Другой

Скоростной поезд нёсся вперёд, увозя прочь от шумной столицы Франции красивого мужчину, который с интересом наблюдал за сменяющимся пейзажем за окном. Всего тридцать километров от центра Парижа, и ты погружаешься в спокойный мир его пригорода, где зеленые поля сменяются цветущими лугами, где свежий северный воздух колышет высокие стебли, и солнечные лучи отражаются в Сене. Джанлука с радостной улыбкой, в которой оживал любознательный подросток, каким он некогда был, открыл окно и не отрывал взгляда от разворачивающейся прекрасной картины. Ему необходимо было сменить обстановку, уехать подальше от искушения, не видеть глубоких карих глаз. Прикосновение губ Пьеро все ещё горело на его губах, к которым он часто дотрагивался. Если бы он был полностью откровенен с собой, то признался бы, что просто бежит от своих чувств. Сейчас, ему так нужен был Алессандро со своей детской непосредственностью, с искренней улыбкой и неподдельной радостью, ему нужны были его мягкие руки, податливое тело, ласковые прикосновения. Он вновь и вновь воскрешал сцену в клубе, видел Пьеро в момент соития с другим мужчиной, его полуоткрытые губы, запрокинутую голову, частое дыхание. Эти мысли преследовали его, и желание заглянуть в изумрудные глаза возрастало с каждой минутой. Он уехал не попрощавшись ни с кем, как только узнал о четырёх днях отдыха, словно боясь задержаться хоть на секунду, опасаясь за свои действия. Алекс обещал встретить его на станции. О, великодушное дитя! Как же он обрадовался новости о его приезде, сколько искреннего счастья было в его голосе, какие слова он говорил ему! Джанлука улыбнулся. Двадцать минут спустя, он, в темной кепке и очках, в простой белой футболке и кедах ступил на твёрдую землю и оглянулся. Люди, спешащие поскорее окунуться в сказочную атмосферу городка, либо с нетерпением ждущие родных или своих любовников, как с лукавой улыбкой отметил Джан, заполнили всю станцию. Он медленно продвигался вперёд, пока чья-то рука крепко не схватила его и не вытащила за собой на улицу. Когда они были вне досягаемости толпы, Алессандро повернулся к нему и крепко прижался в мгновенном порыве. — Я так скучал, Джан, так скучал, — тихо шептал он ему на ухо, обнимая его так сильно, словно боялся отпустить и потерять. Джанлука мелодично рассмеялся и также заключил его в объятия, не менее крепкие и дружеские. Он погладил его по волосам, провёл рукой по спине и резко остановил себя. Алекс отстранился и внимательно посмотрел на него, но не убрал рук с его плеч. Джан видел, как мысль зародилась в его глазах, и он, забыв обо всем вокруг, потянулся к его губам. Рука Джана уперлась ему в грудь. — Ты забыл, где мы находимся? Алекс словно очнулся, он с сожалением взглянул на его губы, но быстро просветлев, схватил его за руку и повёл за собой. — Я удивился, когда ты позвонил. Но я так счастлив, что ты здесь, что готов прыгать от радости! Ущипни меня, уверь в том, что я не сплю! — Ты не спишь, но позволь… ущипнуть тебя ночью…, — он подошёл ближе, и его дыхание опалило Алексу шею. По его коже побежали мурашки, он вздрогнул и прочёл во взгляде Луки обещание. Жаркая волна желания захлестнула его, щеки покрыл румянец. Они сели в его машину, и Джанлука впервые наблюдал, как Алекс управляет транспортом. Он весело рассказывал ему о разных несерьёзных вещах, перемежая их своим удивительным смехом, высунув руку из окна, ловя ею ветер. Джан видел, как он весь светился изнутри от переполняющих его эмоций, и ему было приятно осознавать, что он тому причиной. С улыбкой наблюдая за парнем, который перешёл к рассказу о том, как им весело будет купаться в излучине Сены и есть рыбу, приготовленную его матерью, Джан впервые за последние месяцы расслабился и удобно откинулся на сиденье автомобиля. Родители Алекса содержали небольшое хозяйство и жили на маленькой ферме, коих в окрестности был не один десяток. Они притормозили у уютного двухэтажного домика, перед которым был разбит чудесный сад с множеством неведомых Джанлуке цветов. Он вышел из машины и вдохнул ароматный воздух пригорода Парижа. — Я сообщил родителям, кто к нам