Долгая разлука

      — Хината?       — Подумала, что пришло время, — Хината говорила спокойно, но не смотрела на Сакуру, медленно проводя рукой по кушетке, — Поговорить, — уточнила она и села, всё еще не поднимая взгляда.       — Д-да, — Сакура почувствовала, как пересохло в горле, — Хината, я…       — Мне не нужны извинения, Сакура, — голос Хинаты был тверд, — Я хочу знать причину.       Сакура сглотнула. Ноги внезапно подкосились, и она, неуклюже пытаясь нащупать спинку кресла, села.       Хината не ощущалась такой же, какой её запомнила Сакура. Она была другой. Совершенно другой. Сакура понимала, что такое поведение закономерно, но ощущение дискомфорта сковывало.       Перед ней сидела Хината, с которой Сакура так давно мечтала поговорить. Всё ей объяснить и верить, что обязательно найдет толику понимания и… прощения.       Если бы Хината подарила ей прощение, Сакура, наконец, смогла бы облегчить душу. Смогла бы выдохнуть спустя столько лет. Не нести неподъемный груз вины. И почему-то Сакура была уверена, что подруга обязательно простит, выслушает её. Но Хината не собиралась действовать по сценарию, придуманному Сакурой.       Её взгляд больше не выражал ту доброту, обрамленную тонкой робостью. Её щеки больше не наливались румянцем, а, казалось, оставались бледными, словно жизнь в ней больше не бежит по венам.       Хината была другой.       Сакуре нужно было время, чтобы осознать: разговор с ней облегчения не подарит. Он предстоял сложный, что хотелось бросить всё и трусливо сбежать. Придумать тысячу причин, лишь бы не не видеть. Представить, что этого не существует.       Смотреть в глаза, которые, казалось, всё знаю, было невыносимо.       Но это всё еще была Хината. И Сакура всё еще была перед ней виновата.       — Я хочу знать причину, Сакура.       От резкого и настойчивого голоса подруги Сакура вздрогнула. Она, будто нашкодивший ученик академии, вся сжалась и виновато уставилась на Хинату.       Сакура уже не раз прокручивала в голове, что скажет в своё оправдание. Какой была причина на самом деле. Но не озвученные мысли так и оставались мыслями, не оформленными в целостное предложение. Целостную структуру. Сакура не хотела ворошить прошлое. Не хотела думать о том, что произошло и почему. Для неё всё закончилось в тот миг, когда она вернулась домой и осознала содеянное.       Для неё всё закончилось, когда Хината умерла.       — Хината, я…       Почему же всё так обернулось? Сакура ведь всего-лишь хотела быть любимой.       — Просто… — по щекам потекли слезы.       Перед глазами замаячил образ Саске. Сакура ощутила жгучее желание обвинить во всем его. Это он! Он виноват, не Сакура. Только он. Если бы только Саске был рядом. Если бы только…       — Я тебе завидовала, — глухо проговорила она дрожащим голосом, — Знаешь, так завидовала. Боже.       Сакура закрыла лицо руками, поминая, что нет. Саске не виноват. Это ведь всё она. Она сама. И никто больше.       — Я завидовала, что человек, которого ты так любишь, всегда рядом с тобой. Оберегает и заботиться о тебе. Любит и всегда рядом, — окунаясь в прошлые воспоминания, произнесла она, словно бы представляла всё перед глазами. Словно бы чувствовала это до сих пор, — Я была рада за вас, правда. Но если скажу, что не было зависти — то совру.       Сакура с отчаянием посмотрела на Хинату. Та молча сидела, опустив голову. Она слушала её, не перебивая. По лицу невозможно было понять, о чем Хината думала. Но Сакура чувствовала её напряжение.       — Мы ведь с тобой похожи.       Хината дернулась, и слегка прикрыла глаза.       — Ты с детства была влюблена в Наруто, как и я с детства любила одного только Саске. Но почему же всё сложилось иначе? Я часто задавалась этим вопросом. Порывалась забыть, стереть, растоптать свои чувства. Но ты ведь знаешь, какого это? Забыть и разлюбить невозможно. Мне было одиноко. Когда все вокруг создавали семьи, были счастливы. Я чувствовала себя брошенной. Не любимой. Думала, что смогу вытерпеть разлуку, но это так тяжело. Так тяжело… — Сакура сморщилась, как от пощечины. Собственные слова хлыстом проходились по не зажившим ранам, которые она прятала даже от себя.       — Я видела его раз в несколько месяцев, Хината, понимаешь? Я хотела любви. Хотела хоть на миг почувствовать себя любимой. И в этот момент Наруто… — она запнулась и испуганно посмотрела на Хинату, — Но я знаю, что даже это не давало мне права так поступать. С ним. С тобой! — она встала и сделала пару шагов в желании взять Хинату за руки и посмотреть в глаза, но та тут же выставила вперед руки, останавливая.       — Я никогда не желала разрушать всё, — глотая слезы, прошептала Сакура, — Я не прошу меня понять. И даже не прошу простить. Такое непростительно…       Произнося вслух, Сакура понимала: прощение, которое она хотела получить — не излечит её, не подарит облегчения. И то, что она сделала — действительно непростительно. Вся тяжесть от содеянного поступка медленно ложилась на её плечи, давя своим весом.       — Но он тебя так любит, Хината… так любит…       Перед глазами вдруг замелькали картины прошлого, где счастливые Наруто и Хината, держась за руки, выходят к друзьям в свадебных одеяниях. Как смущенная Хината придерживает за рукав радостного Наруто, сообщающего о грядущем пополнении.       Подлинное счастье, которое она видела — ей самой не принадлежало. И она хотела попробовать его на вкус. Но, будучи не её, счастье обернулось горечью. Она лишь отравила сладость их счастья своей безмерной тоской.       — Ты права, — тихо произнесла Хината после долгой паузы. — Такое непростительно.       — Хината, прошу…       — И я вряд ли смогу тебя простить, но… — Хината подняла голову и посмотрела в глаза Сакуры, — Ненависти по отношению к тебе у меня больше нет.       — Хината…       Сакура закрыла лицо руками. Рыдания вырывались из груди: надрывно, болезненно. Хотелось кричать в голос от гнетущего, мерзкого ощущения внутри. Она будто пыталась выплюнуть то вязкое, смрадное чувство, все эти годы подталкивающего Сакуру врать себе, мужу и всем остальным.       Вначале она хотела просить, умолять Хинату не рассказывать обо всем Саске. Была готова на колени встать, лишь бы удержать и без того хрупкое, шаткое состояние семьи. Но теперь она не могла найти в себе силы, чтобы просто поднять глаза.       — Хината, прости меня. Я такая дура, такая дура…       — Нет.       Сакура услышала приближающиеся шаги, а затем почувствовала опустившуюся на плечо ладонь.       — Тебе не нужно моё прощение.       Сакура застыла.       — Я закрыла для себя эту главу жизни. Не хочу больше в ней копаться, — тепло на плече исчезло, — То же самое советую и тебе.       — Хината…       — Грустно, — Сакура услышала отдаляющиеся шаги, — Мне жаль, ведь я потеряла свою самую лучшую подругу. Не хотелось бы, чтобы и она потеряла себя.       Послышался звук закрывшейся двери, и Сакура позволила себе обессиленно упасть на колени.       Твоя подруга уже давно себя потеряла, Хината.