Китобой

Проворачивая дверную ручку, Ханбин на миг бросил быстрый взгляд на комнату напротив. Дверь была наглухо закрыта и ни единого звука с той стороны не доносилось. Удалось разглядеть лишь тёмную макушку Мино в узком окошке, врезанном в дверь. Бобби подтолкнул в спину, и Ханбин наконец-то зашёл внутрь. За столом с одной стороны уже сидела Бануль, которая кивком головы указала им на стулья рядом с собой. Напротив неё расположился пожилой мужчина – лысый, худой, невысокий и нервный. Он тёр руки и постоянно поправлял очки в тонкой оправе. – Господин Пак, это младшие сотрудники нашего отдела Ким Ханбин и Ким Бобби, – представила их Бануль. – Они будут фиксировать ваши показания. – Простите, как вы сказали зовут ваших коллег? – взволнованно спросил профессор Пак. – Ким Ханбин и Ким Бобби, – терпеливо ответила Бануль, но посмотрела на мужчину очень внимательно, цепляясь глазами за каждое мимическое движение. – Итак, начнём, – она кивнула сидящему с краю Ханбину и тот поставил видеокамеру на запись. Проследив, чтобы Ханбин всё сделал верно, Бануль вновь посмотрела на профессора – тот неотрывно смотрел на Ханбина. – Вы знакомы с сержантом Ким Ханбином? – спросила она. – Нет, – поспешно ответил профессор Пак, а Ханбин удивлённо переглянулся с Бобби. – Но я видел совместное фото с… Как вы сказали? Сержантом? – уточнил он и продолжил: – с сержантом Ким Ханбином у подопытного Мун Джэсока. Ханбин ощутил, как у него затвердели все мышцы, он даже вдохнул воздуха с трудом. И если минуту назад его мысли ворочались вокруг других проблем, то сейчас внимание полностью переключилось на происходящее в этой комнате. – Расскажите всё по порядку, господин Пак. Пак Шингу поёрзал на своём стуле, воровато бегая глазами из стороны в сторону и найдя для них удобную точку на столе, решился начать свой рассказ. – Для начала я хочу пояснить, что не знал, что действую незаконно. Все мои опыты проводились по приказу директора Сон Донгуна и только после подписания мной договора, где значилось, что у Корпорации Сон есть официальное разрешение для опытов над людьми. – Не волнуйтесь, всю документацию сейчас изымают и, если всё так, как вы говорите, этот договор мы изучим очень внимательно. Пак Шингу заметно полегчало, и он продолжил: – У меня нет информации о том, как находили людей для опытов. В лабораторию привозили уже пострадавших от неудачного вживления нано-частиц, а по документам значилось, будто это полиция определила их на исследования новых методик лечения нано-безумия. Однажды я осмелился спросить, почему этим не занимаются в государственном исследовательском центре, через который, как известно, должны проходить все легальные операции, а также арестованные подразделением Китов киборги. Мне было сказано, что Корпорация Сон добилась права на проведение своих исследований, – Бануль задумчиво кивнула, Бобби хмыкнул, только Ханбин промолчал, продолжая внимательно ловить каждое слово. – Итак, – профессор отпил воды из стакана, прежде чем продолжить, – опыты давали результаты, но не излечение, поэтому подопытные менялись после продолжительных исследований. Мне, опять же, сказали, что их переправляли в центр. Ни разу при мне не погибал ни один киборг, я хоть и учёный, но не приемлю некоторых вещей, – добавил он тихо. – Последним подопытным был Мун Джэсок. И с него начались мои проблемы, назовём это так. – Поясните, – попросила Бануль. – Он был измучен отторжением плёнки, – вздохнул профессор Пак. – В ходе обследования я заметил некоторые вещи… Как бы вам объяснить. Я не уверен, точнее был не уверен до недавнего времени, но мне показалось, что я узнал работу одного из своих уважаемых коллег. – Правильно ли я понимаю, что вы посчитали, что Мун Джэсока сделал киборгом кто-то из ваших знакомых?! – уточнила Бануль. Ханбин нервно завертел ручку в пальцах, уставившись в блокнот для заметок. Даже Бобби рядом приподнял голову, наконец-то полностью заинтересовавшись показаниями профессора. – Да, – ответил Пак Шингу. – Но мне в эту теорию не верилось, да и до сих пор не могу принять этот факт. Ещё я подумал, что Мун Джэсок мог быть добровольцем для исследований. Исходные данные из его личного дела говорили о том, что молодой человек был здоров психически и физически, но этого зачастую недостаточно – вживление для покрытия всего тела большой риск. – Из него пытались сделать Альфу? – поспешно спросил Бобби, заставив вздрогнуть не только профессора, но и Бануль с Ханбином. – Да, – Пак Шингу кивнул. – К сожалению, нервная система Мун Джэсока не выдержала. Он превратился в опасную недоделку. И тогда мне приказали исследовать возможность преодоления таких последствий, а вовсе не тестирования на подопытном новых препаратов. – То есть… – заговорила Бануль, – вас попросили разработать методику безопасного создания киборга класса «Альфа». – Страшно подумать, но да, – профессор нервно потёр руки и стянул с носа очки, протерев их об рукав. – Чокнуться можно! – ругнулся Бобби, за что получил от Бануль недобрый взгляд. – У вас получилось? – спросила она. – Конечно же нет, – сказал профессор. – И сразу скажу, никаких внедрений плёнки я не производил. – Это