Славься, Темная Властительница!

Задолго до смерти Ледяного Властелина. Пожар. Языки пламени неистовствовали в ночи, раздуваемые беспощадными порывами ветра, пожирали ветку за веткой, перескакивая с дерева на дерево, словно тронувшаяся умом рыжая белка. Время от времени один из подпалённых стволов сдавался и с громким скрежетом падал наземь, радуя окрестное население не только световыми, но и шумовыми эффектами. Они замерли у подножья живого дома-дерева, с ужасом наблюдая за горящим лесом. Жуткое зарево багровым светом озаряло ночь на многие километры вокруг. Жители Бескрайнего Леса испугано жались друг к другу, осознавая, что пожар может придти и к ним, или того хуже - придёт источник пожара. Они не представляли, сколь скоро оправдаются их ожидания! Силуэт показался на горизонте, в свете отдалённого пламени он шествовал подобно божеству, за которым простиралась лишь огненная бездна. Облачён он был в доспех из шкуры красного дракона, а на плече его сидела сова, каких не видели ни в одном уголке Бескрайнего Леса. Несколько воинов попытались остановить незнакомца, преградив ему дорогу и предложив настойки и фруктов. Самонадеянные глупцы! Неизвестный смёл их одним лишь жестом, обратив в пылающие факелы. Такими трюками его не сдержать. Вот если бы на подносах было жаркое из кабана, он бы, возможно, ещё подумал. Шествуя между деревьев, мужчина, кажется, не замечал дрожащих от ужаса эльфов. Однако где-то в середине пути тишину, сдобренную треском далёкого пожара, огласило зловещее урчание желудка чёрного мага. Колдун остановился, от чего сидевшая на его плече сова недовольно ухнула. Красные словно угли глаза чародея обозрели окрестности в поисках чего-нибудь съестного, но безуспешно. Всё живое разбежалось, едва учуяв зарождавшийся пожар. - Вы, - закованный в броню из чешуи дракона перст указал на едва живую от страха парочку эльфиек, - немедленно накормите меня, и тогда я, возможно, пощажу вас и вашу деревню. *** Мы сидели в углу и наблюдали за тем, как ест чудовище. Я решила называть его чудовищем, потому что лишь оно могло поступить так жестоко с нашим лесом. Сейчас он восседал за столом, поедая ореховую пасту и сильно ругая эльфийскую расу. Почему мы терпим такое обращение? Почему ни один воин не попытался его убить? Конечно, колдун очень силён, но что мешает послать гонцов в соседние поселения, призвать армию старших семей? Почему человек-маг ведёт себя в Бескрайнем Лесу как у себя дома? - Так пожелал Солар, и так завещала Люмина, - ответила мне мама чуть слышно. - А по-моему, так желает только этот человек! - возразила я. Сейчас, вспоминая ту пору, я понимаю, сколь опрометчив был мой поступок. Дело не в справедливости или страхе, нет. Просто разозлившийся колдун мог легко сжечь окрестности. Увы, я находилась на ранней стадии личностного развития, была даже не подростком, а ребёнком. Ребёнком, уже десять лет идущим по тропе жречества. Какое счастье, что мне сошло с рук столь смелое заявление. - Ого! Так ты, значит, не веришь в заветы богов? - чародей удивлённо приподнял лишённую волос бровь. - Может ещё скажешь, что они давно умерли? - мужчина через силу усмехнулся. - Нет, что вы, она совсем не это имела в виду, - встрепенулась мать. - Конечно она верит в богов, и в демонов верит, и в богоизбранность магов, и в то, что говорящих зверей не существует. - Не перебивай богоизбранного, ничтожная, или я надругаюсь над тобой! - рявкнул элементалист. - Да какие вы богоизбранные?! - я снова подала голос. - Солар и Люмина никогда не дали бы свою силу типам вроде тебя! - А как насчёт Хиларет? Я, если не заметно по доспехам, чёрный маг. - Хиларет не стала бы делиться