Другой

— Ты меня беспокоишь в последнее время, — Алекс подошел к сидящему на плетеной софе Джану, и присел рядом. — Что это значит? — недовольно проворчал тот, отрываясь от своих мыслей. Алекс нежно провёл пальцами по его щеке, опускаясь ниже, задержавшись на тонких ключицах. — Ты похудел. А ведь мы приехали сюда, чтобы отдыхать. Ты изменился с тех пор… — он тихо вздохнул, словно жалея о тех временах, когда они были счастливы. Джанлука перевел на него задумчивый взгляд и грустно улыбнулся. — Тяжело тебе со мной приходиться? — Да уж куда тяжелее, чем ты можешь представить, — Алекс переплел их пальцы и ласково посмотрел в любимые глаза. — С того дня, как Пьеро ушёл ты молчишь. Я не достоин того, чтобы делиться со мной своими мыслями? — Алекс, не начинай, — устало проговорил Джан. — Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив, — он выпустил его руку и вновь отошёл к узорчатым перилам широкой веранды. Прошло время с тех пор… В группе назрел кризис, Пьеро ушёл, по виду Иньяцио сложно было сказать, что он собирается делать дальше, а Джан все ещё не мог пережить случившееся. Суммировав все вышесказанное, Торпедине решил отправить ребят по домам отдыхать, а сам думал заняться либо реорганизацией группы, либо поиском нового члена коллектива. Иньяцио уехал на Сицилию или в любое другое место, а Джанлука с Алексом отправились в Грецию. На этом отъезде настоял последний, так как хотел отгородить Джана от вопросов, от суеты, от его мыслей. Алессандро четко определил момент, когда что-то изменилось в поведении любимого, когда какая-то навязчивая мысль проникла в его сознание, и он не хотел ею делиться. Тёплая погода и дружелюбные люди встретили их на острове, но взгляд Джана оставался рассеянным и расфокусированным. — Кто я для тебя? Ты со мной проводишь ночи… и на этом все? Поделиться наболевшим… для этого есть другой? — Алекс смотрел на раскинувшийся перед ним город. Счастье… он хотел ощутить это неведомое чувство. — Алекс… — Нет, Джан. Не отвечай, я не хочу, чтобы ты лгал мне. Я люблю тебя, но знаешь, я кажется даже уважения твоего не заслуживаю, — спокойно сказал он. — С чего ты взял? — Джанлука разглядывал его спину, замечая, что тот исхудал не меньше. — Черт, Джан, не разговаривай со мной как с несмышленым ребёнком! — Алекс повернулся к нему. Лука улыбнулся. — Мне нравится, когда ты злишься. Продолжай. — Да все, я закончил, — он обиженно отвернулся. Джанлука встал и подошёл к нему сзади. Вдохнув слабый аромат геля для душа, он притянул парня в свои объятия, положив руки ему на грудь, а голову на плечо. — Значит, как с ребёнком? Но сейчас ты ведёшь себя именно как обиженный ребёнок, — он улыбался. Алекс молча накрыл его пальцы своими и закрыл глаза. Джанлука повернул голову и прихватил губами нежную кожу шеи. Алекс вздрогнул. Губы скользнули вниз, оставляя за собой влажную дорожку, руки напряглись. Сердце юноши подпрыгнуло в груди, когда тонкие пальцы скользнули вниз под шорты. Стон сорвался с губ Алекса, Джанлука властно развернул его к себе и впился сладким поцелуем в его губы. Парень отвечал жадно, пылко прижимаясь к телу, зарываясь в душистые волосы. — Джан, неужели… Но Лука не дал ему договорить, кусая его губы, сдёргивая майку и зажимая между пальцев острые соски. Твёрдая плоть Алекса уперлась ему в пах, он схватил его за ягодицы и прижал к себе, давая ощутить свою готовность. Но какая-то мысль на задворках сознания не давала Алексу расслабиться в объятиях любимого. Он мягко высвободился. Джанлука нахмурился. — Что опять? — Ты не прикасался ко мне с той ночи, когда к тебе прикасался он, — Алекс пристально посмотрел на него. — И что? — Джан устало выдохнул. — Хочу обсудить это с тобой. «В принципе, разговор давно назревал, и было бы глупо избегать его дальше», — подумал Джан и снова удобно устроился на софе. — Что ж, давай обсудим, — он приглашающе кивнул и ободряюще улыбнулся. Алессандро недоверчиво ухмыльнулся, но подошёл и сел рядом. — Тебе было хорошо с ним? — начал он тихо. Джанлука немного помедлил, прежде чем ответить. — И да, и нет, это сложно объяснить. — Да, я кажется понимаю, — Алекс кивнул, именно такой ответ казался ему самым честным. Наступило молчание: Алекс хотел задать следующий вопрос, но ему было неловко. — Спрашивай, ведь ты уже начал. Я не хочу, чтобы мы потом возвращались к этому разговору, — серьезно сказал Джан. — Тогда… он был с тобой нежен? Или нет? Как это было? — быстро выпалил тот. Джанлука откинул голову и рассмеялся. — Алессандро, ты чертов мазохист! Хочешь знать