***
Хмуро наблюдая за темнеющим небом сквозь приоткрытые пластины жалюзи, Энакин безуспешно старался связаться с учителем. Несмешная шутка: в кое-то веки это он звонит Кеноби, а не тот ему. Несмотря на свое недоверие, он все-таки заглянул в зал Совета. Застав там магистров Винду и Мунди, Энакин попытался уклончиво выяснить, не посылали ли они Оби-Вана на задание. Но то ли они не поняли его завуалированного вопроса, то ли поняли его слишком хорошо, но ничего путного они не сказали. Он вернулся в ангар. Может, это глупо и бесполезно, но умнее было только уехать искать учителя, а у него нет ни единой зацепки, на какой планете тот влип в историю. Энакин обследовал свой старфайтер, внимательно прислушиваясь к тишине. Густела тьма, заполоняя весь простор вокруг его лампы. Когда он в пятый раз принялся проверять систему подачи топлива, неожиданно поднялся ветер. Раздались лязг и шум двигателей корабля. - Прошу разрешения на посадку, - голос учителя в динамике, несказанно обрадовавший его и непривычно резанувший больной нотой. Энакин дал разрешение, и корабль – не «Сумерки» - аккуратно начал опускаться на площадку. Энакин кивнул охране, желая разобраться с этим в одиночку. Стоило кораблю приземлиться, сразу был спущен трап. На лестнице показалась знакомая темная фигура. Энакин потрясенно уставился на нее. На Оби-Ване - грязные, потертые битвой мандалорские доспехи. На лице – следы сражения. А в Силе Энакин нащупал странный клубок эмоций, искрящихся, как порванные провода. - Оби-Ван? Учитель? Что случилось? Тот медленно сошел с трапа, чуть качаясь, словно у него нет веры в собственные ноги. - Учитель? – Энакин поспешил к нему. - Вы ранены? Оби-Ван мягко отстранил его и быстро, практически бегом, зашагал прочь. Удивленный и взволнованный Энакин мигом последовал за ним, подспудно понимая, что произошло нечто невозможное, неправильное. Оби-Ван добежал до зала Совета и резко дернул на себя дверь. Застывший Энакин заметил, как обернулись на шум Винду и магистр Йода. - Мастер Кеноби, что с вами? – сразу поднялся первый. Оби-Ван замер. Затем быстро произнес: - Преступные кланы и часть Дозора Смерти под предводительством Мола захватили Мандалор. Мандалор просит Республику о помощи и немедленном военном вмешательстве. - Что? – выдавил из себя Энакин, ошеломленно оглядывая учителя и магистров. Оби-Ван закрыл глаза и тихо проговорил, будто не придавал своим словам особого значения: - Я бы связался раньше, но в корабле повреждена аппаратура. Повисло тягостное молчание. - Об этом герцогиня Сатин просит? – раздался вопрос магистра Йоды. И прежде чем Оби-Ван нашел в себе силы и мужества ответить, Энакин уже понял, что именно ему так невыносимо сказать: - Это просит Бо-Катан Крайз, её сестра. Герцогиня Сатин мертва.***
- Второй, второй, прием! - Заходим сзади, необходимо прикрытие! - Коди, как слышно? – связался с коммандером Энакин по комлинку, не отрываясь от сражения с одним из дозорных Смерти. Вскоре его шлем вместе с головой отлетел в сторону. – Что у вас? - Они отступают, сэр. - Где Оби-Ван? - Генерал Кеноби направился зачищать восточные грузовые доки. - Продолжайте наступление, - Энакин отключился от Коди и сделал другой вызов. – Асока, Рекс, берите ребят и спешите к Оби-Вану, к восточным докам. - Сэр, - раздался голос Рекса, выдававший замешательство, - мне кажется… - Делай, как приказал, - ясное дело, его капитан-клон не заслужил подобной резкости, но Энакин был на взводе. - Хорошо, сэр. Рекс вышел. - Тано вышла, - судя по интонации, Асока прекрасно поняла его беспокойство. И снова все мысли вернулись к старому, сосредоточились на главном. Активированный меч и отраженные выстрелы бластеров. Звучащие непрекращающейся чередой взрывы, бесконечная пальба базук и бластеров и осколки стеклянных домов, завернутые в ткань пыли и дыма. Чьи-то крики, чьи-то стоны. Рассеченный металл и разрезанная плоть. - За мной! – крикнул он своему верному отряду, прорываясь в захваченное врагом здание. Один из дозорных, чей шлем украшен рогами, судорожно попытался вылететь через брешь, но он не учел ни скорости джедая, ни злости Скайуокера. Они развязали войну на Мандалоре и убили Сатин Краиз. Война для предателя закончилась взорвавшимся реактивным ранцем и сломанной шеей. А кара за смерть герцогини настигнет всех виновных.***
- Сандари очищен, - сразу услышал Энакин, войдя в штаб. Оби-Ван поднял на него глаза. Напротив учителя стояла рыжая женщина в синем мандалорском доспехе, сложившая на груди руки и мрачно разглядывавшая присутствующих. Всмотревшись в её лицо и вспомнив герцогиню Сатин, Энакин понял, что это и есть Бо-Катан. Позади нее были еще несколько мандалорцев в шлемах и один молодой парень без. Этот юноша слабо улыбнулся, выйдя к ним. - Приветствую, мастер Скайуокер. Здравствуй, Асока. - Здравствуй, Корки, - Асока печально склонила голову. Бо-Катан кашлянула и обратилась к Кеноби: - Вы поздно. Алмек и часть приспешников Мола успели скрыться. Вы всегда так долго собираетесь? - Сенат не мог быстро принять решения, - голос Оби-Вана прозвучал спокойно, но вымученно. Энакин почувствовал глухое раздражение. Не вина учителя, что Сенат долго искал не вовремя отлучившегося канцлера. - И это вместо благодарности? - Энакин, пожалуйста, - Оби-Ван бросил на него предостерегающий взгляд. Бо-Катан