Наше рыжеволосое счастье

      Макс был доволен своим поступком. Пусть даже омега больше не вернется в этот бордель, у беты был его номер телефона, и дня через два, можно будет приласкать мальчишку, пожалеть и утешить в постели. Для него сегодняшний день был одним из лучших за последнюю неделю. Насолил начальникам, отомстил Алексу за отказ, а теперь еще сможет поиметь его задницу в приватных условиях.       Братья же так и сидели молча в кабинете, чувствуя свою вину. Наверно, они впервые за несколько лет чувствовали такое сильное угрызение совести. Их это мучило, не давало покоя и заставляло раз за разом вспоминать ту минуту. Они чувствовали себя предателями, обманщиками и настоящими подонками.       — А может оно и к лучшему? Зато мы не будем подвергать его опасности. Брат, может, поступим по совести и оставим его в покое? Впервые подумаем о ком-то другом кроме себя. Ему будет без нас куда лучше. Найдет нормального, обычного альфу без садистских наклонностей, с законной работой. — Спокойно проговорил Мортус, при этом закрывая глаза.       — Я не могу. Да и ты вряд ли сможешь. Мы эгоисты, Морти. Он только с нами будет счастлив.       — А дети? Райгиль, он захочет детей. Он омега.       — Значит, мы будем любить и наших детей.       — Да ты вышвырнешь их в первый же день после бессонной ночи.       — Если он к нам вернется, я просто выполню любое его желание. И скажи, Морти, разве говоря о нормальном муже для Алекса, ты не представлял себя рядом с ним? Разве не думал о том, каким он выглядит счастливым, в фартуке и с ребенком на руках?       — Представлял. Но это обычная семья. Райгиль, а нас двое! У нас бордель, наркотики и опасные враги. А он ушел и вряд ли хочет нас видеть. Ты думаешь он будет счастлив с нами? Ты выдержишь, видя своего мужа за барной стойкой с животом? Он ведь не будет сидеть дома. У него не такой характер. И отказаться уже от этой жизни мы не сможем, нам не позволят уйти.       — Я знаю! — Рыкнул Райгиль, ударив руками по столу.       — Я тоже не хочу его отпускать. Тоже хочу ребенка, и жить спокойно в доме у озера.       — Значит, будем пытаться. Он наш. Помнишь, нам отец с матерью всегда рассказывали о своей любви с первого взгляда. Они ведь вместе прожили тридцать лет. Да и если бы не авария, до сих пор были бы вместе. — Райгиль потер переносицу и посмотрел на брата.       — Он ведь узнал нас. Смог различить.       — Да, я тоже это понял. Черт, в этот момент, когда он вошел в кабинет, я просто хотел провалиться под землю, чтоб он только не смотрел на меня такими глазами.       — Да тебе хотя бы делали просто минет, я же чуть не трахнул этого парня. Хочу обратно, в кровать, к своей принцессе.       — Может, он поехал к нам домой? Может для него это ничего не значит? Хотя на что я надеюсь? Сейчас так и хочется связать его, хорошенько выпороть, и грубо взять, не слушая его, игнорируя все сопротивления. А еще можно кляп сунуть в его чудесный рот.       — Эй, зачем кляп, если есть я? — Сразу же возмутился Мортус, облокотившись на стол.       — Окей, ты прав. Надо встретиться с ним. Поехали домой, может он еще там. — Поднявшись со своих мест, братья начали собираться, но в дверь постучались и в кабинет вошел Макс.       — Это Алекс просил передать вам. — Парень положил листок с заявлением на стол перед альфами и уже собрался уходить, как его окликнул Мортус.       — Он приходил? Он еще здесь? — Кажется, мужчина готов был сорваться с места и догнать омегу.       — Нет, он написал это еще утром, а отдать попросил только после обеда. И еще он попрощался со мной.       — Можешь идти. — Сухо произнес Райгиль, а после ухода беты добавил:       — Вот же хитрый черт. Даже зарплаты не стал дожидаться за те несколько дней.       — И что делать? Можно теперь даже не надеяться, что он после нашего кабинета отправился к нам домой. Да и тот мужик его бы наверняка не пустил. Ладно, поехали домой, напьемся и может что-нибудь придумаем. Можно еще попробовать ему на сотовый позвонить. Если уж трубку не возьмет, так хоть дадим знать, что нам не все равно. Да и немного подействуем на нервы. — Задумчиво протянул Мортус, надевая пальто и вместе с братом выходя из кабинета. Они не обратили никакого внимания на сотрудников, которые уже обсуждали утренний конфуз, при этом смеясь над глупым барменом омегой.       Как и ожидалось, Алекс практически сразу уснул в своей кровати, не раздеваясь. Ему было плохо, внутри, будто что-то ныло, пыталось закричать, царапая грудь мальчишки изнутри. Он страдал даже во сне, у него не получалось найти покоя.       Неудивительно, что этот сон, похожий больше на потерю сознания, не продлился долго. Юноша надеялся, что все случившееся ранее было всего лишь страшным сном. Ему было тяжело принять действительность. Через пару часов, омега открывает заплаканные глаза. У него был сейчас чудесный цвет глаз, казалось, радужки сделаны из сапфира, они были такими же ярко синими, из-за слез, как этот камень. Рыжеволосый чувствовал, как по щекам стекают крупные слезы, оставляя за собой влажные дорожки. Он не хотел стирать их, от этого становилось бы только больнее глазам. Иногда тело парня вздрагивало, и ему приходилось судорожно хватать ртом воздух, чтобы не задохнуться. В такие моменты он сжимал одну руку на уголке подушки и зажмуривался, ощущая новую волну отчаяния и слез.       Наконец, уткнувшись лицом в подушку, Алекс зарыдал навзрыд. Зарыдал так, как плачут дети, когда потеряются в большом магазине. Малыш с надеждой смотрел на проходивших мимо людей, высматривал того, кто мог бы прийти ему на помощь, того, кто поможет. Но люди проходили мимо, и ребенок оставался один. Вуд тоже остался один, ему было страшно и одиноко, хотелось вернуться в объятия братьев почувствовать их тепло. Понять, что ты кому-то нужен. Но теперь уже он не мог этого сделать. Он не потерялся, его просто намеренно оставили одного. Им наигрались, решив, что кто-нибудь да подберет эту очаровательную зверушку.       Омега начал кусать губы, пытаясь, успокоится, но грудь ходила ходуном, а небольшой участок подушки уже был мокрым от слез.       — За что?! За что мне все это?! Чем я заслужил все это?! — Дрожащим голос прошептал рыжеволосый. Пересилив себя, свою слабость, он встал с кровати снял с себя куртку и отнес ее в прихожую на вешалку. Зайдя в ванную комнату, он посмотрел на свое отражение. Красные от слез глаза, припухшие веки, кожа чересчур бледная, как у больного, рыжие волосы всклокочены, а нижняя губа подрагивала. Зажмурившись, он закрыл лицо руками и присел на бортик ванной. В голове снова появилась эта картина, только теперь ему казалось, что он видел наглые ухмылки на лицах близнецов, будто они только и ждали, как присутствия Алекса. Все было подстроено, именно так они решили избавиться от него, чтобы дать понять, что он лишь пустое место, сделать как можно больнее.       Тяжело выдохнув, омега включил холодную воду и умылся, после чего снова посмотрел в зеркало, сжимая кулаки. К отчаянию и обиде присоединилось горячее чувство ненависти, оно начинало расти в груди мальчишки. Поджав губы, Алек снял с себя одежду и, включив душ, залез в ванную. Он попытался смыть с себя запах альф, с остервенением тер свою кожу мочалкой, от чего та покраснела и кое-где уже начинала саднить. Яркими вспышками в его сознании мелькали, будто фото из прошлого. Райгиль и Мортус рядом, целуют, обнимают его и кормят чипсами, при этом нежно улыбаясь.       — Неужели они все это делали специально? Лишь постановка, игра с декорациями и двумя хорошими актерами? Как же я хочу забыть вас. Забыть эти дни. Забыть все, что связано с вами. Я ненавижу вас! — Убрав мочалку на место, мальчишка вышел из ванной, вытерся полотенцем и голый прошел в свою комнату при этом, словно сумасшедший, повторяя полушепотом «ненавижу» раз за разом. Открыв окно, он не обращал внимания на холодный ветер, что сразу начал дуть на него с улицы, на голод, от которого болел и урчал живот.       — Но есть же люди, которым хуже. Да есть миллионы людей, которым сейчас, в эту минуту хуже. Люди умирают, узнают о болезнях, теряют родных, испытывают голод. Черт возьми, есть люди, которым хуже с рождения. У меня есть отец, у меня есть квартира, есть руки, ноги, слух и зрение. А у кого-то нет даже этого. Все живут, все справляются…. Только от этого не становится легче. — Усмехнувшись, с горечью замечает омега, надев на себя футболку и садясь на кровать.       Как и планировали братья, они заехали в магазин, набрали крепкого алкоголя, мясную нарезку и минералку на утро. Вместе со всем этим, они быстро доехали до дома. Тут до сих пор пахло омегой. Оба надеялись, что он вот-вот, прямо сейчас выйдет из ванной, обиженно посмотрит на них, но молча пройдет в комнату на кровать. Они стояли, ждали этого. Но дверь ванной была закрыта, а во всей квартире царствовала угнетающая тишина.       — А я уже привык, что кроме меня все время говорил и он. Такое чувство, будто мы упустили его навсегда. Но, черт побери, он ведь живет в этом городе, наверняка где-то недалеко от нашего борделя, раз он тогда забежал к нам такой запыхавшийся. Рай, его надо найти. — Пробормотал мужчина, проходя в квартиру, оставляя за собой собственную пару обуви и пальто.       — И как мы, по-твоему, будем искать его? В анкете у нас нет пункта о месте жительства. А нам он ни разу даже район дома не говорил. Но ты прав, будет глупо даже не попытаться найти его. Может, попробуем навести справки в полиции через «наших» людей? — Райгиль прошел следом за братом, сразу садясь за компьютерный стол.       — Это хорошая идея. — Произнес блондин, входя в комнату с пустыми бокалами, которые он сразу наполнил алкоголем, цвета янтаря. Из одного он сделал пару глотков, а второй, протянул брату. Тот в благодарность кивнул, и начал искать электронную почту одного из работников полиции, который в участке был самой настоящей паршивой овцой. И только он хотел, было начать набирать сообщение, как понял:       — Черт, Мортус, он ведь может потом начать шантажировать нас или и вовсе молча сам отправиться к Алексу на квартиру.       — Да, и снова ты братец прав. Я об этом даже не подумал. — Младший Цестер сел на кровать и взяв подушку, на которой спал мальчишка, обнял ее, вдыхая приятный запах можжевельника. Вздохнув, он взял со стола свой сотовый и набрал номер Алека. Мортус еще не был пьян, но ему до ужаса хотелось услышать голос своей принцессы. Да, услышать хотя бы голос, хотя бы обычное, холодное «алло».       — Уже? А если он ответит, что ты ему скажешь? Что ему померещилось? Что тем двум просто стало плохо, и мы спасали их от мучительной смерти из-за недотраха?       — Вряд ли он ответит, но если ответит, я… Я возьму всю вину на себя. В конце концов, это ведь я уговорил тебя на все это.       — Ну да, а я как благородный альфа отбивался от кровожадного омеги, который присосался к моему члену, начиная высасывать все мои жизненные силы. Ты вообще понимаешь, как это глупо звучит? Мы оба виноваты. Такое чувство, будто мы нарушили данное нами же обещание.       — Да, только вот мы ничего не обещали. Ты даже наоборот говорил, что мы так всех сотрудников борделя трахаем. Если ты помнишь. — Мортус с усмешкой посмотрел на брата, напоминая тому его первые вспышки ревности.       — Да заткнись ты. — Райгиль злобно посмотрел на брата, после чего отпил немного коньяка и, облокотившись на спинку кресла, о чем-то задумался. Мортус же так и сидел с сотовым в руках.       — В этом есть один большой плюс. Есть большая вероятность того, что эти чувства у нас взаимны. — Повернувшись к кровати, спокойно проговорил старший из близнецов.       — Да, вот только к обоим ли братьям он располагает взаимными чувствами? А что если нет? Что если, благодаря какому-то чуду он простит нас, но выясниться, что его интересует только один?       — С этим омегой одни только проблемы. Теперь понимаешь, что до его появления наша жизнь была вполне себе спокойной, теперь же все время приходится о чем-то думать, беспокоиться. Просто головная боль, а не омега…. Я не знаю, Мортус, что мы будем делать, если такое вдруг произойдет. Если честно, то это мысль даже пугает меня. А все потому, что я понимаю, что отказаться от него не сможем, даже ради друг друга. Остается только один вариант, это продолжать спать всем вместе, и попросить его забыть о своих чувствах к одному из нас.       — Глупо будет, просить его о чем-то подобном. Но не переживай братец, я буду делиться с тобой, и разрешу пару раз в неделю посмотреть на нас со стороны. — Усмехнувшись, Мортус протянул брату бокал.       — Тогда, я буду надеяться, что он ответит взаимностью нам обоим, а если нет, то я разрешу тебе заткнуть его рот своим членом. — Райгиль улыбнулся и чокнулся с близнецом бокалами, после чего оба допили первую порцию алкоголя.       Мортус снова разлил коньяк по бокалам, а сам только и думал теперь о том, что омега выберет его старшего брата. Это ведь, каким надо быть слепым, чтобы не замечать, как их тянет друг другу. Алекс уделял явно больше внимания сдержанному и с виду холодному альфе. Но он понимал, что брат его даже не попытается выгнать или как-то присвоить только себе тушку мальчишки. «Я заставлю принцессу полюбить меня. Черт, я буду самым романтичным альфой. Ему ведь понравился тогда букет. Я буду дарить ему цветы, игрушки, золото. Буду водить его в рестораны, стану нежным с ним в постели. И он полюбит меня». — И все-таки Мортус нажал на вызов, прикладывая к уху телефон. Каждый перерыв между гудками давал ему надежду. Надежду на то, что мальчишка сжалиться, ответит на звонок и скажет «я так ждал, когда ты позвонишь». Но, увы, гудки прекратились, а в телефоне послышался холодный механический голос, сообщающий о том, что абонент не отвечает или временно недоступен.       В конце концов, Алекс закрыл окно, надел тапочки и все же решил поесть, понимая, что нельзя так убиваться из-за каких-то альф. Да, на душе по-прежнему было паршиво, но злоба и гнев просто высосали все силы. Мальчишка сейчас походил на зомби, еле как передвигал ноги, плечи были опущены, а взгляд направлен куда-то вперед. В голове уже совсем не было никаких мыслей.       Омега достал из холодильника кастрюлю с супом, но тот уже скис, и есть его было нельзя, разве что, можно было попробовать накормить им уличных животных. Скисший суп с кусочками мяса явно лучше сухих корочек хлеба с плесенью, которые собаки все время грызут.       Отставив кастрюлю в сторону, парню пришлось достать из морозилки полуфабрикаты, готовить не хотелось, да и есть приходиться только из-за того, что надо, а не из-за того, что хочется. Вылив на сковороду немного растительного масла, парень выложил поверх несколько замороженных котлет в панировочных сухарях, и накрыл все это стеклянной крышкой.       — И что теперь? — Тихо прошептал Алекс, но ответ пришел к нему довольно-таки быстро. Снова заглянув в холодильник, он обнаружил свою заначку в самом углу. Это была бутылочка столового, сладкого ликера. Голубоглазый сразу достал бутылку и, открыв ее, хотел сделать пару глотков из горла, но почти сразу остановился. Достав рюмку, он налил в нее ликер и сразу же осушил ее. Поморщившись, Вуд тяжело выдохнул, ощущая, как алкоголь растекается теплом по телу. Стало как-то легче. Хотя, наверно это все было лишь иллюзией. Это ведь ему только казалось, что проблемы ушли куда-то на задний план, что ему стало плевать на этих близнецов, и что в любой момент он сможет переспать с любым другим альфой. Алкоголь почти ничего не решал, он помогал только забыть и расслабиться, переставая чувствовать самого себя.       Котлеты подгорели на среднем огне с одной стороны, но мальчишка все равно съел их, вприкуску с кетчупом и листиками салата. В свою комнату он вернулся только через три часа, в бутылке уже оставалась лишь половина.       — А мне ведь еще рожать детей в будущем, а я сижу и пью. Да кому нужен такой алкаш омега как я? Может и в самом деле податься в шлюхи? Ну, а что, тебя имеют в задницу, за это ты получаешь деньги, можно совместить приятное с полезным. Хотя кто сказал, что это всегда будет приятно? На свете есть столько ублюдков, которые помимо члена в меня готовы будут засунуть что-нибудь большое, по измываться надо мной, унизить. Нет, это не мое. Не хочу быть шлюхой. — Поставив бутылку на стол, юноша лег на кровать и прикрыл глаза.       — А может мне позвонить им? Может, все это было просто ошибкой? Или простой глупой шуткой? Может, я все-таки им нужен? Но если и нужен, то только для секса. Они никогда не полюбят меня, я никогда не буду им нужен так, как они нужны мне. Это все бессмысленно. И надо же было влюбиться в своих насильников.… Стоит ли мне надеяться на то, что это лишь стокгольмский синдром? Вряд ли. Как такового изнасилования и не было ведь, да и не удерживали они меня рядом с собой против моей воли. Я сам хотел всего этого. Сам возвращался к ним в постель, в их объятия. Я не был заложником или жертвой. — Взяв телефон, Алекс увидел на дисплее десяток пропущенных звонков от близнецов. Сердце мальчика вдруг забилось чаще, не понимая, что делает, он нажал на вызов последний номер, но, услышав первый гудок, сразу же сбросил, выключая звук и убирая телефон под подушку.       К этому времени братья уже напились и их разговоры больше походили на диалог двух алкашей со стажем об уважении друг к другу. Естественно они уже давно начали звонить омеге, материли его, а после все это запивали очередной порцией коньяка, жалея о своих словах.       — Когда же он ответит? Да сколько можно еще нам мстить?! Да если бы я увидел его в таком же положении с другим мужиком, я бы простил, отодрал бы как последнюю шлюху и простил. — Пьяно, чуть ли не крича, проговорил Мортус. Он был в том состоянии, когда ноги уже не держали, а, ложась на кровать, ему казалось, что вся комната кружится вокруг него.       — Лжец. Братец, ты лжец. Ты бы за волосы его оттащил от такого смельчака, привязал бы к батарее, а после избил бы этого альфу до полусмерти. А уже после, наш маленький котенок не смог бы встать с кровати неделю. Я бы поступил точно так же. — Райгиль был в не таком убитом состоянии, он мог встать, пройти прямо два метра, но после чувствовал головокружение.       — Слушай, а может быть, попробуем его выкрасть? Узнаем, где он живет, взломаем ночью по-тихому дверь, вырубим его снотворным или снова битой, а после привезем обратно к нам, сюда в квартиру. Чёрт, а это выглядело бы сексуально. Только представь, принцессу, привязанную к кровати со злобным выражением лица. Слушай, я готов хоть прямо сейчас ехать за ним, только чтобы увидеть, как его гордость тихо растворяется, а ей на смену приходит похоть. Помнишь, как он просил «еще»? Мне это до сих пор греет душу и мое самолюбие. Такой гордый, и на вид не покорный, чуть ли не умолял отыметь его. Будь у него возможность, мне кажется, он в тот день сам бы скакал на наших членах, еще бы и стонал от удовольствия.       — Знаешь, если он нам откажет, и даже не даст шанс все объяснить, оправдаться и извиниться, то так и сделаем. Самое главное не спугнуть его раньше времени, а то уедет еще куда-нибудь и снова придется искать его. А что же касается той ночи, то неизвестно, как бы он повел себя, если бы я не дал ему попперс. Он все-таки девственником был, да и даже после его действия Алексу было потом больно. Хотя на следующий день он стойко держался и терпел все твои измывательства.       — Да ладно, я всего лишь ему пробку в дырочку сунул. — Отмахнувшись, Мортус отвернулся от брата.       — Не дуйся, он же не обиделся тогда на тебя, да и я загладил потом твою вину. Он так жался ко мне, царапал спину, целовал шею и был полностью в моей власти. — Прикрыв глаза, Райгиль мечтательно улыбнулся, вспоминая, каким был мальчишка нежным и податливым. Хотелось сжать эту прелесть в объятиях, поставить на колени, к себе спиной, и положив его руки на изголовье кровати, войти в разгоряченное тело.       — Ты специально изводишь меня? Я же не глухой, да и не слепой, видел все это, знаю, чем вы тут занимались. Даже у лифта можно было уловить этот запах, что уж говорить о постели. Надеюсь, когда у меня будет гон, ты любезно свалишь из квартиры, и оставишь принцессу мне на попечение. Братец, ты мне должен. Если бы не я, вряд ли бы он так ластился к тебе.       — Ладно, хорошо. Тем более по количеству раз, я на данный момент первый. На следующий день, когда мы спали, он снова смотался в ванную. Не знаю, сколько он там пробыл, но к тому времени, когда я проснулся, он уже ополаскивался. В первый раз я уговаривал кого-то дать мне. Это просто удар по моему самолюбию. Представляешь, все время отказывался, еще и мочалкой в меня запустил. А когда все-таки впустил к себе, то спрашивал, как же так мы будем трахаться, да и без тебя. Но не переживай, я убедил его, что тебе это будет в наказание. Но и это даже не самое главное! Мортус, ты представляешь, он даже вызвался сам помыть меня. — Райгиль нагло улыбнулся, он намеренно дразнил своего близнеца, в конце концов, не одному же ему мучиться от собственных воспоминаний. Да и не мог он не рассказать о том, что мальчишка спрашивал об отсутствии второго альфы.       — Теперь ты мне должен одну ночь и утро. — Недовольно буркнул мужчина, но он был рад услышать, что Алекс про него все-таки не забывал даже тогда, когда рядом стоял Рай.       — Ладно, давай еще по одному звонку и спать, завтра на трезвую голову будем думать, что делать и как искать. — Сняв очки, мужчина убрал их на тумбочку, и немного пошатываясь, будто рухнув, сел рядом с братом. Как и ожидалось, беглец так и не взял трубку. Выругавшись, блондины легли на кровать.       — Что-то мне нехорошо… — Задумчиво, и как-то чересчур спокойно проговорил Мортус, но только старший Цестер хотел что-то ответить, как тот подскочил и побежал в ванную.       — А я тебе говорил, чтоб ты не пил так много. Теперь мучайся. Минералка в холодильнике, таблетки в аптечке, подушка, с твоей прошлой ночевки в туалете, так и лежит в шкафу на верхней полке. Спокойной ночи, блевотка. — Усмехнувшись, Райгиль немного погодя заснул на кровати, ну, а Мортус обнимал туалет еще на протяжении пары часов, и только после того, как желудок остался пустым, он поспешил вернуться в кровать, где забрал у предателя родственника подушку с запахом можжевельника.       Для них это все было слишком сложно. Для них троих. В какой-то момент они поняли, что хотят получить в этой жизни, что для них стало бы счастьем, но мгновением ранее потеряли это. Но то, что потерял однажды, можно ведь вернуть. На это придется потратить много сил и времени, но шанс был. Об этом шансе знали братья. Они знали, что нужно делать. Нужно найти своего мальчика. А свой — он ведь тёплый. У него и глаза другие. Смотришь в них и чувствуешь что-то нежное и трепещущее, похожее на бабочку в руках. Свой, он родной. С ним никого другого не надо. Только этого не знал сам Алекс. Он страдал от безответной и самой первой своей любви.       Середину следующего дня Вуд встретил в кровати. Он не мучился от похмелья, но неподвижно лежал и смотрел в одну точку. Воспоминания безболезненно всплывали в его сознании, не позволяя порадоваться хорошему дню. А ведь день и в самом деле был хорош. Окна покрывали причудливые рисунки мороза, походившие на веточки ели в снегу. Яркое солнце освещало заснеженный город, а дети этого двора, смеясь, катались на своих портфелях с горки, не желая заходить, домой после учебы. Сегодня ведь суббота, маленький праздник, которому так искренне хотелось радоваться.       А внутри было пусто. Никаких посторонних мыслей, эмоций. Алекс чувствовал себя овощем. Не хотелось кричать, плакать, проклинать судьбу за ее подлость и жестокость. Ему было не важно, что сейчас творилось на улице и, какая там была погода.       