Я тебя покупаю

8 Они смотрели – те, кто издевался, насмешничал, оскорблял. Они смотрели – кидавшие в него проклятья и камни. Они смотрели… и их глаза загорались кровью. Если бы он был просто убит… они бы могли понять. Но лежавшее перед ними тело… изломанное, со связанными руками – одна скорее всего сломана или как минимум вывихнута…эти лужицы крови… застывшая на лице сперма… Голое израненное тело на холодном кафельному полу… словно распят… Если бы сейчас можно было указать на виновника, он был бы разорван на куски. Ровно на девять – по числу стоявших на входе в душевые вампиров. Их лица заострились, а рты скалились, выпуская клыки. И алые глаза запоминали каждую деталь. У детей ночи есть одно абсолютное правило – кровь не проливается без причины. Сегодня… У них было право ее пролить. Они лишь не знали чью. Но в это мгновение этот некто уже был изгнан из клана. Даже если это оказался бы их отец или брат – его разорвали бы, не задумываясь. - Он жив. Хайт в ужасе отступил на шаг. - Каст, за Валентином!!! Он только проснулся. На душе скребли кошки, и о чем-то нехорошем говорила кровь. Неужели что-то случилось? Каст без стука влетел в спальню к домоуправителю. - Там!!! Скорее!!! Вампир прямо в пижаме кинулся за парнишкой. Что за??? Глаза эльфа были открыты. Но они не видели этот мир. Валентин даже не заметил, как произошла трансформация. Горящий взгляд впился в лица. - Кто??? Этот рык услышало пол столицы. - Не ззз-наем-сссс… - Убью… Пошшшшлите за Ласссссалем. Он вынес его на руках, пытаясь через кровь передать свою силу. Только живи, не знавший ласки мальчишка… Жар. Но он не бредил. Ни звука из сорванного от криков горла. Разорванный настолько, что давно должен был умереть… Чародей был безумно удивлен. И очень напряжен – стоило восстановить все ткани, ничего не повредив… Лассаль был одним из лучших… но он только вздыхал и пообещал приходить каждый день. Он был юн. И очень хрупок. Сразу видно, что физическими упражнениями его не утруждали. Им вообще, наверно, не занимались. Одиночество. Наверно именно оно и есть та стена, которая отгораживала его от вампира. Можно ли прочесть того, кто никогда ни перед кем не открывался? Ни разу. Нет. Но я тебя обязательно открою, только живи. Только теряя, понимаешь, насколько это уязвимо и ценно. Так происходило и с вампиром. Казалось, ему нет дела до этого златовласки… теперь он не отходил от его кровати. То, что он не уберег вверенного ему жгло, но еще сильнее было осознавать, что вот он – такой неяркий, замкнутый в себе, наивный, тот , кто еще столько должен изведать и познать – лежит на пороге смерти. И то, что этому предшествовало… Ускользающий. Вампир только захотел его поймать, рассмотреть, разговорить … но словили до него и растерзали. Он так предвзято отнесся к нему в начале… и потом, когда стал узнавать, какой эльф на самом деле – он удивил его! А Валентина было непросто удивить. Так покраснел, когда разговаривал с дриадой… И карада остановил… И Алеко спас… Терпеливый, натянутый, как струна – но не ломающийся… Вспомнилась тирада Рили. Сильный. Ты же сильный, правда? Ты же выживешь. Я столько не успел о тебе узнать. Он пришел в себя на пятый день. Истощенный и измученный. Открыл глаза и просто смотрел в потолок. Словно не видел… Валентин не выдержал. - Пить…хочешь? Молчание. - Фейюсат? - Фейюсата больше нет. Безцветно. Будто автоответчик. Действительно нет… - Пить? И опять молчание. Два часа. Он просто смотрел в потолок. А Валентин сидел в кресле и, вцепившись пальцами в подлокотники, придумывал тысячу одну казнь тому, кто это сотворил. - У тебя золотые волосы и светло-голубые глаза. Буду звать тебя Фей. Разве что прозрачных крыльев не хватает. И еще полчаса молчания. Пока… - Наслаждаетесь? - Чтооо? - Так натурально… надо же… И опять… пока тишина взорвет мозг. - Фей… что ты имел ввиду? … - Чем наслаждаюсь? - Видом. На меня. Можете похлопать себе. Здорово получилось. Так никто еще не мог. Когда топтали цветы… Когда швырнули лисенка об стену… Когда порвали книгу – единственный подарок