приедет. Рассказал, как мы познакомились и дал послушать несколько ваших песен. Они в восторге от твоего голоса. Они… понимаешь, они простые люди и…, — Алекс смущенно замолчал. Джан растроганно улыбнулся. — Алекс, о чем ты! Я буду счастлив с ними познакомиться. Все, хватит держать меня на улице. Веди в дом, — и он со смехом подтолкнул его в спину, и они вошли внутрь. Как и говорил Алекс, родители его были обычные фермеры, весьма дружелюбные и совсем простые. Они тепло встретили нашего баритона, сразу усадили за стол обедать и так же, как их сын начали посвящать его в подробности жизни местного населения. Алексу было неудобно, что Джанлуке приходиться все это выслушивать, он хотел было увести его, но друг покачал головой и с таинственной улыбкой продолжал внимательно слушать повествования его родителей. Уже вечером, Алекс повёл его на прогулку по окрестностям, познакомил с местной живностью, и под конец вечера они сидели на скамейке среди цветов и вдыхали дивный аромат роз. — Ты счастливчик, Алекс! У тебя чудесные родители, ты живёшь в прекрасных, живописных местах…, — Джан с улыбкой смотрел в звездное небо. — Да, я ПОЧТИ счастлив. Для полноты этого чувства мне не хватало тебя, — тихо прошептал Алекс. Джанлука повернул голову и посмотрел на него. В его глазах отражались самые яркие звёзды неизвестного созвездия над ними. Дом погрузился в сон, когда они тихо поднялись в комнату Алекса, где для Луки была поставлена раскладушка рядом с его кроватью. Джанлука улыбнулся наивности его матери. Он закрыл за ними дверь на ключ и, не включая свет, подошёл вплотную к Алессандро. Их силуэты вырисовывались на фоне окна, освещаемого приглушённым лунным светом. — Я соскучился, — прошептали губы Джана прежде, чем впиться страстным поцелуем в его. Его ладони нежно скользили по телу Алекса, их тела мгновенно реагировали на прикосновения, желание медленно поднималось и достигало сознания. Джан стянул с него футболку и заскользил пальцами по обнаженной коже, продолжая сминать мягкие губы, не проникая глубже, уворачиваясь от настоящего поцелуя, дразня его. Пальцы Джана сжали сосок, потянули и снова сжали, а язык проскользнул во влажный рот, властно проникая глубже, подчиняя себе в жестком ритме. Алекс пытался судорожно вздохнуть, но Джан втянул его язык к себе и начал посасывать его, а руки спустились ниже и сжали твердеющую плоть сквозь ткань джинсов. Алекс пытался издать стон, но Джан грубо схватил его за волосы, не давая отстраниться от своих губ, жестко проникая языком внутрь, прикусывая его нижнюю губу, словно предупреждая: «ни звука, а иначе будешь наказан». Наконец, оторвавшись от припухших губ, он коленом толкнул его на кровать и сразу опустился сверху, вновь припадая к губам, отнимая воздух. Он вжал нежное тело в простыни, скользя телом вверх вниз, давая почувствовать Алексу своё возбуждение. Джан приподнялся на локтях и посмотрел в затуманенные глаза, он приложил указательный палец к губам парня, хитро улыбнулся и встал с постели, отойдя к окну. Он взглянул на открывающийся вид на сад и далее на зеленые поля, освещённые луной. Ему показалось, что в эту ночь, в этой комнате свершается некое таинство. Джан отдернул штору, позволяя лунному свету проникнуть в комнату, повернулся лицом к Алексу, неотрывно наблюдающему за ним, и начал медленно раздеваться. Он неспешно скинул футболку, затем расстегнул джинсы, спустил их до щиколоток, приподнял одну, затем другую ногу, и брюки полетели в угол, за ними последовали носки и, наконец, боксеры. Джанлука остался абсолютно обнаженный, и холодные лучи освещали его стройную фигуру. Алекс перестал дышать. С загадочной улыбкой Джан начал ласкать себя, проводя ладонями по груди, по бокам, захватывая соски, до боли сжимая их, облизывая пальцы, спускаясь до паха, едва касаясь члена и вновь возвращаясь к губам, и при этом не отводя взгляда от глаз, наполненных желанием. Вот его руки обхватили ствол, провели по всей длине, пальцы вновь увлажнились и стали ритмично проходиться по вставшему члену. Он ласкал себя, то увеличивая, то замедляя ритм, сдерживая стон, упиваясь видом