Славься, Темная Властительница!

Падение тонкого тела отразилось в зелёных зрачках. Сердце колдуньи лопнуло, как спелый помидор, обагрив когтистую лапу ярко-алой кровью. В груди заныло, словно это случилось с ней самой. Она знала, что это конец. Знала, но не верила. Да, люди смертны. Люди умирают очень быстро. Но не на третьем же десятке лет?! А может, Миз ещё жива? Подумаешь, царапина! Сколько всего разного живёт без сердца! Трава, деревья, бактерии, сборщики податей. Миз ещё можно спасти. Можно хотя бы попробовать! Охваченная паникой эльфийка бросилась к мастерской. Промасленная накидка, скрывающая Второй Механизм, полетела на пол. Придирчиво осмотрев машину, вспомнив, что она не готова, девушка уверенно шагнула к камере управления. Внутренний эльф вопил о том, что эта груда хлама развалится в считанные секунды. Внутренний гоблин вещал, что у неё будут целые секунды до того, как гениальная машина превратится в хлам. Она открыла заслонку, подсоединила к алхимическому приводу несколько трубок, вставила в соседний разъём несколько колбочек со сверкающей синей жидкостью. Повернула контрольный ключ. Механизм отозвался утробным рычанием. - Стой. Обернулась. У неё за спиной, повесив уши и буравя её грустными чёрными глазами, стоял серенький ослик. - Не ходи туда. Там много смерти. Много крови. Много людей. Даже находясь здесь, меня пробивает дрожь. Поехали лучше назад, девочка. Всё кончилось. Эльфийка не ответила. Юникхорн был самым близким ей существом, они много лет странствовали по просторам Континента. Только вот странствия кончились. Мерль нашла своё место, свой дом. А когда эльф находит своё место, это навсегда. Она не внемлет словам осла и, учитывая великие познания Мерль в искусстве боя, тому придётся найти себе новую эльфийку. Экран из бесцветной стали накрыл кресло. К великому счастью, Второй Механизм уже находился на платформе, ведущей к Первому. Они уже не раз тестировали его в качестве катапульты. Через несколько секунд она будет на месте. Через несколько секунд она будет с Миз. - Красный рычаг, Шнобель, – крикнула она повесившему уши гоблину. - Если станет совсем плохо, просто поверни рычаг. Йайон Жёлтого клана проводил взглядом госпожу эльфийку. Обломок красного рычага он вовремя спрятал за спину. *** Колдуны интересные создания. Их уровень тщеславия и мнительности превосходит даже уровень Тёмных Властелинов. И сложно представить, сколь мнителен и тщеславен будет Тёмный Властелин, наделённый способностями чародея. Одно можно сказать наверняка - жизнь его будет коротка, а смерть нелепа. Монстр стоял над телом поверженного врага, всё ещё не веря, что победа над столь грозным соперником может достаться так легко. Это как отнять королевство у венценосного ребёнка, как одолеть героя-гоблина или похитить принцессу из башни, охраняемой курицей. Однако даже столь лёгкая победа имела цену. Полопавшиеся сосуды ныли, истекая кровью, треснувшие мышцы писали жалобы в мозг, перегружая и без того разрушенную нервную систему. Способность переносить перегрузки, позаимствованная у вампиров, работала эффективно, но взимала достойную плату. Он не сможет пошевелить ногами, а руки и тело будут двигаться невероятно медленно. Пройдёт немало времени, пока взятая у оборотней регенерация хоть немного восстановит повреждённые ткани. Вопиющая несправедливость! Прямо у его ног лежало вкуснейшее лакомство, труп поверженного врага, а он, не имея возможности нагнуться, вынужден наблюдать, как драгоценная кровь покидает тело, алой лужей растекаясь по плато. Утешительный приз - зрелище отходящих врагов, теснимых остатками его армии - не радовал Всетемнейшего. Похожую постановку он видел уже не раз и прекрасно знал, чем она завершится. Правый фланг противника был сломлен, пусть и ценой катастрофических потерь. Теперь его войска уже никто не остановит. Пронзительный свист вторгся в уши Тёмного Властелина вместе с криками смятения. Задрав голову, он с удивлением обнаружил стремительно приближающийся летающий объект неизвестной природы. На какой-то миг его воины прекратили сражение, присоединившись к созерцанию увеличивающейся в размерах чёрной точки. Но очень скоро точка превратилась немалых размеров куб, а ещё через секунду с грохотом врезалась в горную породу, выпустив потоки огня и струи дыма. Когда пелена рассеялась, правитель Алаара в очередной раз пожалел о больных ногах. Прямо на него двигалось то, что на всей карте мира считалось оружием наиболее опасным и вместе с тем наиболее