III. По мелочи солгав

       Оникс       Комната оказалась пуста. Нет, не буквально. В ней все-таки оставался стол, а на полу вокруг него был очерчен круг, как для некоего ритуала. На столе громоздилась стопка потрепанных книг и округлый белый кристалл. Но я искал другое. Не предметы, а живых людей.       — Демантоид! Рутил! Вермарин!       Сам не знаю, зачем я звал их. Спрятаться в комнате негде, даже от меня, искалеченного потерей руки. Но они должны быть здесь, по крайней мере, Демантоид. Пусть наша Цепь разорвалась из-за гибели части звеньев, но я ощущал местоположение Центра. И он находился где-то здесь. Причем живой, раз связь с ним сохранилась.       Наугад я прошел вперед, пока не врезался в край стола. По ощущениям, Демантоид был прямо передо мной! Но я никого не видел…       Наверху стопки книг лежал справочник по высокоуровневой магии, один из немногих, что удалось спасти из библиотеки в уже разрушенной крепости. Книга была открыта. «Создание магических артефактов», — прочел я. Нет, не могли же они!.. Они бы не стали! Так вот почему вчера меня накачали убойной дозой анальгетиков — чтобы я проспал и ничего не заметил?       Я хотел взять книгу в руки. Хотя протез полностью сливался с плотью, нервами и костью и должен был действовать как настоящая рука, я еще не до конца привык к нему и сумел только сбить книгу на пол. Она упорно осталась открытой на той же странице.       Я с отвращением посмотрел на кристалл на столе. И они отдали жизнь, чтобы создать эту ерунду? Оставили меня совершенно одного ради горстки жалких смертных?       На другом конце стола сгустилась мерцающая фигура. Я отшатнулся. Демантоид?       Центр моей цепи все еще носил помятый, окровавленный доспех, хотя сражение закончилось пять дней назад, да и пользы доспех не принес. Светло-зеленые волосы были опалены с левой стороны — он чуть не угодил во взрыв, где погибли другие наши товарищи. Но первым делом я отметил, что на изображении моего командира — и друга — отсутствовал кристалл души. Обычно зеленый камень сверкал в браслете на его правой руке, но сейчас не было ни камня, ни оправы.       Демантоид улыбался печально.       — Оникс, если ты слышишь меня, значит, ты сдвинул вещи на столе. Прежде чем приступить к объяснениям, я хотел бы извиниться. Прости, что пришлось оставить тебя одного. Я не хотел, чтобы так вышло. Если бы у нас был выбор… — изображение вздохнуло. — Но выбора нет, и тебе придется завершить нашу последнюю миссию. Прости меня. Наверно, ты слышал краем уха, как мы обсуждали средства обороны или что случится с человечеством, если эмпирейцы вдруг вернутся. Я не уверен, что ты был в сознании все время, так что изложу для тебя подробности. Вполне вероятно, что эти твари выжили — хотя бы несколько. Тогда они попытаются вернуться и захватить наш мир еще раз. Если б только мы могли отправить экспедицию в их родной мир, пока они ослаблены борьбой с нами, и добить их, но для этого требуется понять, откуда они. Вряд ли мы в данный момент сумеем выяснить, как и почему они пришли к нам. Но необходима хоть какая-то защита. Что-то, чем смогли бы воспользоваться и люди, так как вряд ли мы сами доживем до тех пор. Если задуманное нам удалось, такой защитой станет кристалл на столе перед тобой. Передай его правительнице Лунного королевства. Это мой последний приказ. Так сказать, мое предсмертное желание, хотя формально я не умру. Оникс, ты последний из нас, хотя, если тебе удастся найти Затерянных… Прости, это слишком страшная ноша для того, кто еще и ста лет не разменял. Прощай, братишка. Удачи тебе.       