мы проверим, – почти угрожающе пообещала Бануль. – Сколько лет назад это произошло? – Около шести лет, – теперь уже Ханбин не удержался от тихого ругательства, но ему достался лишь сочувствующий взгляд. – Неужели все эти годы вы проводили опыты над Мун Джэсоком? – спросила Бануль. – Разве вас не смущало то, что в государственном центре исследований давно нашли возможность изымать нано-частицы и сводить на нет безумие? – Я понимаю ваше возмущение, госпожа И, – ответил профессор. – Но зато вы не понимаете специфики работы Корпорации Сон. Мы ищем возможность возвращать искалеченных плёнкой людей к нормальной жизни, а не превращать их в овощи. К тому же, именно Корпорация Сон занимается производством лекарств, которые прописывают тем, кто перенёс легальные операции по внедрению нано-частиц, а так же те самые препараты, позволяющие из буйных делать небуйных. – Допустим, – сухо отозвалась Бануль. – Так что вы делали с Мун Джэсоком почти шесть лет? – Через год директор Сон отозвал свой приказ и Мун Джэсок был введён в так называемое состояние деактивации. Что-то вроде искусственной комы, если объяснять проще, – пояснил он. – И всё это время содержался в камере лаборатории. Сразу оговорюсь, я не знаю, почему этого подопытного не отправили обратно в исследовательский центр. – То есть вы пять лет держали человека в камере? – ужаснулся Ханбин. – Боюсь, что от человека в Мун Джэсоке мало чего осталось, – ответил профессор. – Кажется. Он был вашим знакомым, мне очень жаль. К сожалению, я не в курсе его предыстории. – Мы ещё проверим, возвращались ли киборги в центр и оттуда ли их доставляли к вам, – заметила Бануль. – Хорошо, с вашей ролью мне сейчас всё ясно, расскажите о смерти Сон Донгуна. – А я ничего не знаю! – испуганно воскликнул профессор. – Расскажите, о чём знаете, – потребовала Бануль. – Этим утром как обычно пришёл на работу в восемь утра, ближе к десяти часам спустился в лабораторию за некоторыми оставленными там заметками и увидел убитого директора Сон. Я сразу же позвонил молодому господину Минхо, и именно он вызвал вас, – сказал профессор. – Мне очень интересно, почему вы позвонили в первую очередь сыну убитого, а не в полицию или хотя бы не сообщили охране?! – заинтересовано поинтересовалась Бануль. – Понимаете, – нервозно вздохнул профессор, – деятельность в Корпорации Сон крайне регламентирована, у разных сотрудников разные уровни допуска, в том числе и у охраны. Я обратился к молодому господину первым, потому что не знал, что мне делать. Господин Минхо – наследник компании. К тому же, в последнее время он очень интересовался деятельностью нашей лаборатории. И… В общем, он был первым, о ком я подумал, увидев эту ужасную картину. Наверное, я должен был сначала сообщить господину Мин Госоку – ассистенту директора. – Тогда, ещё такой вопрос, – после паузы заговорила Бануль. – Что вы делали прошлым вечером и ночью? – Отдыхал дома после рабочего дня, – ответил профессор. – В котором часу вы покинули офис? – В восемь вечера, домой добрался около девяти. – Вы живёте один? – Да, – кивнул профессор Пак. – Моя жена умерла, а дочь живёт отдельно. Боюсь, что никто не может подтвердить, что я весь вечер и ночь провёл в своей квартире. – Что ж, – Бануль отложила блокнот. – Думаю, нам стоит сделать перерыв. Вы голодны? – Ох, что вы, после увиденного… – покачал головой профессор. – Но я бы не отказался от крепкого кофе, если возможно. – Без проблем, – сказала Бануль и дёрнула головой на дверь, давая понять Бобби и Ханбину, что за кофе бежать одному из них. Но подскочили оба и одновременно метнулись к двери. – Я так и не понял, что вообще случилось, – зашептал Бобби, едва они вышли в коридор. – Этот умник-профессор нашёл мёртвого директора в лаборатории, где держали киборга, который на нас напал? – Похоже на то, – пробормотал Ханбин. – Эй, – из первой допросной показалась голова Юнсока. – Как вы вовремя, принесите один крепкий чёрный кофе с одним кусочком сахара. Голова сонбэ также неожиданно скрылась внутри, а Бобби поспешил в сторону кофе-машины. Ханбин замешкался, он прекрасно знал, кто любит такой кофе, но через мгновение тоже зашагал по коридору. Когда два стакана были наполнены, Ханбин схватил без сахара и направился обратно. – Не забудь сахар, – напомнил он, не оборачиваясь. Мино внимательно следил, как О Донван перебирал исписанные листки в своём блокноте, исподлобья приглядывая за ним самим. Его подопечный Чхвэ Юнсок сверлил Мино глазами без стеснения. – Приступим, – скомандовал О Донван и кивнул Юнсоку, чтобы тот включил камеру. – Итак, расскажите по порядку, господин Сон. – С какого времени начать? – спросил Мино. – Просто расскажите всё, что считаете нужным, если у нас возникнут вопросы, мы их озвучим. – Хорошо, – ответил Мино. – В фирме я отвечаю за маркетинг. В некотором смысле, я ведущий специалист, но не могу сказать, что лучший. Самих исследований лекарственных средств и методов я не касаюсь. Однако однажды мне позвонил профессор Пак и очень сбивчиво попытался объяснить, что подозревает, будто одну из его разработок использовали в резне на складе. Той самой, где погибли многие Киты. Предугадывая