своей силой, да и другие боги тоже. Мне кажется, вы просто выскочки, решившие прибрать к рукам власть на Континенте. И однажды найдётся кто-то кто, укажет вам ваше место! На какое-то мгновение глаза мага и сидевшей на его плече совы стали одного размера. Но мужчина быстро оправился от удивления, пообещав обязательно надругаться надо мной. Как сейчас помню испуг моей мамы. К счастью, колдун отказался от угрозы, когда узнал, что нам тридцать и двести восемьдесят лет соответственно. Добавив, что бревно куда более приятный партнёр, нежели недозревшие и перезревшие эльфийки. К тому моменту еда на столе подошла к концу, и на лице злодея установилось выражение сытого благодушия. Растянувшись на диване и посадив на изголовье сову, он долго тарабанил пальцами по дощатому настилу, после чего заключил: - А ты ведь права, девочка... Нас действительно никто не избирал. Но, вместе с тем, ты ошибаешься - на место нас уже давно поставили. И нам нравится это место, ведь поставили себя на него мы сами. *** Танец пламени в очаге - пленительный и страстный. В хорошей таверне за такой танец пламени накидали бы полный кошелёк серебра. Сейчас же акробатические этюды химической реакции согревали единственного человека. Молодой парень дрожал от холода и страха, руки что есть силы сжимали рукоять меча. Каждые несколько минут силы заканчивались, меч падал, а парня начинала бить дрожь. Вспышки молний за крошечным окном напоминали вспышки своих магических сестёр, удары грома - удары мечей о щиты, а завывание ветра походили на вой кровожадных оборотней. Дзинь... Меч снова выпал. Чтобы быть вновь поднятым. Прокуратор Сапарк переживал не лучшие дни своей жизни. В битве на плато Стикса он покрыл своё имя отнюдь не боевой славой. В разгар сражения лошадь понеслась, сбросив неумелого наездника, по нему прошлось несколько солдат, а поднявшись, Форест внезапно обнаружил перед собой четверых алаарских воинов. Наставления Оливии быстро всплыли в его голове, и прокуратор дал стрекача, на ходу сбрасывая тяжёлые доспехи. К несчастью, финишной чертой побега оказался склон плато, покрытый весьма скользкой грязью. На этом история могла бы завершиться, не протекай внизу глубокая река. Очнулся Форест в старом деревянном доме, не понимая, как сюда попал, и что с ним теперь будет. Или уже было, ведь очнулся парень совершенно голым. Время летело чудовищно медленно, а страх с каждой минутой только нарастал. И меч не особо прибавлял уверенности. Он действительно помнил уроки фехтования третьего консула и её наказ «если кого-то опаснее гоблинов будет больше нуля - в схватку не вступать». Вдруг громогласный рёв содрогнул покосившиеся стены. Великим чудом сохранив самообладание, Форест приготовился к почти героической смерти. Рёв послышался ещё раз. Не такой уж громогласный. Скорее тоненький. Жалобный писк повторился, он исходил из мешков в противоположном углу. Куча тряпья зашевелилась, и из неё показалась фигура воина в доспехах. - Где это я? - произнёс латник, поднимая забрало и являя миру тонкие черты милого эльфийского личика. От сердца отлегло, Форест узнал оруженосца Элизы. Добрый паренёк, кажется, его звали Вернар. Но что он тут забыл? Тоже военнопленный? - Не знаю, - Форест пожал плечами. - Ещё недавно мне казалось, нас схватили люди Князя, но судя по тому, что мне оставили оружие, а тебе доспехи... В дальнем конце заскрипела дверь. В один момент Сапарк оказался рядом с Вернаром, спрятавшись за эльфом. Оружие вмиг оказалось переложено в руки остроухого. Силуэт вышел под блёклый свет каминного пламени. В изодранной кольчуге и порванном подшлемнике, высокий и страшный пришелец сжимал в руке