голого парня с восставшей плотью, тяжело дышащего на постели, но не перестающего следить за ним. Вверх, вниз, обвести головку, оттянуть кожу у верхушки, слегка царапнуть по ней, сжать мошонку, и снова вверх, вниз…. Алекс с шумом выдохнул, и в миг Джан накрыл его своим горячим телом. Их губы слились, языки столкнулись, жадно проникая друг в друга, пальцы переплились. Губы Джана сводили Алекса с ума своими грубыми прикосновениями, язык безжалостно проникал в его рот, заставляя захлебываться беззвучными стонами. Никто не должен был их услышать. Джанлука заменил язык своими пальцами, которые Алекс сразу с жадностью стал посасывать, зная, что ждёт его дальше. Пальцы вновь заменил горячий язык, а те устремились вниз, и сразу два резко проникли в него, задавая быстрый ритм, растягивая анальное кольцо. Алекс чуть не вскрикнул, но Джан сильно укусил его губу, тихо и с угрозой зарычав, резче вводя пальцы. И вновь язык был заменён, а пока Алекс вновь увлажнял пальцы, Джан покрывал легкими укусами его шею, кусая и зализывая, кусая, втягивая и зализывая… Уже три пальца растягивали его вход, а Лука в такт их ритму скользил по его телу, их члены соприкасались, и он только усиливал трение между их телами. Алекс умирал от желания, он хотел настоящего проникновения, его сводили с ума поступательные движения тела партнера и сдерживаемые стоны. Он стал сам насаживаться на его пальцы, заставляя их проникать глубже, и Джан понял, что тот готов, когда мышцы расслабились, а сам Алекс стал ерзать под от приятных ощущений. Тогда он на секунду оторвался от него, услышав разочарованный вздох, разорвал приготовленный фольгированный пакетик, раскатав латекс по члену, и снова вернулся к жаждущему и такому открытому любовнику. В ту же секунду, как тело Джана накрыло его, он почувствовал грубое и полное вторжение. Алекс изогнулся дугой, стон готов был сорваться с его губ, но властная рука закрыла ему рот, приглушая крики от сильных и ритмичных движений. Болезненные укусы, меняющиеся ритм, глубина, сила…. безумное исступление… Это был не просто секс. Это было нечто большее, покрытое тайной ночи, связывающее из обоих, путающее реальность и вымысел. Рука все ещё прикрывала его рот, глаза одного были закрыты, он до боли сжимал губы, другой же смотрел сверху вниз прожигающим материю взглядом, его зрачок полностью поглотил радужку, он вдалбливался в хрупкое тело, не сдерживая силы, собственнически сжав рукой ягодицы. Быстрее, глубже, жёстче…. ещё и ещё… Алекс извивался под ним не в силах кончить, он пытался тереться об него, тихо скуля, в изнеможении открыв глаза, и с немой просьбой взглянув в глаза своему мучителю. Джан дьявольски улыбнулся и, крепко сжав его член, дважды провёл по стволу, и Алекс с приглушённым всхлипом оросил горячей жидкостью их животы. Джанлука продолжал глубоко проникать в него, яйца пошлыми шлепками ударялись по его ягодицам, и когда гладкие стенки стали сжиматься в ритме судорог Алекса, Джан, до крови прокусив кожу на его плече, кончил, обильно изливаясь в презерватив, содрогаясь от мощного оргазма. Его тело обмякло, и он опустился на Алекса. Тот нежно провёл рукой по его влажным волосам, и ещё хриплым от страсти голосом прошептал: — Ты так и не ущипнул меня…. Джанлука тихо рассмеялся и легонько ущипнул его за упругую попку, а затем приподнялся и посмотрел в его счастливое и умиротворённое лицо. — У тебя кровь на губах, ты похож на вампира в этом свете, — Алекс потянулся и языком слизал собственную кровь. Джан упал на простыни и притянул к себе Алессандро, так они мирно проспали до утра. На завтрак их кормили яйцами Пашот и свежим салатом из сельдерея и корнишонов, на сладкое были поданы клубника и сливки. После поглощения пищи они с отцом Алекса отправились на рыбалку, где Джану повезло поймать самую большую рыбу, которую они приготовили тут же на берегу и, напевая веселые песни, оприходовали сразу. Потом, оседлав прекрасных лошадей из конюшни их щедрого соседа, они обскакали Пуасси, и Джану только оставалось изумляться красоте здешнего края. Перед ужином Алекс повёл его на поля, где высокие колосья могли