Без слов для чувств

       Весь вечер я провел в своей комнате, рассматривая причудливые рисунки. На первый взгляд они казались совершенно разными, но, если всмотреться, то в них можно было увидеть кое-что общее. Я насчитал на каждом по три предмета: цветы, птицы, животные, дома и многое другое. Все эти вещи объединяла одна деталь, на которую я просто ни мог не обратить своего внимания. Два предмета были изображены близко друг к другу, а третий немного дальше, на небольшом расстоянии от пары. Я сначала подумал, что мне показалось, что это всего лишь непонятные хаотичные наброски человека, у которого напрочь отсутствует фантазия. Но чем дольше я всматривался, тем сильнее верил в то, что таким образом мой пациент что-то пытается сказать мне. Я вертел в руках картинки, пытаясь понять этот ребус, и в итоге пришел к выводу, что-либо я не особо догадлив, либо все же это только лишь плод моего воображения.        Ночь была беспокойной. Мне снились странные вещи, будто чьи-то холодные пальцы сильно сжимают мою шею и не дают дышать. Я кричал, пытался убежать, но не мог найти выхода. Куда бы я ни посмотрел, везде были знакомые карие глаза, излучающие ненависть. Я оступился и провалился в темноту, прямо вниз, в самую бездну. Даже сквозь сон я чувствовал, как моё тело дрожит от страха. В темноте я увидел, что ждет меня в конце моего полёта. Я падал прямо на железное поле, устланное лезвиями ножей, которые торчали остриём вверх. Это было как наяву! Я резко проснулся и свалился с кровати, еще несколько секунд меня потряхивало. Я чётко помню, как множество лезвий проткнули насквозь моё тело, как горячая кровь окрасила алым цветом мою кожу, и как остановилось моё сердце... Я поднялся с пола и взял с прикроватной тумбы бутылку с водой и так резко хлебнул, что несколько крупных капель тут же вылилось мне прямо на ладони. На мгновение мне показалось, что вместо воды на моих руках застыли кровавые пятна, а где-то вдалеке слышится безумный бархатный смех убийцы. Я тряхнул головой и постарался отогнать эти мысли подальше. «Я врач, я не должен себя так вести»: - мысленно повторял я как мантру, чтобы уснуть вновь. Но сон так и не пришел и, в итоге, я три часа провалялся в кровати, буравя взглядом темный поток своей комнаты. Рядом заверещал будильник, и мне ничего не оставалось, кроме как подняться и отправляться на работу… - Видок у тебя потрепанный, ты вообще спал? - Ты можешь просто сказать мне: «Доброе утро»? – в коридоре меня нагнал мой друг, и мы вместе пошли в отделение на собрание. Он по дороге перебирал бумажки с отчётами о своих пациентах, а я размышлял над тем, как мне действовать дальше. Собрание пролетело, как мне казалось, в мгновение ока. Я лишь поднял голову, когда услышал свою фамилию и ненадолго вынырнул из собственных мыслей. Рисунки Каменаши были у меня в руках, так что я просто выложил их на стол и пристально посмотрел на своего сенсея. - Что же, браво Ямашита-сан, задержитесь после собрания, мне нужно с Вами обсудить дальнейшее лечение Вашего пациента, – сенсей оторвал взгляд от «произведений искусства» моего подопечного и обратился ко всем присутствующим интернам. – На сегодня всё, за работу! - Может попробовать гипноз? – сказал я, как только дверь за последним интерном закрылась и мы остались в кабинете совершенно одни. - А не слишком ли радикально? Ямашита-сан, Вы провели с ним всего один день, а уже хотите назначить ему такую процедуру? Совсем не такой реакции я ждал и был даже немного озадачен. Я поторопился? Чёрт, неожиданно стало так стыдно! Надо было держать рот на замке и просто выслушать наставления опытного специалиста, а не лезть со своими выводами раньше времени. Я собрал рисунки со стола в кучу и достал только три штуки, чтобы сенсей понял мои мысли. Может тогда он простит мне мою глупость… - Простите, я… да, Вы правы, но сенсей, разве не нужно вытащить из него эти воспоминания? Может именно из-за них он не может ощущать свои эмоции? Профессор сел за свой стол, снял очки и посмотрел на меня прямым и немного пугающим взглядом, от которого мне стало не по себе. Он, обычно, очень доброжелательно относится к своим интернам, но сейчас я подумал, что меня как мальчишку поставят в угол или влепят дополнительное дежурство вместо выходного дня. - Ямашита-сан, а вот теперь давайте подумаем. Визуализируйте и представьте, точнее, хотя бы попробуйте представить, что может случиться с Вашим пациентом, если те воспоминания и эмоции, которые он закрыл в себе, резко вырвутся наружу? Своими действиями Вы можете открыть ящик Пандоры! Если его состояние ухудшится, то это может привезти к аутизму, и тогда мы будем лечить его совершенно иным способом. Проще говоря, мы уже не сможем вернуть его в прежнее состояние. Это большой риск и за это я немного зол на Вас, а еще я понимаю, что отчасти Вы всё же правы. Вероятность пятьдесят процентов, что у Вас получится вернуть ему утраченные эмоции, но я бы на Вашем месте понаблюдал его еще около недели, а потом делал выводы. - Я понял, простите меня. – Я поклонился и вышел вон из кабинета. Слова сенсея камнем обрушились мне на голову, кое-что прояснили и одновременно поставили в тупик. Ну и что мне теперь делать? Продолжать пичкать его транквилизаторами и вести