happy holidays!

Лен улыбнулся, когда его пальцы пробежались по белым клавишам пианино. Он и остальные Негодяи сейчас были в доме Хартли. Они собрались в большом танцевальном зале со старым фортепиано, которым практически не пользовались – единственными, кто на нем когда-либо играли были сам Хартли и, изредка, сам Снарт. Он оглянулся, чтобы посмотреть, как Лиза флиртует с Циско, а Марк говорит с Эдди и Айрис. Лен знал, что они снова о чем-то спорят и надеялся, что это не зайдет далеко. Шона спокойно сидела, пока Биволо помогал ей накраситься. В другой части комнаты сидели трикстеры – Аксель и Джеймс, – которые не давали покоя Хартли и Рори, пытаясь вывести последних из себя. Лен действительно не понимал, почему Джеймс просто не врезал Рори – все бы уже были счастливы и спокойны. Кейтлин сидела на софе, мягко улыбаясь Ронни. Лен не мог помочь каждому из них, поэтому просто играл свою незатейливую мелодию с небольшой ухмылкой. Негодяи изначально состояли из Лена и его группы. Каждый из них был инвалидом – в той или иной степени. Сначала они этого стеснялись, но потом, обвыкшись, словно забыли о своих болезнях. Биволо был ахроматопсиком и различал лишь черный, белый и оттенки серого. Но это было просто удивительно – видеть, как, несмотря на это, он мог делать практически все, что угодно. У Джеймса и Акселя был СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности, что делало их порой просто невыносимыми, но они старались свести это к веселью. У Мика – импульсивное расстройство личности и пиромания, и он порой не мог остановить себя и поджигал кучу вещей. Порой очень нужных, кстати. Шона болела анорексией, но ей постепенно становилось лучше. Она начала есть, пусть и в небольших количествах, но это было прогрессом. У Марка астофобия и лилапсофобия – боязнь грозы и боязнь смерча или урагана. С ним постоянно кто-то находился рядом, даже если по прогнозу было затишье или небольшой дождь с ветром. Родная сестра Лена, Лиза, страдает истерическим расстройством личности, постоянно нуждаясь в чьем-то внимании. Для всех было невероятным облегчением, когда появился Циско, дарящий огромную часть времени девушке. Хартли был глух, но его родители достаточно богаты, чтобы купить ему хорошие слуховые аппараты. Но он предпочитал не носить их, если это не необходимость. Лен же был немой. Из всех людей в группе ему ближе всего был Ратуэй – сейчас почти все друзья выучили язык глухонемых, и проблем с общением не возникало, даже с новыми знакомыми – Эдди, Кейтлин, Айрис, Ронни и Циско. Никто из них не был болен, но каждый из них стал частью группы, частью их маленького мира. И только один человек не знал и не мог знать язык глухонемых. - Это было очень красиво, Лен. – Снарт повернулся, чувствуя прикосновение руки к плечу, мягко смотря на парня. Барри ярко улыбался; его невидящие глаза смотрели прямо на Лена. Даже если другие этого и не замечали, то он знал это. Аллен ослеп два года назад, после несчастного случая. Хартли был тем, кто привел его в их группу, зная его по научным занятиям доктора Уэллса. В первый раз Аллен очень стеснялся, но Хартли помогал ему. В то время он был единственным, кто знал, что Лен – гей. Ратуэй буквально свел их с Барри, зная, что тому понравился Снарт. Конечно, когда они рассказали компании, Аксель долгое время подтрунивал над ними, а Айрис – защищала, хотя знала, что трикстер просто шутит. - Он рад, что тебе понравилось. – Хартли перевел жесты Лена Барри, на что тот улыбнулся остальным, поворачиваясь к Лену и немного наклоняясь туда, где он сидел, чтобы поцеловать его. «Я люблю тебя», подумал Лен, нерешительно потянувшись вперед, и нежно касаясь руки Аллена. Барри прикусил губу, и Снарт отвел глаза – он все-таки такой ботаник! Они с Циско работают над каким-то новым проектом, постоянно обсуждая его. «.. / .-.. --- ...- . / -.-- --- ..-»*. Улыбка, озарившая лицо Барри, была невероятна красива. Лен ухмыльнулся в ответ, снова и снова повторяя серию точек и тире так, чтобы Аллен мог это почувствовать. * - «я люблю тебя».