях? - Вот здесь. Наше место. Верго указала в сторону небольшой деревянной беседки. Такие беседки можно было порой различить, притаившимися за деревьями. Тихие уединённые места, где пресыщенные музыкой и танцами дворяне могут отдохнуть или побыть наедине с собой. Или не только с собой. При мысли о последнем Грета икнула. Но несколько шагов в сторону увитого плющом сооружения развеяли все её страхи. Беседка была обитаема, её даже можно было назвать густонаселенной. Две женщины, юноша и седобородый старик в массивных латах. Всех их она видела во время приветственной церемонии и все принадлежали к землям Клавендхольма. - Ли! - светловолосая женщина первая отреагировала на их появление. - Где ты была? Нам пришлось вести переговоры с Таманцем без твоего участия. Это дипломатическая бестактность. Я заявляю тебе вотум недоверия... - Расслабься, Эмилия, - вмешалась черноволосая, - посланник был накачанным религиозными бреднями идиотом. С ним не о чём было говорить. - Не защищай, её Рози. Подобное поведение не может иметь оправдания, - дама гневно укусила печеньку, чей хруст предал её голосу ещё больше негодования. - Ей полагается представлять славный народ Клавендхольма, а не на паркете задницей вилять. - Думаю, эта моя часть представила наш славный народ далеко не с самой плохой стороны. Что до тебя, Эми, то если ты продолжишь нудить и трескать сладкое, лет через десять превратишься в двойника её светлости Хильги, и нам понадобится отдельный маг, чтобы ты не померла под весом собственного сала. Блондинка испуганно ойкнула и, выронив еду, принялась себя ощупывать, чередуя злобные взгляды в сторону Оливии с молящими, обращёнными к Розане. - Не стоит смущаться, у них всегда так, - юноша поднялся с места, расправил складки одежды и протянул руку для рукопожатия. Пальцы были хоть и грубее, чем у Оливии, но заметно слабее. Видимо этот паренёк действительно соответствовал своему возрасту. - Леди, может хватит друг друга дразнить? Ли, представь нас своей подруге. Удивительно, но молодой человек оказался графом Клавендхольма. Что до женщин и старика, они, как и её новоприобретенная подруга, управляли гильдиям, а старик командовал местным гарнизоном. - Грета Хайниц, - поочередно поздоровавшись с каждым в этой странной компании, девушка слегка поклонилась. Амулеты были у каждого из аристократов. В глубоком декольте Эмилии, на чёрном камзоле Розаны, на тоге графа. Только рыцарь не принадлежал к культу Тринандцатого, хотя кто знает, что скрывается за его латами. - Рады знакомству, Леди Грета. Надеюсь, вас не слишком шокировали наши склоки? - Нисколько. В Мизорсбурге тоже ценят хорошую шутку... - И в Элии ценят, - встряла Леди Оливия, - графиня Ольхредбах та еще шутница! - присутствующие не смогли сдержать смех. Ротного посадили за небольшой столик, налили вина и поставили вазу со сладостями. Эти люди и раньше казались ей странными, но теперь... Пятеро аристократов, принадлежащим к высшим кастам собрались в одном месте, а рядом не было ни одного слуги. Даже этот прохвост Валиант недавно нанял себе помощницу, а здесь... Может они просто опасаются шпионов? Тем временем Оливия рассказывала о том, как героически спасла их гостью, едва завидев, в какой переплёт та попала. Как они танцевали. Из последнего рассказа, впрочем, был исключён ряд происшествий. Но судя по тому, как хмурила лобик Эмилии и ухмылялась Розана, в наличие подробностей они не сомневались. - А кто такая эта Лэнс? - не удержалась от вопроса Хайниц. - Да, счастливое дитя, - изрёк Сэр Хьюберт. - Жить и не знать кто такая Глэдис Лэнс! - Леди Глэдис Лэнс, командор, - поправила Оливия, - она обижается. Чую, ещё немного и дошло бы до драки. - Ну, вот тебе и ответ дочка. Глэдис главная задира на этом празднике расточительства, коварства и разврата. У неё считается дурным тоном не сделать лишнее отверстие в ком-нибудь из приглашённых в дни торжеств. И хорошо, если одно и только в одном. - И все с этим мирятся? - К сожалению, нет. Всегда находится кто-нибудь молодой и амбициозный, готовый положить конец её выходкам. Обычно такого рода люди обретают свой собственный конец. Ручаюсь, она попыталась бы спровоцировать тебя во время танца - распространённый приём любителей подраться. А в драке с ней, увы, не многие могут сравниться. - Сэр Хьюберт, вы излишне драматизируете, - вмешалась