прищурилась. - Как поняла, ваш бывший падаван, генерал Кеноби? Генерал Скайуокер? - Именно он, - процедил сквозь зубы Энакин, оскорбившись на «бывшего падавана». На её лице появилась неприятная ухмылка, что даже Асоку рядом передернуло. - Прошу вернуться к разговору, - напряженно начал Оби-Ван и показал рукой на голокарту города. – Коди, расставь своих людей и у всех площадок, усиленные отряды - здесь и здесь. Никому не давать возможности вылететь. Энакин, свяжись с адмиралом и попроси выделить пилотов, пусть облетят планету и доложат о других стычках. И пусть он будет готов к вторжению. - Думаешь, сепаратисты нагрянут? – спросил Энакин. На лице учителя появилась горькая усмешка: - Дуку всегда прекрасно чувствовал слабость. Думаю, его появления нам стоит ждать со дня на день. Этого нельзя допустить. Но сейчас нам следует разобраться с другим врагом, - он резко обернулся к Бо-Катан. - Я пойду обыскивать дворец. Она покачала головой: - Никто не видел Мола с начала сражения. А сейчас дворец наполовину разрушен. Бесполезно. Дарт Мол. Энакин крепко сомкнул кулак, точно уже мог сжать металлические пальцы, Силой или рукой задушив этого зверя, ситха, убийцу. Энакин его никогда не встречал лицом к лицу, лишь сохранил смутное воспоминание о фигуре в черном плаще на Татуине и голозапись с угрозами. Эта тварь не скроется от них. Эта тварь заплатит. И за Квай-Гона, и за Сатин. - Необходимо проверить. - Я пойду с тобой, - подал голос Энакин. - Я справлюсь один. Кто-то должен передать сообщения Юларену и патрулировать улицы. - Мастер Кеноби, - неожиданно произнесла Асока, – я могла бы заняться этим. - Мой отряд поможет, - подхватил Корки. – Если Мол еще во дворце, лучше не идти вам одному, мастер Кеноби. Взгляд Оби-Вана способен был резать дюросталь. - Хорошо, - но глаза заволокло равнодушием и покоем. - Бо-Катан, я возьму несколько ваших ребят. - Я думаю, Мол уже скрылся, но как желаете. Дам троих. Больше не могу. - И не стоит. Встретимся позже, - Оби-Ван стремительно вышел из штаба. Энакин кивнул Асоке – не то с благодарностью, не то с ободрением – и поспешил за ним, держа в руке меч.***
Он пытался почувствовать в Силе эмоции учителя, поймать след, ведущий к сокровенному, но натыкался каждый раз на крепкую стену. Он знал, что-то есть за этим пределом. Например, боль. Например, любовь. Например, гнев. Что доказывало, кем была герцогиня Сатин для него. «Почему он не плачет? Почему не кричит? Ему ведь не может быть все равно?» Но Оби-Ван явно не желал давать Энакину ключ. Величественного дворца больше не было, он сохранился лишь в памяти. На ранее белоснежном мраморе – следы от бластеров, фрагменты фресок стерты безжалостной ладонью войны. На ступенях лежали убитые. Войдя внутрь, Оби-Ван остановился. - Чувствуешь? – спросил он, настороженно оглядевшись. Энакин сконцентрировался. И сразу темнота обступила его со всех, точно черное облако поднялось с металлического пола. - Темная сторона, - ответил он, сжав в руке меч. – Это Мол. - Нет, не Мол, - Оби-Ван тронул рукоятку своего меча, с опаской вглядываясь в сумрак. – Что-то гораздо мощнее и страшнее. Мол – это пламя гнева и злобы. А это… - Пустота, - закончил за него Энакин. Пустота. Ничто, которое уничтожает все. Оби-Ван кивнул. - Именно. Но кто? Энакин пожал плечами. Они медленно пробирались по коридорам дворца, ожидая в любую секунду встретиться с врагом. Но не противники, а только тени обступали их. И глупо думать, что тьму уничтожить легче, просто взмахнув световым мечом. На пороге в тронный зал лежали двое дозорных Смерти. Один из сопровождавших джедаев мандалорцев присел и снял шлем бывшего соратника. - Мертвы. Судя по всему, задушены. Оби-Ван и Энакин переглянулись. - Силой? – машинально спросил Энакин. - Борозд на шее нет, если вы об этом. - Нелепица, - учитель покачал головой. – Зачем Молу или Саважу душить своих же солдат? - Они звери и ситхи. С них станется все, что угодно! – Энакин вышел на середину зала. На оконных стёклах вырисовались паутины трещин. Сверкали осколки, а на полу отчетливо виднелись линии – как если кто-то прошелся бы плазмой. Встав перед троном, Энакин внезапно почувствовал нечто смутное, слабое, старое. Чья-то потеря, чья-то вина. Чья-то смерть. - Обыщите дворец, - приказал Оби-Ван помощникам. - Хорошо, генерал, - недоброжелательным тоном отозвался один из них, и мандалорцы поспешили к выходу. Энакин продолжал осматривать обстановку: - Здесь была драка. - Верно, - согласился Оби-Ван, привычно поведя пальцем по подбородку. – Но кто? - Может, Мол что-то не поделил со своим братом? - Сомневаюсь. Темная сторона необычайно сильна в этом месте, слишком даже для них обоих, - Оби-Ван наклонился к прочерченным линиям и коснулся их. - Тогда я пас. Оби-Ван ничего не ответил. Энакин сосредоточился, попытавшись уловить в Силе истинные мысли учителя. Но без толку. - Как умерла герцогиня Сатин? Оби-Ван замер. Стена чуть задрожала, но выдержала, не разрушилась от единого укола. - Мол пронзил её световым мечом. Сухие слова. Как он мог выговаривать их так спокойно? Как можно было не выкрикнуть эти слова, одним голосом разрушив все механизмы, разбив стекло, уничтожив последние стены осиротевшего дворца? - Это произошло здесь? - Да, - Оби-Ван стремился закончить разговор здесь и сейчас. - Ты приехал слишком поздно? Стена стала холоднее, а лицо учителя – непроницаемее. - Мы не успели улететь. Нас схватили. В этот момент запищал комлинк: - Генерал Кеноби, мы нашли Саважа.***