большой нож с острием, заточенным под прямым углом. Шаг вперёд, с матерчатых обмоток стекает вода и отваливаются комья грязи. Что-то капает и с ножа. Вернар попятился назад. - Ты чего? - толкнул его в бок Форест. - У тебя же меч. - Но у него нож! - возразил эльф. - Но меч же длиннее. - Но нож же в крови! И к этой крови может добавиться наша. - Если мы ничего не сделаем, это случится наверняка. Он ведь сам собой не свалится. Покачнувшись, фигура со звоном рухнула, огласив комнату мелодичным перезвоном кольчуги, а нож вонзился в дощатый пол. Оруженосец и прокуратор склонились над телом. Судя по измазанной в грязи накидке, оно некогда принадлежало солдату четвёртой роты лучников параракской армии. *** Свенсен. Перед глазами раз за разом вставала картина разорванной напополам девушки. Но ведь было темно. В колдовском тумане мужчина мог и ошибиться, потому раз за разом, не взирая на жар и слабость, отправлялся в ночную тьму. Мужчина знал, что умрёт. Если не от полученных в битве травм, то от набирающей силу лихорадки, но Густаво не мог бросить поиски. Он так и не нашёл её. Его уловом стал молодой оруженосец какого-то дворянина, а вслед за ним ещё один, обоих он оттащил на заброшенную мельницу. В реке было ещё несколько тел людей и нелюдей, но живых среди солдат параракской армии Ремильеро так и не нашёл. Живых алаарцев после вылазок тоже не осталось. Лея. В этом мире для Густаво существовали только две женщины, и сероволосый сержант была одной из них. Одной из двух звёзд, освещающих его жизнь, при этом звездой достижимой. До чего же жаль, что процент спасённых им дев так и не наметил положительных тенденций за последние годы. Женщины точно не его, он забудет о них и больше никогда не прикоснётся к противоположному полу. Что-то надавило на грудь. Знакомое, приятное и вместе с тем давно забытое ощущение. Карие глаза открылись и обнаружили перед собой прекрасное лицо эльфийской наружности. Девушка, а судя по давлению эльф был именно девушкой, грустно улыбнулась, прижимаясь к нему ещё крепче. Густаво задумался, пытаясь вспомнить, какие именно боги обещают чертоги с эльфийками. Проще было перечислить тех, которые не обещали. Но раз эльфийка светлая, значит точно не Хиларет. Один из филиалов рая распахнул пред ним свои объятия! - Форест, пс, кажется, он очнулся, - обитательница небесных чертогов шикнула кому-то, отвернув голову. Знакомые очертания внутренностей заброшенной мельницы предстали перед глазами: покосившаяся утварь, рваные мешки в углах и разожжённый им же самим очаг. Значит ещё жив. Но откуда, чёрт возьми, здесь такая красавица? Очень хотелось проверить, не галлюцинация ли она. «Ну, Ремельеро, когда тебе в следущий раз подвернётся эльфийка?» - подумал бывший сапожник, сжимая руки на тех частях тела, которыми славятся обитательницы Бескрайнего Леса. - Господин лучник, - девушка покраснела, - вы, конечно, спасли мне жизнь, и я как всякая порядочная эльфийка ни чуточки не отрицаю вашего права на награду. Но я недавно пережила потерю любимого человека, а потому очень прошу вас отложить нашу близость лет на двадцать-тридцать. - Любимого? - знаменосец удивился. - Но разве эльфы не умирают, теряя пару? Голубые глаза девушки наполнились слезами. - Я не специально! Я ведь думала, что у нас всё по-настоящему! - эльфийка шмыгнула носом. - Она... Ёе... Ну почему тогда я ещё жива?!! И в итоге он снова обнимает её, на этот раз, чтобы успокоить. Странные они. Наверное, она просто ещё очень молодая. Хотя на вид всё очень зрелое, в некоторых местах даже слишком. - Вероника была оруженосцем у сестрицы последнего таманского графа, - молодой парень, тот, которого лучник