За весь день тело юноши поднималось с кровати лишь пару раз только для того, чтоб не угробить свое здоровье и поддержать в нем жизненную деятельность, принимая вдобавок успокоительные. Все же оставшееся время, он лежал на кровати, иногда балуя себя тем, что переворачивался на другой бок и менял точку для сверления взглядом. Омега и не заметил когда смог уснуть, ведь просто отключился. Хоть весь день был проведен на кровати, а организм был все равно истощен.       Из тихого омута сна, на следующий день Алекса вытащил звон, раздавшийся на всю квартиру, за которым последовало еще несколько похожих на первый. Открыв глаза, мальчишка посмотрел на потолок, начиная считать воображаемых овец. Но трель звонка продолжалась. Вуд не хотел вставать, надеясь, что незваный гость все же вскоре уйдет, но нет, этот кто-то стоял и все время жал на звонок, вскоре начиная еще колотить то ли рукой, то ли ногой по железной двери. Не выдержав такой пытки, омега встал с кровати, и, не удосуживаясь надеть даже шорты, отправился открывать дверь в одной футболке.       — Макс? Что ты здесь делаешь? — Юноша удивленно посмотрел на бармена из ненавистного борделя.       — А я уже было подумал, что ты помер. Как я рад, что ошибся в этом. Решил навестить тебя после смены. Я запомнил адрес, который ты мне говорил в тот день, когда пошел провожать тебя. Хороший район кстати, твои соседки сказали в какой ты квартире обитаешь. Как у тебя дела, что нового? — Парень проскользнул в проем между косяком и дверью, мягко отодвигая хозяина квартиры в сторону. Он не спрашивал разрешения, не дожидался приглашения, а просто начал рассказывать о забавном случае, снимая с себя ботинки и куртку.       — И представляешь, только спустя час оказалось, что этот парень, оказывается, работает учителем старших классов, а посетитель, сразу же признав в этой темноте своего наставника, решил по такому удобному случаю завладеть неприступной крепостью. В общем, не знаю, что теперь будет дальше у этих двоих, но учитель сидел красный как рак, стирая со своего лица сперму. — К концу своего рассказа, бета уже сидел на кухне мальчишки и пил, налитый для него чай, при этом успевая посмотреть на обнаженные ноги Алекса.       — Знаешь, я вообще-то не люблю, когда ко мне приходят без приглашения, поэтому, когда в следующий раз захочешь навестить меня, позвони заранее на телефон. Меня ведь могло даже и дома не быть. — Юноша выглядел больным, слабым и уставшим, на лице не отражались никакие эмоции, а голос был тусклым и тихим. Его не обрадовал приход беты, но благодаря ему он смог немного отвлечься от своей депрессии.       — Алекс, ты плохо выглядишь, ты случайно не заболел? Может мне сходить за лекарствами для тебя или и вовсе вызвать врача? — Парень решил проигнорировать все слова омеги, он пришел в эту квартиру с единственной целью, и ради ее достижения даже стал казаться обеспокоенным и заботливым другом.       — Нет, спасибо. Не стоит. Все хорошо. Просто немного простыл пару дней назад, а лекарства пить нет никакого желания. Не стоит беспокоиться, все будет хорошо. — Выдавив из себя слабую улыбку, он прикрыл глаза, при этом тяжело вздыхая.       Этот момент оказался, по мнению брюнета, самым лучшим для наступления. Встав со стула, он приблизился к омеге и, положив руку на затылок, притянул к себе бывшего напарника, мягко целуя его в губы. Как и ожидалось, от Алекса не последовало никакого ответа, мальчишка только устало открыл глаза, даже не пытаясь вырваться из чужих рук. Поцелуй не вызывал в нем никаких чувств и эмоций. Только одно воспоминание, кольнув, дало о себе знать. Желание увидеть братьев, что в прошлый раз спасли его, заставило ответить на поцелуй. Ему казалось, что это, как заклинание поможет призвать спасителей.       