ваш вопрос, сразу скажу – я и мой отец очень разные по характеру и отношению к окружающим. Я никогда не поддерживал отца ни в идеях, ни в методах руководства компанией. Видимо, поэтому профессор Пак обратился ко мне. И тогда я начал интересоваться, что же происходит. К сожалению, это не так легко с таким человеком, как мой отец. Он хитрый, мнительный и умный. Не могу сказать, что узнал что-то существенное, но моё убеждение, что отец действительно причастен к тому случаю, только крепло. У меня не было веских причин и доказательств, я так и не смог найти пути подхода к тайной деятельности отца. К сожалению, сыщик из меня никудышный. А сегодня утром мне позвонил профессор Пак по внутренней связи, я спустился в эту лабораторию, увидел тело отца и вызвал полицию. – Не густо, – сказал Чхвэ Юнсок, Мино виновато улыбнулся. На какое-то время повисло молчание. Чхвэ Юнсок играл с Мино в плохого полицейского, пытаясь задавить тяжёлым взглядом, тот в ответ вежливо улыбался, а О Донван внимательно изучал сделанные пометки. После Мино получил ряд скучных, но обязательных вопросов, на которые у него не было интересных ответов. С отцом близок не был, в гости не ездил, ссориться ссорились, да – он унаследует всё состояние отца и компанию. – Скажите, господин Сон, что вы делали прошлым вечером и ночью, – спросил наконец-то О Донван. – Если вы об алиби, то из кабинета вышел около десяти вечера. Со служебной стоянки выехал через главные ворота. У нас везде висят камеры, я уже дал распоряжение, выдать вам все видеозаписи. Где-то в десять тридцать припарковался около центрального госпиталя. Мой друг пострадал вчера из-за нападения киборга. После того, как навестил его, поехал домой. Живу я один, поэтому алиби после одиннадцати у меня нет, но в моём квартирном комплексе также есть видеокамеры – на подъездных воротах, в холле, на лестницах, в лифтах и во всех коридорах. Думаю, ордер вы получите без труда. – Как вы слажено говорите, господин Сон, – проворчал Юнсок. – Даже о камерах озаботились. – Меня готовили к наследованию одной из самых крупных фирм страны, поэтому я всегда собран в серьёзных ситуациях, – терпеливо пояснил Мино. – Я вспомнил, что действительно видел вас вчера в госпитале, – подтвердил его слова О Донван. – Мы ещё не получили результаты вскрытия, но приблизительное время смерти вашего отца – полночь. Мы проверим ваше алиби и видеозаписи камер слежения и, возможно, у нас снова возникнут вопросы к вам. – Я понимаю, – спокойно ответил Мино. – Если отец умер в полночь, то сбежавший Мун Джэсок не мог его убить, так ведь. – Именно. И поэтому вынужден вас задержать на время, пока мы не сравним ваши показания и показания профессора Пак Шингу. Хотите кофе? – С удовольствием – простой чёрный с одним кусочком сахара, – улыбнулся Мино. Юнсок поднялся с места и выглянул в коридор. Едва Бобби поставил стакан с кофе на стол, Мино внимательно посмотрел на него и, когда их глаза встретились, хмыкнул. Бобби ухмыльнулся в ответ, на лице Мино промелькнуло лёгкое недоумение. Очень быстро промелькнуло, но не укрылось от цепкого взгляда О Донвана. – Вы знакомы? – спросил он. Теперь оба парня повернули головы к нему. – Нет, – первым ответил Мино. – Никак нет, босс, – добавил Бобби. Однако О Донван засомневался – в допросной образовалась странная атмосфера, стоило этим двоим посмотреть друг на друга. – Бобби, вы закончили с профессором Паком? – спросил О Донван. – Ага, – кивнул Бобби и получил в ответ неодобрительный взгляд начальника. – Но у меня куча другой работы. Просто уйма! – Не сомневаюсь, – сказал О Донван. – Надеюсь, кофе понравится, – добавил Бобби, шустро исчезая за дверью. – Это Ким Бобби, один из наших младших следователей, – пояснил О Донван для Мино. – Он долго работал в другой стране. Простите его за манеры. – Ничего страшного, – улыбнулся Мино. – У вас ещё остались вопросы? – А вам есть что добавить? – Пожалуй, – спокойно отозвался Мино. – В моём коттедже в сейфе лежат документы, касающиеся некоторых людей. Думаю, они будут вам интересны. – Почему именно? – вызывающе спросил Чхвэ Юнсок. – Среди этих людей есть один из Китов – единственный выживший на складе и пострадавший снова вчера вечером. – Вы правы, они будут нам нужны, – заинтересовался О Донван, рядом с ним взволнованно заёрзал Чхвэ Юнсок. – Но откуда эти документы у вас? – Выкрал у отца, – Мино позволил себе смешок. – От безысходности, видимо. Просто залез в его сейф – отцу стоило бы лучше подбирать пароли. Не совсем понимаю, насколько ценны эти документы – всего лишь личные дела, насколько я понял. – Не понимаю, господин Сон, – Юнсок резко подался вперёд, – зачем вам собирать компромат на своего отца? Очень подозрительно, что наследник такой влиятельной семьи захотел бы огласки столь неприятных дел собственного отца. Разве это не пошатнуло бы репутацию Корпорации Сон?! Вы могли бы лишиться всего. – Возможно, – согласно кивнул Мино. – Это был бы страшный удар по фирме. Но, по правде говоря, у меня всегда были проблемы с ценностями моей семьи. – Что ж, – О Донван постучал карандашом по столу, заглядывая в блокнот с заметками. – У меня есть ещё один вопрос – кого вы навещали в больнице, нам понадобятся показания этого человека ради вашего алиби? – Ким Ханбина, – улыбнулся Мино, спокойно глядя на удивлённых людей напротив. – Его совсем недавно перевели в ваш отдел. И мне тоже интересно, зачем отцу понадобилось его личное дело. – Чего? – не удержался от восклицания Чхвэ Юнсок. – Позвольте спросить… – начал О Донван. – Позволяю, – прервал его Мино. – Мы познакомились во время одного происшествия в нашей фирме. У какого-то сотрудника началось отторжение плёнки во время рабочего дня, охрана вызвала Китов. Это произошло, дайте подумать, кажется, три года назад. Не могу назвать вам точную дату. – Понятно, – О Донван с сомнением посмотрел на Чхвэ Юнсока, тот молча пожал плечами. – Мой коллега сопроводит вас домой, чтобы изъять документы. Но перед этим мы снимем у вас отпечатки пальцев и возьмём пробы ДНК, подождите здесь, пожалуйста, я вызову специалистов. – Не торопитесь, господин О, – возразил Мино. – Мои отпечатки и ДНК уже есть в базе. По молодости с друзьями совершил кражу в магазине, – сказал он и добавил под выразительным взглядом капитана. – Чтобы позлить отца. Я был подростком, только и всего, – улыбнулся Мино. – У вас странная страсть к кражам, – съязвил Юнсок. – Да, пожалуй, – согласился Мино. – Меня учили, что всё в этом мире принадлежит людям вроде моей семьи. Я до сих пор борюсь с последствиями отцовских методов воспитания. – Босс, это он про нашего малого, то есть Ханбина? Мне не показалось? – взволновано спросил Юнсок, едва они вышли из допросной, оставив Сон Минхо одного. – Боюсь, что так, – не менее обеспокоенно ответил О Донван. – Так, поезжай с ним за папками. У нас нет оснований просить ордер на обыск дома Сон Минхо, но попробуй осмотреться там повнимательней. Я пока подумаю над планом действий. – Как-то всё хреново складывается, босс! – Не нагнетай, – одёрнул его капитан. – Нам нужно сохранять спокойствие. – А вообще неприятный тип – этот Сон Минхо, – резюмировал Чхвэ Юнсок. – Ты просто с его отцом никогда не встречался, – усмехнулся О Донван. – Вот кто был неприятным типом. А у Сон Минхо вполне пристойная репутация. Он ведь ещё отвечает за связи с общественностью и является медийным лицом компании. – А наболтал нам ерунду про маркетинг, – чертыхнулся Юнсок. – Поберёг твою самооценку, – усмехнулся О Донван. – Ты-то в его глазах лишь мелкая полицейская сошка, хоть и старше его намного. – А мне-то что?! – проворчал Юнсок. – Мне и так хорошо. – В чём-то ты прав – Сон Минхо не так прост. Но пока нам нечем его прижать, да и не зачем. Так что поменьше задирай его! Мино приготовил себе свежий кофе, пока сотрудники полиции осматривали дом. Он разрешил провести обыск без ордера, иначе бы этого забавного Чхвэ Юнсока разорвало от едва сдерживаемого желания перевернуть тут всё вверх дном. Всё равно ничего не найдут. Сейф для них Мино открыл сразу же и теперь спокойно наслаждался своим кофе, стараясь улыбаться скромнее. Папка с делом Ханбина лежала в стопке последней. Он сделал себе копию и спрятал в другой квартире, потому что Мино тоже хотелось дойти до верхушки этой пирамиды, тем более, когда в это втянут Ханбин. Чхвэ Юнсок, обойдя все комнаты, взял стопку с папками в руки, перебирая по одной. Мино, держа чашку с кофе, устал стоять без дела и решил пройтись по дому. Он был здесь ночью, прибрал лишнее в полной темноте, потому что действия полиции очень предсказуемы. От чувства ностальгии Мино затошнило, когда-то им с Ханбином здесь было очень хорошо. Как только отсюда уйдут полицейские, он тоже уйдёт и ещё не скоро вернётся. А кровать стоит выбросить. По домам начали расходиться лишь поздно вечером, хотя кое-кто из сотрудников ещё оставались в офисе. Они помогали со сбором информации и обработкой поступающих результатов расследования. Ханбину позволили уйти с работы одним из первых, поскольку ему становилось всё хуже и хуже, и хотя он не жаловался, Бануль попросила за него. Бобби ещё не вернулся из вынужденной поездки в главный офис Корпорации Сон. Даже Мино и профессора Пака отпустили всего пару часов назад, дотошно выверяя каждое слово из их показаний. Ханбин поскорее собрался, пока капитан О не передумал. По пути он наконец-то отправил сообщение Мино, на личную почту, хотя всё равно, наверняка, вскроется, что они знакомы. Любовных писем, к счастью, Ханбин никогда ему не писал, а короткие редкие сообщения сойдут и за дружеское общение. Лучше было бы позвонить. Ответ пришёл мгновенно. «Пожалуйста, лучше мне больше не пиши и не звони». Ханбин уставился на сообщение, не совсем понимая, какой именно смысл Мино в него вложил. Он беспокоится, что в полиции узнают про их знакомство? Или Мино не хочет получать сообщения именно от него? Ханбин вздохнул, убирая телефон в карман. Второй вариант казался ему более вероятным. Вряд ли они вновь смогут когда-нибудь общаться без ноющей боли внутри. На улице он вытянул сигарету из пачки и впервые закурил за последние сутки. Первая затяжка далась с трудом, да и вторая тоже, но желание курить оказалось сильнее. Бобби появился рядом так неожиданно, что Ханбин подавился дымом. – Ну и дельце нам выпало, – с важным видом