Я не мальчик-одуванчик!

      16 июля, воскресенье       Эта дата была отмечена у Макса в настенном календаре. Она напоминала, что день после которого он изменится навсегда, уже близок. Он ждал его с радостным предвкушением, но в то же время боялся его. Ведь, что будет, если он умрёт? Нет, его не пугала сама смерть, его пугало, что он больше не увидит своего отца, Жанполя. Джеймса. Он больше не сможет обнять его, подколоть, пошутить и просто пообщаться. А что будет с самим Джеймсом? Будет ли он скучать и тосковать? А если нет? Зачем тогда он вообще это все затеял, если Джеймс не испытывает к нему ничего?       Эти каверзные вопросы кружили в его мыслях, мешая жить спокойно. Ведь возможно, что это его последние дни на Земле. Конечно, можно взять все и бросить. Но… Надежда на лучшее затмевает все разумные доводы.       Макс предусмотрительно никому не стал об этом рассказывать. Если об этом узнает Майкл, то непременно попробует остановить его.       В последние два дня Макса волновало то, что Джеймса не было. Он не приходил на работу. Его секретарша, блондинистая вампирша с пышними формами, сказала, что тот взял отгул, а ещё передал лично для Макса, чтобы тот пришёл в воскресенье в восемь вечера. Да, закрадывалась мысль посетить его квартиру, но он тут же отогнал её. Он решил, что лучше проведёт эти дни в обществе отца и Жана. Тем более, что вампиры стали друзьями и Жанполь частенько наведывался к ним в гости.       Макс нерешительно нажал на кнопку звонка. Через мгновение дверь отварилась. На проходе стоял измученный и бледнее обычного Джеймс. На его губах играла грустная улыбка, а в глазах была усталость и печаль. Макс сначала жутко испугался. Ему ещё не доводилось видеть Джеймса в таком состоянии. Джеймс, видимо почувствовал его эмоции. — Ты лучше за себя волнуйся, — чуть насмешливо и тихо сказал он. Это отрезвило Макса и он смело вошёл в дом. Он старался выглядеть равнодушным. Но, как только дверь захлопнулась, он не выдержал и резко обнял Джеймса, уткнувшись лицом ему в грудь. Слёзы выступили в уголках глаз, выдавая все его эмоции. — Макс… Ну что ты… — тон Джеймса звучал ласково и обволакивающе, его ладонь мягко гладила макушку Макса. — Откажись, ещё не поздно… И да… Прости, но можешь отпустить? .. Я сейчас крайне слаб и могу не сдержаться… — Вот поэтому я и согласился на этот обряд, — горько усмехнулся Макс отстраняясь. — Давай начинать. Чем раньше это начнётся, тем раньше закончится. — Хорошо… — устало выдохнул Джеймс и повёл в одну из комнат. Она выглядела, как медицинская палата. Приборчики, кушетка, капельница. Кровь. Он не знал, кому она принадлежит, но её густо красный, почти коричневый оттенок говорил о том, что она принадлежит вампиру. — А где пиктограммы и свечи? .. — насмешливо пошутил Макс. Но в его голосе явно проступала горечь. — Я вампир, Макс, а не сатанист, — также насмешливо ответил Джеймс. — Ложись на кушетку и закатай рукава выше локтя.       Макс спокойно проделал все процедуры, но его коленки предательски дрожали выдавая то, что он боится. — Ты ещё можешь передумать, — спокойно проговорил Джеймс, переливая кровь из специального герметичного пакета в мешочек капельницы. И хоть внешне он был невозмутим, умоляющие нотки проскальзывали в его голосе. — Нет, — твердо сказал Макс, всеми силами стараясь расслабиться. Джеймс заметил и это. — Не поможет. Принцип этого обряда заключается в том, что я перелью тебе кровь вампира в левую руку, а из правой я буду выкачивать твою кровь. Тебе будет очень больно. Кровь вампира будет жечь раскалённым железом твои внутренности. Но самое ужасное, что наркоз тебе не поможет, да и сознание ты не потеряешь. Согласен ли ты на это? — Да, — уже менее решительней сказал Макс. — Кстати, откуда ты столько знаешь об этом обряде? — Потому что… — голос Джеймса дрогнул, а неприятные и жуткие воспоминания вновь вставали перед взором. Но вот его губы растянулись в усмешке. — Потому что я сам на себе испытал этот обряд. Именно так я стал даркстартом, будучи до этого блэкстартом, как и ты. Я даю тебе ещё раз хорошо и трезво все обдумать, потому что процесс нельзя будет прервать. — Раз ты смог… — прошептал Макс и решительно посмотрел прямо в глаза Джеймса.