***
Одного из пациентов, за которым Валентин Юрьевич наблюдал с особым вниманием, звали Романом. Это был трёхлетний худенький мальчишка с не по-детски серьёзным взглядом больших карих глаз, который с самого рождения почти не покидал пределов больницы. Впервые начальник онкологического отделения удивлённо наблюдал, как малыш совершенно спокойно пережидает процедуру установки капельницы. Мальчонка, чуть наклонив голову в разноцветной шапочке, с интересом глядел на то, как сочатся сквозь фильтр — и дальше по трубке в тоненькую ручонку — прозрачные капельки мощнейшего лекарства. В личном деле Ромы значился острый лимфобластный лейкоз. Ухаживала за ребенком только мать — бойкая и неунывающая Ольга. Насколько понял Валентин Юрьевич из обмолвок женщины, несостоявшийся папаша сбежал сразу после рождения нездорового ребенка. Впрочем, матери тому хватало за глаза и за уши — Рома боготворил её, не отлипал ни на минуту, неохотно отпуская мамину ладонь только на время процедур и сна.***
Вечерние споры с Ольгой вскоре стали неотъемлемой частью дня Валентина Юрьевича. Найдя в ней умную и приятную собеседницу, он неизменно выкраивал хотя бы несколько минут, чтобы заскочить к ней после обхода и обсудить парочку-другую интересных новостей. Говорить с Ольгой можно было о чём угодно: женщина была любопытна (как и всякая представительница прекрасной половины человечества), дотошна и последовательна. Обмолвившись однажды о своем недавнем увлечении, Валентин Юрьевич тем же вечером обнаружил Ольгу в игровой, читающую второй том истории о Мальчике-который-выжил. Глаза женщины пылали: они явно выражали всю степень негодования по поводу двенадцатилетних детей, отлавливающих Василиска вместо досточтимой дирекции. Споры обрели под собой новую почву, и, когда у Ольги закончились книги, врач и мать пациента перешли к фанфикам. Споры стали ещё жестче, в них появились новые аргументы, щедро сдобренные иронией и инсинуациями… Д'явольскому было интересно. Так продолжалось несколько месяцев: с разбора полетов Золотого трио разговоры переметнулись на Серебряное, оттуда — на Слизеринскую команду во главе с Малфоем, после — на Пожирателей, от них — к противостоянию Волдеморта и Дамблдора, потом пришла очередь самого Дамблдора, а там и до Геллерта Гриндевальда рукой было подать. Однако и Валентин, и Ольга в результате пришли ко мнению, что во всём виноваты Блэки. Где бы что ни случалось, хотя бы один из Блэков обязательно маячил на горизонте событий. Как-то Ольга даже заметила, что степень влияния Тёмного рода была подобна влиянию Ланнистеров на Вестерос… Да и до кровосмесительных браков было рукой подать.***
В последний месяц Роме становилось всё хуже: отмеренное ему время истекало. Валентин Юрьевич даже подумывал о том, чтобы перевести маленького пациента в реанимацию, будто это могло бы чем-то помочь. Но, словно почувствовав, что его хотят оторвать от мамы, Рома медленно начал выходить на стадию компенсации — к нескрываемой радости Ольги и всего медперсонала отделения: здесь давно уже успели привязаться к любознательному малышу. И лишь тогда завотделением позволил себе отлучиться на конференцию в Лондон. Вернувшись следующим же вечером в клинику, Валентин Юрьевич поспешил в детское крыло, сжимая в руке свёрнутую трубкой «Таймс», где на третьей странице было опубликовано последнее интервью Роулинг, которое ещё не успели перевести на русский. Но ни Ольги, ни Ромы на привычном месте не оказалось. В глазах, под синими линзами, на мгновение мелькнуло пламя, но тут же погасло. Мужчина смежил веки, позволяя себе вдохнуть полной грудью, и отправился куда-то в сторону полуслужебных лестниц. Плачущую Ольгу Валентин обнаружил на третьем по счету пролёте. Она вцепилась руками в волосы, не замечая, что выдирает их клочьями, а на красном лице застыло непередаваемое горе, вырывающееся слезами и бессильными хрипами. Валентин Юрьевич вздохнул и присел возле женщины. Мутные карие глаза поднялись на мужчину. Провалы зрачков впились в него, темнея на фоне красных от лопнувших капилляров глаз. — Ольга, — тихо позвал Валентин, и женщина уткнулась лицом в плечо врача, снова захлебываясь рыданиями. Плач сорвался на вой, полный боли крик и задохнулся на судорожном вдохе. Женщину сотрясали рыдания. На белом глаженом халате расплывались чернильные разводы туши. Нечистый снова вздохнул, рывком поднялся на ноги. Ольга, вцепившаяся в него, как в последний остов, поднялась