редким. Плод алхимии и инженерии громко лязгал при каждом шаге, продукты реакций саднили нос, дым разъедал глаза. Солдаты, никогда прежде не видевшие подобного, замерли в нерешительности. Не мудрено, из всех видов големов управляемый самый дорогой и сложный в производстве. Однако, он лишён недостатков своих полностью магических собратьев. Он не впадает в безумие, не требует жертвоприношений и кровавых ритуалов, а немагическая природа позволяет обвешать его таким количеством амулетов и талисманов, что не каждый маг решиться выступить против подобного устройства. Как существо прагматичное, Князь примерно знал свои шансы на победу против подобного механизма, и эти шансы его совсем не утешали. - Уничтожьте это! - пророкотал монстр, указывая в стороны грохочущей машины. Несколько человек бросились выполнять приказ, но очень быстро стали жертвами потока пламени, сорвавшегося с одной из конечностей конструкции. Остальные с воплями «Магия!» бросились врассыпную. Для тёмных людей из горных кланов магия и големы были в новинку. Не стоило осуждать их за трусость. За неё следовало истреблять на месте! Механизм же ни в какую не интересовался преследованием солдат, а приближался к Князю, нагло игнорируя священную традицию уничтожения прислужников перед убийством лидера. Собравшись с силами, Всетемнейший напряг лёгкие и, когда механизм оказался рядом, выплюнул в его сторону поток пламени. Теперь к боли в ногах добавилось саднящее горло. Но голему огонь не причинил вреда. Не загорелись даже деревянные части, а скрытый за невидимым металлом контролёр хранил на лице всё то же холодное безразличие. В какой-то момент Князь обратил внимание на заострённые уши и прочие расово-половые признаки. В голове всплыл доклад Жозефины де Салдер. Странная, кажущаяся изначально бессмысленной обронённая Мизори Торвальд фраза про то, что у неё есть эльфийка, внезапно заиграла новыми красками. Эльфийка и правда оказалась куда опаснее алаарского флота, армии и Древних. Быть убитым очаровательным зеленоглазым существом – весьма приятная смерть. Он победил дважды, не только убил Торвальд, но и сам умрёт куда более красиво и экзотично. Голем отвёл руку для замаха. Огромная, заменявшая кулак булава начала вращаться на манер бура. Осознав близкий конец и необходимость пасть достойно, Князь ударил навстречу сжатой в кулак лапой. Послышался треск. Сквозь пелену кровавой пыли его взору предстал обломок конечности. Как и ожидалось, камень не выстоял против закалённой стали. И вот металлические пальцы второй руки сжимаются на его голове. Женщины вечный источник головной боли. Взгляд зелёных глаз. Странно, он целую вечность не видел таких глаз. В них не было ни страха, ни ненависти, ни восхищения. Только обида и сострадание. Возможно, именно это чувство на мгновение затормозило неумолимый механизм. Но не на долго. Они снова давят, чувствуется, как трещат кости черепа. Но что-то пошло не так. Перед очередным усилием в руке голема что-то громыхнуло. Чёрный дым сменил цвет на красный, а хватка заметно ослабела. В тот же момент вывернувшаяся голова вцепилась пастью в железный палец, а последняя конечность Всетемнейшего сжала плечо голема, выворачивая его из сустава. Ещё один взрыв, и оторванная рука падает наземь. Конец. Грустный и совершенно неправильный. Второй Механизм больше не подчинялся поворотам рычагов. Видимо, одна из цепей нарушена, она даже догадывалась какая, она даже смогла бы починить её в полевых условиях, если бы сражающиеся соизволили прекратить драку на полчаса. Только кто ей даст? На что она вообще надеялась? Незаконченная машина, собранная вместе с гоблинами из материалов, далеко не самых подходящих для голема? Обшивка из голубой секвойи прекрасно держала удар, но суставы конструкции были из обычного металла, который сейчас без труда ломал чёрный монстр. Вот лапа впивается в защищающий её экран. Чёрные когти скользят по металлу, оставляя за собой сквозные прорехи. Небольшое усилие, и бесцветная сталь отброшена в сторону. Пальцы тянутся к самострелу, но обычно спрятанное под платьем оружие на этот раз лежит в мастерской. Она его забыла. Вот ведь растеряха! А Миз лежит совсем рядом, всего несколько метров, а она не в силах потянуть руку. Юникхорн был прав - ей не место на поле боя. Здесь она просто мусор, и чёрный мусорщик с ярко-красной огненной пастью и жёлтыми глазами от этого мусора избавится. Да и какая разница? Неделей раньше, неделей позже... *** В детстве Кайл часто слышал от