Аллея, простирающаяся от дворца, производила крайне удручающее впечатление. Кроны высоких темных деревьев качались в такт ветру, напевая реквием по разграбленным планетам и сгоревшим звёздам. С единственной нетронутой лазером и пламенем фрески жадно скалились свирепые звери. Тело не сильно уродовало пейзаж. - Нехорошо, - сипло произнес Оби-Ван. - Этот монстр заслужил, - Энакин жестко усмехнулся. Мастер Халси и его падаван – лишь начало долгого списка убитых и раненых. Он нес с собой только разрушения и страдание и ныне не заслуживал жалости, которую сам ни к кому не проявлял. Энакин окинул труп внимательным взглядом: - Такое чувство, что он уменьшился, - с недоумением заметил он, припоминая внушительные размеры Саважа. Будто он стал ниже, притупились рога, а мышечная масса казалось не настолько выдающейся. - Датомирская магия, определенно. При мысли об гнилой красной планете на Внешнем Кольце Энакина передернуло. Безумные забраки и властолюбивые ведьмы, коконы с мертвецами, вечный туман и губящая всех топь. Темная сторона, отливающая в ядовитый зеленый цвет. - Отвратительная планета, которая рождает только убийц. Мол, Вентресс и этот, - Энакин брезгливо кивнул на труп. – Учитель, тут нечего думать. Это мог сделать только Мол. - Мне трудно в это поверить. В этом весь Кеноби - не верить в очевидное и считать невозможное. Конечно, если Саваж пронзен два раза световым мечом, это не мог быть Мол, конечно. - Уберите тело, - приказал Оби-Ван дозорным. Те кивнули, и один из них полетел за носилками. Энакин нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Когда дозорный вернулся, и все трое, положив труп на носилки, удалились, Энакин начал: - Мола нигде нет. Он убежал. Нужно немедленно начать его поиски. Оби-Ван ничего не ответил, с большим интересом разглядывая голубое небо, закрытое прозрачным куполом. Энакин непонимающе нахмурился: - Учитель, нам нужно торопиться. Мол может быть еще неподалеку. - Я думаю, если он жив, он уже за сотню парсеков отсюда. Но даже если он и в соседней системе, я не разрешаю начинать за ним погоню. У Энакина от изумления даже приоткрылся рот. - Мы не можем позволить ему уйти! - У нас нет другого выхода, Энакин, - Оби-Ван сложил на груди руки. Стена в Силе обзавелась дополнительным ярусом. - Какого «выхода»? Эта тварь должна быть наказана! - У нас сейчас нет возможности преследовать Мола, - с нажимом ответил учитель. Возмущение заполонило сердце и разум Энакина. Нет, Оби-Ван не мог так говорить. Он ведь должен этого хотеть. Он должен это требовать! Оби-Ван, заметив недовольство Энакина, добавил: - Вспомни, что сказал канцлер, когда я просил рассмотреть это дело. - Но тогда не было этого! – Энакин обвел рукой вокруг, призывая себе в свидетели разрушенные дома Сандари, сожжённые транспорты и тела людей, изрешеченные бластерами. – Сейчас все иначе! Если вас так это беспокоит, я поговорю с канцлером, он поймет и даст разрешение на розыск Мола! - Энакин, - измученным тоном произнес Оби-Ван, словно пытался вдолбить в голову бывшего ученика очередной бессмысленный урок, - сейчас главное – защитить Мандалор от сепаратистов, а не ловить Мола. Если он снова объявится, мы его поймаем и он предстанет перед судом Республики. - Он должен предстать перед единственным судьей – тобой! – не особо подумав, выпалил Энакин, но сразу пожалел о своей горячности. Серые глаза неприятно блеснули, и Оби-Ван до скрежета спокойно начал: - Энакин, пожалуйста… - Он убил Квай-Гона, он убил Сатин! Этот подонок хочет уничтожить все, что вам дорого, так почему… - Энакин! – все, Оби-Ван разозлился. Но Энакина было трудно остановить, а уж учителю – невозможно: - Почему вы не хотите найти его и наказать за то, что он сделал? - Потому что самосуд – не путь джедая! – Оби-Ван развернулся. В глазах был такой холод, что Энакин даже отшатнулся. Он ненавидел этот взгляд, ибо в пору его ученичества он означал высшую степень недовольства, раздражения и, что самое страшное, разочарования. - Но вы должны! Вы не можете оставить все так! Он убил герцогиню Сатин, которую вы… В первый раз в жизни Энакин серьезно поверил, что Оби-Ван его убьет. Тот неожиданно схватил его за плечо и сжал. В Силе задрожала стена, как будто что-то билось позади нее. - Будь так добр, - недобро чеканя, произнес Оби-Ван, - не говори об этом больше. Я уже принял решение. Наш долг - помочь Мандалору, а не заниматься бесплодной гонкой, - взяв себя в руки и нацепив на себя снова маску спокойствия, Оби-Ван отпустил Энакина и продолжил ровным тоном: - Пойдем, поможем Асоке. - Учитель… - Я уже сказал все, - Оби-Ван направился к дворцу. Энакин не тронулся с места. Собравшись с мыслями, он произнес: - Он уничтожает все, что вы любите. Он жаждет вашей боли и гибели. Я не могу этого допустить. Оби-Ван резко развернулся, но от новой ссоры Энакина спас тихий шум комлинка. - Кеноби. - Генерал, все сделано по вашему приказу, - молодой голос. – Патрули составлены, сообщения адмиралу переданы. - Благодарю, Корки, - сухо ответил Оби-Ван и уже хотел сказать привычное «Конец связи», когда юноша продолжил: - Еще… мы нашли тело тети Сатин. Похороны будут на закате. Прошу, придите. Стена не пала. Просто трещина прошла от края до края. И единственное, чем можно залатать – напускное равнодушие и холодность: - Мы будем там.***