сказал Бобби, тоже прикуривая сигарету. – Мы как приехали в офис, так там все сотрудники едва в обморок не падали, завидев нас. Наверное, решили, что мы пришли киборга ловить. Забавные. – Ничего забавного, – ответил Ханбин. – Наверное, – хмыкнул Бобби. – Этот сыночек тот ещё мутный тип. – С чего бы это? – не удержался Ханбин. – Нормальный. – А ты его видел что ли? – заинтересовано спросил Бобби. – Ну, – Ханбин понял, что сплоховал. – Несколько лет назад у меня уже был выезд в Корпорацию Сон. Какой-то клерк взбесился, оказалось, что вживил себе плёнку в глаза. Незаконно, само собой. Так что нормальный этот Сон Минхо, спокойно содействовал Китам и полиции. Без проблем тогда разрулили дело. – Вау, ты даже имя его помнишь, – усмехнулся Бобби. – Я сегодня кучу информации просмотрел, естественно его имя там мелькало, – Ханбин старался говорить как можно равнодушнее, но Бобби продолжал ухмыляться, словно бы читал его как открытую книгу. От ухмылочки напарника Ханбину стало жутко. – Всё равно мутный, – не согласился Бобби. – Уверен, он помогал папаше в делишках. – Нет, – хрипло воскликнул Ханбин. Слишком поспешно и громко. Бобби недобро посмотрел на него, Ханбин под этим взглядом поёжился. – Ладно, я домой, – быстро сказал он и добавил: – голова болит. – Я провожу, – Бобби бросил недокуренную сигарету на тротуар и растоптал ногой. – Нет, спасибо, – отрезал Ханбин. – Вдруг из Корпорации Сон сбежал не один, а два киборга. Буду тебя защищать, как свою главную драгоценность, – хохотнул Бобби, закидывая руку на плечи Ханбина и прижимая того ближе к себе. – Чушь не неси! – Ханбин сбросил чужую руку и ускорил шаг, но Бобби не отставал. – Тем более, профессор Пак сказал, что киборг был у них один. – И я ему очень верю, – Бобби голосом выделил последнее слова, ясно давая понять, что всё совсем наоборот. – Ты ж у нас главный свидетель, тебя нужно оберегать, а то у тебя прям дар – притягивать хуёвых людей и нелюдей, – Ханбин раздражённо передёрнул плечами и зашагал ещё быстрее. – Ханбин-а, от меня не убежишь! – захохотал ему вслед Бобби. – Блять, заебал! – закричал Ханбин и сморщился от противной боли в горле. Они запрыгнули в автобус по очереди, в итоге Ханбин оказался зажатым между окном и Бобби на соседнем кресле. С лица Бобби довольная ухмылка так и не сползала, как бы Ханбин не ворчал. За несколько остановок до нужной в автобус зашла компания подростков. Настроение Ханбина стало ещё гаже, он их узнал и шум, возникший внутри салона, мгновенно начал бесить. Но и они, оглядевшись по сторонам, кажется, узнали Ханбина. Сначала притихли, но потом один из парней ехидно заулыбался и направился в сторону Бобби и Ханбина, а за ним потянулись остальные. – Эй, господин-как-вас-там, – нагло начал он. – Я тут слышал, что все Киты подохли. Выходит, вы не Кит, раз живёхоньки. Врать нехорошо! – Сиди, – шепнул Бобби, удерживая Ханбина на месте за плечо. – Ой, смотрите, господин-как-его-там, кажись, оскорбился, – загоготал парень, за его спиной раздались поддерживающие смешки. – Слышь! – окончательно разозлился Ханбин, но Бобби поднялся первым. – Веселитесь?! – спросил он у подростков, улыбаясь. – А чо? – нагло отозвался заводила. – Ничё, – спокойно ответил Бобби, вытянул из кармана удостоверение и сунул парня прямо под нос. – Вы все, кажется, хотите посмотреть на офис полиции изнутри? – А мы чё, мы закон не нарушили, – заводила заметно стушевался, но отступать перед друзьями не хотел. – На понт не возьмёте! – Да! – бойко вскрикнула одна из девушек за его спиной и уже менее уверенно добавила: – у нас есть права! Бобби хмыкнул, убрал удостоверение обратно в карман и резко схватил заводилу и его рядом стоящего дружка за грудки, легко поднимая вверх, так что те повисли в воздухе. Девчонки запищали, а оставшиеся на ногах парни отшатнулись. Даже Ханбин впечатлился, открыв рот от удивления. В автобусе в такой час было не много людей, но они недобро зашептались, кто-то даже потянулся за телефоном, но заметив шаривший по салону взгляд Бобби, тут же отворачивали головы. – Вы очень невоспитанные детишки, думаю, всё же стоит проявить побольше уважения к представителям столь многоуважаемой профессии. Разве нет? – Бобби улыбался так добродушно, словно лучший полицейский года, жаль, общую картину портили болтающиеся в его руках парни. – Мы больше не будем, господин полицейский, – принялся умолять друг задавалы. – Ах, вот же подлиза, – Бобби заулыбался ещё добродушнее и довольнее, но парней опустил обратно на пол и, отвесив по подзатыльнику, толкнул в сторону скучковавшихся друзей. – Пошли вон, – тихо добавил он. Автобус как раз затормозил на остановке и компания поспешила покинуть его, вслед за ними столь же стремительно повыскакивали и некоторые другие пассажиры. – Какие все пугливые, да?! – Бобби озадаченно почесал затылок. – Подумаешь, зарвавшихся малолеток проучил. – Ну ты… – забормотал Ханбин. – Ты как их поднял то? – Руками, – весело отозвался Бобби. – Это я видел, – огрызнулся Ханбин. – Ты чем питаешься, а? Нереально поднять двоих за раз. – Так и скажи, что в восторге от моего сильного тела, – хохотнул Бобби. – Всегда рад тебе его