Другой

— Прости, я не расслышал… ВЫ ПОЖЕНИЛИСЬ??!! — Джанлука слегка привстал со стула, но новость оказалась настолько неожиданной, что он с шумом опустился обратно. — Да, — Пьеро улыбался, подходя к окну, чтобы вдохнуть свежий воздух. Он хотел скрыть волнение. — Пьеро, ты не шутишь? — Иньяцио пришлось прислониться к стене. — Разве такими вещами шутят? — Пьеро вдохнул поглубже и повернулся к друзьям. — Мы просто расписались, без лишних церемоний, поэтому не обижайтесь, что не пригласили на свадьбу. — Ты ведь твердил, что брак это фарс, а семейная жизнь с мужчиной — это позор и конец карьеры! — Джанлука все ещё не мог поверить. — Это было давно, — Пьеро улыбнулся. — Эти слова говорил другой я. — И как к тебе теперь обращаться? — Иньяцио сел рядом с Джаном. — Зови меня — ваше высочество, — Пьеро рассмеялся. Напряжение немного спало, Иньяцио подошёл к другу и крепко обнял его. Но Джанлука упрямо продолжал сидеть и неверящим взглядом смотрел на Пьеро. — И что теперь? — Пьеро подошёл к Джанлуке. — Ты не будешь со мной дружить? Мои принципы перешли к тебе? Неужели ты сам не думаешь когда-нибудь окольцевать некоего надоедливого мальчишку? — он невольно вздрогнул на последних словах, но смог сохранить улыбку. Джанлука как-то странно посмотрел на него. — Просто я никогда не верил, что ты… — он запнулся. Иньяцио неловко кашлянул и поспешил деликатно выйти. — Ты не верил, что я когда-нибудь смогу разлюбить тебя? — прошептал Пьеро. Джанлука молчал. — Знаешь, это ведь чертовски эгоистично, — Пьеро усмехнулся. — Знаю, но оказывается… жить с мыслью, что ты меня любишь — приятно, — Джан постарался улыбнуться. — Не думал, что это может расстроить меня. — Не думал, что ты расстроишься. Я считал, что мы уже в прошлом, — Пьеро внимательно всмотрелся в лицо друга. — А как же Алекс? — Да, конечно. Просто новость неожиданная. Но если ты счастлив, то я рад за тебя. Он встал и слегка приобнял Пьеро. — Я пойду готовиться, — и Джан поспешно покинул комнату. Пьеро остался один. Он больше не улыбался. *** Дни летели, превращаясь в недели, месяцы, года. Жизнь стала умиротворённой, почти счастливой. Пьеро часто с интересом смотрел на своего мужа, пытаясь разгадать эту тайну, скрытую под именем Кристофер. Он завораживал его, иногда Пьеро ловил себя на мысли, что он почти влюблён. От его речи захватывало дыхание: этот человек обладал поистине удивительной способностью приковывать к себе внимание слушателей. — Я хочу кое-что с тобой обсудить. Этот разговор случился тихим зимним вечером, когда за окном белые снежные сугробы окутали волшебным тёплом старинный английский замок. Двое мужчин коротали время в присутствии друг друга подле большого камина, наслаждаясь такими редкими минутами истинного счастья. Ярко-красные отсветы пламени играли на каменных стенах, создавая уют и атмосферу семейного вечера. Кристофер удобно расположился в своём любимом кожаном кресле, с сигарой в руке, погрузившись в одно из классических произведений английских писателей 19-го века. А вот Пьеро не сиделось. Его взгляд блуждал по комнате, перескакивая с каминной полки на огромные окна, расписанные затейливым морозным узором, на высокий резной потолок, на пушистый ковёр под ногами и, наконец, на мужа, сидящего прямо перед ним. — О чем ты хотел поговорить? — Кристофер оторвался на секунду от чтения. — О тебе, — Пьеро опустил глаза на свои руки. Кристофер мягко рассмеялся. — Эврика! А я думал, это связано с волнением перед предстоящей большой премьерой, — он продолжал светло улыбаться. — Но ведь нам все ещё надо кое-что обсудить, — сегодня он решил идти до конца. Кристофер взглянул на Пьеро и наткнулся на упрямый взгляд сицилийского парня. — Видимо, — он вздохнул, — почитать мне сегодня не удастся. Он отложил книгу. — Помнишь, я спрашивал, зачем тебе это? Что тебе даёт этот союз? — тихо произнёс Пьеро. — Какой благодарности ты ждёшь от меня? — Я не жду от тебя благодарности… Скажем, я это делаю не для тебя, а ради себя, — он усмехнулся. — Пьеро, я прожил много, очень много лет. Эти долгие годы были полны счастья и горя, но это и называется жизненным опытом. Моя жизнь никогда не была идеальной. Я совершал много поступков, о которых теперь жалею. С годами наше восприятие действительности меняется, и у тебя оно тоже изменится. Для этого нужно лишь время. Раньше я безмерно гордился тем, что построил свою империю буквально из ничего. Деньги и власть для меня были превыше всего, выше любых моральных и человеческих принципов. Я шёл по головам, совершенно не заботясь сколько трупов оставлю позади себя. И незаметно… я потерял всех, кого хоть немного любил. В моей жизни было место лишь одному чувству и одной цели — жажде власти. Я женился по расчёту и всю жизнь ненавидел свою жену. И это было взаимно, — он горько рассмеялся. — Я никогда не позволял себе любить. О своей тяге к мужскому вниманию я догадался в университете, и имел несколько непродолжительных связей, которые сам и прекратил как нежелательные. Чем выше цель, тем жёстче меры по ее достижению. Я никогда