Багровое небо накрыло купол Сандари. В красной дымке чернели треснувшие из-за взрывов небоскребы. Сновали всюду люди и дроиды, стараясь хоть как-то очистить дорогу и убрать обломки домов. Разведка сообщала, что в других городах Мандалора случались стычки. Летчики добавляли, что им удалось сбить разведочный корабль сепов. Война продолжалась, пока хоронили мир. Усыпальница грозно давила стенами и потолком на собравшихся. Холод, пришедший из глубин космоса, болезненно касался кожи Энакина, напоминая, что не всех можно спасти. Тишина казалось ощутимой, темнота – живой, а холод – слишком близким, словно он уже хозяин в сердце, дракон, рожденный мертвой звездой. Смотря на гроб, смотря на лицо Сатин, он чувствовал, как что-то парализовало его мысли и его дыхание, разъедало отвагу, убивало надежду и заставляло параноидально взирать вперед, ожидая нового удара. Энакин знал, что это, но отказывал себе принимать это. То не было достойно джедая… Ибо это был страх. В усыпальнице было немноголюдно. Бо-Катан наотрез отказалась устраивать торжественную процессию с гробом, не то боясь теракта, не то не желая отдавать своей сестре последние почести, не то следуя каким-то мандалорским традициям. И прощаться с герцогиней пришли немногие. Она спокойно лежала в гробу, сложив руки на груди. Смертельную рану от светового меча скрывало платье – царственное белое платье, точно не мертвая – невеста. Корки добыл слегка пожухшие синие цветы – бесхитростные и простые, ныне украшавшие распущенные волосы той, которую по праву звали «хранительницей мира». Но против своей воли герцогиня оставляет свой мир в новой разрушительной войне. Энакин закрыл глаза, и в сознании вспыхнули воспоминания о гордой правительнице, которая без страха смотрела в беспощадное лицо опасности, могла наравне ответить Кеноби иронией на иронию и бережно хранила свой идеал от нападок бывших друзей и врагов. И за недолгое с ней знакомство он слышал только один раз, как она плакала. Оби-Ван стоял напротив, низко опустив голову и храня абсолютное молчание. «Почему он не плачет? Она плакала тогда, когда мы его «хоронили»! Бесстыдно, бесстрашно, не скрываясь. Почему он сейчас никак не выражает, как ему больно?» В этот момент Энакин особенно ненавидел эту джедайскую непробиваемость. Его выворачивало от этой «маски» - эталонного джедая, которого хорошо научили, отлично, на века: «привязанности запрещены» и «не сближайся ни с кем». И «отпускай тех, кого любишь». Один племянник герцогини не стеснялся своих чувств. Корки понурил голову, и слезы чуть блестели в свете. Асока сочувственно положила ему на плечо руку. Бо-Катан выглядела необыкновенно равнодушной, смотря на сестру скорее мрачно, чем печально. А скрытые шлемами лица других мандалороцев казались глубочайшим непочтением к мертвой. Бо-Катан говорила что-то на мандалорском языке. В сочетании звуков было что-то грозное и жесткое, как скрежет стали, которую не возьмет плазма меча, как выстрелы пушек, как рык хищников, клацанье птиц и шум сражения на фресках. - Все, - неожиданно сказала Бо-Катан на общегалактическом. – Твоя битва закончилась, сестра. Она что-то нажала, и гроб стал медленно взъезжать в нишу в стене. Краем глаза Энакину показалось, что Оби-Ван коснулся гроба, точно пытаясь хоть как-то задержать работающее без сбоев устройство – механизм усыпальницы и механизм ухода любимых. Когда пластины в нише с шумом закрылись, повисло молчание. Корки спрятал лицо за ладонями, Бо-Катан аккуратно вставила в заранее приготовленное углубление над могилой табличку с начертанными надписями. Энакин следил за учителем и видел в его глазах что-то, что не видел со времени битвы при Тиде. Когда Оби-Ван принес тело Квай-Гона. «Он любил её. Но никогда не признается в том» - Пойдемте, - произнесла Бо-Катан. – Время обсудить еще один вопрос. Оби-Ван удивленно посмотрел на нее, но кивнул. Она вышла из родовой усыпальницы первой, за ней удалились мандалорцы, затем Оби-Ван. Шествие замыкали Корки и Асока. За ними с гулким шумом закрылись заслонки, проведя черту между мертвыми и живыми. Бо-Катан повела их во временный штаб. Она обошла панель и встала с другой стороны, выражая лицом и позой крайнее напряжение. - Что вы хотели обсудить? – тусклым голосом поинтересовался Оби-Ван. - Цену вашей помощи. Цену вашей оккупации. - «Оккупации»? – возмущенно переспросил и без того нервный Энакин. - Мы вам, между прочим, помогли! Мы вас спасли! - Тебе слова не давали, - в голосе Оби-Вана зазвучали раздраженные нотки. Бо-Катан скривила рот. - Генерал Скайуокер, может, для вас «оккупация» и «помощь» имеют одно и то же значение, но не для моего народа. - Бо-Катан, приступим к делу. - С радостью. Как я поняла, за вашу помощь мы должны будем присоединиться к Республике? - Это единственный ваш путь, - Энакин нахмурился и сложил руки на груди. Бо-Катан неожиданно хлопнула ладонью по панели, и Скайуокер почувствовал её гнев. - Так не должно быть, - прошипела она. - Мандалор всегда был свободен. Мы не хотим быть пешками в вашей игре. - Бо-Катан, - вперед выступил Корки. – У нас нет выбора. Разведка докладывает, что к нам движется флот сепаратистов, надеющихся