родителей о вреде сидения на голых камнях. О вреде совершенно необоснованном и ничем не угрожавшему молодому оборотню. Но на этот раз вред от сидения грозил абсолютно реальными последствиями. Смерть уже приближалась к нему вальяжной походкой. И стоить отметить, что ему досталась на редкость симпатичная, высокая и женственная смерть. С длинной, изукрашенной резьбой и гравировкой саблей, по желобку которой стекала бесцветная жидкость. Раствор серебра очень неприятная штука. Убить не убьёт, но если ему угораздит попасть в кровь, то вмиг разойдётся по всему организму. Не стоило ему подставляться под удар. Но ведь ещё несколько минут назад казалось, что он вот-вот настигнет свою жертву. Челюсти раз за разом лязгали в нескольких сантиметрах от девушки, бока отзывались болезненным жжением, но Древний продолжал переть напролом, пока в один прекрасный момент превращение не откатилось. Есть у Древних один большой недостаток - превращение происходит без одежды и тем более без оружия, поэтому после возвращения в человеческий облик наследники Вафлза обладают редкостной беспомощностью. Кайла это касалось в полной мере, физиология не делает исключений для командующих. Зато даже после отравления серебром они сохраняют частичку своей немалой физической силы. Его соперница ещё молода, и вряд ли отличается особой осторожностью, а судя по изысканным доспехам и манере боя, она непременно попытается самоутвердиться. Пусть подходит, пусть поверит в свою победу! Он позволит ей насладится кратковременным триумфом, а затем просто свернёт её тонкую шейку. Ход острых мыслей прервал предмет гораздо более острый - метательный нож вонзился в глазницу командующего, сделав его богаче на несколько унций серебра. - Глупая зверушка, - ухмыльнувшись, Элиза глядела на потерявшего сознания генерала. Её каблук удобно устроился на голове мужчины, позволяя насладиться кратким моментом триумфа. В свое время ей уже доводилось иметь дело с Древним. Молодой человек учился в Астралорской Тактической Академии и даже горделивая Элиза восхищалась способностями парня. Он мог терпеть любую боль, восстанавливался после любых ран, иногда в шутку позволяя нашпиговать себя мечами и копьями. Единственное, чего он не любил - серебро. Драгоценный металл блокировал регенерацию, а попав в мозг мог и вовсе отключить последний. Парень предупредил, что если серебряным предметом проткнуть сердце... - То он издохнет, - заключила дворянка, всаживая саблю в грудь командующего. Сражение давалось излишне легко. Шкуры и кольчуги не лучшая защита против тяжёлого оружия, да и с лошадьми многие северяне встретились впервые. А вот господа аристократы были привычны рубить людей сверху вниз. Но гибель одной вражеской группы станет только началом её, Элизы, триумфа. Они пойдут дальше, сомнут всех, кого встретят на пути, достигнут ставки Князя, и наследница Ольхредбахов получит его голову, раз и навсегда очистив себя от позора родства с Джерри. С этим глупым, недальновидным, неуклюжим, рассеянным... Чёрный силуэт пронёсся над девушкой, с грохотом приземляясь в гуще сражения. Очередной Древний слишком торопился принять бой, чтобы утруждать себя пережёвыванием зажатой в челюстях половинки элийской командующей. Пусть даже это была одна из лучших половинок. Но что поделать, зачарованные доспехи переварить куда сложнее, чем перекусить. *** Орки наступали. Никто не мог их остановить! Потому что никто даже не пробовал. Они наступали и наступали, при том, что остальные уже давно рубились. Инь уже кусала локти и едва не сломала клык о сталь. Она и её всадники - элита клана Пивных Животов - были вынуждены подстроится под темп медлительной пехоты, при том, что последняя после получения доспехов стала ещё более медленной. Враги же драться не хотели. По какой-то причине северяне, известные своей кровожадностью, не хотели насладиться яростью боя с тремя сотнями бешеных орков. Они постоянно отходили, иногда выпускали стрелы, иногда, пользуясь пращами, метали камни. Очень спорное решение, ведь камень уступает по прочности орочьему черепу. А ещё эта чернота! Всё верно, орки видят ночью даже лучше, чем днём, но на весьма коротком расстоянии. Трусливый враг же давно пропал из поля видимости, появляясь лишь ради того, чтобы снова исчезнуть. Внутри всё просто кипело. Изначальная ярость съедала личного телохранителя почтенного Хош-Цина, превращая относительно рассудительную оркессу в подобие кролика-людоеда. Остальным бАйцам приходилось не легче. Казалось, ещё