глава Хлеборобов, - разве вы не побеждали её? Разве она не валялась у вас в ногах? Не просила пощады? - Давно оно было. Да и ненавистники Лэнс изрядно приукрашивают эту победу, - тихо молвил воин. - Наш командующий гарнизоном действительно победил в той дуэли, - Розана разлила вино по кубкам. - Это правда и не нам его судить. - Вы расскажите? - слегка захмелевшая и распалённая всеми этими недомолвками Грета подперла рукой подбородок. Лицо старого вояки было прямо перед ней - морщинистое, с густыми седыми бровями, рассечённое в нескольких местах глубокими шрамами. Да, это было лицо старика, но от него исходили невероятная сила и почти что юношеский пыл, будто душа его осталась в далеком прошлом. Лорд-прокуратор положил руку на тяжёлый наплечник командующего, шепнул несколько слов, из которых Хайниц расслышала только название их графства. - Эта история произошла двадцать три года назад... - начал старик, но сразу же был прерван ошалелой слушательницей. - Как двадцать три? Это же ещё до моего рождения! Сколько же ей лет?! - Ох, я и забыл, что ты совсем недавно в благородном сословии. Магия, дочка, имеет свойство стирать проявления возраста и продлять жизнь. Запомни это крепко-накрепко. Мне в то время было сорок пять. А сколько лет успела отсчитать Лэнс, не знаю ни я, ни кто-нибудь ещё. Но памятуя ту битву, могу сказать, что выглядела она не многим старше тебя. Обычная молодая женщина, коих миллионы на нашем Континенте. Так что сейчас ей вряд ли больше пятидесяти, для аристократа небольшой возраст. Но что-то мы отошли от темы. То были времена великой смуты - Ледяной Властелин начал поход против собственной страны. Все те, кому он даровал свободу, должны были вернуться в подчинение столице. Разумеется, мы этого не хотели, Клавендхольм издревле был вольным краем. Тогда я был старшим офицером под началом отца Леди Оливии. Мы рассчитывали на победу, ведь войско, столько лет державшее нас в повиновении, было изрядно потрёпано. Но мы не учли того факта, что огромные богатства, принадлежавшие прежнему королю, достались Дорцу. И что он прибёг к услугам наёмников. На Ларгос двинулась огромная компания Зы, нам пришлось иметь дело с бандой Глэдис. Это имя надолго запомнилось этой стране... - Она сделала что-то плохое? - Разорила несколько деревень. - Сочувствую, - Грета попыталась посочувствовать, но получалось слабо. Перед глазами были смазанные полузабытые лица жителей, которых она грабила. А иногда и убивала. Особенно огорчал один случай, когда здоровенный крестьянин не пожелал отдать ей единственного петуха. Грета считала, что жизнь стоит дороже певчей птички, но видимо тот человек считал иначе. А может просто решил, что сможет зарубить маленькую, тощую и совсем не страшную Грету топором? - Нет, ты не понимаешь. Жестокость имеет место на любой войне, а это были лояльные столице деревни. И припасов у неё было вдоволь. Она и её люди просто замучили крестьян, а потом перебили. Без причины, это противоречит негласным законам войны. Мы все тогда были в гневе. Ополчение, стража, часть бывшего гарнизона, мы выдвинулись в направлении врага, встали против бандитов. На следующий день должна была состояться битва. Нас было больше, ополчение Клавендхольма в целом превосходило врага по всем параметрам: по качеству оружия, дисциплине, боевому духу. Разве что опыта резни у нас было несравнимо меньше, чем у этой шайки. Лэнс, судя по всему, понимала, что им не выстоять, потому и предложила мне поединок. Старый обычай, от которого я мог отказаться, но не хотел упускать шанса лично насадить её на клинок. Битва была жаркой, оба стороны наблюдали за схваткой и каждый был убеждён в победе именно своего командующего. Не без оснований. Я был лучшим воином этих земель, кто-то считает, что и сегодня в Парараксе мне нет равных, Лэнс же показала себя как противник не только проворный и сильный, но тактически гибкий и изобретательный. Оружие ядом она смазывала ещё тогда, и получи я хоть один удар, моя песенка была бы спета. И всё же я победил. Те самые латы, что сейчас на мне, оказались ей не по зубам. Помню, как она валялась в пыли, таращась на обломок меча, помню как занес Бристоль над её головой. - Вы её пожалели? - Жалость? Немного не в правилах благородного сословия, особенно в отношении разбойников и черни. Нет, всё было гораздо печальнее: пока мы