Другой

Его руки медленно, очень медленно гладят обнаженные бёдра Джанлуки, его темные, как ночь глаза заглядывают прямо в душу, вызывая самые немыслимые желания. Влажными ладонями он скользит вниз, покусывая чувственные губы, массирует напряженные ноги, ведь ему известна его вечная усталость. Джан откидывается на белоснежные шелковые покрывала и напряжение, скопившееся за день, покидает его. Несколько спокойных минут, и он снова чувствует, как мягкие пальцы осторожно касаются внутренней стороны бёдер. Джан вздрагивает, изгибается в чувственной просьбе, и первый стон срывается с его истерзанных губ. Он слышит тихий, мелодичный смех рядом, пальцы поднимаются выше и невыносимо нежно касаются чувственной кожи. Нежно, мягко, легко, всего несколькими пальцами… Джан сейчас игрушка в его руках, которая отзывается на каждое прикосновение. Ещё стон, снова улыбка, трепетное касание и снова стон… Томительное ожидание растекается по венам, наполовину восставшая плоть, едва соприкасающиеся обнаженные тела — как мало… как много… Его любовник приподнимается и губами касается опухших губ, Джан с жадностью отвечает на его грубые поцелуи, ему нравится его сила, его жесткость, то, как он может брать и то, как затем он отдаётся сам… Их языки сплетаются в диком, срывающем в пропасть поцелуе, их пальцы переплетаются, время останавливается, и часы начинают обратный отсчёт. Оставшись без капельки кислорода, Джан отстраняется и вновь тонет в этом дьявольском, опаляющем взгляде. Тот проводит рукой по его щеке и шепчет, опаляя своим жарким дыханием: — Ты безумно красивый… Он целует его в висок, затем в другой, покрывает беспорядочными поцелуями лицо, шею, ключицу, заключая в ладони лицо и снова целуя, как драгоценность. Целует так жарко, так неистово, словно боится потерять его, будто Джанлука — это все для него, и жизнь, и вся вселенная. Джан задыхается, он изгибается снова и снова, пытаясь слиться воедино с этим телом, приподнимает бёдра, все сильнее вжимаясь в него, чувствуя крепкую мужскую твердость между ног. Но вместо того, чтобы уступить и сжалиться над своей куклой, его партнёр вновь, улыбаясь, медленно сползает по его телу, оставляя влажную дорожку поцелуев, шепча слова, лишающие разума, максимально вдавливая его в кровать, чтобы Джан каждой клеточкой чувствовал жар, изнутри сжигающий его. Все так же дерзко улыбаясь и не разрывая глазной контакт, он медленно опускается между его ног и кончиком языка проводит по головке. Громкий, грязный стон исторгается из груди Джана, он инстинктивно толкается вперёд, но не получает желаемого. Тихий смех нарушает тишину: — Ты такой нетерпеливый, милый… мы ещё даже не начали… Легкое касание пальцев, нежное касание губ, вздох… и ещё раз… Когда стоны стали громче, к губам добавился язык, он легко и влажно прошёлся по стволу, вернулся к головке, губы оттянули крайнюю плоть и с громким причмокиванием он втянул головку в рот. — Аааааа…. — электрическая волна разрядом прошибла Джана, и он на кончиках пальцев приподнялся и прошептал имя своего мучителя. А тот все продолжал свою игру: погладить, захватить, облизнуть и позволить проникнуть в горячий рот лишь наполовину. Но с каждым движением губ напряженный, пульсирующий член продвигался все глубже, язык проходился по набухшим венам, зубы слегка покусывали мягкую кожу, оттягивая мошонку, интенсивно массируя её пальцами. Глубже, быстрее, ещё глубже, ещё быстрее… горячий рот туго обхватывает его, глубоко заглатывая, наращивая темп, помогая рукой, наблюдай за реакций парня на простынях. Джан, лавируя на границе реальности и экстаза, задыхаясь от накатывающего вожделения, сминая руками простынь, кусая до крови губы и бесконечно повторяя его имя, был в этот момент прекраснее самой Афродиты. Уже готовый погрузиться в лавину наслаждения, он резко приподнимает бёдра, чтобы