поживиться на нашей разобщенности и слабости. - Мандалор не слаб, юный Корки, - яростно прервал его какой-то дозорный. - Врен, молчи, - осадила своего подчиненного Бо-Катан, и тот послушно удалился в тень. Корки лишь спокойно покачал головой: - Сейчас мы не можем дать достойного отпора. Чтобы сохранить свободу, нужно войти в состав Республики. Или вы хотите сдаться Дуку? - Вот уж кому веры нет. Однажды он предал уже нас, больше повторять не желается. - Неожиданная разумность со стороны террористов и наемников, - едва слышно произнесла Асока, и Энакин с согласием кивнул. Общаться с этой Бо-Катан, которую явно больше расстраивала смерть Пре Визлы, чем её сестры, было для Энакина настоящей мукой. - Вы уже решили? – спросил Оби-Ван, дотоле не вмешиваясь в спор Краизов. Бо-Катан оглядела своих людей. Не встретив ни поддержки, ни возражения, она ответила: - Как ни мерзко признавать, Мандалору нужна помощь Республики. Но лишь сейчас. В глазах Кеноби засела непонятная печаль: - Если вы приняли это решение окончательно, тогда я подготовлю договор. - Спасибо, мастер Кеноби, - Корки склонил голову и добавил, будто в оправдание: – Тетя Сатин бы нас поняла. «Не захотела бы понять», - услышал в Силе Энакин мысль учителя, единственную, увернувшуюся из цепких когтей джедайской беспристрастности. Бо-Катан жестко хмыкнула: - Не поняла бы. Она была невероятно упряма и никогда не признавала, что может ошибиться. Энакин был готов взорваться. Как она смеет? Оби-Ван помрачнел и собирался что-то сказать, когда она продолжила: - Но за свои ошибки она заплатила больше, чем нужно, а за другие платим мы. Мастер Кеноби, нам пора готовить патруль. - Да. Энакин, я попрошу тебя отдать временно свой батальон. Вам с Асокой стоит отдохнуть. Корки, тебе с твоими друзьями тоже. Бо-Катан, я присоединюсь к вашему патрулю чуть позже. - Но учитель, - возразил Энакин, - я могу помочь вам. - Скорее всего, завтра нам придется выдержать атаку сепаратистов. Твои таланты пригодятся в космосе, - странная похвала не убедила Энакина, но он лишь хмуро произнес: «Да, учитель». На том заседание закончилось. Разошлись все, кроме Оби-Вана, склонившегося над экраном. Энакин с Асокой поднялись к выделенной им комнате. Шпилька, стоило ей только лечь на койку, сразу провалилась в глубокий сон. Энакин лишь присел. Он отчаянно хотел помочь Оби-Вану, но как поддержать того, кто добровольно отказал себе не то что в помощи – в принятии факта, что ему нужна помощь? Странная досада и обида переплелись в одну нить. Почему Оби-Ван отрицал свои чувства? Почему не желал наказать убийцу? Точно Оби-Ван Кеноби никогда и не любил Сатин Краиз. «Только магистр Йода никогда не касался темы сожалений», - вспомнил он разговоры на «Коронете». Оби-Ван сожалел, но никогда не хотел изменить существующий порядок вещей. Не знай Энакин учителя, сказал бы просто, что тот смалодушничал. «Почему он не остался с ней тогда, когда он был еще падаваном? Почему не ушел тогда, когда не было войны и каждый джедай еще не был на счету? Мы с Падме вынуждены таиться, потому что я нужен Ордену в этот темный час, а он? Почему он не использовал свой шанс?» Как ни старался, ответа найти он не мог. Неожиданно к нему приблизился Р2 и сообщил, что ему сообщение от Верховного Канцлера. Удивленный столь поздними звонками, но вовремя спохватившийся, что из-за разницы во вращении планет на Корусанте мог быть еще вечер, Энакин подошел к панели и разрешил связь. - Канцлер, - он приглушил и звук коммуникатора, и свой голос, надеясь не разбудить Асоку. Синий паззл голограммы собрался воедино, и Энакин удивился, насколько изнуренным выглядел Палпатин. - Энакин, мой мальчик, как вы? Мандалорцы готовы присоединиться к Республике? - Да, сэр. Оби-Ван как раз готовит договор. - Чудесно. Но ты не весел. Что-то случилось? Расскажи мне. Энакин уже хотел сказать «Все хорошо», но остановил себя. Это же Палпатин, который всегда поддержит и поможет, никогда не станет корить и упрекать, не станет, как Оби-Ван, читать нотации. - Канцлер, я хотел бы попросить у вас совета и одобрения. - Конечно, Энакин, - Палпатин с искренним вниманием посмотрел на него, отчего тот решился: - Преступные кланы пришли на Мандалор из-за Дарта Мола. Он сбежал. Разрешите мне начать за ним погоню. Это опасный преступник, ситх и убийца. Палпатин задумчиво повел головой. - Мол…Этот безумец, который грабил наши посты на Дальнем рубеже и угрожал расправой магистру Кеноби? - Да, это он. Канцлер, это уже вышло за рамки обычной мести. - Твоя верность друзьям похвальна, но ты не можешь растрачивать свои таланты и силы на поимку одного сумасшедшего. Мне жаль, но ты нужен здесь, на фронте, ты нужен Республике и Ордену. - Я не могу на это закрыть глаза. Я не успокоюсь, пока не увижу этого ублюдка мертвым. - Я признаю твою правоту, но сейчас не время. Если ты настаиваешь, я попробую выделить пару разведчиков, чтобы они пошли по следу этого забрака. Энакин расслабился. Хоть канцлер и не хочет давать ему самому заниматься Молом, но он хотя бы его понимает. - Вы очень великодушны, но я хотел бы лично руководить поисками. - Это, к сожалению, не в нашей с тобой власти. Сейчас твой долг – защищать Республику от сепаратистов. - Да, канцлер, вы правы, - вынужденно согласился Скайуокер. - Я рад, канцлер, что хотя бы вы смогли