- …то и я смогу!       Джеймс посмотрел на Макса так, будто видел его в первый раз. Это был уже не тот взбалмошный мальчишка, каким он его увидел впервые. Это был тот, кто чётко знает на что идёт. Он источал холодную решительность. Он уважительно кивнул.       Приковав ремнями Макса, он осторожно обработал внутреннюю сторону спиртом и аккуратно воткнул в вену иглу. Тут же он оказался около правой руки Макса и обнажил клыки.       Кровь ручейком побежала по шнуру капельницы и одновременно острые клыки впились в руку парня.       Джеймс не врал. У Макса было такое ощущение, что ему вливают не кровь, а раскаленное железо. Все тело горело и билось в судорогах. Хотелось прекратить это, вырваться и убежать. Но чёртовы ремни не давали сделать это! Оставалось только дико, так, что закладывало уши, кричать. Макс вкладывал в эти крики всю боль свою, словно это поможет. Но это не помогало, а боль уже наполнила всю левую сторону. Казалось, что левый глаз сейчас вылетит из орбиты, а из уха потечет кровь, так как лопнет барабанная перепонка. Вся кожа словно была в острых раскаленных перепонках, а левая сторона головы в огненных тисках. Сердце сжималось и отказывалось нормально биться, его биение все замедлялось и замедлялось, пока не прозвучал особенно громкий последний удар, после чего мучение Макса прекратилось и его поглотила успокаивающая Тьма. Ни боли, ни страха, ни любви. Только блаженная Тьма вокруг и пустота…       Джеймс начал чувствовать, как душа покидает Макса. Оглушительная боль больше не шла потоком от него. Джеймс предположил, что обряд прошел успешно. Но бросив быстрый взгляд на капельницу, он увидел, что крови ещё осталось половина, как и половина крови Макса ещё была в его теле. «Неужели? .. Нет! Этого не может быть!» — ужасная догадка посетила Джеймса. Он быстро и, что удивительно, учитывая вампирский голод, оторвался от его руки и мгновенно вытащил иглу из левой руки Макса. Мельком отстегнув все ремни, он обошел кровать и склонился над лицом Макса. Джеймс старательно вглядывался, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни. Но их не было… — "Макс…" — донеслось тихо откуда-то нарушая эту благоговейную тишину. — "Макс… ты меня слышишь?.. Очнись…"       Но Максу не хотелось выходить из этого состояния. Слишком хорошо ему было. — "Макс… Прошу очнись! .." — плевать уже Максу на всякие просьбы. Теперь его ничто и никто не волнует. — "Как я буду жить без тебя?"       «Жил же как-то, кто бы ты не был, » — насмешливо подумал Макс. Его жутко раздражал этот голос, который не давал ему спокойно уединиться с собой. — Макс… Знай, что я люблю тебя… — этот голос! Он принадлежит Джеймсу! Он его тоже любит…       «Нет, надо выбираться отсюда!» — решительно пронеслось в сознании…       Последняя надежда стремительно угасала. Джеймс знал, что эти слова были абсолютно бессмысленны. Макс мёртв и с этим надо смириться. Но чёрт, как же больно! Он вот уже столько лет не испытывал этой мерзкой тягучей боли утраты. И как и в тот раз он остался жив… Как и в тот раз умер дорогой и любимый человек… Все повторяется, с учётом, что тогда его убили сородичи, а теперь он сам своими руками сделал это…       «Я не хочу и не могу так больше жить…» — печально подумал Джеймс. Да, сегодня же он поедет в Нью-Джерси и кинется в самое жуткое логово отдавая себя на растерзание…       Он закрыл глаза, продолжая нависать над лицом Макса. Тут что-то чуть тёплое нерешительно накрыло его щеку и потрепало её. — Ну вот! Даже умереть спокойно не дают… Вампиры, что с вас взять… — услышал Джеймс уже такое знакомое и такое родное насмешливое ворчание Макса.       Слёзы полились сами собой. Джеймс никогда не плакал, даже когда умирали самые близкие и родные. Но сейчас это были не слёзы горя, которые исходили от жалости, которой у Джеймса не было. Это были слёзы радости и счастья.       Он открыл глаза. Слёзы застилали их, но он видел радостную и счастливую улыбку Макса, с едва заметными острыми клычками. — Ну, ну, — слегка похлопал Макс по щеке Джеймса, словно пытаясь привести его в чувства. — Кто ты и что стало с всегда холодным Джеймсом? И кстати, это общеизвестный факт! Вампиры не плачут!