Изображение померкло и рассеялось. Я ударил неуклюжей металлической рукой по столешнице и стал ругаться, сначала на родном языке, который скоро станет мертвым, затем на всех известных мне человеческих. Найти Затерянных. Вот удружил, Демантоид. Разумеется, я их найду в… как там говорили варвары из дальних западных земель? В Ультима Туле. Или королевстве пресвитера Иоанна. Но сперва я должен отдать королеве Луны предмет, за который вы отдали сердца и души. Вот спасибо, чтоб вас.       Я подобрал кристалл со стола и сунул в карман. Чувство полной бесполезности не покидало меня. Мальчик на побегушках, больше ни на что не гожусь. Выйдя за дверь, я ощутил, как пол под ногами завибрировал. Наверно, рассеиваются заклятья стабилизации, а переустановить их я не могу. Даже если я был… цел, в одиночку мне не хватило бы силы. С установкой-то мы справились только вчетвером, включая меня и мизерную помощь, на которую способен мой разбалансированный организм. Руки… Удивительно, насколько они нужны для концентрации силы. Энергия фокусируется в маленькой точке посередине обеих ладоней. Наверно, поэтому мы так часто используем жесты для выполнения магических приемов. Сами по себе жесты не нужны, но очень, очень облегчают работу. Лишившись руки, я потерял точку сборки энергии, и любые действия отнимали кучу сил. Рутил предложил закрепить мой кристалл души на протезе, чтобы я лучше его чувствовал. Надо попробовать.       Я благополучно выбрался из полуразрушенного дома и в последний раз оглянулся на руины города, что был моей родиной. Теперь он стал призрачным городом и вряд ли воскреснет вновь.       В период расцвета, до ухода Затерянных, город насчитывал почти десять тысяч жителей-кристаллотворцев. Ко времени моего рождения за счет естественной убыли и низкой рождаемости осталась едва треть от этого количества. А потом, лет десять назад, объявились эмпирейцы. Десять лет! Поразительно, как за столь короткое время наша раса практически исчезла с лица земли. Остался только я.       Концентрированный жар разрушил целые кварталы города, включая крепость в его сердце, так, что плавились даже камни. Там погибли другие звенья нашей Цепи — Данбурит, Аметрин, Шерл. Мы с Демантоидом тоже чуть не попали под тот удар. Я не смог поставить щит — слишком силен был шок от разрыва связи с товарищами, когда они сгорели, и кристаллы их душ сплавились с камнями под их ногами. Я упал в обморок, и одну ладонь спалил огонь взрыва, а Демантоид в ярости бросился в гущу боя. Я, кажется, тоже поднялся на ноги, чтобы сражаться, прежде чем потерял сознание окончательно. Это мне Демантоид рассказал. Я видел его воспоминания, но своих не сохранил — кроме последних двух секунд. Я помнил последнюю самоубийственную атаку членов правящего совета — полосу разноцветного пламени через все небо. Это все, что осталось в моей памяти от многочасовых боев.       Когда остальные нашли меня, я скорчился на полу без сознания, прижимая к животу обугленное запястье. Среди трех выживших звеньев моей Цепи не было профессиональных врачей. Они не смогли спасти мне руку, хотя Рутил и сделал протез, чтобы я мог пользоваться своими силами, хоть и с трудом. Из-за травмы я не мог контролировать энергию, к своему отчаянию и стыду. Только маленькие дети не умеют управлять энергией и нуждаются в присмотре, чтобы не наделать бед. Как же унизительно оказаться в глазах окружающих маленьким ребенком.       Потому-то меня и не стали посвящать в планы, понял я. Они боялись, что я, как капризный, эгоистичный сопляк, напрошусь помогать им и все испорчу.       Я собрался с силами для телепортации. Как всегда отныне, любое энергетическое действие вызывало приступ тошноты. Живой остаток кисти пульсировал, импульсы боли отдавались в плече. Я из принципа подавил все ощущения.       Тень вспыхнула и опала, и в долине из живых существ осталась лишь стайка напуганных птиц.