Другой

Эта история началась пасмурным мартовским днём больше десяти лет назад. Дул прохладный ветерок, небо было затянуто серыми тучами, моросил легкий дождик. Мы познакомились с жизнью трёх людей, настолько крепко связанных нитями провидения, что даже годы отчаяния не смогли разъединить их судьбы. Десятилетие страданий и боли — разве не малая плата за счастье? Не пресытились ли Вышние силы их злосчастными годами, несущими на себе отпечаток рока? Возможно, этот путь станет для кого-то последним, а может быть это только его начало… Автор вновь приводит читателя на улицы Парижа в один из тёплых майских дней, чтобы встретиться с одним из главных героев данного повествования. Париж! Вспоминаются слова известной американской писательницы Гертруды Стайн: «Америка — мой дом, но Париж — мой родной город». У каждого человека есть место, которое по праву может носить почетное название дома. Но Париж, этот гигант искусства и человеческой мысли, был больше, чем просто столица Французского государства, он был живым вдохновением, увертюрой великолепия гения. Все, начиная с фасадов домов и заканчивая скульптурами в Лувре, дышало историей, имело свою душу и сердце. В этом городе даже король не мог почувствовать себя властелином, где простой ремесленник считал себя повелителем искусства. Париж! Место, взрастившее величайшие умы ушедшей эпохи, погубившее порок и воздвигнувшее на пьедестал импрессионистов. Монмартр, Сент-Шапель, Консьержери, Пале-Рояль — не центр разврата, не церковь, не тюрьма, не средоточие власти, но дети Средневековья, его печаль и гордость. Можно ли было чувствовать себя несчастным среди таких древних сооружений, приносящих лишь спокойствие и удовлетворение жителям города? Ответ однозначный — нет. Вдыхая влажный весенний воздух, Алекс вспоминал, когда таким же парижским днём, он шёл по этим мощеным улицам, размышляя над своим единственным в своем роде творением, посвященном бесчувственному существу. Сколько эмоций и сил было потрачено впустую, в попытке завоевать сердце, навсегда принадлежавшее другому человеку. Должны были пройти месяцы, а за ними годы, чтобы он, наконец, понял, что такое любовь. Любовь — когда ты остаешься собой, становясь лучше для того, кто по-настоящему тебя любит. Увы, ни одного человека на земле нельзя заставить полюбить против воли. Он думал, что окружив любимого лаской и заботой, прощая ему пренебрежение и измены, одаривая своей любовью — можно завладеть его вниманием, пусть даже не сердцем. Но горечь поражения показала ему, что самоуничижение не может вызвать ответных положительных эмоций. Алекс любил искренне, по-юношески пылко, любил, не требуя взамен абсолютно ничего, но даже этого оказалось мало. Чтобы доказать свою любовь, ему надо было отпустить любимого. Когда смысл собственного поступка дошёл до его растерянного сознания, Алекс обнаружил себя в составе одного из самых знаменитых оркестров Парижа, проживающим в новой квартире в центре города, и совершенно одиноким. Плата за успех не может быть непомерно высокой? Он покинул своё бесценное, зеленоглазое сокровище два месяца назад, одним тёплым мартовским днём. Джанлука, надо отдать ему должное, не скандалил и не кричал, а лишь пожелал успеха в творческой деятельности. Уж лучше бы он кричал… Тогда сейчас Алекс не чувствовал бы себя ненужной вещью, которой попользовались и за ненадобностью вышвырнули прочь. Вначале боль была столь всепоглощающей, что у него возникали не самые праведные мысли. Но, спустя некоторое время, Алекс понял, что без самоуважения невозможно добиться этого же чувства от другого человека. Напоследок, прощаясь, он дал Джану понять, что, если тот захочет вернуть его, он будет его ждать. Но при этом выдвинул одно единственное условие — он больше не будет играть роль второго плана. Оркестр, легендарный Парижский оркестр, частью которого он мечтал когда-либо стать, осуществил почти все его желания. Алекс вернулся в свой любимый город, стал зарабатывать деньги, позволившие ему перебраться из маленькой квартирки в более благоустроенную, и пусть он пока не обзавелся собственным жильем, но жизнь сулила ему это в будущем. Он познакомился с несколькими молодыми музыкантами, с которыми любил проводить свободное время, и с которыми чувствовал себя личностью. Некоторые старые друзья оставались ещё в городе и были рады возобновить прерванное общение. Но чаще по вечерам, избегая общества друзей, Алекс выходил на балкон, держа в руках скрипку, закрывал глаза и наигрывал мелодии, идущие от сердца. Всего несколько минут нарушенной тишины, но на душе становилось легче. Что же еще нужно молодому, здоровому человеку для ощущения полноты счастья? Конечно, любви. Алекс ждал. Он сам не знал чего и когда, но он ждал. Джанлука не объявлялся с момента их номинального расставания. Алессандро оставил его, когда в группе наметилась неустойчивая стабильность, но это было лучшее, чего они достигли за все время, после ухода Пьеро. Новый участник коллектива учил тексты песен и пропадал в студии, записывая и тренируя голос. Джан казалось смирился с неизбежностью принятия в «семью» другого человека, Иньяцио поддерживал его, и Алекс ушёл. Ушёл, потому что боль сочельника разъедала его душу с каждым днем все сильнее. Как разорвать связь, которая только крепла год от года? Он лишь хотел получить десятую долю