подробности? Алекс кивнул. Джанлука перестал смеяться и задумался. — Он был нежен и груб, страстен и нетороплив, мучительно ласков и до боли ненасытен, — проговорил Джан с мечтательной улыбкой. Парень побледнел, покраснел, вздрогнул и сжал кулаки. — И все же, — тихо сказал он, совладав с собой, — я до сих пор не понимаю, почему ты решился на это? Джанлука поднял глаза к небу. — И ты, как и он задаешь мне этот вопрос. Ты не знаешь Пьеро так, как я. Он ушёл из группы, да, я злюсь на него за это, да, я называю его эгоистом, но его шаг закономерен и осознан. Я думал, что после случившегося, он уже не сможет хвататься за мысль, что между нами ещё что-то может быть. — Я не понимаю тебя и не понимаю его. Ты знаешь, вы оба стоите друг друга, — Алекс слабо улыбнулся. — Кстати, долго ты ещё собираешься пребывать в депрессии по поводу его ухода? — А я пребываю по-твоему? — брови Джана удивленно поползли наверх. — Да. — Пьеро больше не является частью моей настоящей жизни, лишь её сумрачным прошлым, — мрачно заключил Джан. — Мне кажется, я его ненавижу. Лука, я никогда и никого не ненавидел. Но Пьеро… Почему ему почти постоянно удаётся украсть тебя у меня? Даже твои мысли ещё принадлежат ему. Я не хочу относиться плохо к человеку, которого ты любил, но он… — Алекс покачал головой. Джанлука же смотрел на парня, в глазах которого зажглась искра гнева, когда он заговорил о его друге. Алекс искренне желал подарить ему счастье, любил его чистой, ничем не оскверненной любовью, а он, Джан, вёл себя в последнее время по-свински, принимая его чувство как нечто должное. Вёл себя совсем как он. Волна нежности к Алексу затопила его. — Иди ко мне, — прошептал он, притягивая парня к себе. Он соединил их губы в нежном, долгом поцелуе, вкладывая в него всю любовь, которую испытывал в данный момент к этому существу. Несмотря ни на что, сейчас, он хотел осчастливить его в награду за все часы, проведённые рядом с ним. Медленно, ласково Джан освободил его от одежды и, не прекращая покрывать его тело страстными поцелуями, уложил на софу, ложась сверху. Алекс задыхался от чувственности прикосновений, от нежности, сквозившейся в каждом взгляде, в каждом движении. Что-то переменилось в лучшую сторону, и ему было все равно что, лишь бы это длилось вечно. Джанлука опустился на колени и втянул в рот, восставший член, срывая тихие стоны, начиная мучительно-сладкие движения языком. Немного позже Джан столь же неторопливо, бережно возьмёт его, глядя в его светящиеся страстью изумруды, даря наслаждение и счастье. Когда они оба придут к своему финалу, Алекс коснётся губами губ Джана и, скрывая слезу, тихо прошепчет: — Спасибо. *** POV GIANLUCA Я стою на террасе в чужой стране и докуриваю последнюю сигарету. Я решил бросить курить. Алексу это не нравится. Алекс… он сейчас спит в комнате словно ангел, посланный с небес мне в награду за страдания. Я наверно люблю его. По-крайней мере, я не хочу потерять его. Рядом с ним я чувствую покой и уют, он залечивает раны моего сердца, которые ты постоянно мне наносишь. Алекс дарит мне тихое счастье обычного человека. Я вижу нашу жизнь через годы — небольшой дом в Италии, обустроенный по моему вкусу, несколько кошек, запах чего-то печёного в комнатах, он, склонившийся у окна над очередной композицией, и я, разучивающий новую песню, лёжа у него на коленях. Его пальцы путаются в моих волосах, посылая дрожь по всему телу. Мирное, тихое счастье обычного человека. Почему бы и нет? Боль от твоего ухода со временем исчезнет, уступив место тихой грусти. Они думают, что я все ещё люблю тебя, они не понимают, что я потерял не смысл жизни, а друга. В моей душе ещё живёт чувство к тебе, это уже не любовь, но нечто сродни ей — дружба. Ведь, несмотря ни на что, мы были друзьями, Пьеро. Даже пережив ссоры и скандалы, ты оставался моим лучшим другом. А теперь так эгоистично покинул. Хотя это я эгоистичен, допуская эти мысли. Ты сказал мне, что не так силён, чтобы выдержать ту боль, что разрывала моё сердце все эти годы. Я отпустил тебя, как любовь моей жизни, теперь я должен отпустить тебя, как друга. И видит Бог, это гораздо сложнее. Но я постараюсь. Наша ночь была ошибкой, я осознаю это сейчас. Моё грубое признание тебе тоже было ошибкой. Я сделал тебе больно. Намеренно. Я сбился с того пути, что наметил себе три года назад. Алекс прав — ты плохо на меня влияешь. Это значит лишь одно — я должен вернуться на площадь, что свела нас вместе когда-то и вновь отпустить тебя. Теперь уже навсегда. И в этот раз я буду там не один.