***
Огромная зала тонула в полумраке. Неясные тени скользили по стенам. Полы устилают дорогие ковры, а на небольшом возвышении, на ярких и многочисленных подушках возлежал крупный представитель демонской элиты. Черные длинные волосы змеями стелились по подушкам и, как живые, сползали с возвышения на пол. Большое тело почти обнажено, и только бедра прикрывает широкая полоса, богато расшитой ткани. Мощная грудь вздымается в такт дыханию. Кожа гладкая, матово-бронзовая, лишенная какой-либо растительности. В длинных когтистых пальцах он крутит фужер на высокой ножке с рубиновой жидкостью внутри. Резные бока фужера ловят на себя скудный свет и поблескивают красными бликами , заставляя темные глаза зажигаться огненными всполохами. Красивый крупный рот кривится в похотливой улыбке, открывая длинные опасные клыки. За спиной огромные черные крылья постоянно шевелятся, словно они не в силах оставаться неподвижными. Длинный хвост скользит по оголенным участкам кожи, то обвивая ногу, то опоясывая талию. Кажется, демон вот-вот утеряет контроль над своим же телом. Его глаза неотрывно смотрят вперед. Он наблюдает, он желает, нет.. он жаждет его, того, кто как вода течет, скользит и манит напиться из живительного источника. Демон забыл обо всем. Единственное, что осталось в его голове, это - ОН… В неярком свете свечей, под чарующую обволакивающую музыку извивается гибкое, сильное тело. На узких бедрах низко сидят полупрозрачные брюки, расшитые серебром и камнями. На руках позвякивают браслеты. Лицо прикрывает ярко расписная полумаска. Длинные светлые волосы "плывут" вокруг стройного стана, движения плавные и скользящие, пропитанные страстью и желанием, в руках мерцают кинжалы, которые ловят всполохи пламени. Длинный хвост скользит по обнаженной коже груди и живота, развратно оглаживая тело. Он как пламя - дикое и голодное, как вода - прохладная и неуловимая, как воздух - призрачный и легкий. Каждое движение рук, ног - порождение страсти и желания. Он не танцует, он занимается любовью с музыкой, и она обволакивает его и, словно живая, льнет и ласкается. Кажется, это не он следует ритму, а музыка вторит ему, чутко вслушиваясь и всматриваясь в своего партнера. Тьма перестала жаться по углам и тоже закружилась в танце, пытаясь поймать неуловимого танцора в свои объятия, но зыбкий свет свечей каждый раз отвоевывал желанный приз и обвивал красивый стан, целовал страстно губы и что-то шептал в заостренное ушко. Вот два верных друга, ножа, поймали на себя скудный свет и отразили, рождая на стенах и на самом танцоре загадочные узоры. Длинные волосы взметнулись, и сильное, гибкое тело красиво изогнулось, а мышцы на животе проступили сильнее и рельефнее. Ножи скользили по коже, не оставляя за собой ран, но приковывая к этому действию глаза возбужденного демона. Низкий прогиб, и яркая зелень глаз сверкнула из прорезей полумаски, а по красивым губам скользит улыбка-призыв, улыбка-намек. Эта улыбка заставила большое тело демона содрогнуться легкой дрожью и еще сильнее возбудиться. Танцор подходит все ближе и ближе к своему единственному зрителю, и тот все похотливее и похотливее пожирает глазами красивое, гибкое и сильное тело. Новый поворот, неуловимый шаг, и ножи как в масло входят в тело демона, отнимая жизнь. Хрипы, это единственное, что раздается из поврежденного горла. Кровь, как драгоценные рубины, как дорогое вино, орошает богатые подушки и судорожно вздымающуюся грудь жертвы. Танцор-убийца выдергивает ножи с усилием, плоть такая жадная, никогда не хочет отдавать метал назад. С холодной улыбкой он смотрит, как его жертва, последний раз дернувшись, затихает с широко открытыми в удивлении глазами. Он обтирает ножи о расшитую ткань, прикрывающую бедра демона, и они исчезают, как по волшебству, словно их и не было.Аймер.
Всегда так просто заманить их в сети, очаровать, опьянить и заворожить. Я дарю им счастье умереть от рук самого знаменитого наемного убийцы. Демоны сами приходят ко мне, к тому, кого они считают отбросом, к тому, кого они так сильно презирают, ненавидят и до дрожи боятся. Я тот, к кому они приходят прикрыть свои грехи, убрать врагов и друзей. Я тот, кого они просят убрать с дороги к власти и деньгам - отца и мать. Я владею даром убивать в совершенстве. Обойди весь наш поганый забытый богом мир, и не встретишь того, кто будет в этом лучше меня. И не сосчитать, сколько за годы своей жизни я сыграл ролей: танцор, нищий, убогий, святой, слуга, любовник, враг, друг, соперник. Ролей так много, а я все еще жив, словно смерть обходит меня стороной. Я накинул на голые плечи тяжелый плащ и выскользнул в окно. Лететь было высоко, но для меня это ерунда. Я мягко приземлился, чуть спружинил и, выпрямившись, огляделся по сторонам. Мой мир - это помойка, выгребная яма, в которой торжествуют демоны, и медленно вырождаются люди. Он прогнил насквозь и, словно смердящая плоть, скрывает свою гнилую сущность за мишурой богатства и денег. Сейчас по улицам скользил плотный туман, скрывая в своем чреве таких же убийц как я, а еще воров, нищих, шлюх, безумных, и разную мелкую и крупную нечисть. В моем мире страшно жить, но еще страшнее умереть. Хотя, рано или поздно смерть настигает здесь каждого. Пожалуй, даже ад лучше, чем этот пропитанный ядом лжи, двуличия и лести - мир. Я живу вот уже двадцать лет, и кажется, состарился за эти годы на все пятьдесят. Дети здесь рано становятся взрослыми. Их сердца черствеют, а души покрываются черной слизью. Если довериться десятилетнему малышу и повернуться незащищенной спиной, можно легко распрощаться с жизнью. Таков мой мир. "Добро пожаловать в мою преисподнюю". Я быстро сменил яркую маску на обычную черную. Она закрывала мое лицо почти полностью. Маска оставляет видимыми лишь губы и подбородок. Еще раз оглядевшись по сторонам, я накинул капюшон, пряча белые, приметные пряди, и скользнул в туман. Теперь я был таким же безликим, как многие другие. Темной тенью я скользил по городу. Еще один призрак этого мира, один из огромной массы таких же. Я шел домой. Если мое жилище можно назвать домом. Дом это место, которое должно быть теплым, уютным и родным. Место, куда бы мне хотелось вернуться, но во всем огромном мире для меня не было такого угла. Кто я такой? Самый известный убийца, не имеющий лица, голоса, имени, семьи. Я обычный осколок вселенной. Но даже так, я всегда цеплялся за жизнь зубами, вгрызался в нее, я хотел жить и жил. Было время, когда я работал как одержимый, как будто боялся опоздать. И вот… эта работа вымотала меня. Последнее время я все реже брался за заказы, что-то стало тяготить меня, и я отказывал почти всем. В этот раз я снова хотел отказаться от заказа, но за него очень много заплатили. Даже меня, привыкшего ко всему, это удивило. Впрочем, что-то сильно было не по мне, на душе неспокойно, а тело напряжено как пружина, словно чего-то ждало. И дождалось. Чувство опасности заставило меня ощериться ножами и низко пригнуться в боевой стойке. «Враг!» - кричали и шипели мои инстинкты. *Продолжение следует...