продемонстрировать, только попроси, – уже шёпотом произнёс он, наклонившись к уху Ханбина. – Пошёл ты! – Ханбин вжался в окно, отодвинувшись от напарника на максимально возможное расстояние. Ханбин косился на Бобби весь путь от остановки до жилого комплекса, но тот делал вид, что ничего не замечает, мурлыкал себе под нос какую-то песенку и вертел головой по сторонам. Похоже, этот оболтус не собирается оставить Ханбина в покое до самой двери. На самом деле Ханбину даже нравилось вот так идти по улице. Вместе. С Бобби. Он и не думал, что простые прогулки без какой-либо оглядки на окружающих могут быть такие приятные. Они шагали нога в ногу, лавируя между поздними гуляками, думая каждый о своём и ничего не говоря друг другу. В этом было какое-то своё удовольствие. Ханбин не поспевал за собственными мыслями. По ощущениям казалось, будто прошло уже несколько недель, но всего лишь менее суток назад он расстался с Мино и только несколько дней назад пьяным признался Бобби. Ему было гадко на душе, но ещё чувствовалось колоссальное облегчение от расчехлённого нутра. Ханбин пока толком не понимал – всё случившееся это хорошо или плохо. Глубоко внутри он, наверное, всегда осознавал, что с Мино, так или иначе, ему было не по пути, но и какого-то общего будущего с Бобби Ханбин не представлял. Когда он даст показания против Ча Хонгю – всё наверняка закончится. Бобби отправится ловить другого продажника, а он… Ханбин понятия не имел, что его ждёт. Он пытался смириться с самым худшим из вариантов, но всё же с ужасом думал о том, как его запрут на долгие годы в тюрьме. Вряд ли он там выживет. Ещё Ханбин не знал, как же ему поблагодарить Бобби за то, что тот спас его вчера. Это был поистине удивительный поступок. Ханбин был не в состоянии игнорировать его. Да и Бобби игнорировать уже никогда не сможет. Он слишком устал от противостояния. На этой тёмной улочке, словно бы их только двое на многие километры вокруг, погружённых в прохладу подступающей ночи, и пусть на небе не было ни звёзд, ни луны, а по обочинам валялся мусор, из уличных кафе пахло алкоголем и жареным мясом, Ханбину всё равно было очень хорошо. Он и сам удивлялся. И влюблялся, увязая в этом чувстве всё больше. Бобби продолжал что-то напевать. В какой-то момент Ханбин поймал ритм и принялся украдкой покачивать головой, продолжая перебирать мысли внутри себя. Ханбин привык, что всегда следует быть осторожным – собственная безопасность превыше всего. Ему казалось, если он вновь уступит столь опрометчивому чувству, всё закончится ещё хуже. Поэтому около входной двери Ханбин не выдержал. – Ну всё, хватит, проводил уже, – сказал он. – До двери провожу, – ни чуть не смутившись, отозвался Бобби. – Вот она дверь! – Ханбин махнул рукой в сторону. – Не та дверь, – покачал головой Бобби. – И не думай, – прошипел Ханбин и вбежал по лесенкам вверх. Однако дверь в квартиру также оказалась не той, и Бобби по-хозяйски влез внутрь, игнорируя ругань Ханбина. Он прилип к полу в гостиной и, пожаловавшись на голод, на правах хёна заказал доставку на дом. Ханбин бессильно выматерился и бросил Бобби в одиночестве. Принял душ, переоделся в домашнее, даже прибрался в комнате, не желая видеть Бобби как можно дольше, потому что нет никого более раздражающего, чем этот хён. Он слышал звонок в дверь, как Бобби болтает с курьером и как потом зовёт Ханбина ужинать. Из вредности Ханбин проигнорировал этот зов, но через пять минут понял, насколько сам голоден, да так, что терпеть такой голод просто не в силах. – Ох, хорошо, – Бобби сладко потянулся и откинулся назад, прислоняясь спиной к дивану. – Ещё бы пивка… – он в надежде посмотрел на Ханбина. – Может, что-то есть в холодильнике, – в конце концов, Бобби угостил его едой, поэтому Ханбин собрав контейнеры в пакет и отнеся их на кухню, покорно заглянул в холодильник. Там нашлась последняя бутылка пива. Но Бобби в гостиной уже задремал. Ханбин похлопал его по плечу, Бобби не шелохнулся. Потряс сильнее – никакой реакции. По спине прополз лёгкий холодок, и Ханбин аккуратно щлёпнул спящего по щекам, Бобби не реагировал. – Блять! Хён! – позвал его Ханбин и встряхнул со всей силы. Бобби вздохнул глубоко и шумно, пробормотал что-то непонятное, но не проснулся. – Напугал, идиот, – ругнулся Ханбин. Поднатужившись, поднял Бобби с пола и уложил на диван. Принёс ему плед из комнаты, укрыв до самого подбородка, а сам лёг в спальне, тяжело обдумывая мысль – не стоило ли вызвать скорую. Люди ведь умирают от внутреннего кровотечения, получив травму, вдруг и Бобби тоже. Он не выдержал угнетающих размышлений, вылез из-под одеяла и вернулся в гостиную. Включив свет, осмотрел кожу спящего, пощупал лоб, потрогал запястье и даже приложил ухо к груди. Бобби несомненно спал, но каким странным крепким сном. Похоже он очень устал. Всё ещё сомневаясь, Ханбин ушёл обратно в спальню и снова зарылся в одеяло. Долго измучившись от нахлынувшей бессонницы, он наконец-то заснул через несколько часов. И проснулся от чувства страха, весь мокрый. Он даже не мог сообразить, приснилось ему что-то жуткое или это всё ещё сон. Ханбин повернул голову и сжался от ужаса, увидев замерший в