чуть-чуть, и они начнут резать друг-друга, не дожидаясь появления врагов. Нет! Так нельзя! Орки не должны убивать друг друга! По крайней мере пока дело не дойдёт до дележа добычи. Не выдержав напряжения, оркесса стукнула своего горного короля по меховым бокам. Зверь рванулся вперёд, увлекая за собой остальных всадников. Она догонит вёрткого подлеца! Догонит, завяжет в бою, а когда подоспеют пешие бАйцы... она попробует оправдаться за то, что всех перебила без их участия. Пехота северян была уже близко, отчаянно пытаясь убежать от ездовых баранов и их наездников. Они спотыкались, хватались друг за друга, пытаясь хоть ненадолго продлить свою жизнь. Инь натянула лук, сравнимый по убойности со скорпионом, те, у кого было схожее оружие, последовали примеру лидера. Песнь стрел замерла на концах натянутой тетивы, готовясь заявить о себе во весь голос. Именно в этот момент произошло то, чего в тайне жаждет каждый орк - на них напали. Удар пришёлся во фланг. Атакующие метили в мягкие бока, избегая встреч с рогами и закреплёнными на них деревянными щитами. Но даже сойдись два отряда в лоб, далеко не факт, что орки бы устояли, столь силен был натиск их противниц. Инь вывалилась из седла одной из первых, прокувыркалась добрых три десятка метров, после чего мгновенно встала на ноги. И сделала это очень вовремя, ведь в следующую секунду на место, где она лежала, приземлился странного вида зверь. Белая двуногая рептилия изогнула змеевидную шею, заглядывая под лапы и не понимая, куда пропала еда, его наездница одёрнула узду, разворачивая кракса и занося для грядущего удара короткое копьё с костяной рукоятью. Оркесса не стала дожидаться атаки, сжав в руке конец глефы, она со всей силы взмахнула ей, описав косой полукруг. Крик женщины слился с утробным шипением ящера. И всадница и рептилия, защищённые только несколькими тряпками и собственной шкурой, легли на плато в виде гораздо менее целостном, нежели были изначально. Со всех сторон доносились крики, блеянье, орочий рёв и голоса самых разных зверей. У предводительницы отряда отпали все сомнения касательно происходящего. Об амазонках слышал каждый орк, и каждый орк с детства ненавидит народ южных пустынь. Давным-давно именно они нанесли единственное поражение Империи Зеленокожих. Поражение, на которое многие орочьи вожди возлагают вину за распад своего величайшего государства. Ведь в той битве пал Ярл Ярлов, и много других отважных лидеров кланов. Последние в поединках за титул Ярла Ярлов. Сам Бац ниспослал им эту битву! Перехватив оружие в две руки, телохранитель бросилась вперёд, принимая на доспехи случайные удары. Её банда редела - тяжёлые боевые топоры были недостаточно сильны, чтобы одним ударом убить ездовых зверей, и слишком медлительны, чтобы достать всадниц. Зубы и когти скребли по стальной броне, рвали толстую кожу, женщины били более точно, выбирая именно те точки, которые требуются для умышленного причинения смерти орку. Глефа описала очередной полукруг, расколов костяное древко. На этот раз девчонка спаслась, но вывалилась из седла, сжимая в руках обломки оружия. Оркесса замахнулась, а вслед за этим почувствовала, как оружие вырывают из её рук. Скользкие от крови ладони потеряли рукоять. Она обернулась. Из-под густых белых бровей на неё смотрел зверь поистине значительных размеров. Маленькие круглые ушки прижаты к голове, толстые, заплывшие жиром бока, лапы короткие, но крепкие. Именно в передних лапах тварь сжимала её глефу. Небольшое усилие, и стальное древко завязано в узел. - Готовься к смерти, зеленозадая дрянь, - изрекла погонщица гибельного сурка на очень старом орочьем диалекте. Видно эту фразу её семья передавала из поколения в поколение в надежде однажды встретить орков. Женщина поправила выбившуюся из-под шлема седую косу. В том, как она держалась в седле, в их синхронных со зверем движениях чувствовался немалых опыт и бесконечная уверенность в своих силах. Ещё б ей не быть уверенной. Инь закусила губу. Казавшаяся секунду назад простым куском кости колотушка в руках соперницы вспыхнула шаманским пламенем, а зубы щекастого монстра замерли в опасной близости от лица, с трудом сдерживаемые её руками. *** На уроках истории государств Мастер Энтон рассказывал, что когда Астралор лишь зарождался в качестве непризнанной столицы Континента, тогдашний император очень большое значение уделял работе с населением. Столица должна была стать величайшим светлым городом, домом, где в мире смогут жить все