объяснить это Энакину. Спокойный голос Оби-Вана из тьмы заставил его вздрогнуть. Теперь разборки точно не избежать. - А, магистр Кеноби, - Палпатин улыбнулся, стараясь сгладить неловкость ситуации. – Договор уже заключен? - Да, канцлер, - Оби-Ван сухо склонил голову. Энакин заметил, что в его руках был датапад, на экране которого мелькали надписи. – Бо-Катан Краиз, как прямая наследница своей сестры, ратифицировала соглашение. В скором времени на Корусант приедет Корки Краиз, который будет официально представлять Мандалор. - Рад это слышать. Что с сепаратистами? Насколько велика вероятность их нападения? - Их флот движется на Мандалор. Завтра будет битва. - Ясно. Перешлите мне договор немедленно. Больше не буду вас отвлекать, генералы, - и голограмма погасла. Энакин боялся даже взглянуть на Оби-Вана, который угрожающе безмолвствовал. - Энакин, - натянутая тишина порвалась. – Что я тебе приказал? - Я хочу как лучше, - он не хотел оправдываться, считая, что поступал правильно, но от усталого разочарования в голосе Оби-Вана Скайуокеру стало дурно. - Пожалуйста, давай мы не будем возвращаться к тому, что мы оставили два года назад? Я думал, твоя непокорность проявляется теперь в разумных пределах, - Оби-Ван замолчал, словно ища слова. - Энакин, ты больше не падаван, более того, ты уже сам учитель. Выполняй приказ. - Но Оби-Ван, это твой долг! - вырвалось само, рожденное непониманием, обидой, досадой. И после этого воцарилось злое молчание, в котором слышно дыхание спящей Асоки. Стена в Силе угрожающе нависла над дерзнувшим за нее заглянуть или её разрушить. - Ложись и отдохни. Разговор закончен, - но только и сказал тот. Он что-то закачал с датапада на панель управления и ушел, не одарив ученика ни словом, ни взглядом. Энакин сел на койку. Выведенный из равновесия, запутавшийся в своих мыслях, он лег и попытался заснуть.***
Еще одна битва, еще одно сражение, и снова старфайтер маневрировал среди «стервятников». Еще одна забава, еще одна игра, и снова первый выстрел решал все. Еще один трюк, еще одна обманка, и снова враг попался в твою ловушку. Он чувствовал себя частью этого бесконечного пространства. Он в гармонии со всем, что блуждало в космосе: с астероидами, со звездами, с кораблями союзников и врагов. Еще одна прогулка по небу. Несмотря на мрачные и горькие мысли, чем тяготила его земля, Энакин улыбался, держась за рычаг управления. Он знал, его эскадрилья не подведет его. Он знал, что рядом в бордовом старфайтере летает Шпилька, которая всегда ему поможет, если дело запахнет паленым. Он знал, что на крейсере адмирал Юларен стоит на мостике и зорко следит за битвой, искренне желая удачи джедаям. Он знал, что Рекс, верный капитан, храбро руководит атакой против десантов дроидов на поверхности. Он знал, что Оби-Ван там же, защищает жителей планеты от зла. Он знал, они победят. Говорят, это неправильно, вести битву во имя пацифиста, ненавидящего войну, но он знал: Герцогиня Сатин защитила бы свой народ любой ценой. Она бы простила Энакину его методы. Обломки вражеского истребителя чуть задели корпус его корабля. Энакин вынырнул из пучины сражения и, выкинув кульбит, зашел противнику с тыла и точным ударом сбил его. На радаре вспыхнула россыпь красных точек - следующие цели. - Мы выиграем. Месть – не путь джедая. Но это не месть – наказание. Сепаратистам, ситхам, преступникам из тени – всем тем, кто решил нажиться на чужом горем или кто сам виновен в нем. Пусть Мола не было сейчас ни в одном корабле – Энакин когда-нибудь найдет и его. И будет то взмах мечом или спуск курка – неважно. Если этого не сделает Кеноби, это сделает Скайуокер. Вымещенная злоба даровала ему свободу, отпущенная боль позволяла дышать. И плевать, что Оби-Ван скажет: «Близко к темной стороне». Энакин знал, что это не так. Он знал, что это - не ошибка. Сбитый истребитель сепов ударился об их же крейсер. Энакин счастливо улыбнулся, наблюдая за тем, как неконтролируемый «стервятник» ранит корабль, представляя себе громкий лязг металла о металл и пламя, родившиеся в месте столкновения. Они начали отступление, испугавшись столь ожесточенного натиска республиканских войск. «Бегите, предатели, бегите. Вы можете уйти сейчас, скрыться в своем вонючем логове, зализать раны и залатать бреши, но знайте - вам все равно придет конец» Еще один вихрь, еще один полет. Еще одна месть.***
- А вы отличный воин, генерал Скайуокер, - сказала Бо-Катан с удивлением, когда он вылез из транспортного корабля. Энакин усмехнулся, чувствуя себя даже польщенным: - Я полон сюрпризов. Рядом фыркнула Шпилька. Бо-Катан в кое-то веки улыбнулась с приязнью. Видимо, его способности вести битву в космосе произвели на нее впечатление. Оби-Ван на все лишь сдержанно кивнул. Учитель выглядел как никогда паршиво: подпалины на робе, пыль в волосах, царапины на лице. - Как здесь? Всех уничтожили? - осторожно спросил у него Энакин, памятуя вчерашние разговоры на повышенных тонах. - Да. Все дроиды-десантники перебиты. Практически нет потерь среди нас. Пока что перевес на нашей стороне. - Мы победили. Сепаратисты оставят Мандалор в покое. - Мне нравится твой оптимистичный настрой, но, боюсь, все не так просто, - Оби-Ван пригладил в задумчивости свою бороду. - Нам доложили о ситуации по всей планете. Часть городов Мандалора отказываются