Что стоит выжить в Лос-Анджелесе?

Помимо нудной учёбы, которая трепала мне нервы, у меня был Алекс. Тот ещё тип. Он доставал меня некоторое время звонками, сообщениями. Психовал, мол, почему не беру трубку. Мне всё больше кажется, что у него раздвоение личности. Один нормальный, вроде приличный, адекватный, вежливый, щедрый и порядочный. Второй крайне ёбнутый, психованный, неуправляемый и даже агрессивный. Жаль, что я поздно это поняла… Но обо всём по порядку. Сначала он добивался моего расположения. Каким-то чудом выяснил, где я живу. Оставлял под дверью подарки. Нахрен не нужные. Потом начал караулить. Завлёк он меня тем, что мне очень хотелось играть в настоящей группе, с настоящими профессионалами. Научится чему-нибудь, так как видеться со Скольдом пока не предоставлялось возможным. Один раз Алекс повёз меня к своему другу. По его словам матёрому такому музыканту. Привёз меня куда-то к чёрту на кулички, в какой-то зачуханный неблагополучный район, в такую же засранную, вонючую квартиру, где жил этот старикан лет под 60, а может и больше. Алекс назвал его своим очень хорошим другом. Блядь, вот нужно было мне тогда ещё понять — скажи мне кто твой друг, и я сажу кто ты! Вот это тот самый случай. Старик оказался настолько мертвецки пьян, что двух слов связать не мог. После этого, не смотря на мои просьбы отвезти меня домой, он потащил меня в очередной гадюшник. Там, как он выразился, обосновалась его группа. Оказались это несколько мужчин среднего возраста, выглядели они болезненно. У одного, когда он держал гитару, чертовски тряслись руки, как у конченного наркомана. Второй с заплывшими глазами. Играть они толком не умели ничерта. Выглядело это убого. Как будто пару дней назад инструменты в руки взяли. Зато понтов выше крыши. Уже возвели себя в ряды звёзд мирового уровня. Хотя они никто и ни черта не умеют. Мне так стало противно в этом обществе, что захотелось проблеваться. Моё мнение касательно Алекса было полностью испорчено. Он никак не хотел выпускать меня из этого подобия студии. Тогда мне пришлось закатить истерику. Орать, что бы этот чёрт немедленно выпустил меня, на что он выхватил у меня из рук мобильный телефон, который я до этого держала в руках, и вдребезги разбил об стену. Мне стало жалко не саму технику, а номера, которые оставались в памяти телефона. У меня это вызвало приступ бешенства, и я кинулась на него с кулаками. Эти двое уродов схватили меня и уволокли в одну из комнат. Заперли там. В этом помещении даже окон не было, чтобы позвать на помощь. Такого страха как тогда, я ещё не испытывала. Когда ты в реале находишься в такой ситуации и понимаешь, что никто не сможет тебе помочь… Это самое ужасное. И чувство собственной беспомощности. Помню, как я в панике сидела в тёмной комнате, без света и в страхе думала о том, что они могут со мной сделать. Я уже начала засыпать, как Алекс, покачиваясь, вошёл в комнату, тут же захлопнув за собой дверь. Даже на расстоянии я учуяла просто Адский запах алкоголя. Этот урод полез ко мне. Говорил отвратительные вещи. Когда я начала сопротивляться и попыталась ударить, он врезал мне такую пощёчину, что в глазах потемнело. Я всё ещё как могла, пыталась сопротивляться, за что получила удар в висок и в живот. От бессилия я уже просто ревела. Просила оставить меня в покое. Затем несла какую-то бессмыслицу в бреду. Он хотел меня изнасиловать. Помню, что он повторял одно: -Только я должен быть у тебя первый. Когда уроду удалось залезть ко мне в бельё и обнаружить, что желаемого он не получит, то как будто озверел. Начал просто мутузить меня по всей комнате, как куклу. Даже сейчас сложно всё это вспоминать… В какой-то момент пьяница не удержался на ногах и подскользнулся на моей же крови. На грохот примчались эти двое нариков. Я не знаю как, каким чудом мне это удалось, но поймав момент их замешательства, я рванула прочь из комнаты из последних сил. Как у меня это получилось, до сих пор не понимаю. Где-то слышала, что во время выброса адреналина в кровь, человек может совершать невозможное. Вот именно тогда я растолкала этих уродов как кегли, не смотря на то, что от увечий, была уже на грани потери сознания. Помню, как я летела прочь по коридорам. Летела в прямом смысле этого слова, перепрыгивая сразу три-четыре ступеньки. В голове было только одно «Если я сейчас не сбегу, если они меня догонят, то всё…» Эти мысли предавали мне сил. Как-то