Дорога странствий

— Ой, моро-оз, моро-о-оз, — дурным голосом затянул я, болтая ногами на краю жесткой телеги, — не моро-озь меня-а-а… Эту песню я услышал во время одного из наших путешествий в какой-то далёкой и тоже северной стране, но с куда более, стоит отдать должное, приятной природой. Однако Гайр сего музыкального шедевра не оценил и незамедлительно застонал на другом краю телеги. — Будь так добр, заткнись, пожалуйста. Но, сделав вид, что я-не-я-и-не-слышу-ничего-вообще, я продолжил тянуть: -…ма-а-аего коня-а-а… — Вот я сейчас не поленюсь и встану, — вновь послышался голос Гайра. А вот это была уже серьезная угроза. Хоть мне и хотелось ещё немного позлить своего товарища, я решил отложить свой бунтарский порыв до лучшего случая. Впрочем, молчание в скором времени мне вновь наскучило. Я стал напевать другую веселенькую песенку, но уже едва слышно, себе под нос. В общем-то, сейчас я в какой-то мере имел право быть злым на Гайра, поскольку именно по его вине мы были лишены комфортабельной поездки на собственных конях, которых он на радостях проиграл в карты в ближайшем трактире. И я был бы очень зол, я бы всю плешь ему проел (и неважно, что её нет, появилась бы) своими причитаниями, если бы не один малюсенький фактик: пытаясь отыграть наших коней, я проиграл все вырученные у Гаюса деньги… В итоге, по какой-то неведомой причине, я ещё и крайним остался, хотя я вообще только хотел как лучше… и ждал-таки признания своей невиновности. Но, в конце концов, я не выдержал первым. — Слу-ушай, — заискивающе начал я, подсаживаясь ближе к Гайру, — дружище… Ну, я это… знаю, что виноват, всё такое… Не умею я в карты играть, не знаю, зачем полез. В общем, прости, я так больше не буду. Гайр, до этого с напускным интересом рассматривавший пушистые облачка, гневно повернулся в мою сторону. По-видимому он собирался выдать тираду о том, что, мол, ладно он, на пьяную-то голову, а я мог бы и… но, заглянув в мои полные искреннего раскаяния глаза (верю, что так оно и было), таки смягчился. Воитель выдохнул и неохотно процедил: — Ладно, я тоже хорош. Ничего страшного, как-нибудь разберемся. Мы стали вдумчиво рассматривать облака вместе, и на душе сразу стало спокойнее. По крайней мере, нужный артефакт теперь был у нас — а это главное. *** Итак, к моему великому огорчению, нам пришлось задержаться в северной столице ещё на пару-тройку недель. Мы планировали разжиться бюджетом на дальнейших приключений — и, что было необходимо для воплощения в жизнь наших последующих планов, прибрести авторитет среди местных господ. Конечно, король до сих пор помнил, что за нами — возвращение его драгоценной дочери во дворец, однако даже его влияния не было достаточно для задуманного. Нет, задумано, увы, было даже не какое-то особо грандиозное действо, как бы мне бы того хотелось, а лишь… ну, кое-что, что помогало нам в относительной степени сэкономить наше время и наши силы. А все эти геройства — отчаянная попытка избежать тяжелых проволочек с Коллегией магов и их чертовой документацией. И лишь три недели службы во благо народа, три убитых монстра и с десяток пойманных разбойников смогли спасти положение…  — Нет, всё-таки ловко ты его! — продолжал восхищаться я, вновь вспоминая недавнее сражение с гигантским вепрем, который держал в страхе одну местную деревушку. Сейчас, когда самое трудное (а то есть вся эта бумажная работа, что даже страшнее, чем тот самый вепрь) уже было позади, мою душу просто переполняла радость, и я не мог прекратить восхищаться то одному, то другому. — Ой, да ерунда. Бывало и куда поинтереснее, — хмыкнул Гайр. Но я-то точно знал, что на самом деле ему приятна моя похвала. Разговаривая, мы подошли к невысокому, но величавому зданию с каменными узорчатыми стенами. Как и все, что связано с магией, оно вызвало у меня лёгкое благоговение и подлинный интерес. Войдя в этот почти что храм (по крайней мере для меня) и идя по тускло освещенному коридору, я наконец прекратил болтать и принялся с интересом рассматривать всё вокруг: и выложенный резной плиткой пол, и резные же деревянные двери, и маленькие круглые окошки с цветными стеклами, расположенные почти под высоким потолком. Немного пройдя по пустынному коридору, мы остановились возле высокой деревянной стойки. Поначалу мне показалось, что тут никого нет, что было действительно странно, но тут из-за стойки раздался хрипловатый голос — его обладателя просто не было видно. — Предъявите ваш пропуск, пожалуйста. Сначала над стойкой появился крючковатый нос, а затем лишь и всё некрасивое, изъеденное морщинами лицо пожилого мага. Я, чуть пошарившись по карманам, протянул ему тоненькую желтоватую бумажку с красивой красной печатью на пол-листа (цена всех наших мучений!). Маг тут же принялся её внимательно изучать, чуть сдвинув на кончик крючковатого носа круглые очки. Читая, он то и дело переводил то на меня, то на Гайра свой не по возрасту живой и цепкий взгляд. Закончив читать, он ещё немного повертел бумагу, что-то рассматривая и, наконец, убрал её куда-то в один из своих ящиков, после чего достал лист такой желтоватой бумаги. — Так- так… — прошамкал он, что-то быстро выводя на листе. — Предоплату вы можете внести на кассе, остальная сумма