выловил первым, сидел у камина, закутавшись в мешковину. - Хотя её пол оказался для меня большим сюрпризом. - Погоди, то есть... - Густаво сложил факты, и лицо его посерело от недовольства. Он вовсе не попал в небесные чертоги, он попал в ад. Нет, он всегда жил в аду. - О боги, ну почему всегда именно эльфийки?!! Что, нормальные межчеловеческие отношения уже не в моде?!! - Не знаю, - пожал плечами парень, - Розана, Эмилия и Оливия вполне себе нормальная пара. То есть, трио. За три года брака не замечал за ними странностей. - О, умоляю, молчи, - мужчина попытался обособится от остроухого груза, возведя между ней и собой демаркационную зону из очередного мешка. К его удивлению, тело двигалось немного лучше. Неужели эльфы правда лечебные? Солдат читал о том, что сей народ способен ослабить болезнь внутри себя и даже у ближнего, если прижмётся очень плотно. Но одно дело слышать, и другое испытать на себе. - Кстати, я тоже хотел бы сказать спасибо, гражданин воин, - проигнорировал просьбу парень. - И разумеется, тоже готов вас отблагодарить. Ой, прошу, не пугайтесь. Я имел в виду деньги. - У тебя нет денег, - перебил Ремильеро. - В карманах точно. - Хе-хе, плохо искал. Мне Эмилия перед походом три золотых в трусы зашила. Знаю, это немного, но для столичного солдата жалование лет за шесть. Ты сможешь купить домик, скотину, завести семью... Что-то щёлкнуло в голове мужчины. Мгновения минувшей битвы. Пред ним вновь предстал чёрный монстр, сжимающий в чёрной ручище трепещущее сердце, а вслед за ним другое чудовище, наносящее свой удар по сероволосой девушке. Семья? Этого не будет уже никогда. У него отняли последнюю надежду. Третий раз отняли! Даже глупую мечту быть рядом с той, кому он решил посвятить остаток своей жизни, и ту убили с жестокостью мясника, а потом пустили на колбасу. Густаво вежливо поблагодарил щедрого юношу, но от денег отказался в пользу королевской армейской столовой, попросив нанять убийцу и избавиться от повара. - Странный ты, - удивился Форест. - Теперь, когда королева мертва, лучше солдат на голодном пайке держать - меньше мяса алаарцам достанется! Эй, чего это ты так посерел? Я что-то не то сказал? - То. Просто мне больно слышать, что Её Величество погибла. Возможность служить госпоже Мизори была для меня всем. Юноша и девушка наградили солдата удивлёнными взглядами. Эльфийка даже плакать перестала. Вопреки слухам и домыслам, Тёмная Властительница была любима военными, особенно после встречи объединённых армий и совместного купания руководящего состава. Но что бы так сокрушаться! - Странно, да? - Ремильеро попытался встать, но, не найдя в себе сил, сел на мешковину. За ним проследовала эльфийка, по-прежнему не оставляющая своего спасителя. - Вчера у меня было два друга. Тоже юноша и девушка. Мы были близки, но не до конца искренни. И вот смотрю сейчас на вас и думаю, может быстренько излить душу, пока вас тоже не убили? В последнее время все вокруг мрут как мухи, словно у богов крыша поехала. - И мы узнаем, откуда у рядовых солдат знания о физиологии эльфов? – поинтересовался Форест. – Думаешь, я не заметил? Ты меня раздел, а длинноухую оставил в доспехах. Знал, что не простудится. - И это тоже... История началась довольно давно, вернее не так давно, вернее в ту пору, когда страной правил злой король. - Простите, - Вероника замахала рукой, - но разве Ледяной Властелин был плохим? Леди Элиза рассказывала, что при нём королевство жило в мире, и всё было на своих местах. - Он был узурпатором, - вставил своё Сапарк. - Все короли узурпаторы. А вы двое субъективны донельзя. - Конечно я субъективен. Ведь это моя история, - тонкие губы сложились