Другой Выбор

Горячие, приглушённые стоны разрывали тишину застоявшегося воздуха. В подземелье крепости было душно, тяжёлые толстые двери накрепко перекрывали вход в подземелье, не давая проникнуть сюда и слабому дуновению уличного ветра. В тёмных углах висели плетения паутины, а от гигантских винных бочек тянуло старой, пропитанной виноградным духом, древесиной. Глухо скрипнула полуистлевшая полка, звякнули стоящие на ней пыльные бутыли. Солас недовольно поморщился, когда грубая деревяшка одарила оголённые лопатки занозами. Лавеллан виновато прижался губами к бледной ноге, оставляя на тонкой коже лёгкие, согретые тёплым дыханием отпечатки. Смуглые, загорелые пальцы огладили бедра, пока губы оставляли влажную дорожку поцелуев, вверх, от острых коленей до дрогнувшего живота. Сжимая пальцы на мягких податливых ягодицах, словно в диковинной битве отвоёвывая каждый сорвавшийся с бледных губ стон. Лавеллан медленно поднялся с колен, в объятьях прижимая несопротивляющееся тело мага к себе. Белокожие ноги покорно сомкнулись на смуглых бёдрах. Полка, в которую маг вжимался спиной, не выдержала давления и разломалась, впившись острыми сколами в кожу. Бутылки осыпались с переставшей быть надёжной опоры, засыпав пол осколками, заливая поверхность и ноги хохотнувшего Инквизитора. Бережно проведя ладонью по кровоточащей спине, ловя глазами красные искры расцветающего голодного безумия во взгляде напротив, Инквизитор мог ненадолго забыть о свалившейся на его плечи ответственности. О лицемерном Орлее, прячущимся за роскошными масками. О метке и о неединожды проклятом Корифее… впрочем, о последнем в данной ситуации было думать и вовсе кощунственно…