народы, некогда населявшие Мир. На каждой улице располагались крытые палатки, в которых старейшие из эльфов, смерив гордыню и облачившись в мантии младших жрецов, помогали всем желающим приобщиться к свету, излить душу, избавится от тревог и агрессии. Однако, по мнению Жозефины гораздо проще избавится от агрессии, когда в тебе больше тонны веса, а твои челюсти способны без труда перекусить молодое дерево. Плато Стикса принадлежала ей, а ещё жизни сотен ненавистных параракчан, совсем недавно гонявших её словно лису во время облавы. Теперь она могла делать с ними всё, что пожелает. Кинжально острые зубы рвали кольчуги, раскалывали панцири и щиты, наполняя пасть ощущениями столь дикими и вожделенными, что на какой-то момент душевная боль отступила, наполняя тело Древнего злорадной яростью. Массовые убийства – великий лекарь ран душевных. С каким наслаждением совсем недавно она наблюдала за смертью Торвальд от рук своего незабываемого повелителя. Если до этого момента в душе герцогини и были какие-либо сомнения в Князе, теперь они развеялись как дым. Осталась лишь досада. Раскаяние в собственной небрежности, в беспомощности и глупости, из-за которых погиб любимый Жан, а она лишилась расположения Всетемнейшего. И пускай с каждым перекушенным, разорванным когтями параракским воином она чувствовала себя лучше, ненависть, подпитываемая проклятием Вафлза не думала затухать. В какой-то момент преображённая женщина замерла на месте и немедленно получила булавой по задней лапе. Лягнула наглеца. Ноздри усиленно втягивали запахи боя. Из пасти вырвался восторженный рык. Они! У герцогини было немного друзей, врагов же не было вовсе. Но были на Континенте три человека, к которым она испытывала резкую антипатию. Их запахи, бледные, с примесью страха и отчаяния, тянулись прямо в раздувающиеся ноздри, призывая сквозь нестройные ряды дерущихся, ведя навстречу мести. *** Меч Шульца судорожно мелькал, отражая удары неумелые, но гораздо более сильные, чем юноша мог выдержать. Всё катилось к чертям, и молодой Хайниц давно бы дал стрекача, если бы не одно «но». Даже он, не отличавшийся отвагой и не верящий в чудеса, понимал, что бегство равносильно смерти. Ликантропы бегают быстрее людей, да и нюх у них отличный, поэтому отступление для параракской армии тождественно самоубийству. Оставалось сражаться, стиснув зубы, из последних сил отбиваясь от здоровенного мужика, который имей хоть небольшие знания в фехтовальном искусстве, давно бы размазал молодого солдата по плато. Боевой топорик северянина вновь обрушился на лучника сверху, скользнув по кольчужному рукаву. Стальные кольца устояли, а вот отбитое плечо теперь не скоро вернётся в норму. Только варвар не остановился. Описав круг, топор снова устремился к парню, на этот раз по диагонали и снова сверху. Да когда же остановится эта ветряная мельница?! Мельница остановилась буквально через секунду, когда в её бок вонзился обломок штандарта. Вонзился, обернулся, немного поворочался, а затем покинул уютную бочину, захватив с собой на память длинную гирлянду кишок. - Я думал, ты давно смылся, шкет, - прокричал знаменосец без знамени. - А я думал, тебя давно прикончили, - отозвался Шульц, борясь с одышкой. - Лея? - Жива-живёхонька, она недалеко. Давай к ней, пока ещё чего не случилось. Увы, война в своей основе является крайне насыщенным событиями периодом в жизни огромного множества людей. В любой момент здесь может произойти что угодно. Случайный выстрел, случайный удар мечом, тебя может сжечь огненный шар, растоптать мулмак или может отбросить в сторону гигантский чёрный зверь. Шульц и глазом не успел моргнуть, как на месте долговязого почти что друга возвысился пышущий злобой наследник Вафлза. Монстр скалил свои страшные зубы, хотя юноше очень хотелось верить, что в этом поведении нет ничего угрожающего, а зубки зверя просто не помещаются у того во рту. Зубы. Ха-ха-ха... Он вспомнил. Дрожа словно осиновый лист в руках больного тремором старика, Хайниц оттянул ворот кольчуги, вытягивая нитку с нанизанными на неё зубами. - Это ведь твоё? - заикаясь проговорил лучник. - Можешь забрать, мне больше не нужно. Ожерелье из зубов от чистого сердца было предложено их бывшей обладательнице, но та не оценила красоты жеста. Один удар лапы, и от Шульца Хайница осталось только мокрое место. Стрела просвистела в воздухе, впиваясь в бок и разнося по телу ненавистную боль. Древний мотнул головой. Глаза очень быстро нашли источник драгоценного металла, а лапы