Другой

Джанлука не поверил своим глазам, когда через несколько месяцев вновь увидел странного парня с рождественской площади, поющим на сцене. Он был настолько поражён, что не заметил, как всю арию простоял за сценой, не отрывая от него взгляда. Джан неосознанно дотронулся до талисмана на груди и сжал его в ладонях, его губы шепотом вторили словам песни, его глаза сияли ярким блеском на прекрасном лице. Заворожённо слушая звуки чудесного голоса, он был им очарован и поражён в самое сердце. Эти пухлые розовые губы, мальчишеская непосредственность и вместе с тем сила во взгляде, вызов, бросаемый со сцены… Джанлука не боялся проиграть, странным образом все перестало иметь значение, он мечтал лишь о том, чтобы этот миг никогда не заканчивался, просто вот так стоять и слушать, слушать… Когда парень проходил мимо него, их взгляды встретились: восхищение читалось в одном и ирония в другом. Потрясением стало узнать, что им предстоит строить отношения в группе и соединить свои голоса в одних песнях. Как часто случается, что вещи и события, о которых мы и думать не мечтали, оживают в реальности. Как редко мы видим знаки судьбы, которые предупреждают и остерегают нас, как слепы мы порою бываем. С этих пор он стал его кошмаром на яву, сладостным наваждением во сне, несбыточной мечтой, его ангелом в быту и демоном в наслаждении, таинственной загадкой, его болью, его счастьем — он стал для него всем. Первое знакомство, первое рукопожатие, первый обмен приветствиями… Джан смущался, терялся, робел… Пьеро. Теперь у его искушения появилось имя. Пьеро… говорил он, незаметно наблюдая за ним из-под длинных ресниц на репетициях, Пьеро… мелодично произносил он, каждый раз краснея при обращении к нему, и, наконец, Пьеро… шептали его губы в ночной тиши больших отелей. Проведя бок о бок первые выступления, впервые вместе записав новые мотивы, Джанлуке стало понятно, что объект его вожделения предал полному забвению их первую встречу. Как же горько было осознавать, что в тот волшебный сочельник яркий свет озарил и наполнил благодатью лишь его душу. Но как же можно винить в этом судьбу, когда она вняла и преподнесла ему самый большой подарок в его жизни! Говоря о подарке, мы имеем ввиду не шанс заниматься любимым делом и прославиться на весь мир, а надежду, что когда-нибудь счастье постучит и в твои двери. Джанлука каждый день благодарил Бога, за предоставленную возможность быть рядом с любимым человеком, каждый день слышать его голос, смеяться вместе с ним, радоваться его успехам, просто любить его. Не смотря на то, что они были ещё подростками, по сути детьми, им пришлось быстро повзрослеть. Да, надо упомянуть, что третий участник группы стал ему настоящим другом. Когда ты испытываешь сильные чувства, в которых никому не можешь признаться, то неосознанно тянешься к кому-то тёплому и доброму, кто сможет, пусть ненадолго, отогнать твои страхи и тревоги. Так и повелось, что с Иньяцио Джанлука всегда мог быть открытым, веселым, быть самим собой, а в присутствии Пьеро всегда смущался и терял дар речи. С течением времени, он смог преодолеть свою робость, но его сердце не умело приспосабливаться, оно не боялось времени. В таких ситуациях, когда твоя любовь не просто запретна, но и неправильна, люди часто стараются перестроиться, попытаться забыть, выкинуть из головы мысли о нем/о ней, но Джанлука, никогда не стремился к этому, с самого начала зная, что никогда не добьётся взаимности, он для себя решил, что будет любить, не требуя ответа. Джанлука был самым юным участником группы, но, тая глубоко внутри самое светлое, самое искреннее чувство, он намного лет опережал свой возраст. Вначале становления группы, на всех выступлениях, репетициях, мероприятиях он был тихим, немногословным, мягким ангелом с светящимися глазами. Но сцена, блеск софитов, овации и восторженные крики должны делать своё дело, и с годами человек обязан меняться. Согласны ли Вы с этим? Если да, то вы ошибаетесь. Джанлука не изменился ни на йоту. Все, что происходило с ним, было лишь маской, ролью, которую ему приходилось играть, чтобы быть на одной волне с ребятами, являться членом коллектива. Все это он делал лишь для того… да все итак предельно ясно. И каждый вечер, возвращаясь в пустой номер или, на короткие дни отдыха воссоединяясь с семьёй, мысли Джана неизменно возвращались к одному единственному, главному. Шли годы, но любовь его становилась лишь крепче, находила опору в песнях и изливалась глубоким бархатным голосом во вселенную. Столько бесконечно долгих моментов провёл он за созерцанием любимого лица, наслаждался разговорами с ним, ведь каждым предложением, каждым словом, Джан выражал свою любовь и привязанность к нему. Разве можно, находясь почти все время рядом, став друг другу больше, чем братьями, быть одновременно так близко и так далеко друг от друга? О, Пьеро… какое сладостное имя, какое родное, какое далекое… Так звезды ясной ночью кажутся нам обманчиво близкими, словно стоит протянуть руку, и они окажутся на ладони, но вот ты касаешься неба, а в руке твоей остаётся пустота… Да простит меня дорогой читатель за столь длинное и скучное описание сильного чувства, охватившего нашего друга, но нельзя погрузиться в атмосферу рассказа, не коснувшись, пожалуй, главного его мотива. Последнее, о чем хочется упомянуть, так это то, что любовь этого парня была столь чистой, искренней и тихой, так глубоко таилась под толщей грусти и восхищения, что человек, вызвавший все эти чувства, даже и не догадывался об их существовании. Но время всегда берет своё, и поначалу немое чувство, поднимая из недр отравленной души голову, хочет обрести голос. Так и Джанлука, повзрослев, осознал, что семь лет взращивая в себе свою Grande amore, он больше не мог молчать. Это решение было фатальным для одного и началом конца для другого.