оплачивается по прибытии. Надеюсь, вы знакомы с условиями договора? — он прервался и вновь внимательно посмотрел на нас. — Конечно, — тут же ответил я, хотя мне, честно сказать, было бы спокойнее, не знай я этих условий. — Ну, хорошо… — маг протянул мне бумагу. — Тогда подпишите здесь. Помните, вы даете своё согласие, и мы не несем никакой ответственности. Так, а теперь ещё здесь черкните… и здесь… А теперь ещё вы, юноша… Прошло ещё некоторое время, прежде чем мы закончили со всеми этими нудными, но необходимыми формальностями, пройдя и на кассу, и на пункт досмотра и куда-там-ещё-потребовалось. Наконец, мы подошли к широкой деревянной двери, на которой висела краткая и понятная табличка: «Телепорт». Выдохнув, я вошел первым. Вообще идея воспользоваться именно этим способом передвижения пришла нам с Гайром одновременно, но сейчас меня начинала охватывать лёгкая паника, которую мне совершенно не хотелось показывать. Впрочем, причины для переживания у меня были очень даже веские. Сеть городских телепортов в империи была доступна не всем, поскольку она целиком находилась под контролем Коллегии магов — не очень охотно идущей на сотрудничество организации. Но желающих воспользоваться телепортом было мало даже не по этой причине, а скорее из-за того, что телепорт — не самое безопасное из развлечений. Как известно, магия — штука целиком и полностью непредсказуемая, она не всегда хочет работать так, как того от неё хотят люди. Даже если это самые могучие из магов. Мы вошли в обширную залу. Местный телепорт мало отличался от всех, виденных мной до этого: круг из булыжников, исписанных руническими символами, ровно в центре — невысокая каменная арка с орнаментом из разных символов с различным значением и тех же, что и на камнях, рун. Это строение, на первый взгляд, казалось лишь макетом чего-то по-настоящему величественного, однако я всем существом чувствовал ту могучую силу, что присутствовала во всем в этой зале. Парнишка в круглых очках, по-видимому, ещё совсем молоденький маг, закончил последние приготовления. По его знаку мы вошли в круг, хотя у меня и подкашивались колени. Вот полыхнуло — и вокруг нас появилась чуть искрящаяся стена, отделившая нас от другого мира и отрезавшая любые пути отступления. Разряд пробежал и по арке, залив её ярким светом. И вот остался мой самый нелюбимый момент, ибо последний шаг ты должен сделать сам, по доброй воле. Согласиться на опасность и непредсказуемые последствия. И я, плечом к плечу с Гайром, согласился. То, что было дальше, — неописуемо обычными словами. Вспышка. Сноп искр в голове. И ощущения… нет, ничего неприятного и даже болезненного, просто… что-то невыносимое. Будто тебя разорвало на миллионы маленьких частиц, все ещё чувствующих, все ещё живущих частиц и порядочно потрясло. Конечно, для всего остального мира длилось это всего пару мгновений, но по ощущениям — не меньше вечности. Вдруг — опять вспышка, меня очень резко, слишком резко собрало обратно, и я как будто упал откуда-то. Удар, пронзительная боль, холод. Лёжа в полной тьме, я не мог вспомнить, как дышать, и лишь через десяток секунд сделал первый мучительный вдох. По каплям вернулась память. Ещё через минут десять я смог с трудом разлепить глаза. А вот тут уже сразу, напрягая налитые свинцом мышцы, сел — настолько меня поразил пейзаж вокруг. Вообще пейзаж был, конечно, прекрасный. Голубое небушко, лесок, холмики, овечки пасутся… что ещё для счастья надо! Всё бы хорошо, но… где моя зала? Огромная зала в моей любимой столице, куда мы и направлялись? Я же должен был там появиться, там же другой телепорт! Я попробовал закрыть глаза, моргнуть как следует, но нет — всё так же. Первой моей мыслью было — умер, что ли? Но я тут же обругал себя за малодушие: было бы слишком просто так взять и умереть. Поэтому пришлось встать, отряхнуться и осмотреться как следует. Итак, что произошло? Тут много думать не надо: что-то пошло не так, и перенесло меня совсем не туда. Это ещё спасибо сказать надо, что ничего я в пути от себя не потерял и что руки-ноги местами не перепутаны (меня передернуло от одной этой мысли, а бывали ведь похожие происшествия!). Я немножко прогулялся меж милейших овечек, приходя в себя, сумел разглядеть деревушку вдалеке и вдруг наткнулся на пожилого пастуха. Он мирно дремал под раскидистым деревом, но я особенно не церемонился и растряс его. Он посмотрел на меня ошалело, затем нахмурился. — Здравствуйте, — я добродушно улыбнулся, чувствуя, как горит рассеченная щека, — а не подскажете, что это за селение там, в стороне? Пастух нахмурился ещё сильнее, но всё же буркнул в ответ: — Харлен это. Я поблагодарил его и пошёл по своим делам дальше, слушая его ворчание себе в спину: напьются, мол, всякие… Впрочем, старик меня занимал мало: были проблемы и поважнее. Итак, я в неизвестном мне городке, где-то южнее того места, где должен был быть, один… Я замер. По спине пробежал холодок. Я только что понял, что должен был быть не один, вспомнил про Гайра (отшибло мне память, ну бывает). Если телепортация прошла неудачно, то… что с ним-то сделалось? Всё ли в порядке? Где он вообще?.. Паника нарастала, а ответы было взять, конечно, неоткуда. Лишь что-то невнятное блеяли пушистые барашки.