не менее быстро доставили её к нему. В один момент Лея оказалась лицом к лицу перед самым страшным своим кошмаром. Стрела, подаренная королевой на удачу, была потрачена. Да, Торвальд сказала метить в сердце, но откуда бедной Свенсен знать, где у этой образины располагается сердце?! Почему на курсах подготовки лучников не препарируют Древних?! Вопросы остались без ответов. Всё происходило слишком быстро, сержант опомниться не успела, как монстр махнул лапой, сминая её кости и унося сознание дочки егеря навстречу богам. Жозефина торжествовала. Преисполненное счастьем естество монстра пело песнь победы. Вернее ревело, громко и грозно. Её месть свершилась, все враги мертвы. Глупая королева, дерзкие людишки, а вскоре и сам Параракс падёт, падёт не без её прямого участия. Момент торжества прервал полубезумный крик. Что-то мелкое вскочило на широкую спину потомка Вафлза, вонзив в неё бесполезный кусочек металла. Густаво не понимал, что делал. Вернее, не хотел понимать. Мечом Древнего не убить, он это знал. Он умрёт, это он знал тоже. Но ему было глубоко наплевать на оба факта. Мерзкая тварь должна издохнуть! Короткий клинок вошёл между спинных пластин прямо в хребет зверя. Послышалось недовольное сопение, укор, насмешка. В ответ Густаво что есть мочи навалился на меч, вгоняя его во врага по самую рукоять. Она уже готова была сбросить дурака, как внезапно задние лапы перестали слушаться команд вместе со всей нижней половиной тела. Дурак, сам того не понимая, повредил ей спинной мозг, и теперь засевший в позвонке металл не позволял регенерировать. Яростно взвыв, герцогиня подпрыгнула на передних лапах, но человек удержался. Сколько бы она не скакала, сколько не лязгала челюстями, мужчина не хотел избавить её от своего навязчивого присутствия. Вцепившись мёртвой хваткой в рукоять оружия, точно стражник в фургончик контрабандиста, он не желал отступать. В какой-то момент Жози была готова начать кататься по земле, и плевать, что от этого меч зайдёт ещё глубже, однако сама судьба сделала выбор за неё - она почувствовала лапы. Бесспорно великое счастье вновь ощутить свои конечности, но только если это не происходит из-за их возгорания. Увлекшись скачками и уничтожением людей, де Салдер не сумела уследить за метко брошенным огненным шаром, угодившим в заднюю часть спины, и сейчас колдовской огонь медленно, но верно пожирал её тело. Где же маг? Кто он? Что она сделала лично ему? Резкий поворот головы и смазанный образ перед глазами, перерастающий в летящую навстречу огненную сферу. Очередной удар угодил прямо в клыкастую морду, обжигая кожу и шерсть, выжигая глаза. Боль и досада были так сильны, что безумный рывок герцогини наконец избавил её от наездника. Но какой ценой?! Она помнила запах долговязого простолюдина, помнила его глупое бахвальство, его рассказы о том, как ему достался один из первых мечей самой первой партии. Да, сталь таких обычно никуда не годится, она ломка и недолговечна. Да, меч обломился, но часть его осталась внутри её хребта. Огонь не давал регенерировать, меч не позволял бежать, сейчас даже трупы с поля боя не согласились бы поменяться с ней местами. Ведь гораздо приятнее лежать на земле, мирно кровоточа, чем заживо превращаться в самое экзотичное на Континенте жаркое. Она была почти полностью дезориентирована: зрение пропало, осязание недоступно из-за всё нарастающей боли, а нюх полностью забит запахом палёной шерсти. Спасение пришло сквозь звон мечей и треск ломающихся щитов. Журчание воды, еле слышное, но от того лишь более желанное. Она так сильно не стремилась к воде со времён училища, когда, изнывая от похмелья, ползла к маленькому фонтанчику. Сейчас история повторялась, она ползла, невзирая на боль от ожогов, на попытки врагов изрубить или заколоть её, ползла к вожделенному спасению. Лишь когда передние лапы рухнули в пустоту, Жозефина вспомнила, что находится на отвесном плато. С отчаянным воем чудовище провалилось в пропасть... *** Открой любую книгу, вспомни любую балладу, в разделе о дроу обязательно будет сказано, что они крадутся в тенях. Слова бесспорно верные - дроу обитают в подземельях, а там тени куда ни плюнь. Оттого в своё время сильно страдали первые тёмные убийцы-наёмники. Привыкшие к мраку пещер, они долго не могли понять, отчего их так быстро раскрывают на поверхности. Они ведь так умело крались, облачённые во всё чёрное, изнывая от жары под беспощадным полуденным солнцем. С тех пор многое изменилось, и Карнаж был далёк