бессмысленные беседы? Я остановился посередине коридора, ведущего к палате Каменаши. Мою голову вдруг посетила странная мысль, которая решила бы мою задачу, а так же не пресекала бы наставлений профессора. Я медленно пошел вперед, обдумывая возможные риски, которые я могу потерпеть, если этот план у меня получится осуществить. Как только я остановился около палаты Каменаши Казуи, как вдруг тут же повеяло ходом и я даже, рефлекторно, немного съёжился. Я посмотрел на дверь и как будто смог видеть сквозь нее. Там внутри – в палате он стоит на таком же расстоянии и в упор смотрит на меня, я чувствую это, всем своим нутром чувствую, как будто этой двери между нами вовсе не существует. В пустом коридоре снова послышался сумасшедший смех, точно такой же, как после моего ночного кошмара. И тут до меня дошло, что он единственным может воспрепятствовать моему решению, значит, не остается ничего иного, кроме как поделиться с ним своей идеей и заключить союз. Я достал ключ и дважды повернул его в замочной скважине. Дверь со скрипом отворилась, и меня встретил уже знакомый холодный взгляд и выражение лица без всяких эмоций. - Доброе утро! – бодро поприветствовал я своего пациента и прошел в палату. – Я посмотрел твои рисунки. - Угу. – Промычал мне в ответ Каменаши и скрестил руки на груди. - Рисуешь ты, конечно, отвратительно! – Я улыбнулся, стараясь уловить проявление любой его эмоции. И вот, как я и ожидал, на лбу между бровями появилась складочка – он недоволен… и, кажется, расстроен. – Что скажешь на это? - Я не художник. – Прохрипел Каменаши и потянулся рукой к своей груди. – Дай мне таблетку, больно. - Неприятно, да? - Я старался держаться максимально холодно, он не должен был раскрыть мой блеф. – Запомни это ощущение. Эмоции не всегда бывают только положительные. Тебя ранили мои слова, я не оценил твою работу, поэтому в груди немного сдавило, только и всего. Это не боль, поэтому таблеток ты не получишь, они ничем не помогут в данной ситуации. Сейчас ты должен резко выдохнуть и сделать глубокий вдох. Повтори процедуру два раза, не смотри на меня так, как будто сейчас убьешь, делай, что говорю. Казуя выдохнул и набрал в легкие воздуха, что есть мочи, а потом выдохнул снова. Выражение его лица так и не изменилось. Закончив процедуру, он подошел к своему столу, сгреб в охапку все листы, что там лежали, и выбросил их в урну. - Ты не лечишь меня, а заставляешь чувствовать боль. Твои методы не принесут результат! - Ты не узнаешь, пока не попробуешь, Казуя. Ты в больнице уже достаточно давно, хочешь просидеть ещё тут три года? - теперь уже я начал выходить из себя. Не думал, что он настолько не решительный. - Нет, Томо. - Казуя повернулся ко мне лицом, но посмотреть мне в глаза не решался, видимо пол был намного интереснее моей физиономии. - Я буду лечиться, но, во-первых, ты должен сказать мне что намерен делать, во-вторых, я не вижу своих успокоительных, время для приёма лекарств уже прошло, а я ничего не выпил. Поведение, тембр голоса и манера изложения голых фактов делали Каменаши похожим на робота, который только что предоставил отчёт о великолепно проделанной работе в виде математических интегралов. Сенсей был прав, абсолютно прав по поводу моей сумасшедшей идеи с гипнозом - ещё рано. Надо понаблюдать моего пациента около недели, только не в таком "вегетативном состоянии". - Раньше ты сам не пил транквилизаторов. Почему начал принимать их сейчас? - я решил осторожно подойти к вопросу и честно ждал реакции Каменаши. - Я принимал их, но в меньшем количестве, чем выписывал мне твой друг, - после короткой паузы ответил Казуя. - Ты не ответил на мои вопросы. - Я хочу, чтобы ты перестал их пить на какое-то время. - Это может быть опасно, как для тебя, так и для меня! - резкий и незамедлительный ответ, который на мгновение поставил меня в тупик. - Я это уже слышал. Казуя, моё решение обдуманное и взвешенное. Твои эмоции замкнуты глубоко внутри и нам с тобой надо вытащить их наружу, это ты понимаешь? - Да. - негромко промычал мой пациент и наконец оторвал взгляд от пола. - Я могу сделать с тобой все что угодно, это ты понимаешь? Меня как будто холодной водой окатили. Взгляд Каменаши излучал горькую смесь жажды убийства с твердыми, как лёд, намерениями. Сочетание этих эмоций точно не предвещало никакой радужной перспективы. - У тебя руки дрожат Томо, ты не сможешь контролировать меня. - Давай попробуем, - я сжал кисти в кулак. Действительно, мои ладони вспотели и как я не заметил? - Если ты перейдешь грань, я вколю тебе транквилизатор и мы найдём другой способ лечения. - Если ты считаешь это правильным, делай. Врач тут ты, а не я. Я тебя предупредил. - Хорошо, я учту, - Я коротко поклонился и пошёл в сторону двери. - Сейчас отдыхай, я зайду вечером. - Угу.        Южное крыло осталось далеко позади и я вышел на прогулочную площадку. Глоток свежего воздуха мне был просто необходим. После разговора с Каменаши моё воображение рисовало мне ужасные сцены, примерно похожие на картинки из моего сна. Одно предчувствие было хуже другого. Надеюсь, что это только лишь моя бурная фантазия, которую, по-хорошему, надо повернуть в более позитивное русло. Иначе, Каменаши окажется прав и я точно не смогу его контролировать.