дедушки… Когда хлестали по щекам… И распинали при всем дворе и даже соседях так, что те еле сдерживались, чтобы не расхохотаться… И когда плакал на плече брат… И когда Алика назвала уродом… И когда… Никто так не мог. Хотя… этих воспоминаний больше не может быть. Тебя же нет, Фейюсат Лакрайель! И эльф рассмеялся. Хрипло, прерывисто, переводя смех в безудержный кашель. Валентин кинулся к столу и дрожащими пальцами налил из графина воды. Руки у него тряслись. Этот смех… Только сейчас вампир в полной мере понял, что произошло. - Пей. Приподнять голову. Поднести стакан. Но он только смотрит в потолок. Стукнуть стаканом о губы – те, наконец, открываются и берут влагу. Не целованные губы. Но… Кто оставил на твоих губах сперму? Я убью его! Ведь все должно было быть нежно…красиво… по-настоящему… а не деревянный огромный член и вывернутые руки… - Варин Вален… - Я занят! - Но там кня… - Я занят!!!!! Положить его голову обратно на подушку и усесться в кресло. И смотреть, смотреть, смотреть на каменное лицо без эмоций. А когда он заснет, из глаз покатятся крупные слезинки – потому что все-таки слишком больно сердцу, но он не хочет плакать, мужчины не плачут… Сходить, распорядиться насчет бульона, опять сесть в кресло… Утереть салфеткой его слезы, выглянуть в окно, а там опять Алеко спешит к друиде, и тут же забыв об этом, опять сесть и смотреть… Ждать, когда он опять откроет глаза. Уже ночью. Слетать за бульоном, нагло поднимая Листу с кровати, вернуться, бряцать ложкой по зубам, безразличным к пище… и опять сидеть рядом… Чтобы читать в молчании «Уйди!» …и понимать, что уйти не в силах. - Прости… Он не заметил, что сказал это вслух. - За что? Побитую спину? Бессонные ночи? 8 часов в подвале? Или… это? Деревяшку-то на память оставил? Они так старались! И все-таки голос эльфа дрогнул. А по подбородку вампира текла двумя струйками кровь. Удлинившиеся клыки впивались в собственное тело. Он не вышел – вылетел из комнаты. Чтобы просидеть всю ночь под дверью… Ничего нет. Вообще. Словно дом оставили с открытыми дверьми и окнами. И теперь зима и по заброшенному зданию гуляет ветер. Ничего нет. Иногда мелькает тупая боль. И воспоминания. Смутные – сознание открещивается от них. Но тело помнит. Ничего нет. И больше никогда не будет. В доме гуляет ветер. Его надо отпустить на волю… - Валентин? Алиссандр был крайне удивлен, увидев друга сидевшим в коридоре на полу. - Мне нужен отпуск. Бессрочный. Пока… пока не приведу себя в порядок. - Лен, бог мой, что случилось? Ты когда последний раз спал? - Лисс, ты даешь мне отпуск? - Конечно! Лен… - Спасибо, Лисс. А теперь сделай, пожалуйста, вид, что меня здесь нет. Теперь в комнате торчал Алеко. Поил… кормил… рассказывал про прелести друиды… Но Валентин знал, что ОН не слушал. Но когда эльф засыпал… Алеко уходил. И оставался Лен. А стоило ему почувствовать пробуждение парня, как он опять бесшумно исчезал. Он почти не спал. Просто не мог. Даже сам не понимал почему – и тело, и душа были какими-то… потрепанными, уставшими… лишь приходило опять жуткое желание напиться. И как назло лил дождь. Он все-таки однажды облажался. Заснул прямо с книгой в руках. Ничего не было. Даже болтовня вампиренка не раздражала. Ее тоже как будто не было… Чай, бульон, прикосновение салфеток… их не было. И его тоже не было. Он снова открыл глаза. В какой раз? Какая разница? Этого все равно не было. Этого нет. Был человек в кресле. Был – потому что… Потому что он давил, что-то значил? Далекое, больное… Или потому что в груди шевельнулось удивление? Впервые что-то шевельнулось кроме боли… Шевельнулось ведь? Он сидел с раскрытой книгой на коленях. Такой уставший… Зачем? Не насмотрелся? …такой измученный… Мало? Тогда где те двое? Давайте устроим представление при свете дня! Так, наверное, даже интереснее будет! … и между бровями залегла беспокойная тонкая складка… Ну, зачем ты здесь? И зачем я здесь? Кто просил? Я бы так хотел не быть… Ветер надо отпустить на волю. - Отпустить… Вампир вздрогнул. Открыл глаза. Испуганный взгляд впился