проёме тёмный силуэт. Человек дёрнулся, шагнул вперёд, у Ханбина волосы встали дыбом. В спальне было светлее, чем в коридоре – мягкий полусвет проникал с улицы сквозь щель в шторах, и он смог различить черты лица вошедшего, но не успел пошевелиться, как оказался сжат руками, вдавлен спиной в чужую грудь. Бобби вцепился в него так сильно, что стало трудно дышать и практически невозможно двигаться. Ханбина охватила лёгкая паника. Он вдруг снова почувствовал ужасающий запах той ночи на складе. А ведь думал, что уже совсем забыл об этом в череде новых проблем. Но вот он будто бы снова там – наедине с монстром. – Хён, ты чего?! – жалобно пробормотал Ханбин. Бобби тяжело дышал ему в затылок, не произнося ни слова. – Хён? – тот молчал, вжимая Ханбина в себя ещё сильнее, уже касаясь его затылка губами. – Да, Бобби, блять! Он попробовал взбрыкнуть, хватка стала лишь крепче, и сколько бы не вкладывал силы, пошевелиться не получалось. Ханбину начало казаться, что он застрял на грани пробуждения и всё это лишь игры разума – ловушка сонного ступора. И даже такие реальные ощущения одновременно казались такими обманчивыми. Бобби начал заваливаться на Ханбина, подминая его под себя. Он был тяжёлым, словно весил в два раза больше кажущегося при обычном взгляде. Ханбин оказался зажат между ним и подушкой, дышать стало практически невозможно. От подушки шёл горячий тугой воздух, который с трудом проходил в лёгкие. И Ханбин закричал. Закричал имя Бобби, и повторял его раз за разом, не замечая болей в горле и того, что крик всего лишь хрип. Подушка заглушала слова, голова шла кругом от накатившего панического страха, он ёрзал под Бобби как сумасшедший и, в конце концов, высвободил руку, заехав локтём Бобби в лицо. Бобби вздрогнул, вздохнул с трудом, его тело стало легче, и Ханбин вдруг понял, что тот на нём просто спит. Его затылок обдавало спокойным дыханием, Бобби тихонько засопел, немного подрагивая во сне. – Хён, ты что лунатик?! Напугал пиздец просто! – проскулил Ханбин под ним, но ответа, конечно же, не получил. – Козлина! Он провернулся под Бобби, так, что тот съехал с него на бок и уткнулся носом Ханбину в грудь, пошевелился, прижимаясь теснее к чужому телу. Ханбин чувствовал, что Бобби продолжает дрожать, почти неощутимо, но всё же, хотя и был в толстовке. Ханбин вздохнул, осторожно вытянул из-под спящего край одеяла и укрыл им с головой. Под одеялом он обнял Бобби и, пригревшись, сам не заметил, как крепко уснул. Когда Бобби проснулся, ему было так тёпло, что не хотелось шевелиться и открывать глаза. Он почувствовал приятный запах и очень знакомый. Ухо уловило тихое спокойное сердцебиение, волосы на макушке обдувало едва ощутимым дыханием. Бобби охватило удивительное умиротворение, губы сами растянулись в лёгкой улыбке. Он приоткрыл глаза, вокруг было темно, воздух пропитался влагой, потому что под тёплым одеялом, лёжа в обнимку с Ханбином и в толстой кофте Бобби вспотел. Ханбин тоже и от того пах ещё сильнее. Вот только Бобби не помнил, как оказался в постели. Он потянулся, выползая головой из-под одеяла, и замер, разглядывая спящего Ханбина. Тот спал с приоткрытым ртом, на щеке блестела тонкая полоска слюны. Бобби моргнул, вытащил наружу палец и потёр чужую щёку – она была влажной. – Во даёт. Ханбин проснулся из-за возни рядом, кто-то шарил рукой у него между ног. Сон мгновенно исчез. Он резко распахнул глаза и встретился взглядом с Бобби. – Ты чо делаешь, извращенец?! – прорычал Ханбин. – Проверяю, не мочишься ли ты в постель, – пояснил Бобби. – Ты идиот, что ли? – Ханбин резко сдвинул бёдра, с силой зажав руку обнаглевшего Бобби. – Больно же! – воскликнул тот. – Ты слюни во сне пускаешь, вот я и решил… – он стушевался под звереющим от каждого слова взглядом Ханбина, – проверить. – Мне вот прям сейчас хочется проверить, хрупкие ли у тебя кости! – однако щёку поспешил обтереть. – Не надо, – попросил Бобби, едва сдерживая смех от того, что у Ханбина покраснели уши. Ханбин ослабил мышцы и Бобби поскорее подтянул руку к себе. Они продолжали лежать друг напротив друга. Ханбину стало не по себе, он приподнялся на локтях, но Бобби дёрнул его обратно вниз, обнимая. – Эй! – возмутился Ханбин. – Давай ещё полежим вот так, – улыбнулся в ответ Бобби. Ханбин нахмурился и посмотрел внимательно Бобби в глаза. Взгляд у него был спокойный, но при этом заинтересованный. Ханбин моргнул, потому что ему стало казаться, что расстояние между ними истончается. Сердце сбилось с ритма, а Бобби приподнял вверх брови, словно чувствовал беспокойство Ханбина, а потом подался вперёд. Ханбин успел выставить перед собой руку, и губы Бобби вжались в его ладонь. Тот недовольно замычал, подтягивая Ханбина ближе за талию. – А ну прекрати, – строго сказал Ханбин. Бобби сдвинул брови к переносице и лизнул ладонь. Уши Ханбина раскраснелись ещё сильнее. – Ну-ка фу, я сказал! – Обломщик, – ругнулся Бобби и откатился в сторону. – Хера тогда вообще со мной в одной постели спать? – он соскочил с кровати и вышел из комнаты под возмущённые, но невнятные возгласы Ханбина. Бобби первым делом ушёл в ванную. Облегчился, умылся, почистил зубы одной из двух щёток