в подобие улыбки. - На чём я остановился? Ах да... Дело было в Дорцбурге. Не самое лучшее имя для города, но что поделать, в Парараксе таблички с названиями городов снимаются лишь вместе с головами. На одной из улиц этой столицы стоял старенький дом мелкого аристократа. Сам он давно отправился в лучший мир, прихватив с собой жену и оставив недвижимость в наследство своим сыновьям. Старший состоял в королевской гвардии, младшему в силу кроткого нрава пришлась по душе доля сапожника. Жили они не очень дружно, как и полагается братьям, имеющим общую собственность и различные интересы, и казалось, сильнее друг друга уже не возненавидеть... - Девушка! - эльфийка замахала рукой. - Что девушка? - не понял Сапарк. - Ну, это же классика жанра, - пояснила Вероника. – Здесь обязательно должна появиться девушка! - Вас, однако, не удивишь, - знаменосец продолжил свой рассказ. - Девушка действительно была, она появилась в один прекрасный весенний день на соседней улице. Новая горничная соседа, крестьянка, коей не хватило земельного надела. Разумеется, она была хороша собой. Длинные серые волосы, голубые глаза, ноги, шить обувь на которые хотелось вечность. Стоит ли говорить, что оба брата влюбились в девушку без памяти? Младший забыл о книгах и уединении, старший о гулянках и разбое. - Ты нам прям идеал описываешь. - Почему нет? Ведь, кроме всего прочего, она была самым смелым человеком из всех, кого я знал. Нет, на драконов не ходила. Да и много ли нужно смелости, чтобы затравить бедное животное с парой сотен элитных солдат за спиной? А вот чтобы отказать гвардейцу, будучи обычной девочкой, необходима подлинная отвага. В дом братьев Ирэн вошла в качестве жены младшего. - Счастливый конец? Только при чём тут Торвальд? - Увы, не конец. И уж тем более не счастливый. Королевские гвардейцы - ранимые существа с очень нежной психикой. Спустя полгода сапожник стал замечать за супругой странности: она частенько налетала на косяки, поскальзывалась на мокром полу, падала с лестницы. Влюблённость не способствует дальновидности, она способствует терпению. Но даже влюблённость не способна поддерживать людей вечно. В один не очень прекрасный вечер герой нашей истории обнаружил жену совершающей маятниковые движения в петле. Не буду рассказывать о прочих злоключениях, предшествовавших этому событию, но похоронив жену, мужчина отправился утешаться в кабак. Кабаки волшебное место, между прочим. Могут поведать о потаённом, о прошлом и будущем не хуже любой гадалки. Сапожнику наконец-то рассказали правду, и как каждый добрый душой и кроткий нравом человек, он отправился мстить. Давайте снова без подробностей? Скажу лишь, что гвардейцы носят весьма прочные кольчуги. - Гвардеец убил своего младшего брата? - О, нет, Кристоф никогда не поступил бы так. У него был скудный ум, но весьма богатая фантазия. Его братец желал справедливости, и он решил ему эту справедливость предоставить. Привёл на суд Ледяного Властелина, обвинив в покушении на собственную жизнь. - Моя Леди говорила, что Дорц был справедливым королём, - повторила эльфийка. - Когда дело касалось дележа коров - возможно. Гвардия же символ королевской власти и могущества. Кому какое дело до мёртвых простолюдинок? Сапожника приговорили к казни, но перед этим бросили в тюрьму, дабы он в течение нескольких лет наслаждался ожиданием собственной смерти. Прошли годы, мужчина оброс и исхудал, его мир сузился до зарешеченного окна, выходящего во двор замка. Одна мысль ещё теплилась в нём, последняя надежда, что кто-нибудь восстановит справедливость. Мы так устроены. Верим в справедливость, когда верить больше не во что. Он молился