признавать Бо-Катан своей правительницей и отрицают договор с Республикой. - Алмек. Всегда горазд мутить воду, - с презрением бросила Бо-Катан. - Неужели будет гражданская война? - тихо прошептала Асока. - Не исключен такой вариант. Дуку с превеликим удовольствием использует любую возможность дестабилизировать обстановку на Мандалоре. Мол оставил ему хорошее наследство. Боюсь, нам придется оставить здесь войска. К сожалению. Желтые глаза Бо-Катан сверкнули: - Мы воины, не забывайте, генерал Кеноби. Для нас это привычно. - Это-то меня и беспокоит, - со вздохом произнес он. Бо-Катан упрямо вскинула голову, но ничего не ответила. Она лишь обернулась к своему отряду, дала им какой-то приказ на мандалорском, и вскоре они взмыли в воздух. Энакин проводил их мрачным взглядом. - Её не назвать приятной, - выразила вслух его мысль Асока. - Он слишком воинственна и яро отрицает достижения правления Сатин, - отозвался Оби-Ван. – И, как и весь Дозор, ненавидит джедаев и с трудом мирится с республиканским присутствием на планете. - После всего, что мы для них сделали?! - Никто не обязан нас любить, Асока. Главное - она верна своему народу и своей планете. - Как можно верить террористке, которая сама привела преступников на Мандалор? Судя по затянувшейся паузе, даже у Кеноби не нашлось ответа. Он лишь устало закрыл глаза ладонью, будто у него раскалывалась голова. - Тебе стоит отдохнуть, - заметил Энакин. - Когда? - усмехнулся учитель. Он был напряжен и измотан, но при этом странно спокоен. Точно эта очередная планета в беде, вроде Кристофсиса, Умбары или Камино, а не Мандалор, с которым связан ворох горьких и счастливых воспоминаний. На вопрос Оби-Вана Энакин пожал плечами и поднял глаза на небо, синеву которого, беззаботно чистую ранее, затмил огонь торпед и заволок дым. Выдержит ли купол, ограждающий живой город от мертвой пустыни, очередного сражения - что внутри, что снаружи? Энакин сжал губы. Там, в космосе, он был уверен, что они спасут Мандалор и отомстят за герцогиню Сатин. И казалось это простым и понятным. Но на земле все непременно усложнялось. И все из-за Оби-Вана и его... чего? Нежелания найти Мола? Джедайской отрешенности и отказа от привязанностей? Вечного спокойствия и сдержанности? Любой из этих пунктов злил Энакина. - Пойдемте, - прервал поток его мыслей Оби-Ван, - нам надо приготовиться к следующей волне наступления. Энакин с Асокой не стали спорить и последовали за ним в штаб. Там их ждали Коди, Рекс и Корки, стеклянными глазами уставившийся в иллюминатор. Асока, получив одобрительный кивок учителя на беззвучный вопрос, мигом присела с ним рядом. - Генерал Кеноби, вас вызывает Совет джедаев, - встал по стойке смирно Коди. Энакин закатил глаза. Только их не хватало. Будто почувствовав мысль Скайуокера, Оби-Ван обернулся: - Пойдешь со мной или отдохнешь от рапортов? Секунду помучившись совестью, Энакин отрицательно покачал головой. С недавних пор он предпочитал поменьше общаться с почтенными магистрами. - Ничего страшного, - Оби-Ван усмехнулся. - Я отвечу с дальнего приемника, - и вместе с Коди поспешил в восточную комнату. Энакин пристроился у стены. - Ты как? - спросила тихо Асока у Корки. Тот уныло поднял голову: - Как сказать... От всего происходящего мне не по себе. Асока положила ладонь на его руку, с искренним участием смотря на Краиза. Тот тяжело вздохнул и потер виски: - Извините. У меня в голове хаос. - Это нормально, Корки, - вмешался Энакин. - Не стоит этого стыдиться. - Тетя Сатин сказала бы, что все нужно преодолевать, - печально произнес он. - Мы её не спасли. Почему мы не смогли?.. - Это не твоя вина. Это Мол, - Энакин зло стукнул кулаком по своей ладони. - Ее не смог спасти даже Оби-Ван. Сказав эти слова, Энакин ощутил новый прилив гнева. Он узнал о погибших «Сумерках» не от своего учителя, как хотелось бы, а от одного из мандалорцев по фамилии Врен, который еще удивлялся, кто осмеливался летать на таком драндулете. Услышал о неисправности корабля, которая не позволила быстро уйти в гиперпространство, о выстреле из базуки, который окончательно сгубил беглецов. «Оби-Ван, почему ты мне не сказал? Если бы ты взял не «Сумерки», тогда бы она была жива...» - Наверное, вы правы, мастер Скайуокер, - Корки поднял на него глаза. - Но я никак не могу избавиться от чувства, что мы все совершили по ошибке, которые стали единой, той, которая стоила ей жизнь. Это чья-то ошибка - всех нас. Энакин хотел уже возразить некстати меланхоличному Корки, когда вернулся Оби-Ван. Вид у него был наимрачнейшим. - Хорошо, что вы все здесь, - сразу необнадеживающе начал он. - Энакин, Асока, Совет требует, чтобы вы вернулись на Корусант, сопровождая Корки. Сначала Энакин решил, что он ослышался. От возмущения перехватило дыхание. - Что? Это неправильно! Я нужен здесь! - Я бы тоже предпочел, чтобы ты был здесь, но ты необходим в эскорте. Так что советую собраться как можно скорее. - А вы, магистр? - Мне придется остаться здесь. Я вернусь в Храм, как только обстановка хоть чуть уравновесится. - Тебе нужна помощь. Ты один не справишься, - резко заявил Энакин. - Со мной остается почти весь легион. Энакин, таков долг. Немедленно отправляйтесь в путь. Сейчас есть возможность переправить вас незамеченными. Идите на восточную площадку. - Да, генерал, - тускло согласился Корки, встав и выйдя из штаба. Асока, заметив немой приказ Оби-Вана, последовала за ним. Энакин уставился на учителя, не двигаясь с места, чувствуя себя обманутым. Кеноби отвечал лишь спокойно-печальным взглядом, в котором не было ни боли, ни ненависти. Не в силах больше говорить от негодования, Энакин зашагал прочь. Он ничего не сказал на прощание своему старому другу, не желая в его лице опять спорить со всем Орденом и Кодексом, снова слышать о долге и законе нелюбви. Он не обернулся и не увидел взгляд вослед. И не услышал в Силе: «Когда-нибудь, коли не сейчас, ты поймешь меня»***