той любви, которую Джан раньше испытывал к Пьеро. Но все изменилось после подаренной им сицилийцу ночи. Алекс считал, что ревность ему не присуща, но он ошибался. Ему хватило бы пальцев на обеих руках, чтобы пересчитать количество ночей, которые Джанлука провёл с ним с тех пор. И каждый раз Алекс чувствовал, что в его постель Джана приводит лишь необходимость снять напряжение. С Лукой что-то происходило, он и раньше не особо жаловал парня своими мыслями и внутренними переживаниями, но за полгода он не обмолвился и словом о своем душевном состоянии. Алекс любил его так сильно, как никогда никого не любил, любил больше жизни, но с некоторых пор, он хотел, чтобы его тоже любили. Это не было внезапно, он не собирался бросать Джана порывисто и необдуманно, дважды предупреждая его о своём возвращении в Париж, но тот словно не слышал, погруженный в свои мысли. Первые месяцы, то есть всю весну, Алекс жил ожиданием, его сердце замирало каждый раз, надеясь увидеть знакомое имя на экране телефона. Но время летело, надежда таяла, а новостей от Джана все не было. Весна, лето и, наконец, осень — осень застала в Париже другого человека. За какие-то полгода юноша превратился в мужчину, страдания закалили и изменили его. *** Алекс возвращался домой с полными пакетами в руках, ища ключи в кармане черного пальто. Внезапно он поднял голову и замер. Нет, он не увидел, ведь на улицах в это время было уже темно, он скорее ощутил его присутствие и глубоко вдохнул. — Давно ждёшь? — обратился он к тишине ночи. — Не очень, — Джанлука отошёл от стены, подпадая под лучи света уличного фонаря. — Надо было позвонить, — Алекс прошел мимо, позвякивая ключами. — Наверно, — тот пожал плечами. Они вошли в квартиру, Алекс сразу прошёл на кухню, ставя продукты на стол. Джанлука остановился в дверях, облокотившись о косяк, внимательно разглядывая парня. — Выпьешь? — Алекс снял пальто и потянулся за бутылкой. — Почему бы и нет, — Джан прошёл, снимая верхнюю одежду и присаживаясь на стул. Алекс разлил янтарную жидкость по стаканам. Он сделал глоток и с интересом посмотрел на ночного гостя. — Зачем ты приехал? — тихо спросил Алекс, не сводя с него пристального взгляда. Джан снова пожал плечами. — Не знаю, я кажется соскучился… — Кажется? Прошло больше полугода, а тебе только кажется? — Чего ты хочешь от меня, Алекс? Я ведь здесь! Я пришёл! Разве этого мало?! — Это очень много, — прошептал Алекс, мягко улыбаясь. — Чем займёмся? — Обсудим наши отношения? — Джан приподнял одну бровь. Алессандро запрокинул голову и расхохотался. — Господи, Лука, это самое здравое твоё предложение, которое я когда-либо слышал. — Да ну, — Джан слегка надул губы, как всегда делал, когда обижался. Это было такое знакомое и родное движение, что Алекс невольно умилился. — Итак? — Я вообще-то устал, полмира пролетел, знаешь ли, может «итак» оставим на утро? — проворчал Джан. — Конечно. Я постелю тебе на диване, — Алекс ухмыльнулся его выражению лица. Джанлука поправил подушку, вздохнул и улыбнулся. Ему нравилась уютная квартира, нравилась обстановка, нравился запах, которым пропитались стены. Он подошёл к столику, где в изящной вазе стоял осенний букетик, а возле него в красивой рамке была фотография. Джанлука взял её и долго рассматривал: на ней два парня, с счастливыми лицами, испачканными глазурью, весело улыбались на камеру. Он вспомнил тот день, и взгляд его глаз потеплел и наполнился нежностью. Чудесный день, позаимствованный у собственного сердца, против своего желания, но каким же прекрасным он оказался! С фото на Джана смотрел другой человек, в его глазах отражались боль и затаенное отчаяние, а сейчас… Столько воды утекло, столько ошибок было сделано, но возможно все было не напрасно. — Вкусный кофе, — они завтракали поутру, вдыхая запах дождя, что проникал на кухню сквозь открытое окно. — Спасибо, пришлось самому научится варить его, — Алекс широко улыбнулся и выжидательно замолчал. — Знаешь, — Джан наконец поставил кружку и устремил на него свой зеленоглазый взгляд, — я не думал, что скажу, когда увижу тебя. Я вообще ни о чем не думал. Я просто прилетел. — И я рад тебя видеть! Повисла тишина. Джанлука не ожидал, что Алекс будет молчать, внимательно глядя на него. — И все? — Джан приподнял бровь. — А что же ещё? — Алекс улыбнулся. Снова тишина, и парень решил помочь ему. — Ты здесь, хотя сам не понимаешь почему. Я может и догадываюсь, но просвещать тебя не собираюсь, — он помедлил, подбирая слова. — Хочешь попробовать снова? — Иначе меня бы здесь не было, — Джан улыбнулся. — Давай так: попробуем, а там. как пойдёт? Парень вздохнул. — А давай так: я завтра уезжаю к родителям, а ты… Тебя ждёт встреча с ним. Вы ведь не виделись год, и ты не знаешь своей реакции. — Господи, Алекс, сколько раз повторять… — Не перебивай меня! Если после встречи с ним, ты все еще будешь хотеть что-то изменить между нами… Ты знаешь, где меня искать. Вот и все, — Алекс мягко улыбнулся. — Так просто? И ты не будешь что-то долго объяснять мне? — Джан нахмурился. — Вот так просто. — Ты изменился, — он окинул его странным взглядом. — Ты тоже. Обычно ты не разговариваешь об отношениях и прочей «ерунде». — Обычно — осталось в прошлом, — Джан поднялся. — Напомни мне, наказать тебя при следующей встрече. — За что? — глаза парня округлились. — За пропущенные месяцы.