Дух Рождества

      Водоворот дыма вновь заволок её, увлекая обратно в мрачного вида залу с высоким сводчатым потолком... - Это невероятно! Мерлин, поверить не могу! Это... это... аааа! – Гайст улыбнулся, отчасти радуясь её реакции. - Ты можешь посмотреть любое, - спокойно ответил он, протирая какой-то маленький шарик. - Правда? – глаза Гермионы горели, как у маленького ребёнка, который увидел что-то, о чём и мечтать не смел. - Конечно. Какое угодно, - он указал рукой в сторону ели. – Выбирай. Гермиона окинула внимательным взором все шары, решив в этот раз выбирать тщательнее. Но как она не старалась присмотреться ко всем шарам и попытаться понять хоть что-то по рисункам, её взгляд был сразу же привлечён довольно крупным красным шаром, словно расшитым золотыми нитями. Затаив дыхание, она приблизилась к нему, едва касаясь пальчиками поверхности игрушки. Мир вновь завертелся, сливаясь в одно сплошное пёстрое полотно, и резко остановился, оставляя недоумевающую девушку посреди пустой гриффиндорской гостиной. Исходящий от камина свет, являвшийся единственным освещением, бросал по комнате загадочные тени, по сути ничего не освещая. Ничего не понимающая Гермиона оглянулась, неожиданно заметив неподалёку от камина небольшую фигурку, сидящую в одном лишь тонком вечернем платье на холодном полу. Волосы девушки растрепались, а от лёгкого (и признать по правде, первого) макияжа и приподнятого в честь Святочного бала настроения не осталось и следа. Судорожно вдохнув, Гермиона грустно улыбнулась, задержав дыхание и подходя чуть ближе. 24 декабря 1994 года. Холод давал о себе знать, но желания подняться в спальню не было, поэтому гриффиндорка лишь крепче обняла колени. Она не помнила, сколько так просидела, придя в себя лишь после того, как почувствовала, что на плечи опустилось тёплое одеяло. Повернув голову в сторону, она увидела кривовато улыбавшегося близнеца Уизли. - Спасибо. Понять, кто это именно, у неё не получалось из-за темноты, потому что различала она их только внешне. Однако пристальное разглядывание вскоре смутило парня, и он поспешил прервать молчание. - Хватит уже меня разглядывать! Я Фред, успокойся, - насмешливо протянул юноша. - Извини, - чуть виновато ответила девушка, улыбнувшись его реакции. – Просто внешне вас различать мне немного легче. - Да ладно? А мне казалось, внешне мы слегка схожи! – рассмеялся он, прищурив глаза. - Фред! Я не то имела ввиду! – девушка слегка ударила друга кулачком по плечу, рассмеявшись недовольной рожице, которую тот скорчил. - Я знаю, но тогда ты не улыбалась, - ответ заставил её смутиться. Было необычно видеть его таким. Особенно потому, что это был Фред. Почему-то подобного она скорее могла бы ожидать от Джорджа, который обычно проявлял по отношению к ней больше симпатии, по крайней мере, называя её по имени, чего от Фреда ждать не приходилось. - Мне всегда казалось, ты нас интуитивно различаешь, - продолжил парень, чуть склонив голову набок и лениво разглядывая её профиль, выделявшийся на фоне огня. - Почти, - тихо ответила девушка, немного оживившись. - Но я не стану раскрывать своих секретов, - лукаво добавила она, вновь повернувшись к почти потухшему камину, и задумчиво склонила голову. - Ах, даже так? - возмущённо и немного насмешливо воскликнул Фред, и в следующую же секунду Гермиона была опущена с небес на землю точным попаданием диванной подушки в плечо. Неожиданно оживившись и схватив близлежащую небольшую диванную подушечку, гриффиндорка метнула её в парня и вскочила на ноги, забегая за диван, служивший теперь укрытием от непрекращающегося обстрела. - И это, по-твоему, удар? – насмешливо вопросил Фред, метнув в неё большую пуховую подушку, которая не попала в цель, приземлившись на пол, к большому