сражались, часть её войск, проникших в город ещё до начала войны, подняли стяг Дорца над цитаделью. Всё поменялось, на стены вытолкали близких тех, кто состоял в ополчении. Нескольких сразу же скинули вниз. Это было подло... Там была моя дочь. И только потом я узнал, что она уже была мертва, ей перерезали голо. Наша борьба потеряла смысл. Консулат отказался от суверенитета, главы гильдий были публично казнены. Но меня пощадили, в дело вмешался сам король. Ополчение было частично переукомплектовано, разбавлено рекрутами из столицы и наёмниками, оно стало официальным гарнизоном. Глэдис получила публичный выговор, после чего её люди были жестоко наказаны статусом регулярных войск, а она - должностью командующего Элийского гарнизона и единовременной денежной выплатой. Если верить слухам, большая часть этих денег ушла на новое оружие. Такова эта история. С тех к нам часто попадаются беглые крестьяне из Элии, поминали они добрым словом и графиню Ольхредбах и саму Лэнс и много других людей, по какой-то причине называемых в этих землях благородными. Элийцы в ответ делали набеги на наши земли и угоняли наших крестьян насильно. В таком состоянии наши земли и застал сегодняшний день. - Меня тоже когда-то продали… - неизвестно почему, но ротный сказала это вслух. – В деревне был голод, рабы никому не были нужны, вот и сдали «на мясо». - Так интересно! Может, расскажешь нам? - Эмилия придвинулась к Грете. - Наш Хьюберт иногда делится историями о своих подвигах, но истории командующего совсем не то, что истории простого солдата. Ты, наверное, очень сильная и доблестная? Хайниц закрыла глаза. На какую-то секунду образы прежней жизни пронеслись перед её глазами. Ноздри раздулись, наполняя лёгкие фантомными запахами крови и гари, звуки битвы слышались где-то за горизонтом, в другом мире, по ту сторону тенистого парка. Её первая схватка - свист стрел и крики раненых, затянутые клубами дыма небеса и человеческая волна впереди, рвущаяся к длинным штурмовым лестницам. В голове только слова молитвы, в руках половинка двери от какого-то сарая - её единственная защита и надежда. Сзади напирает людской поток, толкая к стенам, а потом наверх, туда, где между зубьев мелькают шлемы солдат, откуда летят камни и льётся кипящая вода. Порой мелькают огненные шары, вгрызаясь в строй штурмующих и оставляя после себя смердящие человечиной пропалены. Последняя ступенька. Боль в ошпаренной кипятком руке заставляет опустить и без того слишком тяжёлый импровизированный щит, в тот же миг что-то острое впивается в глазницу, взрывая легкие криком боли. Её хозяин бьет в ответ и достаёт врага. Держась за пробитый бок, он падает вниз. Картинки мелькают перед гаснущим взором. Вот они наверху, хозяин снимает ещё одного стражника, расчищая путь для своих. Грета жмётся у зубьев, камень кажется тёплым. Кровавая лужа постепенно пропитывает подол платья, собственная кровь капает на сорочку. Проносятся мимо люди с обезумевшими лицами. Крики и звон мечей. Азарт и жестокость. Битва - другой мир, она словно живой организм, соединяющий в себе сотни людей, сотни целей, сотни судеб. Но говорить об этом как о чём-то веселом не хотелось… - Ничего особенного. Была война. И я действительно не знаю, почему меня выбрал Сэр Ульфрик, и почему королева Мизори сделала меня частью своей свиты, даже то, почему вы так добры со мной я не знаю. - Ну, ты ведь военный. Ты командир. Разве не повод... - Да какой я командир, одна рота! И то уполовиненная. Ни манер, ни опыта, - Хайниц подлила вина в блюдце, готовясь искупать очередной кусочек мяса. - Это всё и есть причины, - Форест слегка приподнялся, бросил взгляд на своих соратников и убедившись в их поддержке продолжил. - Ты одна из немногих действительно достойных нашего уважения. Те, кто несмотря на несправедливость этого мира находят в себе силы пробиться наверх, те, кого выбирают несмотря на происхождение. Это то, что лежит в основе нашего государства. То, что мы хотим принести в Параракс. Ты сказала, что мы не похожи на других аристократов, что в нас нет надменности. Это не верно. Каждый из нас гордится чем-нибудь. Сэр Хьюберт своей боевой славой, я тем доверием, что мне было оказано, Леди Оливия своими родителями. Но есть что-то более важное, то, что объединяет всех нас - мы гордимся Клавендхольмом и его гражданами. Леди Грета, вы