в стаканчике. Хорошо было бы принять душ, подумал он, холодный – потому что более чем возбуждён. Пока ещё удавалось держать себя в руках, но уже нарастало раздражение. Ещё Бобби размышлял о всякой херне, точнее о Ханбине. Он напомнил себе, что Ханбин продажный засранец, но это не помогло. Ещё пять минут назад Ханбин лежал рядом с ним так близко и Бобби по-прежнему слишком хотелось. Бобби сплюнул пасту в раковину, сполоснул рот и направился на кухню. Ханбин в крошечной по размерам комнатушке рылся в холодильнике, на столешнице закипал чайник и уже была включена рисоварка. Бобби есть не хотел, зато ему нравилось смотреть на задницу Ханбина, обтянутую домашними трениками. Она у него миленькая, Бобби нравится, не нравится ему только вся эта ерунда в собственной голове. Ханбин выпрямился, держа в руках пластиковый контейнер с кимчи и вскрытую банку законсервированной ветчины. Развернувшись, он вздрогнул и опять ругнулся на Бобби. – Хён, что ты за человек-то такой или у тебя какая-то мания меня пугать?! – Это ты просто нервный, – пожал плечами Бобби. – Или глухой, – Ханбин одарил его хмурым взглядом и сложил еду рядом с чайником. Двоим в кухонном закутке было слишком тесно, и Ханбину пришлось почти просачиваться между Бобби и столешницей, соединённой с плитой и мойкой. Он открыл дверцу одного из навесных шкафчиков и вытащил несколько тарелок. – Ты меня, вообще-то, ночью напугал до усрачки, лунатик херов, – сказал Ханбин. – Ты о чём? – удивился Бобби. – Ты бы реально хоть предупреждал о таких вещах, а то жутко, вот честно, – продолжал тот, не оборачиваясь. – Ладненько, – пообещал Бобби. – Только поясни, о чём мне тебя предупреждать. Ханбин развернулся и задумчиво посмотрел на Бобби, тот виновато развёл руками, явно не понимая, о чём речь. – Забыл что ли? – спросил Ханбин. – Что именно? Бобби вся ситуация немного забавляла, хотя ему не нравилось, когда он чего-либо не понимал. Зато ему нравилось играть с Ханбином, нравилось, как тот сначала смотрит волком, а потом теряется и становится похож на испуганную овечку. Бобби сделал шаг вперёд, зажимая Ханбина между собой и столешницей ещё сильнее, расставив руки по бокам. Ханбин сжался и отклонился, чтобы хоть немного отстраниться от Бобби. – Так на что же ты намекаешь? – Бобби растянул губы в хитрой улыбке, приближаясь ещё и лицом. Заспанный, помятый Ханбин выглядел чертовски милым. Бобби снова непроизвольно потянулся к чужим губам. – Ты ночью лунатил, вроде как, – пробормотал Ханбин, сжимая в руках тарелку и прикрываясь ею словно щитом. – Пришёл, похожий на зомби, навалился… – О, – Бобби почти коснулся губ Ханбина, тому просто некуда было деться. – А дальше? – Отрубился ты, придурок! – беспокойно воскликнул Ханбин. – Жаль, может, продолжим? – предложил Бобби. – Охренел совсем?! – Ханбин упёрся рукой в грудь Бобби. – Ещё раз такой номер выкинешь, я тебе нос сломаю! Ты меня напугал пиздец как. Я словно снова на складе том оказался, идиот! – Чего? – Бобби наконец-то осмыслил услышанное. Ханбин взволнованно дышал и был так близко, что его дыхание щекотало Бобби кожу. – Что я сделал? – Я же уже сказал, – отозвался Ханбин. – Ты реально это всё во сне делал. Вроде. Бобби нахмурился, пошарил глазами по выпирающим из под воротника футболки ключицам Ханбина, вдохнул-выдохнул, но не смог вытащить из памяти ни единого воспоминания. – Чёрт, что за хуйня, – сказал он и дёрнул головой, цепко глядя Ханбину в глаза. Тот точно не врал, да и зачем ему. – Вот уж не знаю, – ответил Ханбин. – Отойди, – попросил он и добавил, снова встретившись глазами с Бобби, – пожалуйста. Бобби не шелохнулся, продолжая ощупывать Ханбина взглядом, отчего уши у того опять покраснели. – Хён, я серьёзно. Двигай, давай. – Так и я тоже, – глухо отозвался Бобби, снова потянувшись к губам. Он вновь почти коснулся их, когда зазвонил телефон. Где-то в глубине квартиры. Бобби мысленно выругался, но Ханбина не выпускал, гадая, упущен ли момент или стоит всё же дойти до конца. – Бобби, это твой телефон, – вдруг сказал Ханбин. – Блять, – проворчал Бобби, убирая руки со столешницы и выходя в коридор в поисках смартфона. Ханбин наконец-то смог дышать, но не долго. Бобби вернулся почти сразу и Ханбин инстинктивно снова вжался в столешницу, продолжая держать перед собой тарелку. – Босс сказал тебе сегодня остаться на больничном, а ухожу. Кажется, мне влетит, потому что я опоздал на работу уже на час. Всё из-за тебя, – пожаловал Бобби. Ханбин замахнулся на него тарелкой, но тот ловко увернулся и скрылся в коридоре. Хлопнула дверь. Ханбин опустился на корточки, отложив тарелку на пол, и потёр ноющую грудь. Сердце выстукивало ускоренный ритм, а ещё щёки горели. Звонок О Донвана его определённо спас, иначе Ханбин бы не выдержал. Противостоять Бобби ещё хоть немного дольше ему бы не хватило ни сил, ни выдержки. Последних остатков самообладания Ханбина лишило сообщение от Бобби, пришедшее через несколько минут после его ухода. «Наверное, я пришёл к тебе ночью, потому что мне приснилось, что ты мне уже год не даёшь. Знаешь, это ведь опасно – воздержание с объектом твоего желания!» Ханбин поднялся на ноги и пошёл в ванную.