не был хорошим человеком и смеялся над теми, кого мучили угрызения совести. Добродетель, спасение души — все это не для меня, я был циником и отвергал любые правильные и праведные порывы. Мой сын… — он замолчал, видимо, воспоминания причиняли боль, — мой единственный сын… умер. И в этом моя вина. Он вырос ни в чем не нуждаясь. Я дал ему деньги, образование, пытался дать воспитание, все, кроме любви. Он пошёл по наклонной дорожке, и был убит в конце концов. Я не смог его спасти и вовремя вытащить из той ямы, куда он себя загнал, — он вздохнул и зажег следующую сигару. — Зачем я рассказываю тебе это? — он пристально посмотрел на Пьеро. — Я хочу, чтобы ты знал правду. Ты уже не тот отчаявшийся парень, которого я встретил в одном темном коридоре. В тебе уже нет той наивности и восторженности, ты сам чувствуешь в себе перемены. Я хочу, чтобы ты понял: мне не нужна твоя жизнь в благодарность за услугу. Возможно, я хочу помочь тебе, чтобы искупить вину, за то, что не протянул руку помощи своим близким. Гибель моего сына для меня как расплата за грехи, нет ничего хуже на земле, чем пережить своего ребёнка. Мне стыдно, что он пал так низко, но это только усиливает мою боль за него. У тебя нет детей, но когда появятся, ты поймёшь меня. Я стар… и на закате своей жизни могу позволить себе оглянуться назад и дать оценку своим поступкам. Я не хочу ограничивать твою свободу… просто… хочу позаботиться о ком-то, кто так похож на меня самого в молодости… пока у меня ещё есть время на этой земле. Пьеро подошёл к Кристоферу и положил руку ему на плечо. — Ты ещё совсем не старый, и я рядом с тобой не потому, что я был в таком отчаянном положении. Хотя, оно было отчаянным, — Пьеро усмехнулся. — Я здесь, потому что мне хорошо рядом с тобой, спокойно. Губы Кристофера тронула легкая улыбка. — Ты изменился. — Надеюсь. — Что ж, — Кристофер встал и опустил руки на плечи Пьеро, — тогда мне пора сказать тебе ещё одну вещь. И я прошу великодушно простить меня, что не сказал об этом раньше. Я обещаю больше ничего не скрывать и никогда не лгать тебе. — Я тоже обещаю. — Главное — не лги себе. Я не хочу отнимать у тебя молодость. Нас разделяют больше 20 лет, но есть одно обстоятельство, которое позволило мне на некоторые время присвоить тебя себе. — Какое? — Я умираю, — Кристофер спокойно посмотрел на него. — У меня рак. Уже последняя стадия, мне осталось жить в лучшем случае — год. Повисло молчание. Пьеро сбросил руки Кристофера и пораженно отступил. — Что?! — Пьеро, прошу — не драматизируй, — он отступил к столику и налил себе немного виски. — Подожди… как давно… в смысле, как долго… — Уже три года. — И ничего нельзя сделать? Ты уверен? Может… — Не может. Ты думаешь за три года я не выяснил, что мне точно придёт конец? — его голос стал жёстче. — Прости, просто я… — Понимаю, ты ошарашен. Ничего, это пройдёт. Теперь, ты должен осознать, насколько тебе выгоден такой союз. — Крис… зачем ты так, — Пьеро подошёл к нему. — Ты не представляешь, как сильно я расстроен. Кристофер пристально посмотрел ему в глаза. — Я не сомневаюсь. Возможно, ты единственный, кто будет сожалеть о моем безвременном уходе, — на его лице появилась горькая усмешка. Он вздохнул, прикрыл глаза и замер на секунду. Пьеро осторожно взял его ладонь в свою и прошептал: — Я готов быть с тобой до самого конца. Я поеду с тобой на край света, если ты захочешь. Я буду держать тебя за руку, пока тебе это будет нужно. Знаешь, я никогда не встречал таких людей, как ты. Я буду рядом до конца, — порыв Пьеро был искренним, но, Боже, как же в этот момент он был далёк от той действительности, что ждала их обоих в будущем. — Неужели я похож на человека, за которым хочется идти? — Ты человек, ради которого хочется жить. Я больше не хочу играть. Я хочу, чтобы меня любили таким, какой я есть. Я сделаю все, чтобы облегчить твои страдания. В этот момент Пьеро почувствовал, как его ладонь сжала тёплая рука. Кристофер смотрел на него, и из глубины его взгляда поднималось что-то манящее, обволакивающее, затягивающее на самое дно. Пьеро вздрогнул, так на него смотрел только один человек. *** — Джан? — прохрипел кто-то далекий не своим голосом. — Пьеро! Это я. Это Джанлука! Я здесь, — Джан опустился перед ним, сев на пушистый ковёр, он взял холодные ладони друга в свои. — Джан? — взгляд Пьеро, наконец, с трудом сфокусировался на лице Джанлуки. — Да, это я. Я здесь. Я рядом, — Джан подвинулся ближе и тихонько дотронулся пальцами до лица сицилийца. — Джан, — Пьеро будто медленно осознавал, что рядом сидит его лучший друг. Понимание промелькнуло в его взгляде. — Джан, ты здесь? — Да, да, я здесь, слышишь? Я рядом с тобой. Я никуда не уйду, — он провёл пальцами, по новым, образовавшимся морщинам, на лице Пьеро. — Джанлука… — внезапно Пьеро порывисто притянул к себе парня и обмяк в его объятиях. Джанлука крепко обнял его. Пьеро уткнулся лицом в его плечо и беззвучно затрясся. Как много времени прошло? Никто его не отмерял. Пьеро молча рыдал на плече Джанлуки, впервые со дня смерти Кристофера.