от детских глупостей своих далёких предков. Он с лёгкостью обошёл конный арьергард параракской армии, избежал встречи с отступавшими ополченцами и взобрался на стену форта. Эльф до сих пор не мог поверить своему счастью - ему не только дозволили подготовить удар во вражеский тыл, но и поручили обезглавить саму королеву Торвальд! О большем даже мечтать не приходилось. Несколько караульных гоблинов уже валялись с перерезанными глотками, никто не обращал внимания на скользящую от укрытия к укрытию тень. Сейчас все взоры устремлены на передовую. Никто не усомнится в том, что главный удар направлен во фронт, ведь именно там сам Всетемнейший. Однако Всетемнейший никогда не гнушался делиться воинской славой. Добравшись до внутренней стены, умело избегая часовых, мужчина вскочил на один из карнизов. Подтянулся, используя бойницу в качестве точки опоры, следующим уступом стало горло случайно подвернувшегося гоблина. Ну вот он и наверху. Готовься к смерти, Торвальд! Прохладный ветер всколыхнул выбившуюся прядь белых волос. Трон был пуст. Площадка на вершине башенки безлюдна. Ни королевы, ни каких бы то ни было её признаков. Печаль его не знала границ. Остаётся топить горе в осмысленной, но от того не менее беспощадной резне. - Начинайте атаку, - голос эльфа не скрывал досады. Красный камень мигнул, когда его связной принял сигнал. Отряд выдвигается. Всё же Князь превосходный стратег. Плато было отвесным и почти полностью перекрывалось армиями, но никто не мог помешать небольшому отряду во главе с Дюралем под покровом рукотворной ночи воспользоваться альпинистским снаряжением и пройти прямо по гранитным стенам, выбравшись в тыл вражеского войска. Теперь Карнажу требовалось лишь дождаться своих людей. - Госпожа Мизори, - шамкающий голос за спиной дроу прозвучал как раз в тот момент, когда тот намеревался покинуть излишне открытое место. Глаза тёмного эльфа встретились с глазами человека. Сморщенный старичок взирал на него не то с удивлением, не то с испугом. Но Карнажа не обмануть! Он с самого начала понял, что с личным докладом к королевам случайные пенсионеры не ходят. Во всём Парараксе лишь один человек подходил под облик неслучайного пенсионера. Его имя Гартон Хайниц, и он глава одного из наиболее почтенных наёмничьих семейств северной части Континента. Голова сего престарелого господина станет достойным утешительным призом! - Госпожа Мизори, почему вы не отвечаете? Я вам в трубочку кричал. Или я опять трубочки перепутал? - изрёк командующий, давая понять, что в темноте совсем непросто отличить один тонкий силуэт от другого, особенно когда ты стар и подслеповат. Старик шёл в его сторону совершенно беззаботно. Какая тонкая игра! Какая качественная симуляция маразма! Не будь Дюраль урождённым дроу - воплощением подлости и коварства - возможно даже поверил бы хитрецу. Остаётся надеяться, что дерётся он столь же умело, сколь играет. - Умри, червь! - прокричал фон Пельтон, синхронно выхватывая клинки и бросаясь на врага. Его манёвр, простой и прямолинейный на первый взгляд, таил в себе несколько уловок. Но все они разбились о непоколебимую волю противника. Тот не шелохнулся, ни взглядом, ни движением не выдав своих намерений. Карнаж был вынужден отступить, уйдя от предполагаемой атаки серией акробатических пируэтов. Враг снова не реагировал, хитрец знал, что вряд ли сможет догнать шустрого эльфа. Оппоненты буравили друг друга взглядами, когда внезапно пожилой командующий принял необычную стойку: голова подалась вперёд, спина слегка согнута, колени тоже, левая рука замерла на рукояти меча, правая схватилась за область сердца. Прошептав нечто нечленораздельное, Гартон Хайниц пошатнулся и рухнул на бревенчатый пол. Дюраль долго стоял, не понимая, как воспринимать самую стерильную в своей жизни победу. Видимо как знак того, что он способен одним лишь своим видом напугать противника до смерти. Особенно если этот противник старый, больной и лет так десять не поднимал меча. *** С высоты птичьего полёта плато было словно на ладони, и наделённый магическим зрением Аркаринарт видел всё, что происходило внизу. Свалка людей справа затихала, одна армия теснила другую, постепенно вжимая ряды солдат в центр. В тылу поднимались и строились части ударной армии Карнажа. На левом же фланге параракского войска царили мир и спокойствие. Будь Аркаринарт на месте Торвальд, перебросил бы силы слева направо. Строго говоря, будь он на месте Торвальд, то был бы мёртв. Впрочем, можно ли костяного