Что стоит выжить в Лос-Анджелесе?

Я смотрела на него с полминуты. Пыталась понять серьёзно он это или нет. Кажется, что серьёзно. И как же могу отказаться? Достаточно того, что я из-за своего стресса и зацикленности на этом глупом тесте совсем забыла о похоронах Алисы. Получается, что пока мы занимались тестом и выяснениями отношения друг с другом, Алису уже похоронили. Ладно, Мэнсон, но получается я, как кровная родственница не присутствовала на этой церемонии. Это ужасно. Молча, не задавая ни каких вопросов, завязав последний шнурок, беру сумку и выхожу из дома. Мэнсон идёт вслед за мной. Удивительно, но на улице уже стояла машина, на которой мы ездили вчера. Сели мы оба на заднее сидение. Мэрилин назвал водителю какую-то улицу, и автомобиль тронулся. Всю дорогу мы не проронили ни слова. Спустя полчаса подъехав к нужному месту, Брайан вышел из машины и сказал подождать его пару минут. Не знаю, куда он пошёл и зачем, но он отсутствовал не пару минут, а целых пятнадцать. И что можно было делать столько времени? Стоило рокеру вернуться, как я тут же недовольно спросила: — Чего так долго? Мэнсон недовольно цокнул языком. — Узнавал где захоронена твоя мать. — как же мне не нравится его тон… Он постоянно такой раздражительный. Больше я спрашивать не о чём не стала. А батя велел водителю заехать ещё в какое-то место, но оттуда он вернулся куда быстрей. Оказывается, он заходил купить цветы. Всё-таки не всё потеряно. Не такой уж он и ублюдок. Раз хотя бы цветов додумался купить. Следующей нашей остановкой было кладбище. Не особо люблю подобные места. Хотя, что я несу? Кто вообще любит бродить по кладбищам? Вспоминается некий эпизод, произошедший со мной в четырнадцать лет, кода я только начала серьёзно увлекаться готикой и однажды пришла в школу с соответствующим макияжем и в тёмной, мрачной одежде. Тут же со стороны одноклассников начались подколы и издевательства. Как меня только не называли. Сатанистка. Ходячий труп. Зомби. Ведьма. Однажды даже один придурок припёрся в школу с пакетиком, в котором оказалась обычная земля. Он осыпал меня ею с криками: «А Носова землю с могил носит!» Какие же люди бывают порой безмозглые. Если я хожу в чёрном и увлекаюсь готическим стилем, это не значит, что я шастаю по кладбищам, собираю землю и раскапываю могилы. Но ведь даунам этого не объяснишь. Теперь каждый раз, когда я прихожу на кладбище к родственникам, постоянно вспоминается этот эпизод. Неприятно. Из раздумий меня вывел Мэнсон, он положил мне руку на плечо и слегка стал подталкивать вперёд. Видимо, чтоб я побыстрее шла. Тут же захотелось дёрнуться и убрать его руку, но я сдержалась. Интересно, почему у меня такое отторжение к нему? Всего лишь пару недель назад я буквально сходила с ума по его персоне, а теперь даже смотреть в его сторону противно. — Иди сюда! — слышу крик позади. Раздумывая о всяких мелочах, я ушла далеко вперёд, а Мэрилин видимо уже нашёл могилу Алисы. Прибавив шаг, направляюсь к нему. Какие всё-таки в Америке ухоженные кладбища, никаких тебе заборов вокруг могил, кустов и высокой травы. Всё чисто и аккуратно. Подойдя к отцу, вижу рядом одну и надгробий и не давно положенные цветы рядом. Алиса Эбби Хикс 1979-2015. Сглатываю стоящий в горле ком. Мэнсон наклоняется, и кладёт цветы рядом с остальными. Немного погодя делаю тоже самое. Вот зачем? Для чего она это сделала? Чего хотела добиться? Ну не захотел Уорнер её слушать ну и чёрт с ним! Зачем же с моста прыгать? Может её просто очень расстроило, что я не восприняла её слова в серьёз? Теперь я уже никогда этого не узнаю… Перевожу взгляд на Мэнсона. Стоит, спрятав руки за спину. По его лицу вообще сложно что-то понять, так как глаза скрывают очки. Интересно, он сюда из-за меня приехал или ему и вправду жаль? Незаметно смахиваю с глаз выступившие слёзы. К сожалению, рокер заметил моё действие и приобняв за плечо, придвинул меня к себе. Я тут же попыталась вырваться и оттолкнуть его. — Хватит. Перестань упрямиться. Я же вижу, что тебе плохо. — сказал он нежным голосом. Впервые от него я слышу не подколы, не надменность, а именно заботу. Поэтому перестаю дёргаться, и просто утыкаюсь носом в его пальто. В детстве папа всегда меня так прижимал, когда я ссорилась с мамой. Правда, это бывало редко. В основном он чаще вставал на её сторону и они вместе гнобили меня. — Я очень сожалею, что так всё получилось. Не знаю, по какой причине она не рассказала мне о своей беременности, впрочем, это уже не важно. Я просто хочу, что бы ты была счастлива. Роджерс говорил, что ты улетаешь скоро. Так вот я не буду настаивать на том, что бы ты осталась, я понимаю, что там у тебя родители, которые тебя вырастили, друзья и возможно ты там учишься, но если ты захочешь остаться, только скажи. Я буду рад. Он замолчал, а я перестав лить слёзы, выбралась из его объятий и посмотрела на него. Говорит он искренне. Это слышно по голосу, но мне бы сейчас хотелось заглянуть в его глаза. — Я… не знаю… мне нужно время всё обдумать. Я действительно очень хотела сюда приехать и это была моя мечта, но остаться здесь… я не уверена… Можно я пойду домой? Я очень хочу побыть одна и подумать. — в ответ на мою просьбу он кивает. На выходе из кладбища чувствую на себе его взгляд, не смотря на это, я ни разу не обернулась. Всё это слишком неожиданно. Я совсем не уверена в своём будущем. Не знаю, чего я хочу. С одной стороны остаться в Америке это конечно прекрасно, но остаться тут вместе с родным отцом, к которому я мягко говоря не особо хорошо отношусь, после всего, что произошло. С другой стороны, что меня ждёт в России? Кому я нужна? Приёмным родителям, которые за всё моё пребывание в этой стране позвонили мне всего один раз, да и то, для того что бы мозг вынести. Я не могу сказать, что я их ненавижу, но в последние пять лет после рождения Артёма наши отношения друг с другом охолодели. Дома я чувствую себя лишней и не нужной. А где гарантия, что я нужна своему биологическому отцу? Может он сказал всё это чисто из вежливости в надежде, что я всё равно уеду. Чёрт! Как же всё запутано! Что мне делать? Не могу же я разорваться на куски!