ночью скрыть любого человека в своих недрах. Алессандро, радостно вскрикнув, игриво толкнул Луку в плечо и унёсся вперёд, исчезая меж высоких стеблей. Джан принял вызов и со смехом бросился вслед за ним. Он догнал его посреди поля, сбил с ног, и они, громко смеясь, покатились по траве, сминая колосья. Когда они остановились, Джан навис над смеющимся Алексом, и долго смотрел на детское лицо своего любовника. В этот момент он был так счастлив, настолько свободен от всего мира, что впервые ощущал невесомую легкость и состояние полёта души. Он наклонился и запечатлел нежный, целомудренный поцелуй на этих невинных устах. Алекс перестал смеяться и в свою очередь устремил на него пронзительный взгляд. Он провёл пальцами по его волосам, щеке и прошептал: — Почему мне так хорошо с тобой? — Потому, что я лучший, — улыбнулся Джан. Алекс засмеялся. — Ты такой скромный. Но дело не в этом, я… Но Лука приложил палец к его губам, заставив замолчать. — Молчи, не стоит. Я знаю, — он вновь поцеловал его, на этот раз настойчивее, показывая, что он ему также не безразличен. — Вставай, нас заждались к ужину, — Джан поднялся и протянул ему руку. Этой ночью они просто заснули, крепко обнявшись, переплетя свои тела и души, доверяя друг другу мысли, вновь отдаваясь во власть холодному лунному свету. В этот миг кто-то на небе им улыбался, и Вышние силы меняли их судьбы, переписывая древние свитки. Возможно, Джана впереди ждали перемены, и длинные счастливые дни готовились встречать его в светлом будущем. И никто ещё не знал, есть ли место для Алекса в нем, кто знает, что задумали звезды. Утром Джанлуку разбудил легкий поцелуй в висок. Он улыбнулся, сквозь сомкнутые глаза. — Мне кажется, или ещё очень рано? — сонно прошептал он. — Пойдем искупаемся, вода в Сене на заре самая приятная, — Алекс целовал его закрытые глаза. — На заре? Ты с ума сошёл? — Джан попытался отвернуться. — Нет. Одевайся. Пошли, я не дам тебе спать, — Алекс соскочил и кинул ему вещи на кровать. Через четверть часа, абсолютно бодрый Алекс и недовольно бормочущий Джанлука, подходили к голубой реке, в которой утренние лучи солнца весело играли и переливались разноцветными бликами. Алессандро подбежал к реке и с детским смехом начал быстро скидывать с себя одежду. Джан недовольно подошёл к воде, хмуро её разглядывая, затем посмотрел на весело смеющегося Алекса. — Мне конечно безумно нравится, что ты стоишь тут обнаженный, но, — он сладко зевнул, — я бы предпочёл сейчас спать. Делай, что хочешь — я в эту холодную воду не полезу, — для пущей убедительности он покачал головой и сделал шаг назад. Алекс, голый, с разбегу с головой окунулся в воду. Потом вынырнул и поманил рукой Джана. — Да брось, вода тёплая. Если залезешь, обещаю исполнить любое твоё желание, — он лукаво улыбнулся. — Прямо любое? — в глазах Джана зажглись озорные искорки, и он начал медленно стягивать с себя одежду. Через несколько минут оба парня шумно плескались в воде. Лука подплыл к Алексу и прижался к нему. Глаза Алекса от удивления широко раскрылись. — Ты же спать хотел, — проговорил он, ощущая как его твёрдый член упирается ему в живот. — Ты сам в этом виноват, разбудил меня и моего друга, — он дразняще прикусил его нижнюю губу. — Но, Джан, нас могут увидеть, — Алекс обеспокоенно оглянулся. — Ты мне обещал любое желание. И моё желание — это ты, — выдохнул он ему прямо в губы, прежде чем слить их воедино. Его горячий язык резко контрастировал с прохладной водой. Он целовал его нежно, но с каждым дыханием поцелуй становился все глубже, все настойчивее. Руки Алекса заскользили по спине Джана, губы с невыразимой нежностью отвечали на поцелуй. Вдруг Лука быстро закинул его ноги себе на талию и одним движением до конца вошёл в него, заглушая его крик неистовым поцелуем. Он начал ритмично двигаться в воде, все больше возбуждаясь от тихих стонов парня, от неприличных звуков соприкосновения воды и тела, напоминающих причмокивание. Алекс, переполненный эмоциями и необычностью обстановки, повис на Джане, двигаясь бедрами на встречу его желанию, принимая его всего, отдаваясь без остатка. — Будь