следом. Мужчина занес руку... и утешающе, как могло бы показаться случайному зрителю, похлопал женщину по спине. Ольга вдохнула, втягивая в себя воздух, и глухо заговорила. Этим утром Роме резко стало плохо. Мальчик, как всегда, неохотно доел свою порцию каши и, приняв необходимый набор медикаментов, отправился спать. Спустя всего час задремавшая рядом с кроваткой сына Ольга проснулась оттого, что Рома начал задыхаться, судорожно хватая ртом воздух в перерывах между приступами кашля. Такое уже случалось несколько раз. Не на шутку перепуганная женщина твёрдо знала, что нужно делать. Вызванная медсестра помогла переложить посиневшего мальчика на каталку, из соседнего крыла уже спешил в отделение интенсивной терапии врач… Мозг мальчика отказал в течение шести минут после того, как Рома потерял сознание. Откачивать не стали — без коры головного мозга существование человека невозможно. Ольга скрепя сердце приказала отключить аппарат жизнеобеспечения и выбежала из палаты. И теперь, заливаясь и захлебываясь рыданиями, женщина обвиняла себя в малодушии, в том, что спасовала перед трудностями, оказалась плохой матерью. Вскоре истерика перешла в неразборчивое бормотание. Вот уже и плач, выдохшись, обратился всхлипами, и пальцы перестали сминать форменный рукав халата. — Ольга. — Вкрадчивый голос раздался прямо над ухом женщины, заставляя отстраниться и прищурить болящие от жжения глаза. — Что бы Вы сказали, если кто-то предложил Вам… — Валентин сильно встряхнул ее за плечи, заставляя её осмыслить то, что он говорит, — и Роме ещё один шанс? Во взгляде Ольги мелькнуло непонимание. Мурашки прошлись по телу жуткой волной, и скрученный от волнения желудок прижало к спине. Женщина зачарованно смотрела на Явольского. Ольга приоткрыла рот, чтобы переспросить, но не смогла выдавить из себя ни звука. Она утопала в поблескивающих углями глазах, в отблесках которых виднелось пламя. — Вы потеряли сына. А если бы Вам дали ещё один шанс? — Голос врача стал чарующим, он липкой смолой заползал в самые потаенные уголки души. — Если бы Вам предоставили возможность всё изменить в обмен на Ваше участие в одной небезызвестной истории? Вместе с сыном? В голове билась паническая мысль, что что-то не так. Из недр сознания выскочила мысль осенить себя крестным знамением. Валентин понимающе улыбнулся, удерживая взгляд женщины. Ольга настороженно кивнула и хрипло, с отчаянной решимостью произнесла: — Соглашусь… — По губам скользнула усмешка с привкусом горечи. — На любую цену. Валентин Юрьевич с лёгким сожалением скользнул по Ольге взглядом. Эта женщина сумела ненадолго развеять его скуку, так что… немного удачи в своей судьбе она заслужила. Нечистый задумчиво потрепал пуговицу своего медицинского халата и улыбнулся жутковатым оскалом. Он переступил с ноги на ногу, и Ольге почудился перестук копыт в шорохе туфлей. Правая рука его незаметно переместилась на спину оцепеневшей Ольги, а изменившаяся до неузнаваемости левая, почти нежно царапнув кожу на шее загнутым черным когтем, остановилась напротив сердца. Через мгновение доктор отстранился от обмякшего тела женщины, сжимая в когтистой ладони пронзительно-яркий комок Света. Валентин Юрьевич как-то не слишком печально вздохнул, небрежно сунул в карман джинсов добычу и, перешагнув через тело, направился в отделение. Спустя несколько секунд на лестнице вновь послышались шаги. На площадку «вышел покурить» неприметный Алексей Сергеевич. Вздохнул, стряхнул пепел с сигареты, что, не долетев до ступеней, истаял в воздухе, и с наслаждением выматерился, упомянув «суку-шефа», который в очередной раз не соизволил прибрать за собой.***
СМИ разрывались, наперегонки выдавая заголовки один другого ярче. Профессоров-динозавров замучили интервью, а симпатичные медсестрички устали отвечать на вопросы перед камерами, кокетливо накручивая на пальчик локоны. Внимание общественности не отпускали трагические судьбы болеющих детей, а онкологическому отделению нежданно-негаданно пришлось встречать на пороге целую толпу спонсоров: звёзды TV активно снимались с детьми, едва вышедшими из кабинета лучевой терапии, кандидаты на пост министра спешили зарекомендовать себя в благотворительных организациях (к удивлению масс, помимо детей-бабочек и аутистов, получили спонсирование и дела детей-404). Месяц назад, не выдержав смерти своего трёхлетнего сына, выбросилась из окна коммерческой больницы «Santé» 27-летняя Ольга Зимина.