просматривая фильм BBC, я видела ролик, как лев поймал антилопу и уже начал чуть ли не сдирать с неё заживо шкуру. Вдруг травоядному удалось поймать момент замешательства, когда хищник ослабил хватку, она вырвалась и рванула что есть сил. Пусть осталась с ранами и без хвоста, зато жива. Вот тогда я на своей шкуре ощутила тоже самое, что испытывала эта антилопа. Я помню, как выбив дверь, оказалась снаружи и почувствовала свежий воздух. Я была в этом плену около пяти часов, не больше, а какого людям, которые годами провели в заточении у каких-нибудь садистов, маньяков? Но тогда я об это не думала. Вся в крови, еле держась на ногах, я бежала в сторону людей и… не добежала. Я упала метрах в десяти от группы молодых ребят сидящих на лавочке. Упала без сознания. Как хорошо, что не смотря ни на что, этот мир всё-таки не без добрых людей. Они не оставили меня умирать, как рассказали мне потом, они тут же подбежали и вызвали скорую и полицию. В себя я пришла спустя какое-то время в больнице. Отец просто был в шоке от случившегося. Кажется, у него даже появилась пара седых прядей. Как потом рассказали, он сам хотел собственноручно убить Алекса и его шайку. Полицейским даже пришлось успокаивать отца. Даже Линдси обеспокоено себя вела и проявляла ко мне заботу. Отпустили из больницы меня ни сразу. Пришлось отлёживаться там больше недели. За это время ко мне приходила Лей и Джереми. Тогда я зарубила себе раз и навсегда, что больше никогда не буду доверять кому попало. Теперь я в принципе очень настороженна и недоверчива к людям. Везде ищу подвох. Моей большой ошибкой было потерять бдительность тогда и не взять с собой газовый баллончик, который раньше таскала с собой. Мне очень стыдно за этот инцидент. За свою беспомощность, за свою глупость и доверчивость, ведь понимала, что здесь что-то не то. Стыдно, что заставила волноваться всех близких, а больше всего отца. А этот Алекс, как потом выяснилось не в себе. Ранее совращал юных девушек, чтобы один раз с ними развлечься и всё… Как меня угораздило с таким связаться? Чёрт, когда я думаю о том, что бы было если бы он тогда не пришёл в ярость от того, что не получит чего хочет, если бы не начал шуметь, избивая меня, не упал на моей крови, благодаря чему пришли его придурковатые дружки… Что бы было… Если бы они были все трезвые и адекватные, то без труда поймали бы меня… Как бы я жила потом? Даже думать об это не хочу. После всего я как никому другому была благодарна Скольду, что он появился в моей жизни. Пусть и ненадолго. Но с ним было приятно проводить время, я хотела быть с ним. И ни о чём не жалею. Что не говори, а первый раз у меня был по любви. Ему я, кстати, не собиралась ничего рассказывать. Перед ним было бы больше всего стыдно. Какой бы дурой я была в его глазах после подобного? Отец обещал, что вся эта ситуация останется только между нами. Конечно, пришлось кое-кому дать на лапу, чтобы не распространялись, но что же делать? В нашем мире всё продаётся и всё покупается. Помню, когда я в первый раз пришла в себя, Мэнсон сидел рядом, весь бледный, даже без грима. Не сложно было догадаться, как он переживал за меня. Он долго не мог подобрать слова. Я же попросила его ни о чём меня не спрашивать и вообще не заставлять всё это вспоминать, а тем более в подробностях. Хотелось забыть всё, как про страшный сон. Потом уже он, не терпя возражений, заявил, что хочу я или нет, но отныне меня всегда будет сопровождать телохранитель. Ну и ладно. С Дятлом даже веселее будет. Линдси пролепетала, что-то банальное в стиле «Поправляйся скорее, мы все тебя ждём». Под словом «все» она ещё имела четырёх котов. И на этом они ушли, так как время посещений было ограничено. Когда пришла Лейла, то чуть не разревелась. Джереми её поддерживал, как мог, они пришли вместе. А я даже пыталась что-то шутить. Затем меня выписали. В течение месяца я должна была быть на домашнем обучении, так сказал врач. Что нужно наблюдать за моим состоянием. Что-ж хотя бы в школу ходить не буду. Какой-никакой плюс. Я не хочу больше никогда вспоминать об этом. Постаралась вычеркнуть из памяти Алекса и всё что с ним связанно раз и навсегда. Отныне я больше не связываюсь с кем попало. Это не значит, что я совсем отстранилась от людей, теперь я просто разборчивее. Ближайшее время строить отношения точно не собираюсь. Пока мне будет хватать своего окружения, которое есть и кому я могу доверять.