со мной сейчас, — хрипло шептали губы Джана ему на ухо, язык проникал внутрь, вызывая смешанные эмоции. Член Алекса вырос и налился под водой, его головка упиралась Джану в живот и терлась об него. Тело Алекса напряглось и громкий стон, который Джан не успел перехватить, сорвался с его губ, когда тот слегка отклонил его кзади, задев резким движением простату. Джанлука опустил руку и стал с остервенением дрочить ему, не переставая прикусывать губы, сохраняя найденный угол. Алекс сгорал от ощущений, он чувствовал его внутри, его рука двигалась в бешеном ритме по члену, горячие губы, тишина вокруг, голубая вода…. и он сорвался в пропасть. Волны мощного оргазма накрыли его внезапно и резко, его тело стало биться в диких конвульсиях, крик блаженства сорвался с его губ и огласил округу, пальцы судорожно впились в плечи любовника, разум отлетел в мир грёз и наслаждения. Сквозь пелену удовольствия, он услышал хриплый стон, горячая жидкость наполнила его изнутри, и Джанлука припал к его губам, забирая остатки воздуха. Изнеможённые, они лежали на траве возле воды и блаженно улыбались. — Хочу повторить… ночью…, — медленно проговорил Алекс, глядя в безоблачное небо. — Я смотрю, ты входишь во вкус, — с легким смешком ответил ему Джан. — Как пожелаешь, — он с интересом наблюдал, за быстро плывущими облаками. К завтраку они вернулись, весело смеясь и сильно голодные. Позже, вместе с его отцом они поехали на поля, посмотреть на ежедневную работу фермеров. Джанлука, с задумчивым видом сидя на лошади, смотрел на расстилающуюся перед собой великолепную картину единения природы и человека. Алекс, сидя в седле немногим позади Джана, любовался лицом красавца-баритона. С его приездом, последние дни отдыха окрасились в иные цвета, Алекс считал себя самым счастливым человеком на свете и гнал прочь от себя мысли о завтрашнем расставании. Он любил его, теперь он точно это осознавал. И от этого понимания ему становилось страшно: что станется с ним, когда Джан наиграется, когда ему наскучит и он найдёт себе новое развлечение? Алекс грустно улыбнулся, покачал головой и поравнялся со своим любимым. — О чем думаешь? — спросил он, глядя в его темные глаза. Джанлука переливчатое рассмеялся и с озорством взглянул на Алекса. — Смотрел фильм «Горбатая гора»? — Да, к чему ты? — он нахмурился. — Просто вдруг вспомнилось, мы сейчас похожи на главных героев, — он снова засмеялся. — Дурацкий фильм, — Алекс проехал слегка вперёд. Джан догнал его и на ходу растрепал его волосы. — Хватит хмуриться, догоняй, — и он унёсся прочь. Бросаясь вдогонку за ним, Алессандро думал о том, какой же он ещё ребёнок. Остаток дня пронёсся, словно и не существовал. Утром Джан уже стоял на станции с обратным билетом до Парижа, возвращаясь к жизни, к концертам, к Пьеро… Последний, как раз сильно волновал Алекса с самого момента пробуждения, и настойчивый вопрос вертелся в его голове. Джан остановился и посмотрел на поникшие плечи юного парня. Жалость к этому любящему существу острой булавкой пронзила его сердце. Словно почувствовав это, Алекс поднял голову и прочитал все в его зеленых глазах. Он гордо выпрямился. — Я был рад тебя видеть, — твёрдо сказал он. Джан нежно улыбнулся его храбрости и тихому достоинству. Он провёл большим пальцем по его нижней губе. Алекс вздрогнул от прикосновения. — Мы скоро вновь увидимся, amore. Я буду ждать нашей новой встречи, — и, оставив легкий поцелуй на его щеке, он вновь растворился в толпе, исчезая, ускользая от него снова и снова. Алекс стоял на платформе до тех пор, пока она не опустела и поезд не тронулся, понемногу пропадая из глаз в темном туннеле. Чего ждать от новой встречи? Будет ли Джан ещё с ним? С тяжёлым сердцем Алессандро отпускал его, отпускал в другой мир, к чужим рукам, к человеку, который не заслуживал его, но кто единственно занимал место в его сердце. Алекс так и не задал свой вопрос. Просто Джан одними глазами попросил его молчать, и Алекс послушался. Завтра, в это же время он будет учить ноты в своей консерватории, а Джан, сидеть рядом со спящим Пьеро в его номере, размышляя о превратностях судьбы.