Полет прошел без сюрпризов, и под покровом корусантской ночи военный корабль приземлился на платформу. Энакин, сопроводив Корки в Сенат, объяснившись с Советом и направив Асоку и клонов отдыхать, остался один на один со своими мрачными мыслями. Пошатавшись по окрестностям Храма, Энакин неожиданно понял, куда его звала душа. Добежав до ангара и буквально запрыгнув в старфайтер, он полетел в Республику 500. - Генерал Скайуокер, - с удивлением и почтением склонил голову Тайфо. - Сенатор Амидала у себя. Энакин кивнул телохранителю и поспешил к двери. Падме сидела на софе, держа в руке чашку, а рядом о чем-то охал С-3ПО. На ней было черное платье, похожее на то, что она надела на «похороны» Кеноби. - О, мастер Эни, рад вас видеть, - всплеснул руками протокольный дроид. Падме обернулась и поднялась с места. - Выйди, 3ПО, - тихо произнесла она. И когда робот скрылся за дверным проемом, она бросилась к мужу в объятья. Энакин крепко прижал её к своей груди и жадно вдохнул запах её волос. Запах дома, запах воспоминаний, запах лучшего из возможных миров. Через минуту, две, через вечность Падме сказала: - Присядем. Когда они сели, она спросила: - Что с Мандалором? - Гражданская война неизбежна. Оби-Ван остался там. Он проследит, чтобы там воцарился мир, - ответил он, не очень убежденный в своих словах. Она печально покачала головой. - По герцогине Сатин? - Энакин тронул рукав убора Падме и прикоснулся к её ладони. - Да. На следующий день после заседания комитет лоялистов и Совет нейтральных систем решили почтить её память, - Падме неожиданно горько усмехнулась, - и сразу после этого множество нейтральных планет подписало договор о вхождении в Республику. Все боятся такой же участи, как у Мандалора, и Сатин Краиз, чтобы их успокоить и удержать, больше нет... - Ты была близко с ней знакома? - Энакин приобнял её за плечо, желая помочь так и ей, и себе. - Не слишком. Но я всегда ею восхищалась. Галактика потеряла великую правительницу и защитницу. «А один человек лишился части себя» - Ох, Эни, - она прижалась к его плечу и закрыла глаза, ища тепла среди холодной бури у самого любимого человека. У Энакина замерло сердце, и он обнял её, словно она была его единственным шансом на спасение. А затем он поднял глаза, и во мраке ему померещилось все то, что он видел, знал и чувствовал на Мандалоре, и тот страх, которым он дышал в усыпальнице Краиз, который преследовал его по всей галактике, родился снова внутри него. И подгоняемый неконтролируемым ужасом, он зарылся в её волосы и беззвучно зашептал: «Я не дам тебе погибнуть. Я клянусь, Падме, я всегда буду достаточно силен, чтобы уберечь тебя от всего. Я тебя не потеряю. Я не совершу ту же ошибку, которую совершил Оби-Ван» Страх отступил, и Энакин повторил: «Клянусь»***
Еще одна битва, еще одно сражение. Оби-Ван устало прикрыл глаза. Нужно положиться на Силу и идти дальше. Вернуть равновесие в собственные мысли и разобраться в чувствах. Он джедай, и это - его долг. Но его долгом было и не допускать войны на этой планете. Он сжимал рукоятку меча и оглядывался по сторонам, и от увиденного в груди сжималось сердце. Он знал, эту планету ждут тяжелые годы, что она охвачена пламенем бунта. Он знал, мандалорцы ненавидят Республику и принимают её помощь только потому, что иначе они все погибнут. Он помнил, с каким отвращением Бо-Катан подписывала договор, и, самое страшное, он чувствовал её правоту. Он знал, что Сатин бы не одобрила его поступки. «Прости меня, Сатин. Это и моя ошибка» Но светлая скорбь не должна обращаться во мрак гнева. И превратиться не может грусть в жажду мщения. Это не путь джедая. И не путь человека, в памяти которого - образ Сатин Краиз. Она не хотела всего этого. Не хотела войны, разломов в своде купола, не хотела впускать на порог дома ни республиканцев, ни сепаратистов. Не хотела бы мести. Не хотела бы, чтобы из-за нее он нарушил клятву джедая и, ослепленный болью, гонялся бы за Молом по всей галактике, забыв о тех, кого обещал защищать. Энакин когда-нибудь это поймет. Главное, чтобы тот сам не решил стать правосудием над Молом, рассердившись на Кеноби. Это Оби-Ван обязан предотвратить. Боялся, не то того, что Энакин станет третьим в уже слишком длинном списке, не то того, что жажда справедливости приведет к ужасающим последствиям. - Генерал, все заняли позиции. - Хорошо, Коди. Начинаем операцию, - и синий луч меча разрезал воздух. Полный горя образ возник перед глазами и сразу исчез, уступив место спокойной печали и развеяв страх. И, отпустив своих призраков, зная, что смерти нет, что есть лишь Сила, он произнес про себя: «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить твой дом и вернуть мир твоим людям. Я обещаю, Сатин»