Укухту, Люмине, Солару, и словно ответы на его молитвы приходили герои. А потом он видел, как героев хоронят на специальном кладбище. Нет, светлые боги ему не помогут. Зло способно одолеть лишь большее зло. Меж тем, до отсроченной казни оставался последний день. - Плохой конец? - О, вовсе не конец, и совсем не плохой. Когда надежд больше не осталось, сапожнику явились самые красивые ноги из всех, что он видел в жизни. Да, увидел через окошечко. А потом произошло нечто невероятное: толпа людей ворвалась в темницы, сметая стражей и выпуская узников. Лишь тогда наш герой узнал, что благородная чародейка освободила Параракс от ужасного тирана и его клики, принеся сотням невинных граждан свободу. - Спешу заметить, что освобождение преступников было не лучшей идеей. Они далеко не всегда невинны, - не преминул вставить замечание прокуратор. - Но я-то был невиновен. Какое мне дело до остальных? Торвальд спасла мою жизнь, подарила свободу, осуществила месть, о которой я столько мечтал. Она удивительная женщина. Я наблюдал за ней с того самого дня, и моё восхищение лишь росло. Она всегда вставала на защиту людей, даже если они её ненавидели, могла проявить снисхождение, но никогда не прощала врагов, гордилась собой, но не презирала других и ни при каких обстоятельствах не сдавалась. Я восхищался ей как королевой и как женщиной. Меньшее, чем я мог отплатить за её подвиг, это посвятить свою жизнь служению короне. Но теперь, увы, её больше нет, и жить мне незачем. - Я так тебя понимаю! – Вероника прижалась к сапожнику, обнимая мужчину за плечи. – Я тоже потеряла любимого человека. - Ничего ты не понимаешь! – огрызнулся Густаво. – Ты одного потеряла, а я целых трёх! Трёх!!! Двух в один день! Кто вторая? Да была одна девушка, её имя ничего вам не скажет. Какая к барлогу измена?! Торвальд никогда бы не обратила внимания на тощую размазню вроде меня, так что не вижу проблем в том, чтобы завести семью с человеком, который тебе нравится, и продолжать восхищаться человеком, которого любишь. - Да ты, однако, стратег, – отметил Сапарк. - Но вообще, моя жизнь ведь тоже не сахар. Знаешь, как меня за глаза называют? Милой жёнушкой! А я, между прочим, прокуратор! Это как граф, только выборный. И вместо подлинного уважения меня считают чем-то вроде зверька-талисмана, а супруги беззастенчиво используют в политике и постели. Ремильеро промолчал. Если бы он был поздоровее, то дал бы за подобное перечисление невзгод в наглую морду молодого человека. Но сейчас ему ничего не хотелось. Кроме, разве что, овладения некромантией на уровне, доселе неведомом на Континенте. - У тебя ещё всё впереди, – знаменосец ободряюще потрепал эльфийку по волосам. – Погорюешь лет двадцать-тридцать и отправишься дальше по дороге жизни. Ты же эльф, она у тебя длинная. Обязательно встретишь настоящую любовь. Надеюсь, он окажется эльфом. - Подожди! Но ты же человек! – внезапно воскликнула Вероника. - Да, но что это меняет? – не понял Густаво. - Ты можешь отомстить! В смысле, люди же злые и мстительные! Если у тебя нет смысла жизни, то им может стать месть. Я в книжках читала. - А ведь действительно. Но подожди! Если месть удастся, то у меня снова его не будет. - Глупый. Как же она удастся, если тебя не то, что Князь, а первый попавшийся алаарец прихлопнет? Густаво задумался. Мысль была здравой. Посвятить жизнь мести Князю не менее благородная и безнадёжная задача, чем посвятить её Торвальд. Стоит попробовать. Однако сначала стоит пережить болезнь и вернуться в столицу. Где-то здесь он видел старый котелок, в речке должна водиться рыба. Одним словом стоит позаботиться о себе перед тем, как заботиться о врагах.