в лицо эльфа. Ну, зачем ты здесь? Дай мне забыть…это… - Я… я…- он явно не знал, что сказать. – Я ухожу. И шагнул к двери. - Зачем? Вампир остановился. - Тебе… неприятно. - Зачем ты здесь? Или ответ тот же? Что сказать? Что ты – мой подопечный? Что чувствую себя виноватым? Что умираю, вспоминая, каким тебя нашел? Что мне сказать? - Я… не знаю. Но… скажи мне, кто это и я убью его! Смех. Хриплый и … Безумный. - Конечно! Он мне представился. И древо родословной нарисовал. Фосфором. Чтобы я мог увидеть. Идиот. Ведь была глухая ночь. Стоп. Его? ЕГО? Е Г О ? Неужели, правда не знал? Как же так? - Прости. Бесшумно закрылась дверь. Можно вставать, но не хочется. Мир больше не имеет красок. Он не интересен. Вот если бы он…зашел… Ведь так и не понял, знал или нет. А если нет? Если – нет? Но непреложные законы иерархии… Эльфы тоже по идее должны падать в обморок при виде лопаты. Как теперь узнать? И… надо ли? Устало прикрыть глаза. Так непривычно думать…не хочется… Алеко, посчитав, что эльф уснул, побежал на очередное свидание. Вампир зашел бесшумно и сел в кресло. Зашелестели страницы очередной книги. Потому что только так можно не заснуть. - Зачем ты здесь? - Ты… Сказать «что-то значишь»? Но я сам не знаю что… - …не спишь? - Ты… накажешь ЕГО, если я ЕГО вдруг узнаю? Скажи мне ответ. Скажи мне, кто ты. - Накажу. Рык. А глаза полыхают пламенем… Не врешь? - А если… их было несколько? Вампир резко отвернулся, скрывая трансформацию. Но эльф увидел… Так вот какие вы…это…из-за меня? Но почему? - Только сссскажжжи кто сссделаррррррр… - Если хочешь…сиди. Так потекли дни. Казалось, спокойные. Эльф поправлялся. Даже иногда разговаривал. И порой даже слушал Лена. …Ветер надо отпустить на волю… Потом стал выходить на улицу и пару раз навещал дриаду. …Ветер надо отпустить на волю… - ВАЛЕНТИН!!! Пройти мимо? Послушать? - Лисс, не кричи так! - Во-первых ты должен не у постели его сидеть, а проверить всех на крови! Найти виновных! А ты ни о чем думать не хочешь! Фей то! Фей это! - Лисс! - А во-вторых, ты в отпуске! Выспись в конце концов! Я смотреть на тебя не могу, хочется подать копеечку! Хватит бдеть ночи напролет у его кровати! Я понимаю, парню сейчас, откровенно говоря, очень херово, но что-то мне подсказывает, что тебе в половину так же. Ты так себе измучил! Зачем? - Я виноват! Виноват? - Я не уберег его! Он был такой… наивный, чистый… Чистый? Да, наверное… до их рук… Ветер надо отпустить на волю. - Валентин! Я твой князь, если ты не забыл и… На волю. И там табурет есть. Пустой дом будет пуст. И спокоен. Наконец-то. Змея торопилась. Змея почти ничего не могла. Но могла ползти. И она ползла. «Забеги как-нибудь. Я буду рад.» Он мог убить простым приказом глаз… Теперь ее черед. Дверь распахнулась и стремительным движением… вползла змея. - Лен? - Это не мое! Змея приподнялась… и кивнула на дверь. Почему-то Лен сразу понял. И на перегонки с желтокожей рванул вперед. Больнее, чем было, уже никогда не будет. Тебя нет. Тебя не будет… Валентин выбил дверь в сарае с одного размаха. Покачнулось висевшее тело…один взмах удлинившихся ногтей – и тело падает в руки. Теплое… дышащее. - Дурак! Живи! Ты не можешь сдаться! Это значит, они победили! Но ведь… ведь все прошло! Эта была всего лишь деревяшка! Это не считается! Эльфа трясли как куклу. На шее болталась веревка. - Не смей! Сдаваться! Мужчины не сдаются! Тебя столько еще всего ждет! Кто кота будет воспитывать? Его же ты нашел! И слушаться он будет только тебя! И Алеко тебя ждет! И Листа! Так беспокоилась, словно ты ее сын! Все у тебя еще будет! Самое настоящее! Поцелуи! Секс! Любовь! Найдем тебе самого… самую… самых-самых! Все что было – прошло, слышишь? Этого нет больше! Нет! Эльф вздрогнул. Моргнул. И разрыдался. Громко. Навзрыд. Обливая придерживающего его вампира слезами и соплями. Что-то приговаривая. Дрожа. Кусая губы. Цепляясь руками за чужую рубашку. Примерно через час он затих. И просто сидел дрожа. Пока не уснул. Валентин очень надеялся, что кризис прошел и все вернется в нормальное русло.