Ответив на поцелуй, Вуд прикрыл глаза, чувствуя, как его гость начинает улыбаться и кусать губы. Это не приносило особого удовольствия, заставляя только немного морщиться и терпеть прикосновение горячих рук к своему телу под футболкой. Это были чужие, такие незнакомые руки, не приносящие телу долгожданных волн удовольствия и мурашек. От этих прикосновений не хотелось забыться и отдаться хозяину рук, они не вызывали в мальчишке даже ту бурю эмоций, которую вызывали близнецы только своим взглядом.       Алекс вспомнил, что еще вчера ночью, сидя с бутылкой у себя на кровати, хотел забыть проведённые с теми двумя ночи. Зажмурившись, он ответил брюнету на поцелуй с большей активностью, прижимаясь к его телу. Для Макса это было хорошим знаком. Подхватив мальчишку на руки, он понес его в комнату, в которую по случайности зашел еще в начале своего визита.       Здесь было совсем темно, тяжелые шторы не пропускали в комнату яркий свет уличных фонарей, не мудрено, что споткнувшись, бета чуть не уронил свою ношу. Поматерившись, он откинул в сторону нечто, валявшееся под ногами, и положил рыжеволосого на кровать, сразу же нависая сверху.       — Не переживай, я утешу тебя, помогу забыть их. Я буду нежен с тобой в постели, и ты позволишь остаться мне с тобой рядом. Ты знаешь, какие у тебя вкусные губы, такие сладкие и нежные, будто ни разу не целованные. — У парня был тихий и сексуальный голос, как ему казалось в этот момент, он слюнявил чужую шею, похоже, имитируя легкие и страстные поцелуи. Но для Алекса в этом не было ничего сексуального. Ему было смешно. Он старался не рассмеяться, почему-то сдерживал себя.       — Какая прелесть, и давно у тебя это тут? — Увидев проколотые соски, бармен сразу накинулся на них, один начиная теребить между пальцев, а другой посасывать. Не удержавшись, он фыркнул, тихо хихикнув. Видимо, этот звук был похож на стон, раз уж Макс начал активнее работать языком по типу пропеллера.       — Да малыш, не сдерживайся, стони громче. — Не поднимая своего взгляда, бета начал мять пах омеги, из-за чего Алекс и в самом деле вскоре начал тихонько постанывать, получая некоторое удовольствие даже от этого слюнявого рта, зубы которого начали не сильно покусывать соски и кожу вокруг них.       Закрыв глаза, мальчишка представил на его месте Мортуса, ему ведь тоже нравилось играть с его пирсингом, от этого стоны становились немного громче, он и не заметил, как оказался абсолютно голым перед обнаженным сотрудником борделя. Открыв глаза, Алек посмотрел на Макса, понимая, что совсем не хочет его, но ведь пути назад уже нет. Или все же он может понадеяться на благоразумность своего гостя?       — Макс…. Я не хочу. Я не готов к этому. Прости…       — Что? Да к черту твои извинения и то, что ты не готов. Ты ведь шлюшка. Тебе ведь наверняка нравиться, когда тебя берут силой. — Он сразу же схватил омегу за руки, поднимая их над его головой.       — Прекрати, отпусти меня. Я ведь сказал, что не хочу. Не смей этого делать! — Алекс начал немного паниковать, потеряв свое спокойствие.       — Наверно, у них ты так же кричал перед первым разом. Интересно, как же в твою дырку вошли два члена с первого же раза? Хотя это не важно. Это значит, что твою задницу даже растягивать не нужно, только смочить слюной и можно трахать всю ночь. — Достав из своих джинс ремень, он затянул им руки омеги, а после выудил из кармана презерватив.       — Мало ли кому они давали тебя трахать, вдруг спидозником стал уже. Ты не представляешь, как сложно мне было дождаться этого момента, чтоб отомстить такой шлюхе как ты за мое унижение. За то, что ты, тварь такая, отказал мне, а этим двум ублюдкам даже ноги расставил. И не смей кричать, а то весь твой дом узнает о твоей натуре подстилки. — Открыв презерватив, он раскатал латекс по всей длине органа и нагло ухмыльнулся.       Алекс пытался вырвать руки, но ремень болезненно стягивал кожу, оставляя под собой красные следы. Мальчишка не знал что делать, он пытался уговорить отпустить его, но Макс просто игнорировал, упиваясь своей силой и властью в этот момент, специально оттягивая момент проникновения.