сожалению парня. - Получай фашист гранату! – заорала запыхавшаяся Гермиона, лишь на долю секунды показавшись из-за спинки, дабы метнуть подушку и скрыться вновь, но запущенный ею снаряд прилетел парню прямиком в лицо, внушительно ударив по лбу, отчего тот потерял равновесие и грохнулся на пол. – Вот это удар! – торжествуще воскликнула гриффиндорка. Ответом ей служил приглушённый стон и последовавшая за ним притворная реплика: - Я ранен... Я смертельно ранен… - Гермиона подошла к агонирующему на ковре парню. - О, нет! - решив подыграть другу, девушка сокрушённо опустилась на колени рядом с ним. - Я умираю… - прошептал юноша, пытаясь качественно изобразить предсмертную лихорадку, однако из-за приступов смеха, которые он пытался сдержать, получалось не очень убедительно. - Нет, не умирай! - слёзно попросила Грейнджер, но парень перестал шевелиться. - Дорогая, позаботься о наших детях... - хрипло выдохнул он, слегка склонив голову на бок и прикрывая рукой глаза. Гермиона опустила голову ему на грудь, заходясь в притворных рыданиях и сжимая его рубашку. - На кого ж ты меня покинул, родименькииий... - не в силах больше терпеть, она беззвучно засмеялась, прижавшись лбом к его груди. - Нет, и она ещё смеётся! – театрально возмутился Фред, приподнимая голову. – Женщина, ты только что хладнокровно убила отца своих детей! Девушка засмеялась в голос, приподняв голову и оставив, наконец, в покое его рубашку: - Прости... - не сдержавшись, он засмеялся и сам, но продолжил, не желая униматься: - Некудышная из тебя мать, скажу я тебе! Бедные мои дети! - Которых у тебя нет! – вновь засмеялась гриффиндорка, совершенно забыв, что полулежит на груди друга, который и сам не спешил подниматься. - Обязательно было напоминать об этом в столь ужасный момент? – с полуулыбкой спросил парень у всё ещё смеющейся Гермионы, но всё же поднялся, подавая руку девушке. Он уже собирался что-то добавить, но случайно упавший на часы взгляд заставил его резко опомниться. – Ладно, тебе уже пора идти. Спокойной ночи, Грейнджер. - Спокойной ночи, Фред, - гриффиндорка поднялась, улыбнувшись парню и направляясь в спальню. Надо же, а казалось, что настолько испорченный вечер уже ничем не спасти… Гостиная Гриффиндора завертелась с бешеной скоростью, заставляя взрослую Гермиону лихорадочно оглядываться по сторонам до тех пор, пока она не оказалась в уже знакомой зале под критичным взглядом Гайста. Быстро убрав с лица глуповатую счастливую улыбку и игнорируя вопросительный взгляд духа, она спросила: - Я могу посмотреть ещё одно? – дух тяжело вздохнул, предчувствуя, что ничем хорошим это не кончится, но вынужден был ответить. - Можешь. Но Гермиона, прошу тебя, подумай хорошенько, хочешь ли ты всё это видеть. - Я понимаю, к чему ты клонишь, но я лучше знаю, что мне нужно, - непреклонно произнесла девушка, чуть раздражаясь, хоть и понимала, что Гайст желает ей добра. - Как пожелаешь, - он отошёл, качнув головой. Гермиона в очередной раз оглядела ель. Ни одной повторяющейся игрушки на праздничном дереве не было. Неужто у неё и в самом деле такая разнообразная жизнь? Интересно, почему она ни разу не набрела на Рождество в кругу семьи? Девушка постаралась вспомнить, как именно она проводила каждый сочельник, но к собственному изумлению осознала, что ничего особенного вплоть до поступления в Ховартс с ней не происходило. Обычные семейные вечера. Феерия началась с появлением в её жизни друзей, которые стали второй и, страшно признать, даже более близкой нежели родная, семьёй. Взгляд против воли наткнулся на, казалось бы, ничем не примечательный маленький белый шар, разукрашенный прекрасными зелёными елями. Прикрыв глаза, девушка коснулась шара, в очередной раз почувствовав уже привычное кружение и дым.