войти глубоко и излиться, но вдруг чувствует, как партнёр отстраняется. Недовольный вздох срывается с его губ, и он широко открывает глаза. Тот возвышается над ним, ноги широко расставлены по обеим сторонам его бёдер, трепещущий член упирается ему в живот, зрачки расширены так, что поглотили полностью цвет глаз. — Перевернись на живот…. — невозможно не подчиниться такому четкому приказу, и Джан покорно, со сладостным предвкушением переворачивается на живот. Он чувствует, как мускулистое тело вдавливает его в кровать, чувствует запах мужчины, страстные поцелуи покрывают спину, руки гладят бока, зарываются в волосы, зубы оставляют следы на тонкой коже, горячая плоть упирается прямо в упругие ягодицы, и от этого ощущения Джан подаётся назад, вплотную прижимается и трется об него. Наконец-то, он слышит ответный гортанный стон. Пальцы, нежно гладящие его, вдруг резко перемещаются его рту, заставляя облизать их, а затем медленно надавливают на анус, один палец проникает в него и начинает медленно двигаться. Джан затаивает дыхание. Спустя пару минут к нему добавляется второй, третий, они неспешно, но настойчиво расширяют гладкие стенки изнутри. От этого движения, от всего происходящего здесь, в этой комнате, пропитанной запахом секса, Джану полностью сносит разум. Уже не в силах терпеть, понимая, что он готов кончить только от одного взгляда, он снова громко стонет, и на этот раз произносит очевидную просьбу. Мгновение спустя, он чувствует медленное вторжение, осторожно продвигаясь внутрь, крепко сжимая бёдра, его партнёр проникал в это хрупкое тело своим внушительным органом. Джана затрясло, он немного отстранился, но сильные руки вернули его обратно, тогда он закусил губы, чтобы не издать крика и крепче сжал руками простыни. Первое полное проникновение всегда болезненное, но ощущения после, стоили того, чтобы немного потерпеть. Джан содрогнулся и выгнулся как кошка, когда резким толчком он вошёл в него на всю длину и замер, давая возможность привыкнуть. Руки гладят спину, живот, бёдра, он шепчет что-то непонятное, но бесконечно милое, а затем начинает двигаться, с первых толчков наращивая темп, придавливая его горячее тело сверху. Член Джана трется о простыни, ему мало, его руки опускаются вниз, но их грубо перехватывают, и хриплый голос шепчет в темноту: — Я сам… Вдруг он резко разворачивает его к себе лицом, и два взгляда встречаются, выражая все чувства и ощущения, испытываемые обоими в этот момент. Он опускается на него и снова резко входит, Джан с шумом выдыхает, запрокидывает голову и обхватывает его ногами, прижимая ещё ближе. И вот они снова двигаются в унисон, руки Джана зарываются в густую шевелюру, позволяя творить с собой все, что ему захочется, он чувствует жаркий поцелуй, язык партнера грубо вторгается в его рот, насилуя, подчиняя. С каждым мощным толчком он все сильнее приподнимает бёдра, стараясь принять его так глубоко, как только можно, слыша его хрипы, ощущая, как его член трется о живот любовника. Он понимает, что оба они так долго не продержатся. Рука проскальзывает между тел, всего одно движение, и Джан с громким вскриком выгибается и кончает ему в руку, орошая тёплой жидкостью их животы, содрогаясь в сладких судорогах экстаза, чувствуя горячее тепло внутри. Пальцы с силой натягивают его ближе, оставляя следы, мощным движением он в последний раз входит глубоко и с глухим стоном отправляется в бездну наслаждения вслед за Джаном. Хриплые вздохи, сменяются тишиной, в которой каждый звук кричит о пережитом счастье… Джанлука резко просыпается, открывает глаза и садится в постели. Его грудь вздымается и опускается от частого дыхания. Он проводит горячей рукой по влажному лбу. О какой сон ему приснился…., но оглядываясь, он видит мирно спящего темноволосого мужчину на соседней подушке. Так сон ли это…?