говорили, что в детстве вас продали, что вами владели, вас принудили убивать. Это есть то, с чем мы сражаемся. То, ради чего боролись и продолжим бороться. И вы здесь не случайно. Такова воля Нэму. Бог желает, чтобы ты присоединилась к нам. И не только бог, мы все с ним категорически солидарны. Хайниц побледнела. Никогда к ней не обращались на равных такие значимые люди. Более того, ей предложили встать с ними на равных. Это было потрясающе. Первые секунды она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства. А потом нашла. Предательство. Очень подходящее слово. - Простите, но я не могу принять ваше предложение. - Но почему? - всплеснула руками Эмилия. Неужели из-за религии? Прошу, не переживай по этому поводу. Нашего бога как бы нет, но он как бы есть. Очень простой и удобный бог. - Не из-за веры, - Грета отрицательно помотала головой. - Оливия, помнишь, ты рассказывала мне об аристократии? О браках и прочих заморочках. Ульф, он ведь мог послать меня в места далёкие, с моими шрамами и недостающим глазом. Но он этого не сделал. И я так не поступлю. Конечно, Мизори не такая умная, как вы, и добрых намерений в ней с недавних пор поубавилось, только я её не брошу. И это не подлежит обсуждению. Форест хотел было открыть рот, но рука Леди Розаны опустилась на его плечо. Молодой человек нервно сжал губы, а вслед за этим улыбнулся. - Спасибо тебе, Грета Хайниц. Это хорошие слова, - правитель Клавендхольма говорил открыто. Голос был таким же мягким и благожелательным, как и в момент, когда предлагал девушке союз. - Если всё же дойдет до войны, я буду спокоен за наших граждан. Большого зла ты им не причинишь. Можешь идти и передай моё рукопожатие своей Мизори. - Ага, кстати, мои покои на восьмой веранде, рядом с прудом, - добавила Оливия. - Это на случай, если ты вдруг решишь попрактиковаться в танцах. Всегда готова быть твоим партнёром. Услышав последнюю часть предложения, собравшаяся было прощаться Грета споткнулась и едва удержалась на ногах. Очень уж красноречивый взгляд глава гильдии Всего Остального прибавила в пояснения к своим словам. Кое-как раскланявшись, с чего-то отсалютовав и поблагодарив за радушный приём, девушка скорым шагом двинулась прочь от беседки. Мысли молодой Хайниц были полностью заняты произошедшим с ней. Она не разболтала ничего важного и узнала много нового. Возможно, даже больше, чем хотелось бы. И всё это нужно как можно скорее рассказать Мизори. Проводив женщину взглядом, Сапарк откинулся на скамью, запустив пальцы в русые волосы. Правитель Клавендхольма выглядел расстроенным, и вместе с тем его не покидало неясное чувство тревоги. Собравшись с мыслями и пригубив вина, он кивнул в сторону своих спутниц. - Дело дрянь, - констатировала Третий Консул. - Грета солдат. Симпатичный, глупенький, но солдат. Можно даже сказать солдафон, а такой человек не будет уважать кого попало. Наша новая, с позволения сказать, королева возможно не очень умна и не особо опытна, но смелости и упорства ей точно не занимать. С другой стороны, если жена главнокомандующего командует всего-навсего полуротой, с боеготовностью у них пока не ладится. Однако, разбивка на полуроты применяется если нужно быстро и качественно обучить солдат и командиров. На определённом этапе полуроты доукомплектуются и получается вполне боеспособная армия. Данный метод использовал Сарен - первый правитель древнего Карнатора. Из чего ясны две вещи: денежные ресурсы Торвальд ограничены, и у неё действительно талантливый главнокомандующий. - Решительный правитель и грамотный стратег - опасная связка, - задумчиво изрёк Сэр Хьюберт. - Сможем ли мы им противостоять? - Мы должны договорится... Вот чёрт! Я это сказала! - Леди Эмилия схватилась за голову. - Но что делать-то?! - Ничего, - в голосе Розаны прозвучали металлические нотки. - Сейчас мы не можем низложить правителей Элии и столицы. Напав на одного, подставимся другому. Однако элийцы в том же положении. Если ни мы, ни они не будем действовать агрессивно, то Мизори не решится выступить против нас, имея в тылу спятившего Фрая. Можно даже подумать о союзе с Хильгой. Временном, исключительно ради того, чтобы сохранить свободу нашего Клавендхольма. - Идея Розаны мне кажется верной. - Согласна. Второй и третий консулы поддержали свою коллегу решительными кивками. - Что ж, пусть тогда так и будет.