Встреча
13 декабря 2015 г. в 18:51
Синджед быстрым шагом направлялся к Таверне. Он не понимал, что происходит. Он не хотел понимать, что произошло. Свет восходящего солнца бил алхимику прямо в глаза, но тот не замечал этого. Сорвавшись на бег, он мчался со всей скоростью к двери любимой таверны. Но, добравшись до здания, он остановился, не дойдя до него. Солнце еще не успело полностью подняться, поэтому тень постройки закрывала все пространство перед входом. И в этой тени, облокотившись о стену рядом со сходом, стоял призрачный тюремщик.
— Что тебе надо, Треш? — довольно холодно спросил Синджед. Алхимик никогда не любил этого призрака. Очень темное прошлое, очень плохой характер, очень злой взгляд. И хотя Треш бывал не раз в таверне, по большей части он туда заглядывал вместе с лисицей, которая умудрялась утихомирить и сгладить потоки зла, которые исходили от призрака. Но сейчас Ари нет, и Треш снова садист-убийца.
— Легче, я сюда не драться пришел, — ответил призрак.— Меня больше интересует хозяйка таверны.
— Ее сейчас нет, — ледяным голосом проговорил алхимик. Если убийца кем-то интересуется, это значит только одно — убийство.
— Да? Ну что ж, жаль, — совершенно спокойно проговорил Треш. Он «отлип» от стенки и направился по тропинке в сторону, откуда пришел Синджед. Дойдя до него, он сделал еще пару шагов, а затем проговорил. — Если Сона не вернется к вечеру, она уже никогда не вернется.
Алхимик, бывший весь разговор в напряжении, не выдержал. Он развернулся к призраку и схватил его за воротник.
— Я тебе и пальцем не дам дотронуться до Соны, — ярость кипела в мужчине. Но Страж цепей лишь улыбнулся, если эту гримасу можно назвать улыбкой.
— Если я трону Сону, меня убьет Ари, а это пострашнее всех твоих препаратов, алхимик.
— Тогда о чем ты? — Синджед слегка ослабил хватку.
— Кто-то отнимает у меня работу, — серьезно проговорил призрак. — С тех пор, как меня приняли в Лигу, я перестал бездумно убивать. Я собираю души утерянных, будь они живы или мертвы. Но в последнее время души стали пропадать.
— Да, я слышал об этом. Но я думал, это ты…
— Я их собираю, алхимик. А это существо их пожирает, — зловеще проговорил Треш. — Все мои души переходят в мир иной даже спустя сотни или тысячи лет заточения и мук. Но эта тварь стирает существование души полностью. Помнишь ли ты Авашу?
— Кого? — удивился Синджед.
— Все гораздо хуже, чем я думал, — еще более пугающе проговорил призрак. — Если ты даже не помнишь этого вампира, который натворил столько дел…
— Причем тут Сона?! — не выдержал мужчина.
— Притом. Твоя ненаглядная подруга прямо сейчас находится на грани исчезновения из этого мира. Ее забудут все, кто ее знал. Ты, я, ее воспитатели, Лига. Ее сотрут отовсюду, как будто ее не существовало вовсе.
— Но она не моя ненагля…
— Не лги. Мне. В лицо. Мне ведомо все, что вы когда-либо чувствовали — это моя работа, а вот ты вскоре не сможешь даже вспомнить её, и я буду единственным созданием, знающим о «Соне Бувелле».
— Нет… Это невозможно… Я никогда…
— Забудешь. Целиком и полностью.
Синджед отпустил призрака и осел на землю. Новости о неизвестном пожирателе ошарашили его, но весть о том, что он забудет Сону навсегда, просто добила его. Треш посмотрел на него и, тяжело вздохнув, покачал головой.
— Ари слишком пагубно на меня влияет… — тихо произнес тюремщик. — Твою подругу еще можно спасти. Алхимик поднял глаза на призрака. В них медленно начал загораться огонь надежды. — Не надо смотреть на меня таким умоляющим взглядом, — поежившись, сказал Треш. Он приподнял лампу на уровень головы Синджеда. — Лампа несет отпечатки всех душ, которые были в нее заточены. Я с Соной не раз вступал в битву в Ущелье Призывателей. И, судя по этому отпечатку, она еще жива. Ну, по-крайней мере, душа.
— Но как ее найти?
— А вот тут нужен мне ты…