ворона назвать полностью живым? Отвлёкшись от философских мыслей, птица сделала новый круг, обозревая порядки солдат своей госпожи. Укрывшаяся за рядами княжеской гвардии Леди Адэт заметно нервничала. Фамильяр чувствовал это, несмотря на расстояние. Как бы ни были сильны избранные части Князя, элитной коннице они не чета. Войска Кайла были почти полностью уничтожены, а то немногое, что осталось от Первой Ударной, нельзя воспринимать всерьёз, как и самого обессиленного некроманта. Чуть ниже не затухал пожар побоища между орочьей кавалерией и амазонками. Обе стороны резали друг друга с редкостным удовольствием. Сложно сказать, кто из них ненавидел противника сильнее, но то, что амазонки одерживают верх, было видно наверняка. Остальные орки блуждали в темноте. Маленькая группа алаарцев кружила на почтительном расстояние от зеленокожих, стуча оружием о щиты. Какой орк не побежит на звук битвы? Фамильяр довольно каркнул. Если бы орки и аристократы зажали алаарскую армию в клещи, последней пришлось бы тяжко. Снова взгляд в сторону госпожи. Несколько огненных шаров врезались в купол параракских выскочек. Как он мог забыть? Мастер Йегуди остался со второй половиной Ударной Армии. Аркаринарт не любил Корзинкина, слишком непочтителен сей тип был с его госпожой, и слишком кичился своим магическим талантом, но в данной ситуации он может пригодиться. Также готовились к вводу в бой последние резервы Всетемнейшего. Занавешенные парусиной клетки спешно открывали, являя миру не самое приятное зрелище. Обезображенные тела тронувшихся умом созданий выпирали сквозь прочные прутья, зубы и когти скребли дерево, тщетно пытаясь ухватить кого-нибудь из готовящих их солдат. Печальные иллюстрации того, чем становятся вампиры, питающиеся кровью животных. За год до вторжения их отлавливали по лесам и пещерам, дабы они в последний раз послужили интересам тёмного княжества. Рядом с клетками собрались их более удачливые сородичи. Отдыхавшие в течение всего боя, они были готовы взять своих уродливых родственничков под ментальный контроль и бросить в атаку. Ещё одна армия кланов, свежая, не тронутая боем, двигалась в сторону форта, дабы поставить точку в сражении. Превосходно! В сумме у северян ещё достаточно сил для того, чтобы потеснить конницу. Поток мыслей прервал поток непонятной природы жидкости, окативший костяного ворона с лап до головы. Неупокоенная птица рванулась в сторону, не понимая, что происходит. Ясность в ситуацию привнесло давно знакомое «уху», донёсшееся откуда-то сверху. Гуам. Полёт зловредного филина отличался от обычного: его крутило из стороны в сторону, а привычно чинное лицо выражало всю боль этого мира. Гладко отполированные косточки придётся долго отмывать и сушить, но можно счесть произошедшее подобием броска перчатки. Вызов брошен. Вызов принят! Грозно каркнув, Бармандрагор набрал высоту. Маневрируя на вертикали, он приготовился атаковать давнего врага заклинанием, но никак не мог прицелиться. Мистическим образом подлая сова уходила из-под ударов, закручивая такие кренделя, что сокол повесился бы от зависти. Разряды духовной магии пронзали чёрное небо, потоки ветра огибали призрачные перья. Они неслись всё дальше, оставляя позади обагрённое кровью плато, проносясь над деревеньками, пшеничными полями и несущими свои воды к океану ручьями. В какой-то момент ворон осознал, что магии у него осталось на одну духовную стрелу - измотанная хозяйка не могла поделиться колдовской силой. Можно было попробовать применить клюв и когти, но птица прекрасно понимала, чем кончится контактный бой с огромным филином. На горизонте показался лес. Если Латокинт скроется среди деревьев, его уже не достать! Сконцентрировав всё своё внимание и способности, Аркоринарт каркнул последнее заклинание. Духовный разряд пронёсся в воздухе, но за мгновение до того, как он достиг цели, та рванула вниз, уходя в затяжной штопор. Он проиграл, впервые за два с половиной столетия соперничества! Бармандрагор продолжал таращить полные неверия и бледно-белого света глазницы на выравнивающего полёт противника. Тот оправился лишь у самой земли и теперь беззаботно набирал высоту, готовясь скрыться в лесу. Вот зловредный филин делает очередной манёвр, вот преодолевает последние метры и... со всей скорости влетает в первую же пихту, наполняя воздух таким количеством перьев, которого хватило бы на немалых размеров матрас. В негласном счёте сражения между Парараксом и Алааром последний заработал ещё одно очко.